В последнее воскресенье июля мы с Валей подъехали на такси к «Дому Рыбака». Выбран он был для банкета, скорее всего, не из-за оригинальной архитектуры, а благодаря своему расположению. Чудное место на берегу Чистых прудов, вдалеке от посторонних глаз. Что еще нужно для закрытого мероприятия?

Такого количества «Волг» и «Жигулей» в одном месте в этом времени мне видеть еще, пожалуй, не приходилось. Сразу было понятно, что собрались тут люди не простые. Среди легковых автомобилей выделялся стоявший чуть в стороне автобус с надписью на борту – «Веселые ребята».

– О как! Нам песня строить и жить помогает! – подмигнул я Вале.

– Зовет и ведет, – откликнулась она.

Было заметно, что Валентина волнуется. Попасть на этот банкет само по себе большая удача, а уж какие перспективы вырисовываются на будущее… Личные знакомства с руководящим составом пензенской торговли – вещь вполне себе полезная.

– Ну как я выгляжу? – в очередной раз спросила меня спутница, и я уже, казалось бы, в сотый раз ответил: «Замечательно! Лучше всех!».

Нет, правда, выглядели мы очень неплохо. Даже, можно сказать, шикарно. Спасибо Якову Самуиловичу – Мастеру с большой буквы, портному от бога! Меньше чем за неделю пошить такое… Я в костюме с отливом, ладно скроенным по фигуре, Валентина – в вечернем черном платье с люрексом, пока еще стройная – животик начнет расти через месяц-другой. И о ее беременности никто из сослуживцев пока не знает. Разве что Татьяна, продавщица из нашего овощного, но сюда ее, понятно, никто приглашать не собирался. Что поделаешь, она ни стихов, ни книг не пишет, и в партии не состоит, даже кандидатом не является, как моя невеста. Так что Татьяна просто пожелала нам наесться и напиться за нее тоже.

Конечно, и счет нам Яков Самуилович выставил солидный, около 400 рублей, но действительно, оно того стоило. Тем более что гонорар за первую часть «Печального детектива» я получил, как раз деньги и пригодились. А следующий гонорар мы с Валентиной решили положить на сберкнижку, целее будут.

Одним словом, мы выглядели не хуже, чем киношный Джеймс Бонд с подругой. Не успели мы переступить порог «Дома Рыбака», как взоры всех собравшихся устремились в нашу сторону. Женщины разглядывали мою спутницу с ноткой ревности во взгляде, мужчины – оценивающе. Засмущавшаяся Валя тут же попыталась изобразить соляной столб.

Я же в свою очередь не без доли легкого изумления рассматривал местный антураж.

Женщины блистали бриллиантами, мужчины – золотыми часами, портсигарами и зубами. Похоже, банкет на День Торговли был одним из немногих мероприятий, когда можно одеть на себя все, заработанное непосильным трудом. Ну а что, вокруг все свои, стеснятся некого!

Столы были поставлены огромной буквой «П», повернутой к сцене. А на столах… То, что нам показали в «Иване Васильевиче», который профессию менял, однозначно проигрывало всему этому великолепию. Осетры соседствовали с жареными поросятами, черная икра с красной, в вазах со льдом «Наполеон» гармонировал с «Посольской» и «Столичной». Бутылки «Советского шампанского» мирно сосуществовали с «Массандровскими» винами. Хм, а ведь бабушкина советская книга «О вкусной и здоровой пище», похоже, не врала. Фото из нее словно ожили!

– Это мой жених, Сергей Андреевич Губернский, писатель, – представляла Валентина меня тем временем каким-то солидным мужчинам.

– Пока жених, надеюсь, что скоро мы на законных основаниях станем мужем и женой, заявление уже подали, – добавил я, пожимая протянутые руки.

– Я так понимаю, сошлись на ниве любви к литературе? – по-доброму пошутил седой мужчина с целым рядом орденских колодок на пиджаке и флажком депутата областного совета.

«Директор продторга», – еще заранее при его появлении успела шепнуть мне на ухо моя спутница. А собеседнику сказала:

– Представляете, Николай Афанасьевич, он к нам в магазин, в грузчики пришел наниматься, в джинсах и импортной куртке, такой, что я только в кино видела.

– Вот, Федор, – обратился Николай Афанасьевич к своему товарищу, – это правильный подход, человек не в кабинете материал для книг собирает, а в народ идет. Одобряю! Что ж, добро пожаловать к нашему шалашу. Надеюсь, что нам сегодня еще удастся пообщаться, а пока извините, я сегодня тут за хозяина, надо и других встретить. Вас проводят к вашим местам.

Метрдотель, точная копия своего коллеги из «Бриллиантовой руки», с важным видом провел нас к местам за общим столом. Слава богу, предлагать нам «освежиться» он не стал. Может быть, позже…

К нам подходили, поздравляли Валентину с успехом, хвалили стихотворение. Узнав, что и я писатель, причем уже издающийся, восторгались еще больше.

А вечер тем временем понемногу раскручивался. Все гости расселись за столом, выпили по первой, закусили, после чего Николай Афанасьевич встал, коротенько поприветствовал всех и объявил, что сегодня поздравить работников торговли Пензы с профессиональным праздником приехал известный вокально-инструментальный ансамбль «Веселые ребята».

Помню, как-то шаря по кабельным каналам, попал на «Ностальжи», и там как раз гоняли старый клип «Веселых ребят» из 80-х. Запомнилось, что у Буйнова еще на голове тогда было весьма кудряво. Интересно, он уже в составе ансамбля или еще не дорос?

Следом за Николаем Афанасьевичем на сцену выскочил бодрый мужчина в эстрадном костюме.

– Дорогие товарищи, разрешите от имени нашего коллектива поздравить вас с профессиональным праздником – Днем работника торговли…

Что-то он там нес про высокое предназначение, долг перед Родиной, что если бы не мы… Мне было некогда его слушать, я только что намазал себе нехилый бутерброд черной икрой и с наслаждением его пережевывал, закусывая упавшую в желудок рюмку «Наполеона». Валя же в этот вечер остановила свой выбор на минералке.

– Как вам, наверное, известно, – продолжал ведущий, – недавно в нашем коллективе произошло знаменательное событие. Солистка вокально-инструментального ансамбля «Веселые ребята» Алла Пугачева получила Гран при на конкурсе песни в Болгарии. Она принесла нашей стране «Золотого Орфея», исполнив песню «Арлекино». Поприветствуем Аллу, товарищи!

Бутерброд с икрой застрял у меня в горле. Вот это да! Реально корпоратив «Газпрома», не меньше! Сама Пугачева! Хотя пока она еще далеко не та звезда, каковой станет спустя годы, но тем не менее… Так, а кто это с ней на сцене? Этого не знаю, а вон тот, молоденький, на Барыкина похож. А за клавишными, в очках и с бакенбардами, похоже, как раз Буйнов!

– Арлекино, Арлекино, – подпевали гости певице.

А я сидел с недожеванным бутербродом во рту, и у меня зрел ПЛАН! Здесь Пугачева, и сюда же мы попали благодаря стихотворению «Миллион алых роз». Что это, как не знак свыше?!

Многострадальный бутерброд я дожевал, для храбрости выпил еще рюмку «Наполеона», и отправился к столу, который, как я понял, был приготовлен для музыкантов, и где сидел мужчина, выступавший с поздравлениями.

– Здравствуйте, разрешите представиться, Губернский Сергей Андреич, писатель.

– Очень приятно, Слободкин Павел Яковлевич, руководитель ВИА «Веселые ребята». Чем могу помочь?

– Павел Яковлевич, вы знаете, а у нас в коллективе тоже, так сказать, радостное событие. Конечно, с успехом вашей артистки не сравнить, но… У одного из заведующих магазина, моей хорошей знакомой… Да что там знакомой – моей невесты! Так вот, в «Работнице» напечатали ее стихотворение.

– От всей души поздравляю.

– Спасибо, но у меня к вам просьба… А что, если нам устроить сюрприз для всех здесь присутствующих? Не могла бы Алла спеть эти стихи?

– Вообще-то стихи не поют… без музыки. Посмотреть-то хоть их можно?

– Сей момент! – я метнулся к одной из подходивших к нам женщин, получившей Валин автограф на журнале, который она специально принесла на вечер. Попросив на время журнал, я через полминуты снова был за столом артистов. Алла, которая уже спела «Арлекино», присела рядом и потягивала «Нарзан».

– Вот, – я протянул им журнал, открытый на странице со стихотворением. – Я даже примерно представляю мелодию.

И тут же вполголоса принялся напевать слова на хорошо мне знакомую музыку Раймонда Паулса.

– Так это же мелодия песни «Подарила Мариня девочке жизнь» Паулса, – вдруг сказала Алла. – Ее еще Лариса Мондрус, а затем и Айя Кукуле исполняли. А что, вполне подходит для этих стихов, и ребята запросто сыграют, Буйнов как-то наигрывал, я слышала.

– Добро, вставим в середину программы. Аллочка, слова перепиши пока, с листа ведь петь придется, – распорядился Слободкин, и негромко добавил, обращаясь снова ко мне. – Только заказ песни у нас стоит сто рублей.

«Вот же жук», – подумал я, обшаривая карманы. К счастью, к Валентине за деньгами бежать не пришлось, удалось наскрести озвученную сумму собственными силами. Все-таки такое мероприятие. Такси, туда-сюда – всегда нужно держать под рукой сотню-другую.

Между тем праздник набирал обороты, народ под хорошие песни опустошал стол, активно плясал. Поскакал и я под «Госпожу Вандербильт» Маккартни, которую зажигательно исполнил Барыкин.

«Хоп, хей хоп» – раздавалось дружное под сводами «Дома Рыбака». Покружился с Валентиной под «Ясные глаза» в исполнении Пугачевой. Подвигался под «Как прекрасен этот мир», похлопал «Песне рыбака». И снова – «хоп, хей хоп», но уже на русском: где же та красавица, та, что нам понравится?

И вот, наконец, Слободкин снова поднимается на сцену:

– Товарищи, нам стало известно, что у вас в коллективе тоже произошло радостное событие, и мы решились показать вам небольшой экспромт. Сейчас, на музыку одной из песен Раймонда Паулса, Алла Пугачева споет стихи, родившиеся в вашем коллективе. Вы наверняка знаете этого человека, ее зовут Валентина Колесникова. Где она, встаньте, пожалуйста. Давайте и ей поаплодируем… Спасибо, итак, «Миллион алых роз»! Прошу, Алла!

Когда заиграла музыка, я пережевывал очередной бутерброд, на этот раз с белугой, но невольно замедлил движение челюстей. Мне было интересно наблюдать за реакцией и зала, и Валентины, нервно теребившей край узорчатой скатерти.

Как написал Владимир Семенович, (интересно, кстати, а уже написал или напишет?) «что потом началось, не опишешь в словах». Если при первом исполнении зал подпевал только припев, то второе, по требованию публики состоявшееся немедленно, было хоровым. «Арлекино» нервно курил в сторонке.

– Ну, уважил так уважил! Молодец он у тебя, Валентина, умело подсуетился, – к нам подошел сам Николай Афанасьевич. – Видел я, как вы с нашими дорогими гостями шушукались. Хорошая песня получилась. Вдвойне приятно, что стихи написаны нашим товарищем, рядовым завмагом. Да не красней ты, Валентина Александровна, привыкай, теперь, глядишь, песня-то греметь будет по всему Союзу… Кстати, Сергей Андреевич, если не секрет, над чем сейчас работаете?

– В данный момент пишу книгу об основании Пензы, рабочее название «Крепость на Суре». Думаю, с месячишко еще провожусь. Правда, получится ли издаться – пока еще неясно. Мне тут намекали, что можно будет Мясникова попросить помочь в этом деле. А еще на днях в журнал «Юность» отвез повесть о войне. Все-таки страна 30-летие Победы отмечает, нужно было к дате что-то такое написать.

– Слушай, Сергей Андреич, – перешел на «ты» Николай Афанасьевич, – а давай, мы твою книгу про Пензу у нас издадим. А что? Федор! – он махнул рукой мужчине, который вместе с ним встречал нас на входе. – Вот, знакомься еще раз: Федор Велимирович, директор Пензенского промторга. Что, Федя, слабо заказать от торга книги Сергея Андреича в нашей типографии?

– Почитать дадите, там посмотрим, – уклончиво ответил Федор Велимирович.

– А как же фонды на бумагу, краска… – начал было я, и тут же заткнулся. Директора пензенских торгов одновременно посмотрели на меня как на убогого.

– Вот и ладненько, понял, куда еще экземпляр отдашь? Так, а теперь давайте выпьем за Победу!

– За НАШУ Победу! – поддержал тост Федор Велимирович.

Мы чокнулись рюмками и выпили.

– Эх, миллион, миллион, миллион алых роз…. А ты чего, Валюша, притихла? – обратился директор продторга к моей спутнице. – Ты посмотри, какую радость коллективу принесла! Да знаешь ли ты…, хотя откуда…, меня сегодня первый, когда с праздником поздравлял, очень за тебя хвалил. Молодец, говорит, Николай, умеешь кадры подбирать. В курсе, наверное, что новый Универсам строители обещали к новому году сдать, пойдешь туда завотделом? Это тебе не гнилую картошку перебирать. Я с Чистяковым переговорю, думаю, отпустит тебя. Кстати, чего он сам-то не приехал? Мать в больницу положили? Мда, матери его, кажется, за восемьдесят уже, так и мы скоро по больницам скитаться начнем… Ну так что, пойдешь на повышение?

– Как скажете, Николай Афанасьевич. Я ваше доверие постараюсь оправдать на любом посту. Только…

– Что только?

Она закусила нижнюю губу и скосила глаза в мою сторону. Я едва заметно пожал плечами, мол, все равно рано или поздно все узнают.

– В положении я. Третий месяц.

– Ого, новости одна хлеще другой! У тебя же вроде дочка уже взрослая? А теперь, значит, будет сын. Точно говорю, сын, со мной лучше не спорь. Ну что ж, мои поздравления!

Я выпил с директорами, которые после этого пошли осматривать свои владения дальше, и мы с Валей сначала уставились друг на друга, а потом одновременно радостно рассмеялись. И таким я себя счастливым в этот момент почувствовал, что захотелось сделать что-то этакое для моей любимой женщины, носящей под сердцем МОЕГО ребенка. И у меня снова родился ПЛАН.

– Я ненадолго, – шепнул Вале на ухо, и вновь направился в сторону закусывавшего Слободкина.

– Павел Яковлевич, хочу песню исполнить для своей женщины… Для всех женщин, – поправился я. – Недавно сочинил и слова, и музыку, называется «Потому что нельзя». Как бы про любовь и осень, но думаю, любовь актуальна во все времена. Давайте, я вам напою, а ваши ребята по-быстрому музыку подберут. Если понравится, то сможете даже исполнять ее на своих концертах.

– Хм, да у вас тут прямо край талантов, – усмехнулся руководитель ВИА. – И что за песня? Ну-ка, парни, Алла, давайте сюда. Послушаем, что нам писатель напоет.

Ну я и напел, вполголоса, первый куплет и припев. Пояснил, что в припеве после слова «нельзя» в первой и второй строчках Пугачева на бэке должна тянуть «ааа-а-а», рассказал, что перед первым куплетом идет проигрыш музыки из припева, и с тем же бэк-вокалом Пугачевой. Да уж, Алла Борисовна у меня на подпевке, видела бы меня сейчас моя бывшая! Я ведь эту песню из репертуара группы «Белый орел» когда-то спел ей под гитару на второй день нашего знакомства, как павлин, перья перед ней распустил… Эх, да что вспоминать! У меня теперь новая любовь, вот ей точно стоит посвятить песню.

– В общем, – подытожил я, – там три куплета и три припева, можно без всяких сольных вставок, как некоторые любят делать. Плюс, как я уже объяснял, мелодия припева идет в самом начале.

– Так, ноты я навскидку записал, давайте по-быстрому сыграю, – кинулся к клавишным Буйнов, убавляя на своем вполне приличном для этого времени синтезаторе звук до минимума. Зазвучала знакомая мне музыка. Также убавив на гитарах звук, присоединились другие музыканты. Никто из присутствующих в зале, казалось, не обращал на нас внимания, тем более что магнитофон через мощные колонки выдавал что-то бодрое, и некоторые работники торговли так же бодро отплясывали. Только Валя пыталась понять, что я опять забыл у музыкантов, глядя в нашу сторону со своего места.

– А что, очень даже неплохо, – свел вместе ладони Слободкин, и остальные участники коллектива поддержали своего руководителя одобрительными возгласами. – Вы, как споете, нам слова перепишите на бумаге. Кстати, Сергей Андреевич, если вы и впрямь дадите нам эту песню, нужно будет как-то зарегистрировать авторские права в ВААП. В Москву не собираетесь в ближайшее время?

– Учитывая, что периодически отвожу в издательства свои рукописи, очень даже может быть.

– Тогда вот вам мой домашний номер телефона, как соберетесь – сразу звоните. И не затягивайте, бога ради. Ведь без законных на то оснований мы не имеем права исполнять эту композицию. А так и нам хорошо, и вам будет копеечка капать… Ну что ж, пойду объявлять.

Фух, что-то я резко взмок. Одно дело в караоке петь, хотя я и не был любителем подобных развлечений, а совсем другое – перед любимой женщиной и такими солидными зрителями.

– Дорогие товарищи, – тем временем говорил в микрофон Слободкин. – А сейчас ваш коллега, Сергей Губернский, исполнит песню своего сочинения. Она называется «Потому что нельзя», и посвящается всем собравшимся в этом прекрасном ресторане женщинам. Нашим замечательным женщинам!

После этого передал микрофон мне, я в сторону прочистил горло и посмотрел в погружающийся в полусумрак зал. Ну что, когда уже? Ага, кажется, понеслась.

Дождавшись, когда закончится проигрыш, я запел:

В этот момент мой взгляд сфокусировался на Валентине, и словно разряд тока пронзил меня от макушки до самых пяток. Какая же она красивая! Мой голос набрал силу:

Алла тоже старалась, видно, что молодая певица получает настоящее удовольствие от песни, несмотря на то, что ей отведена всего лишь роль бэк-вокалистки. А что, получалось у нас не хуже, чем у «Белого орла». Кажется, у меня даже голос неожиданно мутировал в правильном направлении. Или я просто выдавал желаемое за действительное?

Как бы там ни было, едва только затих последний аккорд, как зал тут же взорвался аплодисментами и криками «Браво!» Я смущенно раскланивался вместе с музыкантами «Веселых ребят». Потом кто-то крикнул «Давай на бис!», а другие поддержали просьбу. Пришлось исполнять еще раз. Теперь, когда каждый из музыкантов, что называется, знал свой маневр, получилось даже лучше, чем во время премьеры песни. И вновь овации, поклоны, влюбленные глаза Валентины, которой я под завистливыми взглядами собравшихся дам посылаю воздушный поцелуй…

В общем, это были, что называется, мои пятнадцать минут славы. А если точнее, то я сделал вечер работникам торговли. Неудивительно, что под занавес торжества то и дело кто-нибудь напевал запоминающийся припев: «Потому что нельзя, ааа-а-а, потому что нельзя, ааа-а-а, потому что нельзя быть на свете красивой такой».

«Дом рыбака» мы покидали уже в десятом часу вечера. Сердечно распрощавшись с руководящими работниками в лице Николая Афанасьевича и Федора Велимировича, мы с Валей нашли на стоянке свободное такси и отправились домой. И тут, в машине, сидя рядом со мной на заднем сиденье, моя спутница неожиданно тихо расплакалась.

– Ты что? Что случилось, милая?

– Сережа, – сквозь всхлипывания прошептала она. – Какое же счастье, что я встретила тебя! Ты такой… Ты такой…

– Классный? – нескромно подсказал я, утирая ладонью темные потеки туши из-под ее глаз.

– Ага, точно, классный, – она еще раз всхлипнула и улыбнулась.

– А уж как мне повезло, что я тебя встретил. Мы достойны друг друга, согласись?

Валя снова улыбнулась, прижавшись ко мне всем телом. Водитель дружелюбно подмигнул мне в салонное зеркало заднего вида, я подмигнул ему в ответ, и зарылся лицом в волосы моей любимой.