Глава 11
Нита с Ковитом молча спустились на платформу метро. Возле лестницы было людно, так что они отошли к самому концу платформы, где оказалось немного свободнее.
Толстые высокие колонны, разбросанные по платформе, подпирали потолок. Ните подумалось, не раздавит ли их Торонто, раскинувшийся над головой, если колонны убрать.
Пара студентов сидела на единственном комплекте металлических стульев с громоздкими рюкзаками на коленях. Ковит встретился с ними глазами и улыбнулся. Неприятной улыбкой.
Оба студента на мгновение уставились на Ковита, а затем миниатюрная рыжая девушка заставила своего мускулистого азиатского друга подняться и потащила его прочь к другой стороне платформы. Их взгляд не отрывался от Ковита.
Всегда было удивительно наблюдать за крупными, крепкими на вид людьми, съеживавшимися перед Ковитом – худощавым, жилистым и невысоким.
– Тебе и в самом деле стоит поубавить интенсивность взгляда серийного убийцы, когда смотришь на людей, – вздохнула Нита, провожая глазами студентов до тех пор, пока те полностью не скрылись из виду.
Он фыркнул.
– Ну, такой взгляд практически отражает мою сущность.
Нита вздернула бровь.
– Ты пытаешься напугать меня или что?
Он ухмыльнулся, улыбка при этом вышла широкая и кривая.
– А ты боишься?
Он улыбался, но в его глазах плескалось нечто, заставившее Ниту повременить с ответом.
– Нет, – солгала наконец она, хотя крики Миреллы, которую он истязал, все еще преследовали ее в ночных кошмарах. А потом сказала откровенно: – Я знаю, что ты не причинишь мне вреда.
Но то, что она не боялась за себя, вовсе не значило, будто она совсем его не боялась.
Ковит отошел на несколько шагов, чтобы проверить расписание на табло, а Нита, помявшись с ноги на ногу, присела на один из стульев из металлической сетки. Ковит спугнул предыдущего обитателя ради нее, поэтому было бы невежливо не воспользоваться сиденьем.
Она откинулась на спинку и посмотрела на бетонный потолок, в который впечатались флуоресцентные лампы. Позади раздался шум, но она игнорировала его, притворяясь, что никаких других пассажиров рядом нет.
До тех пор, пока удавка не затянулась на ее горле, врезаясь в плоть.
Нита старалась вдохнуть, закричать, издать хоть какой-то звук, но удавка вонзалась ей в горло, глуша любую попытку, так что из глотки вырывалось только кровавое бульканье.
Пальцы Ниты взметнулись вверх в стремлении ухватить удавку, но та уже вонзилась слишком глубоко, невозможно было оттянуть ее. Тогда она постаралась ухватить нападавшего. Но рука задела лишь гладкую крутку, а потом удавка врезалась ей в пальцы, когда ей все-таки удалось просунуть их под проволоку.
Время замедлилось, ее нейроны лихорадочно собирали единую картину происходящего. Если удавка разорвет артерию, а Нита не сумеет убрать проволоку, то неважно, получится у нее быстро вылечить рану или нет, ведь удавка продолжит резать кожу вновь и вновь. Сначала нужно было избавиться от удавки, а потом заняться самоисцелением.
Зарычав, она остановила инстинктивное восстановление кровеносных сосудов, которые все равно только рвались вновь, и, встав на ноги, с толчком подалась назад. Спинка металлического стула впилась в позвоночник, но Нита проигнорировала боль.
Человеческое тело способно на невероятные подвиги в критических ситуациях. Матери поднимали целые автомобили, чтобы освободить детей, или пробивали стены. Нита волновалась о сохранении своей жизни больше, чем о жизни любого ребенка. И не собиралась умирать тут.
Она привела в тонус симпатическую нервную систему, надпочечники выбрасывали кортизол и адреналин в ее кровь. Нита ограничила ток крови по сонным артериям и перенаправила кровь прямо к мышцам.
Она резко, изо всех своих сил дернулась назад. Болты, не выдержав, выскочили из бетона, кресло оторвалось от основания.
Нита и стул полетели назад, на нападавшего. На долю секунды, когда она ударила, давление удавки ослабло, и Нита сумела перехватить ее у неизвестного, не обращая внимания на то, что проволока глубоко вонзилась в пальцы.
Нита и нападавший рухнули на пол, и она скользкими пальцами наконец оторвала проволоку от плоти своего горла и немедленно приступила к восстановлению повреждений, закрывая кровеносные сосуды, сращивая кожу. А ее руки в это время оставляли на полу темно-красные отпечатки.
Мужчина в длинном бежевом плаще сбросил с себя стул, его черные армейские ботинки лязгнули по металлу. Нита оскалила окровавленные зубы, встала на колени и, ухватившись за стул, ударила противника по ногам, когда тот попытался подняться. Стул с хрустом опустился, и человек упал на пол, воздух шумно покинул его легкие.
Следом за спиной нападавшего возник Ковит, вооруженный ножом. Нита и моргнуть не успела, как мужчина оказался прижат коленом к полу, а нож приставлен к его горлу. Нита, тяжело дыша, опустилась на колени и с удивлением поняла, что вся борьба заняла лишь несколько секунд. Она попыталась сглотнуть – в горле саднило – и наконец прерывисто вздохнула.
По платформе отовсюду эхом разносились голоса, а глаза Ковита метнулись к стулу. Нита поднялась и тихо поставила его на место. Она потерла кроссовками кровавые отпечатки рук на полу, но те никуда не исчезли. Когда голоса стали громче, она посмотрела на Ковита и кивком указала на колонну в конце платформы.
Мужчина в плаще вздумал сопротивляться, когда Ковит начал тащить его в укромный уголок. Ковит небрежным движением вонзил ему нож под кожу щеки. Нож с плоским и тонким лезвием скользнул, послушный воле хозяина, и Нита увидела его форму, выпирающую из-под кожного покрова. Другой рукой Ковит держал мужчину за горло, чтобы тот не закричал.
– Будешь сопротивляться, и я сниму кожу с твоего лица, – прошипел Ковит.
Его тело едва заметно вздрогнуло, когда боль прошла насквозь, в экстазе он прикрыл глаза, а уголки его губ поползли вверх в извращенной улыбке. Но рука держала нож твердо. Все было под контролем.
Глаза мужчины вылезли из орбит, в уголках глаз собрались слезы. Рот был открыт, и из горла доносилось бульканье, когда он тщетно пытался кричать. Он вздрагивал при каждом изменении выражения лица, мускулы при каждом вздохе и новом бульканье натягивали кожу, прорезанную ножом.
Ковит сильнее прижал нож, и мужчина снова попытался издать звук, несмотря на сдавившую его горло руку Ковита. Ничего не вышло. В конце концов он обмяк, и тогда Ковит с Нитой увели его за колонну и скрылись от посторонних глаз.
Ковит прижал мужчину к дальней грани колонны, сжав его руки между их телами одной рукой, пока вторая продолжала держать нож у лица. Мужчине было чуть больше двадцати лет, он был белым, с голубыми глазами, ямочкой на подбородке, а губы его дрожали. Нита не узнала его.
Она вытерла окровавленные руки о рубашку и спросила:
– Ты кто?
Взгляд мужчины метнулся к ней, а затем вернулся к Ковиту, мужчина сглотнул. Ковит глубже вонзил лезвие и прошептал:
– Отвечай.
– Аллен. Аллен Бернс.
Он задохнулся, проговорив это, при движении губ мышцы натолкнулись на нож, кровь текла по лицу, окрашивая его красным. Ковит посмотрел на Ниту, и та пожала плечами.
– Почему ты напал на меня?
Мужчина медлил с ответом, и Ковит снова погрузил нож в его лицо. Аллен застонал, фыркая и сопя, слезы душили его.
Ковит вздрогнул, тихий стон сорвался с его губ.
Аллен попытался отвернуться, но из-за этого нож вошел еще глубже, и он застыл, всхлипывая.
– Деньги. Прошу вас.
– Какие деньги? – требовательно спросила Нита.
– Я видел видео с тобой в интернете. – Взгляд его слезящихся глаз скользнул по следам засохшей кожи на ее уже зажившей шее. – За тебя предлагают большую награду.
Нита нахмурилась. На нее напал какой-то случайный любитель денег? Но каковы были шансы?
Что-то тут не сходилось.
Ковит тоже это подметил. Он склонил голову набок.
– Откуда ты?
– Баффало.
– Баффало. Нью-Йорк, – скривившись, с отвращением произнес Ковит. – Ты из той банды охотников за головами. «Помпазавры»?
– «Помадоры».
В голосе Аллена прозвучала сдавленная обида, и Нита закатила глаза. И почему люди всегда выбирают такие дурацкие названия для своих банд?
– Так, – прищурился Ковит. – И что же ты делал в Торонто?
Аллен смотрел на них нахмурившись, губы его дрожали.
– Я же вам сказал. Видео с ней повсюду в сети.
По спине Ниты пробежал холодок, не имевший никакого отношения к воздуху из кондиционера.
– Хочешь сказать, ты явился в Торонто, чтобы найти именно меня?
– Ну да. – Он снова сглотнул. Пушок щетины на его лице задел лезвие ножа Ковита.
Нита нахмурилась.
– Как ты узнал, где я?
Аллен снова помедлил, но Ковит вонзил нож глубже. Охотник за головами попытался кричать, но Ковит перекрыл ему воздух, и крик превратился в отчаянный всхлип удушья.
– Отвечай, – прошипел занни.
– Я купил информацию, – выдохнул Аллен, когда Ковит ослабил хватку. – В интернете.
– Включая и то, что я буду именно на этой станции метро именно в это время? – сухо спросила Нита.
Аллен замешкался, и Нита нахмурилась. Потом ее глаза широко распахнулись.
Она вытащила из кармана телефон. Он был теплым. Слишком уж теплым.
Она уставилась на него. Она же была так осторожна. Так уверенна.
Идиотка.
Ей следовало скопировать всю информацию с телефона и выкинуть его. Позволить матери швырнуть его в окно.
Она отодрала заднюю панель телефона и вытащила аккумулятор. Убрала в карман каждую деталь телефона по отдельности.
– Нужно уходить, – еле слышно проговорила Нита Ковиту. – Уходить прямо сейчас, пока не явилось еще больше народу.
Ковит кивнул, а затем повернулся к Аллену:
– Ты привел с собой друзей?
– Я думал, одного человека будет достаточно, чтобы справиться с маленькой девочкой, – прищурился Аллен. – Но мои коллеги извлекут урок из моей ошибки. В следующий раз они придут с подкреплением.
Отлично. Как раз этого Ните не хватало. Охотников за головами в поисках денег и возмездия.
Взгляд Аллена метнулся к Ковиту.
– Впрочем, я бы дважды подумал, прежде чем заявиться сюда одному, если бы знал, что для своей защиты ты наняла занни.
Ковит стиснул зубы.
– С чего ты взял, что она наняла меня?
Аллен уставился на него с недоумением.
– У занни есть только заказчики и жертвы.
Глаза Ковита превратились в щелки, пальцы сжимали нож.
– Он мой друг, – тихо ответила Нита.
Аллен с жалостью посмотрел на нее.
– У занни не бывает друзей, они не способны дружить. И ты дурочка, если думаешь иначе.
Нита заметила обиду на лице Ковита, но через мгновение та превратилась в слепую ярость.
– Нет, это ты дурак, – прошептала Нита, когда нож Ковита снял пласт кожи со щеки Аллена одним аккуратным движением. На мгновение кусочек задержался на лезвии, а потом его стряхнули на пол.
Аллен открыл рот, чтобы закричать, но прежде, чем он успел наполнить легкие, Ковит подался вперед и воткнул нож ему в затылок.
– Ты не знаешь меня, – голос Ковита звучал холодно.
Отличный получился удар. Мало крови, мгновенная смерть из-за перебитого спинного мозга. Изящно. Аккуратно. Ните нравился такой способ убийства. Ковит в самом деле хорошо делал свое дело.
Тело Аллена сползло по колонне, и Ковит тихо вздохнул, под отяжелевшими веками его глаза потемнели, когда последняя струйка боли прошла сквозь него. Он с сожалением посмотрел на бесформенное тело.
– Хотел бы я немного поиграть.
Нита вздрогнула и отвела взгляд от голодного выражения на его лице. Она буквально видела по изгибу его улыбки и блеску зубов, как разыгралось его воображение.
Послышались голоса, эхом разносившиеся по платформе и становившиеся все громче, – группа теней направлялась в их сторону. Каблуки щелкали по бетонному полу. Нита прищурилась.
Со свистом поезд подошел к платформе.
Ковит взял ее за окровавленную руку, и Нита перешагнула через мертвое тело, последовав за ним. Кроссовка оставила небольшой кровавый след, как нельзя лучше подошедший к уже слегка потертым отпечаткам ее ладоней.
Нита оглянулась на скрюченную фигуру у колонны.
Аллен выглядел маленьким и хрупким; казалось, будто он только прислонился к колонне, намереваясь отдохнуть от долгого рабочего дня, но завалился у ее основания, уснув.
Двери поезда закрылись, Нита с Ковитом уносились прочь, и тело исчезло из поля их зрения.
