Во всех бывших республиках СССР и во всех автономиях превосходно и давно существуют школы национальные. Создают национальные школы эстонцы, чуваши, татары, узбеки, казахи, ни перед кем не оправдываясь, — и справедливо, и они правы, и очень хорошо. Но если только русский скажет «русская национальная школа» — поднимается страшный шум, опасность чуть ли не фашизма. Почему, почему русский народ, единственный из народов СССР, лишен права и на самоопределение, и на воссоединение, почему? Если всем можно, почему нам нельзя? Это просто глупо и смешно, стыдиться здесь нечего. Надо различать слова «российский» и «русский» и никогда не путать. Российское у нас — государство, многонациональное и многоверное. Российские у нас все органы правительственные, государственные, — это все российское. Но культура, простите, у нас русская, и никак культуру российской сделать нельзя, это бессмыслица. И не может быть вообще интернациональной культуры, ибо каждый народ растет во всечеловечество, словами Достоевского, только из своей культуры. Интернациональная — это бессмыслица, потому что «интер» — это «между», между нациями, никакой нации, вообще никакой. И нас забили этим интернационализмом, нам дышать не дают, не дай Бог сказать «русское национальное». Да, должна школа расти из русской культуры, из русской традиции, из русской истории, из родного языка, из краеведения, которое у нас затоптано с ненавистью, — из этого всего может вырасти только русская национальная школа.

А. И. Солженицын

 

Заговорив о детях, обратимся к проблеме образования и воспитания, стоящей не менее остро, чем уже затронутые. Ныне образование наше такого, что молодые люди выходят из стен учебных заведений, не зная ни русского языка, ни русской истории — не зная по-настоящему ни одного предмета, не имея навыков ни к одному делу. Мы переживаем настоящее одичание — образовательное и трудовое.

Сегодня ведется много споров, какая именно модель образования нужно России, сколько часов каким предметом должно быть уделено, нужны ли иностранные языки и в каком объеме…

России нужно русское национальное образование. Школа должна воспитывать, в первую очередь, мыслящего человека и гражданина своей страны — воспитывать русским. Есть много важнейших и нужнейших предметов, но первые два предмета, которые должно знать русскому человеку — это русский язык и русская история. И лишь затем все прочее. Сегодня ведутся споры о том, нужны ли знания иностранных языков, не вредны ли они. Ответим: человеку, воспитываемому русским, знание чужого языка повредить не может. Получающий же «общечеловеческое» воспитание и образование и без чужих языков русским не станет — он просто не будет знать ни своего языка, ни чужого. Поэтому повторим еще раз: важно знание ребенком своего, любовь к своему, а не незнание чужого.

«Грядущая Россия будет нуждаться в новом, предметном воспитании русского духовного характера, — писал И. А. Ильин, — не просто в «образовании» (ныне обозначаемом в Советии пошлым и постылым словом «учеба»), ибо образование само по себе есть дело памяти, смекалки и практических умений в отрыве от духа, совести, веры и характера. Образование без воспитания не формирует человека, а разнуздывает и портит его, ибо оно дает в его распоряжение жизненно-выгодные возможности, технические умения, которыми он, — бездуховный, бессовестный, безверный и бесхарактерный, — и начинает злоупотреблять. Надо раз и навсегда установить и признать, что безграмотный, но добросовестный простолюдин есть лучший человек и лучший гражданин, чем безсовестный грамотей, и что формальная «образованность» вне веры, чести и совести создает не национальную культуру, а разврат пошлой цивилизации. Новой России предстоит выработать себе новую систему национального воспитания, и от верного разрешения этой задачи будет зависеть ее будущий исторический путь».

В российской школе сегодня наблюдается острый дефицит кадров. Старые учителя уходят на покой. Кто приходит им на смену? В условиях нищеты, на которую обречены работники образования, в педагоги идут или энтузиасты, коих меньшинство, или те, кому не повезло найти более денежной и престижной работы, люди, не имеющие ни призвания, ни способностей к работе с детьми. Чему же научит такой педагог? В лучшем случае, худо-бедно, донесет азы школьной программы, «от сих и до сих». К ним всего лучше подходят слова Св. Николая Сербского: «Те, что просвещают не просвещая, а ослепляя — что будешь делать с ними, Господи? «Одна из насущных задач сегодня — сформировать учительский корпус, выпестовать новые кадры для него. Воспитание детей не может доверяться абы кому. Учитель — исстари звание высокочтимое на Руси, и оно должно вновь стать таким. И исключительно моральных качеств самих педагогов тут будет недостаточно. Ведь ныне нет-нет, а скользнет по лицу успешного человека жалостливо-презрительная усмешка — «учитель». Учитель — значит, нищий. Неудачник. Он разрывается на части, занимаясь репетиторством. Он без искры относится к своим обязанностям, как бы отбывая повинность. С ним можно «договориться», чтобы богатый оболтус не получил «неуд». Вот — стереотип, унижающий звание педагога и подрывающий саму основу учебного процесса. Учитель должен быть уважаем, иначе никакого влияния на своих учеников он не будет. Для этого необходимо, с одной стороны, максимально высокие требования к кадрам, тщательная подготовка их, с другой, адекватная принятому высокому стандарту зарплата, о которой сам учитель мог бы говорить, не стесняясь и не пряча глаз.

А что же с самим школьным образованием? Когда-то Н. В. Гоголь писал: «Просвещение наносное должно быть такой степени заимствовано, сколько может оно помогать собственному развитию, но что развиваться народ должен из своих же национальных стихий». У нас все происходит наоборот. Перенимая западный опыт, мы нещадно корежим нашу систему образования. «Благодаря» новым стандартам, мы воспитываем не Человека, а наемного клерка, специалиста узкого профиля, раба. В царской России министерство образование именовалось министерством просвещения. И в этом различии названий заключена разница задач: не напичкать ребенка всевозможными знаниями, но просветить его душу, воспитать. Исторически у России и Европы был разный подход к науке и образованию. Как формулирует это различие доктор культурологии профессор Юрий Александрович Помпеев: «На Западе поиски научной истины — это самоцель. Фауст и душу был готов продать нечистой силе за научное познание. В России — не так… В России говорили: «Наука только умного учит», «Дураку наука — что ребенку огонь», — то есть выше научного познания ставилась некая мудрость души. Или вот еще: «Не собрать корабля без гвоздей — не будет праведника без книжной науки». Наука, научное познание — это помощь праведнику в становлении души. Вот что такое «русская наука»: не изобретение собственных законов природы, а приспособление этих законов под общий строй народной, праведной жизни. Вот она — православная этика, вот то, что нас делает русскими людьми. Ее можно забыть, ее можно подменить «общечеловеческими» ценностями. Но почему-то из всех этих ценностей нам прививают только любовь к деньгам…»

Нынешняя школа не просвещает, а лишь набивает голову ребенка определенным количеством информации, не беспокоясь об ее усвоении. Огромный перевес делается в сторону точных наук, ради которых приносятся в жертву русский язык, литература и история, то есть предметы, формирующие личность, воспитывающие человека и гражданина. И. А. Ильин указывал: ««Воспитать» значит сделать из ребенка не преуспевающего человеко-угодника, а духовно-зрячего, сердечного и цельного человека с крепким характером. А для этого надо зажечь и раскалить в нем как можно раньше духовный «уголь»: чуткость ко всему Божественному, волю к совершенству, радость любви и вкус к доброте. Это откроет ему путь вверх и даст ему духовную свободу. И тогда может однажды настать тот прекрасный день, когда им действительно овладеет сверхличное пламя духа и он явится людям, как Божие орудие, как светящий и призывающий факел своего народа».

Проблема нашего образования заключается еще и в отсутствии единого стандарта учебной литературы. Это особенно остро сказывается на преподавании истории. Ее преподавание было достаточно безобразно и прежде в силу крайней идеологизированности, во многих же новейших учебниках умудрились просочетать советскую ненависть к России царской, и ненависть демократическую — к советской. В итоге выходит не история, а один бесконечный позор. Одни учебники бегло упоминают о ВОВ, в основном, говоря о помощи Америки, о репрессиях против некоторых народов и роли интеллигенции в войне. Другие — обосновывают историческую необходимость ГУЛАГа. В итоге преподавание истории ведется из рук вон плохо, и знания учеников по этому предмету оказываются ничтожными. И снова приходим к тому же: неведению истории собственного народа, незнание самих себя.

Школьные учебники должны быть подвергнуты строгой ревизии. Общим принципом их изучения гуманитарных предметов должно быть воздержание от агрессивного навязывания какой-либо одной точки зрения. Нужно учить не зубрежке, но размышлению, анализу. С ранних лет должен человек привыкать мыслить самостоятельно и не бояться высказывать своего понимания того или иного факта, даже если оно не согласуется с мнением учителя. Учитель не должен подавлять ученика, но направлять его. Давление вызывает зачастую обратный эффект — отторжение навязываемого. Этого допускать нельзя. Мало дать знания, но необходимо воспитать желание умножать их впредь, привить интерес и любовь к наукам, искусству, в первую очередь — к хорошей книге. Человек — это не сумма знаний, но мировоззрение. В формировании мировоззрения должна помогать школа. Помимо наук, в ней должен закладываться фундамент духовного развития человека, прививаться, культура, понятие Добра и Зла, правила хорошего тона, уважение друг к другу, ответственность, умение составлять собственное мнение и отстаивать его. Должен быть пересмотрен основной ориентир образования: его целью должно стать воспитание личности, а не наймита.

Кроме интеллектуальной базы, школа должна также давать определенные трудовые навыки, необходимые всякому нормальному человеку в повседневной жизни. Сегодня иные молодые люди умеют, кажется, пользоваться лишь двумя предметами — «мышкой» и мобильным телефоном. Оттого нам представляется необходимым возвращение в школы почти изгнанных из них уроков труда. Это тем более актуально, что России производящей, а не только потребляющей, нужны будут рабочие руки, нужны будут люди, умеющие работать руками, а не толпа «менеджеров», не пресловутый офисный планктон. А, следовательно, труд должен стать уважаем и престижен.

Отдельно нужно сказать о школах с малым количеством учащихся (в первую очередь, сельских), которые также подверглись повальной «оптимизации». Их необходимо восстанавливать, ибо закрытие таких школ является ударом как образованию, так и по деревне, откуда вынуждены уезжать семьи с детьми.

Скажем больше: по нашему мнению было бы весьма полезно «разукрупнение» школ для того, чтобы у учителя оставалось больше времени на каждого ученика. Когда в классе 30 детских душ, то времени этого только и хватает на необходимое прохождение программы, а детские души требуют несколько большего, требуют хоть немного индивидуального подхода к себе, общения с учителем. И это достижимо при условии, если в классах будет, скажем, человек по 12, как практикуется сегодня в элитных гимназиях.

Сегодня в Краснодарском крае русский педагог-новатор Михаил Щетинин разрабатывает модель «Школы будущего» в рамках Центра комплексного формирования личности детей и подростков. «Россия — это служение вечности, — говорит Михаил Петрович. — Поэтому нас не может понять мир экономических единиц, тех, кто живет сиюминутной, экономической жизнью. Мы никогда не будем стяжателями, пока мы русские. Отдавая — мы богатеем, и, только служа, мы можем жить.

Поэтому наша задача состоит не в том, чтобы менять, отрицать прошлое, а в том, чтобы дополнять его. Мне вообще кажется, что знаменитый закон «отрицания отрицания» в русской философии звучит иначе — закон «дополнения дополнения». То есть, когда ты живешь в движении, ты дополняешь этот процесс, а не отрицаешь его — ты служишь будущему и этим осуществляешь свой долг.

Я не случайно говорю о России, о русском народе. Мы здесь очень много думаем о России, о ее прошлом, всматриваемся в то, что написано на бумаге, и в то, что написано в наших генах. Гены, оказывается, тоже могут говорить, когда к ним обращаешься. Есть такое чувство, что каждый человек лично прожил все, и тогда каждый человек — это не отдельная человеческая единица, а человек Рода. А ежели нет такого полного чувства, то тогда я человек какого-либо колена Рода или нескольких колен. То есть каждый человек — это не просто восемнадцатилетний, тридцатилетний или пятидесятичетырехлетний, а «Я — весь Род», и тогда Я в себе несу личность.

Россия не борется с Мировым Злом. Она служит Чистой Силе, и сама она есть Чистая Сила. Утверждение Чистой Силы невозможно в условиях, когда ты воюешь с каким-то злом. Мне очень нравится принцип каравана — собаки лают, а караван идет. Я сам так строил свою жизнь. И если бы на каждый лай я отвечал, то запутывался и сам терял бы смысл собственного движения. Поэтому нам надо вести свою линию Чистой Силы, и тогда не прилипнет к нам сила злая. Поэтому надо успеть прожить жизнь по-русски, по-своему, а не искать врагов, не искать зло, чтобы с ним бороться. Нужно строить свое. А утверждая Чистую Силу, мы побеждаем и само зло.

Я очень серьезно отношусь к русскому вопросу, потому что это мой народ, это моя Родина. У нас в Центре люди разных национальностей, но мы все строим Россию. Я недавно читал письмо одной тринадцатилетней башкирской девочки. И она пишет о России — как важно ее беречь, нашу Россию. Сколько любви вкладывает она в это понятие!

Как мне видится, Россия- хранительница истока. Мы позже всех ушли в западный мир, в котором довлеет всем частный человек, а наиболее важными являются материальные ценности. Мы никогда не знали духовного рабства и сохранили первозданность. Причем в слово «мы» я ввожу не только людей, живущих сейчас, но и наших пращуров, которые представлены в наших генах и рассеяны во всем русском просторе — в полях, в земле, в реках. Недаром же так и говорят- «Дон-батюшка», «Земля-матушка». А наши предки спрашивали у степи разрешения, чтобы взять былинку для излечения больных. Для нас все живо.

Насколько невежественен человек, если он думает, что Россия погибла! Ведь Россия — это вечность, так что конец России — это все равно, что конец вселенной, конец Космоса… Мы живем в космическом безбрежье, в постоянном энерго-информационном процессе. Почему самым большим грехом является дух уныния? Потому что уныние — это одиночество и потеря чувства связи с миром. А есть закон систем — если элемент работает на систему, то работает и сам элемент, если же элемент отсекает систему, то система блокирует этот элемент. И каждый из нас должен понимать, что он живет в системе под названием Вселенная, истоком которой является Господь, Творец всего сущего. И я тогда русский, когда чувствую эту систему внутри себя. Я и сам есть «все», «всецелое»… Помните — «все видеть, все понять, все знать, все пережить… Все формы, все цвета вобрать в себя, пройти по всей земле горячими ступнями! Все воспринять и вновь все воплотить».

Если я так живу, пусть где-то в далекой деревне, я уже обречен на победу. Вот это и значит — жить Чистой Силой. Мы просто не должны принимать язык пораженцев. Да, я понимаю, что это максима, но мы говорим об идеальной модели человека.

Модель России выражается очень точно в одной фразе — «Русские не сдаются». Если сдаются — это не русские. Поэтому принцип один — нет без выходных ситуаций. Надо искать любую крупицу проявления нашего национального начала, беречь его, помогать ему, искать опорные точки.

Но самое страшное, когда мы начинаем бояться. Вот уж что России никак не приемлемо — это страх. Бесстрашие — это естественное существование русского человека в пространстве.

Великая Отечественная война — это высший пик проявления русской духовности. Ведь против нас вышел не Гитлер, а весь западный мир. Кстати, если русский человек захотел, то уже в 1945 году помыл бы сапоги в любом из мировых океанов — хоть в Атлантическом, хоть в Индийском. Но он этого не захотел, а поступил как всегда — прогнал ворога и отдал освобожденным народам их землю. Как писал писатель и поэт Юрий Сергеев: «За что солдаты проливали кровь: Захватчики — за барахло и деньги, а наши воевали за любовь…» Это абсолютно верно.

Знаете, когда будет расцвет России: Когда правнуки фронтовиков наберут силу. Ведь фронтовики — это поколение побед, это мощнейшая сокровищница нашего духа. И правнуки станут зрелыми, и Россия достигнет высочайшего своего расцвета.

Вот почему так важно знать историю. Русскому человеку сейчас крайне важно постигать свою историю не рассудком, а сердцем, причем постигать пристрастно, со страстью.

…Вся познавательная деятельность должна быть организована таким образом, чтобы ребенок не готовился жить, а жил. Легкие не готовятся дышать, они дышат. Дети не должны готовиться жить, они должны жить здесь и сейчас, родовая память содержит самую качественную информацию о различных способах жизни в этом безмерном мире. Поэтому единственное, в чем мы можем ребенку помочь — мы помогаем ему реализовать себя, со всей его безмерностью, в этом текущем времени, найти язык и способы, как эту безмерность, сой космизм проявить, сегодня, как в вечности.

Важнейшим предметом у нас здесь является история Отечества. Я убежден, что сегодня нельзя говорить о здоровье нации, если главенствующим предметом в школе не будет история. И еще — слово, то есть русский язык и литература. История и слово — они нераздельны.

…Умение работать. Причем крайне важно работать «за так». Ни в коем случае не за деньги. Дети должны расти в системе добротворения, они должны отдавать — не получать, а отдавать. Мы сами много строим не потому, что мы бедные. Да, у нас нет денег, да, мы нуждаемся в деньгах. Но мы строим (вы заметили, как мы строим?), и мы стараемся строить как можно красивее. Это строят дети: они и каменщики у нас, они и монтажники, и кровельщики. Они делают всю работу. Не с рукой протянутой ребенок должен стоять, а. напротив, он должен быть в процессе «даяния» тому, кто нуждается. Если ребенок отдает, тогда он растет. Ведь отдавая себя, обретаешь в себе все».

Кто знает, быть может, щетининская «Школа будущего» есть прообраз той самой русской национальной школы, которая однажды, Бог даст, все же будет у нас?..