9
— Эй, Фогель! — не выдержал я. — Что случилось? Болтанки не переносишь?
Следовало придумать что-нибудь поумнее, но мне очень не нравилось, как она молчит. И смотрит, словно не на тебя, а куда-то в бездну, только ей одной и видную. Насчет же болтанки, конечно, чушь, здешнее «такси» и пьяного кролика не укачает.
Анна с трудом разлепила губы.
— Ты не поймешь!
Я решил не обижаться. Мало ли как люди реагируют на чудеса? Хотя местечко, куда мы причалили, больше походило на провинциальный аэродром где-нибудь в Теннеси, только очень маленький. Ангар, при нем квартирка смотрителя и бар с кофейным автоматом. Наше «такси» в этот ангар еле влезло, а в баре нашлись только два стула. Все чистое, белое, гладкое, а из чего сделано — совершенно непонятно.
Кофе, кстати, оказался приличный, не в пример Теннеси. Если и вправду искусственный, то — молодцы.
Профессор, не надоедая, возился с нашим средством передвижения. Откуда-то появился большой гофрированный шланг, и мсье Бенар принялся бороться с ним, как цирковой укротитель с удавом. Я предложил помочь, но был очень вежливо послан. Наконец, колобок, со всем разобравшись, прикатился в бар, благоухая незнакомой химией. Я поспешил уступить ему место.
— Сфотографировали? — поинтересовался он, подставляя легкую невесомую чашечку под кофейную капель автомата.
Я пожал плечами.
— Уже. Только боюсь, начальство не оценит. Такое надо видеть самому.
— Зато заинтересуется, — профессор наставительно поднял вверх пухлый пальчик. — И станет куда внимательнее к моим словам. Между прочим, Транспорт-С уникален, его задумывали не для Земли, а для исследования планет с густой атмосферой, вроде Сатурна или Урана. Это только модель, испытательный вариант. Увы, военные настояли на том, чтобы все бросить и строить летающие аэродромы. В чем, спросите, разница?
Оставалось сделать вид, что мне совершенно не интересно. Бенар огорченно вздохнул.
— Не заметили? Транспорту-С не требуется топливо в обычном смысле этого слова, достаточно земной гравитации. Он может парить над планетой годами, требуется лишь небольшая профилактика. Но это очень и очень дорого, поэтому начальство предпочло строить по старинке. На этом умолкаю. Кстати, мы почти на месте. Прошу на борт!
Когда он выбежал, Анна, встав, поглядела ему вслед.
— Спрашиваешь, что случилось, Норби? Отвечу, хоть и не уверена, что ты поймешь.
Поглядела вокруг, зябко дернула плечами.
— Миры смыкаются.
* * *
На этот раз «такси» скользило вниз, мягко, но ощутимо, слово с «русской горки». Тьма исчезла, сменившись серым сумраком. Скоро рассвет.
Я то и дело заглядывал профессору через плечо, пытаясь рассмотреть карту Европы на экране, однако ни пометок, ни линий на ней не было. Бенар, явно заметив мои потуги, довольно хмыкнул.
— Точные координаты — за отдельную цену, мсье Корд. Скажу лишь, что мы в Восточной Польше, как раз над так называемой линией Керзона. Сейчас тут русские, но в эту глушь, надеюсь, они заходят редко. Если что, надеюсь на ваш американский паспорт.
Я не без опаски поглядел вниз. Зря колобок надеется, отношения с СССР у нас сейчас скверные. Но не поворачивать же назад!
— С русскими разберусь я, — негромко проговорила Фогель. — У меня есть контакт, когда-то я вела с ними переговоры по приказу министра Дивича. Недавно выясняла, этот человек жив и сейчас работает в руководстве их военной разведки.
И вновь мне захотелось взять ее за плечи и начать трясти. Между прочим, ни одного постоянного агента у нас в СССР нет, только посольство, а там каждый сотрудник под приглядом НКВД.
Серый сумрак сменился белой молочной пеленой. «Такси» замедлило ход и, наконец, зависло, еле заметно покачиваясь в воздухе. Карта Европы исчезла, сменившись обычной, крупномасштабной.
— Мы на месте, — доложил колобок. — Сейчас проверю местность на присутствие крупных биологических объектов.
Через несколько секунд на карте что-то мигнуло. Профессор пробежался пальцами по кнопкам.
— Один! Вес около 500 килограмм, так что, думаю, это не русский контрразведчик. Кто-то рогатый и с копытами.
«Такси» начало неспешно проваливаться вниз, за панелями мелькнули черные кроны деревьев. Легкий толчок. Жак Бенар обернулся.
— Все! Вещи советую оставить в багажнике, берите лишь самое нужное. Аппарат отошлю обратно, когда понадобится, вызовем.
Он дернул за какой-то рычажок, и панели взметнулись вверх, впуская в кабину сырой холодный воздух. Я встал, расстегнул пиджак, проверил кобуру на поясе.
— Первый! Фогель, прикрывай!..
Анна молча кивнула. Я перебросил ноги за борт, нащупал подошвами лестницу и, поглядев вниз, мягко спрыгнул в мокрую от росы траву.
* * *
Когда «такси» исчезло в белом предзакатном небе, я почувствовал себя не слишком уютно, но виду постарался не подать. В конце концов, ничего страшного вокруг нет. Небольшая поляна среди густого леса, утренние птичьи голоса, свежий ветерок. Ни Адди, ни его головорезов.
— Здесь кто-то недавно был, — заметила Фогель, разглядывая примятую траву. — Причем не один.
Я лишь кивнул в ответ. Ясное дело, целое стадо топталось. Вот и окурок.
— Не просто был, — отозвался колобок, изучая светящийся экран свой «книги». — Кто-то попытался крупно нахулиганить. Вход заблокирован, но мы это сейчас исправим.
Толстые пальчики забегали по экрану.
— Вы же биолог, — Мухоловка подошла ближе. — Выходит, не только в инфузориях разбираетесь, профессор?
Фогель глядела в самую суть, и мне очень захотелось взять ушлого колобка за лацканы и как следует вразумить, чтобы не хитрил.
— Ну, вы же можете в случае необходимости сменить колесо у машины, — невозмутимо парировал Бенар. — Вроде бы, все.
Достал что-то из кармана, протянул Анне.
— Карточка, мадемуазель Фогель, держите ее крепче. А сейчас, дамы и господа, начнутся чудеса. Готовы?
В этот миг я понял, что Мухоловка права. Миры и вправду смыкались.
* * *
В перламутровый огонь я шагнул первым, сжимая «Руби» внезапно вспотевшей ладонью. Свет плеснул в зрачки, под ногами разверзлась пропасть, но тут же исчезла, сменившись привычной твердью. Вспомнив указания профессора, я поспешил сделать шаг вперед.
Есть!
Куда-то я точно попал. Это «куда-то» отдаленно напоминало гостиничный холл, во всяком случае, пару лифтов я заметил сразу. Гладкие белые стены, яркие светильники под потолком. И — никого.
— Я здесь!
Анна уже рядом — и тоже с пистолетом в руке.
— Спрячь, — посоветовал я. — Торжественной встречи не будет.
— Как сказать, — отозвался проявившийся из световой колонны колобок. — Здесь что-то явно произошло.
Пробежал вперед, поднял свою «книжку» со светящимся экраном.
— Пока не понимаю, но.
— Заблокируйте вход, — перебила его Мухоловка. — Карта этой пещеры у вас есть?
Жак Бенар обиженно дернул носом.
— Пещеры? Перед вами, мадемуазель, объект «Плуто н-1». За доступ к нему барон Леритье де Шезель заплатил столько, что на Эйфелеву башню хватит.
Между тем, я достал фотоаппарат и, сделав панорамный снимок, прицелился объективом в сторону ближайшего лифта. Нажать на спуск не успел — двери разъехались в стороны, и в уши ударил резкий звук выстрела.
— Р-рдаум!
— Тох! Тох! — эхом отозвался пистолет Мухоловки.
Когда я опустил фотоаппарат, все уже кончилось. Пахло порохом, в стене чернела дырка, а двери лифта снова были закрыты.
— Воюем, — рассудил я. — Ну, дело знакомое.
