Джесс не может отвести взгляд. Все в ней хочет закрыть глаза, хочет исчезнуть, хочет прекратить смотреть на эту ужасную сцену, но все в ней словно застопорилось. Намертво сфокусировалось на парящем над землей человеческом теле.

Это женщина, Джесс теперь это понимает. Та висит прямо над ней — в шею впилась толстая веревка, голова свесилась к земле, уставившись прямо на Джесс неестественно широко раскрытыми глазами. Почерневший язык распух во рту, длинные светлые волосы распущены и прилипли к плечам, чуть ли не художественно драпируя обнаженную грудь. Бледное синюшное тело пестрит ссадинами и какими-то мелкими багровыми крапинками. Ноги — сплошь в красных и коричневых потеках. Кончики пальцев ног вытянулись вниз — грязь, дождь, кровь, еще что-то непонятное капает с них на землю.

Мертвая женщина слегка двигается. Медленно вращается на веревке. И когда тело поворачивается, Джесс понимает, как именно она умерла.

Вся кожа со спины женщины полностью удалена. Напрочь оборвана. Оставшиеся клочья свободно свисают вниз, но большей частью она просто отсутствует. И отсутствует не только кожа. Вся спина — одна зияющая рана, внутри которой Джесс видно какое-то месиво — как она предполагает, легкие, кишки, прочие внутренние органы, свисающие вниз и все еще соединенные между собой. Но хуже всего — ребра. Вскрытые, торчащие из тела, словно окоченевшие белые крылья.

Во всем теле у Джесс слабость, она буквально парализована этим зрелищем. Она не может себе представить, кто мог проделать такое с другим человеком. Это не человек. Человек на такое не способен. Это не…

— Она — ангел.

Джесс вздрагивает, когда слышит его голос совсем рядом с собой, а потом пытается отползти, загребая руками грязь. Мужчина медленно выходит на поляну у нее за спиной. Он весь промок, одежда у него вся в грязи, футболка прилипла к груди.

— Я говорил тебе, что не стоит бежать. Говорил ведь, — произносит он. Голос у него звучит монотонно, плоско и бесчувственно. Мужчина прицеливается из пистолета ей в ноги, но тут же опускает его, когда видит торчащую из дыры в ее джинсах кость и пузырящуюся вокруг нее кровь.

— Пожалуйста, пожалуйста… — всхлипывает Джесс. — Пожалуйста… Ну что же ты наделал?

Он на миг бросает взгляд на женщину, а потом опять на Джесс. Глаза его темны — черные дыры, лишенные всякого выражения.

— Она недолго продержалась, — негромко произносит он. — Умерла от боли. Не выдержала, когда он взрезал ей спину. Когда взломал ей ребра, вытащил наружу легкие, все еще дышащие.

Джесс зажимает ладонью рот. Все это совершенно не укладывается в голове. Через что эта женщина должна была пройти, какую боль при этом испытывала… Ее мутит, горячая кислота поднимается в горло.

— Отрезал ей веки, — продолжает он, показывая себе за спину. — Она должна была по-прежнему смотреть — видеть, что он делает с ней.

— Кто? — кричит на него Джесс. Оглядывает поляну. — Кроме нас, тут никого нет, больной ты урод!

Мужчина смеется, отрывисто и визгливо, а потом несколько раз бьет тыльной стороной руки себя по голове; его лицо направлено к земле, глаза зажмурены. Она в ужасе наблюдает за ним.

— Он повсюду! — кричит он. — Он — часть меня. Всегда наблюдает. Всегда здесь. А теперь он сделает это и с тобой тоже!

Нацеливает на нее острие охотничьего ножа. Джесс вдруг совсем не может дышать. Глаза ее мечутся между острым лезвием и женщиной у нее над головой.

— Долбаный хор ангелов!

Но тут мужчина вдруг замирает. Склоняет голову набок и прислушивается. А потом опять поднимает пистолет, сверкающий, глянцево-черный в струях дождя. Дуло нацеливается ей прямо в лицо.

— Гриффин! — кричит он, и в голосе его опять звучит торжество. — Нат Гриффин!

Джесс совершенно сбита с толку, но поворачивается, когда слышит какое-то движение среди деревьев справа от себя.

Мужчина опять орет:

— А ну-ка быстро сюда, иначе я прострелю твоей подруге башку!

И тут она видит его. Он выступает из подлеска. Медленно поднимает руки над головой.

— Отвали от нее, — говорит Гриффин.