5
В подъезде пахло так, будто все окрестные кошки приходят сюда умирать. Краска на стенах облупилась, а побелка осталась со времен Великой войны. Если бы на лестничных площадках лежало по трупу, я, конечно, удивился бы, но не сильно.
Четвертый этаж, мне — на пятый. На всякий случай я расстегнул пальто и поудобнее пристроил кобуру на поясе. Едва ли поможет, зато чувствуешь себя куда бодрее.
До встречи с Анной Фогель — три минуты. Интересно, предусмотрены ли здесь звонки — или придется колотить ногами в дверь? Видал трущобы и пострашнее, но это все-таки Париж!
Пятый этаж! Номер на нужной двери имелся, равно как кнопка электрического звонка, что несколько обнадежило. Осталось взглянуть на часы. Ровно девять вечера, если по-военному — ноль-ноль, двадцать один, ноль-ноль.
— Заходите!
Услышать услышал, но не увидел. В квартире стояла тьма. Я невольно замешкался, и меня втянули внутрь.
Свет не горел не только в прихожей, но и во всей квартире. Анна Фогель дышала совсем рядом. Духи совсем другие, чем у певицы, но тоже неплохие.
— Как у вас с нервами, мистер Корд?
Я невольно восхитился, насколько к месту пришелся вопрос.
— В детстве мне снился один и тот же кошмар, мисс Фогель. Мертвый волк, вмерзший в лед. Я подхожу ближе и понимаю, что сейчас он бросится на меня и растерзает в клочья. Но все равно подхожу, наклоняюсь — и вижу, как вспыхивают красным его глаза.
— Неплохо, — оценила она. — Волка, увы, не обещаю. Дайте руку!
Наши пальцы встретились.
— Плохая новость, мистер Корд. За вами действительно следят. Когда начали, не знаю, но считайте, что все контакты вы засветили. Но сейчас мы их сильно удивим. Идемте!
По пути я пару раз приложился плечом о стену. Наконец, мы оказались в комнате, и я сумел что-то разглядеть. Серый сумрак за окнами, открытая балконная дверь.
— Туда!
Теперь я смог ее увидеть — и вновь удивился. На Мухоловке был лётный комбинезон — шлем, кожаные ремни, за спиной что-то вроде ранца.
— Наденьте!
Еще один шлем был вручен мне. Я обреченно вздохнул и спрятал берет в карман. Меня развернули, один из ремней перехватил грудь. За ним второй.
Теперь она дышала мне прямо в ухо.
— Знаете, что такое Прибор № 5?
— Э-э! Не надо! — возопил я, догадавшись, что сейчас будет. — Я. Я тяжелый!
Попытался отстраниться — тщетно. Не пускали ремни, к тому же ее рука лежала на поясе.
— Вес я не почувствую, мистер Корд, только стану больше уставать. Но это не слишком далеко. Представьте, что мы на русских горках.
Ноги легко оторвались от тверди, в горле мгновенно пересохло. Я зажмурился — и покорился судьбе.
— Взлетаем!
В последний момент я вспомнил, что «Vogel» по-немецки — «птица».
* * *
Холод и ветер. И еще кромешная тьма — глаза я решил не открывать. Мало ли что увижу? Еще приснится! Хватит с меня и мертвого волка!..
— Ориентируетесь? — ее губы коснулись уха. — Ситэ позади, под нами — Сена.
Вопрос я игнорировал и еще сильнее зажмурил веки. Темноту расцветило большое желтое пятно. Она, кажется, поняла и негромко рассмеялась.
— А мне сразу понравилось! Кстати, мой лётный псевдоним — Ведьма.
Кто бы усомнился? Она и есть. Летим же мы наверняка прямиком на Брокен.
— Ну, за что мне такое? — воззвал я к невидимому небу. — Десять лет честно отслужил в «водопроводчиках», после каждой командировки в госпиталь попадал. Наконец-то мне дали кабинет, машинистку и телефон.
— Десять лет полевым агентом, — задумчиво проговорила она. — У меня стаж поменьше. Уважаю. Кстати, знаете, как они организовали слежку?
Прежде чем ответить, я пошевелил подошвами. Под ними оказалась не пустота, а нечто упругое, словно мы на натянутом батуте. Очень захотелось открыть глаза, но я преодолел соблазн. Обойдусь!
— С машинами — ясно. За тобой едут десять авто, время от времени одно из них — то, что едет первым, — сворачивает в переулок. Если начинаешь крутить по улицам, тебе едут наперерез. Дорого, сложно, но весьма эффективно. Мы такое пару раз применяли.
Ее губы вновь коснулись уха, и я почему-то вздрогнул.
— Но у вас нет невидимок, мистер Корд. Вы идете по пустой улице, сзади никого. Или, как вариант, за вами идет частный детектив, громко шлепая подошвами. А невидимку вы не заметите. Эта технология с той же планеты, откуда и «марсианский» ранец.
Я представил себя со стороны — и понял, что лучше этого не делать.
— Мисс Фогель! — вздохнул я. — Если у вас сохранились остатки совести. Никому не рассказывайте, пожалуйста, про сегодняшнее. Дойдет до моей жены.
— Она у вас такая ревнивая, мистер Корд?
Кажется, Ведьме очень весело.
— Нет. Просто она потребует «марсианский» ранец. А у нас в Штатах он только один.
* * *
Открыл глаза я на балконе, но уже совсем другом. Анна Фогель отстегнула ремни и, развернув меня за плечи, стащила с головы шлем.
— Ну, и вид у вас, мистер Корд!
— Еще издеваетесь! — возмутился я. — И учтите, мисс Фогель, если в вашей берлоге не найдется чего-нибудь покрепче здешней кислятины.
— Виски, — кивнула она. — «St. George's Distillery», привезла из Лондона. Так и знала, что придется поить начальство.
Вечер начал мне нравиться, но вниз смотреть я все-таки не стал.
* * *
— Помощь Польше оказывают десятки фирм, из них полдюжины крупных. Кредиты выдают банки Лихтенштейна. Если написать их названия в столбик, никакой связи не увидишь.
Виски оказался правильным, как и бокалы. Анна Фогель наливала ровно на треть.
— Не открывайте Америку.
Я с удовольствием отхлебнул глоток и погонял виски по рту. Изрядно! Если Ведьма стремилась угодить начальству, то. Угодила!
— Еще полгода назад стало ясно, что против нас — Структура.
— «Апаши», — кивнула она. — Но Структура — тоже правильно. Внешнее кольцо — картель, далее синдикат, а внутри, в качестве твердого ядра, финансовый трест. Сейчас в их орбиту так или иначе входит почти половина европейской экономики. До прошлого года мы с ними считались союзниками. Ильза Веспер честно пыталась улыбаться при каждой встрече.
— И на чем разошлись? — самым невинным тоном поинтересовался я.
Толстое донце бокала негромко ударило о стол.
— Некоторые вещи лучше вслух не произносить, мистер Корд. Но если настаиваете. Соединенные Штаты уже много лет готовят большую войну. Сами не начнут, нужны злодеи-поджигатели. В Европе таким станет Гитлер. Ему скормили уже несколько стран, но этого мало, следующей станет Польша, Сталин поделит ее с Рейхом, между Германией и СССР возникнет общая граница. Останется слегка подтолкнуть Британию — и все, Франция никуда не денется. Мировая война! А Штаты вступят в нее в самый выгодный для себя момент.
Анна Фогель не читала Конспект. Не могла! Но из одних и тех же фактов делаются очень похожие выводы.
— Вам, мистер Корд, очень хочется меня пристрелить. Я права?
Наши взгляды встретились, и я заставил себя улыбнуться.
— Нет, не правы. Мы знали, кого отправляем в Европу. Пешек хватает, но нужны и ферзи. Структура, как я понимаю, не хочет, чтобы Германия вступила в войну. Им нужен переворот — и новое правительство без Гитлера. В Италии нечто подобное уже произошло.
— Даже без Гитлера моя страна останется частью Рейха, — негромко проговорила Анна Фогель. — Поэтому я продала душу дьяволу.
Мне бы возгордиться, но на душе почему-то стало горько.
