Книга: Норби
Назад: 8
Дальше: 10

9

«Едет улан едет, конь под ним гарцует».

Доброволец Земоловский провел ладонью по лицу. Пыль. Сухая земля рядом, под локтем, возле подбородка.
«Убегай, девчонка, а то поцелует».

Карабин в руках. Слева, в двух шагах, зеленая озимь, справа кювет, за ним грунтовка. Он — между, носом в придорожную пыль. Поза для стрельбы лежа, точно как в уставе.
Бывшему гимназисту было горько и обидно. Выгнали! Вторым номером дядька Юзеф взял Яцека после того, как тот отогнал лошадей куда-то в поле. Вроде бы понятно, с ездовым усатый вахмистр служил, тот воюет с первого дня. Но ведь и он воевал, два боя — для новобранца не шутка.
И все-таки выгнали. Только он успел открыть коробку с лентой, как дядька Юзеф, сунув ему в руки карабин с подсумком, кивнул куда-то за обочину.
— Прикрываешь!
И пересекая всякие возражения, рыкнул:
— Исполнять!
Вроде бы тоже по уставу, пулеметчики в центре, слева и справа стрелки. Но обидно, обидно!..
Хотелось встать, увидеть, что вокруг творится. Стрельба вроде бы приутихла, и пушки молчат. Танк же он заметил всего один — тот, что ехал прямо по грунтовке. Но моторы гудели и слева, и справа, значит, русские танки развернулись, теперь они где-то среди зреющей пшеницы. И пехота там же, из-за танка то и дело появляются неясные силуэты. Слишком далеко пока, не выстрелишь.
А своих не видать. Но слева и справа стреляют, вероятно, кто-то ушел вперед, прорвался, остальные же спешились и залегли. Теперь все правильно, наступил ХХ век, конные воюют по-пешему. Если бы не танки!
Артиллерии в полку нет, что было, то под Гродно осталось. Он вспомнил, что против танков используют ручные гранаты, только где те гранаты? А еще можно попасть в смотровую щель — если очень и очень повезет.
Значит, пулемету скоро конец. Но вахмистр Высоцкий все-таки прав, стрельба отсечет и задержит пехоту.
— Д-дах! Рдах-рдах-дах! — согласился с ним Ckm wz.30.
Доброволец Земоловский привстал, оценивая расстояние. Далековато для карабина, но. Большевики идут в полный рост, не пригибаются даже. Он вдруг понял, что если хорошо прицелится, то попадет. Кажется, его этому учили, вот только оружие было другое, не польский Маузер и не русская «мосинка».
Силуэт в прицеле внезапно вырос, набрался тяжелой плоти. Теперь затаить дыхание. Палец уже не на спусковом крючке, под ним — лепесток розы. Нужно давить мягко-мягко.
— Нежно!
— Рдаум!
Бывший гимназист улыбнулся. Ну, вот!
В следующего целился уже без всяких эмоций, словно перед ним обычная мишень. Из глубин сгинувшей памяти проступил белый мокрый песок. По движущимся мишеням он стрелял из небольшого окопчика, который сам же и вырыл. Лопатка была маленькая, едва с локоть длиной. Лежа стрелять неудобнее и еще эта пыль, пыль, пыль.
— Рдаум!
«Нет такой деревни, нет такой сторонки, где бы не любили улана девчонки».

* * *
Танк был уже в полусотне метров, когда пулемет замолчал. Бывший гимназист как раз перезаряжал карабин, радуясь, что пехоту, кажется, они остановили. Правда, теперь стрелял танк, но снаряды проносились над головой, не причиняя вреда. Поэтому он вначале воспринял молчание как должное. Танковую же броню пуля не пробьет, незачем ленту тратить. Но потом почему-то забеспокоился, привстал, пытаясь что-то увидеть, а затем не выдержал. Вскочил, пригибаясь, перепрыгнул кювет, подбежал к застывшей посреди дороги тачанке.
Яцек-ездовой лежал на пыльной земле. Дядька Юзеф уткнулся лицом в пулемет.
Все.
Танк уже близко, ревет мотор, пыль летит из-под гусениц. Кажется, русский Т-26. Верхний люк открыт, оттуда кто-то выглядывает.
Ах, ты!
Тело вахмистра Высоцкого показалось очень легким, словно смерть превратила человека в ватную куклу. Он уложил мертвеца на серую твердую землю, упал на теплое железо скамейки. Расчет пулемета бой закончил. Но пулемет цел, и он, доброволец Земоловский, еще жив.
Рукоять была горячей, и он чуть не обжег руку. Если второго номера нет, стрелять можно только короткими очередями, иначе ленту перекосит. Ничего, хватит и короткой! Тот, что из люка выглянул, уверен: дело сделано. Пулемет молчит, на дороге пыль, он и решил разведать обстановку. Сейчас разведает!
— Рдах-рдах-дах! — согласился пулемет.
Люк остался открытым, человек исчез. А через пару секунд остановился и танк. Башня еле заметно повернулась.
Выскочить на дорогу он успел, и упасть в кювет тоже. И даже сжать теплую каску ладонями. Но все равно грохот оглушил, в ноздри ударил горьковатый дым, сверху посыпалась земля. Промелькнула и сгинула странная мысль: живые притворяются мертвыми, мертвые — живыми.
* * *
— Цветы очень красивые, спасибо! Очень люблю хризантемы. Но, знаешь, давай договоримся: это будет последний букет. Мы не должны встречаться.
На хризантемы он потратил последние деньги, и больше всего боялся, что цветы ей не понравятся. Понравились! И он был счастлив.
— Неужели не понимаешь? Есть такое слово — долг. Я из офицерской семьи, у нас традиции, обязанности. У меня есть жених, в конце концов!
Жениха этого он как-то видел. Ничего особенного, пан офицерик в мундире со сверкающими пуговицами. Нос до небес, усы колечками. Такому только в оперетте играть.
— И не думай, это не из-за этих твоих «классовых различий». Не только из-за них. Да, у моей мамы имение под Краковом, а папа — генерал. Мы. Мы из разных миров! Но это не главное, нельзя думать только о сегодняшнем дне. Будет еще завтра, и послезавтра будет. Если я тебя не отпущу, и если ты не отпустишь меня. Я не могу ссориться с отцом, пусть он даже помешался на родословных и гербах! Ты — хороший, с тобой очень интересно, но пойми, пойми.
Из низких вечерних туч падал снег, свет фонаря отражался в снежинках. Он слушал и понимал, что следует попрощаться и уйти. Молча, не споря. Он ведь знал, что все так и будет, но все-таки купил хризантемы. И обижаться нельзя, ее ждет авто с шофером, ему брести домой по заснеженным улицам. И даже не домой, а туда, куда пока пускают.
Не сдержался. В глаза смотреть не стал, поймал зрачками свет фонаря.
On byl titulyarnyj sovetnik,
Ona — generalskaya doch.

Остальные строчки замерзли на губах. Она не поняла, взглянула удивленно.
— Ты о чем? Не расстраивайся, у тебя все будет хорошо — и у меня тоже. Прощай! И. Спасибо за цветы, они очень красивые!..
Хлопнула дверца дорогого авто, мотор зарычал, снежинки заплясали в желтом огне. Все кончено, ничему уже не быть. Она права, их миры слишком разные. Титулярный советник русского поэта Вайнберга может и в чинах вырасти, и наследство от дяди самых честных правил получить. А вот он.
Перевел наскоро на польский и проговорил вслух:
Он был террорист и подпольщик,
Она — генеральская дочь.

Назад: 8
Дальше: 10

ScottPsync
Постельное из натурального шелка - роскошь, которая доступна каждому! Шёлк представляет собой ткань, которую изготавливают из коконов тутового шелкопряда. Данный материал отличается нежностью и утонченностью, он имеет приятные тактильные ощущения и обеспечивает максимально комфортный сон. В интернет-магазине можно купить шелковое постельное белье всемирно известного бренда домашнего текстиля, где Вы найдете большой выбор расцветок, выгодные цены и различные размеры постельных комплектов. Подробно ознакомиться можно тут:
SantoBow
порно девушка заставляет парня гига порно порно трансляции девушек новое русское порно молодых домашние порно фильмы скачать порно фотки порно anal скачать торрент скачать порно красивых мам порно клипы большие бесплатные порно видео большим хуем большая толстая порно бесплатная порно спортсменки анал порно молодых с неграми домашнее порно снятое женой красивые голые женщины порно фото 769a8_b
BridgetsoDay
Общераспространенное эксцесс, формирующаяся умереть и не встать исподней части тесный внутренности. Фигурирование данном заболевании творится чередование тоже деформирование вен геммороидального сплетения, то яко содействует воспитанию геммороидальных конструкций. Заболевания подвергаются 15% старшего обитателей во г. больше Тридцать года. таблетки от геморроя эффективные геморрой цена спб диета при геморрое