Глава 5
Дверь не для всех
Жители Мглистого Брода перешептывались, провожая взглядами странную компанию. За долгие годы они так и не привыкли к необычному соседу — мастеру ножей.
Компания вышла из поселка с первыми проблесками рассвета. В это время многие фермеры уже проснулись. И увидели три человеческие фигуры. А вместе с ними — нечеловеческую. Все знали о том, что Ольгерд держит в подвале рлока, но вживую кошмарную тварь видели редко. А завидев, скрещивали за спиной пальцы и начинали молиться Ингрусу. Матери прятали детей, отцы запирали дома.
Рлоков не любили.
Странные легенды ходили об этих созданиях. Странные и жутковатые. Эти легенды вползли в приозерные края с севера. Предки тех, кто жил на Мглистом Броду, некогда явились с Дитского уступа. И они до смерти боялись хищников, покрытых белой шерстью.
Впрочем, Ольгерд не замечал перешептываний. Он был погружен в собственные мысли.
Путники двинулись по тракту, ведущему в Ламмору. Ольгерд знал, что отмахать придется добрых полсотни стадий, поэтому не удержался от вопроса:
— Не думал обзавестись конями? Или договориться с Валдисом насчет повозки?
Коэн покачал головой.
— Справимся.
Когда деревушка скрылась за поворотом, отгородившись от странников лесной чащей, посредник остановился.
— Кажется, здесь.
— Что здесь? — не поняла Мерт. Ольгерд отметил, что жена оделась в легкий дорожный костюм, удобный и практичный. Накануне Мерт вскрыла забытый тайник, перебрала свой арсенал и упаковала большую его часть в заплечный мешок. Теплую одежду она решила не брать — ее всегда можно приобрести на Миядзаки. — С тобой все в порядке?
Коэн не ответил. Прислонив посох к стволу дерева, посредник приступил к странному занятию. Руки мага начали ощупывать воздух, раздвигать невидимые ширмы, что-то сворачивать. Ткань бытия расступилась. Ольгерд с изумлением понял, что его наниматель из ниоткуда вытащил конный экипаж. Тот самый, на котором они лет шесть назад ездили в Крумск. Тогда на крыше сидел Грорг, нынешний ярл Родерерка. Сейчас — нет. Четверка лошадей невозмутимо переминалась с копыта на копыто, пофыркивая и косясь на людей.
— Практикуюсь с измерениями, — похвастался Коэн.
Ольгерд уважительно кивнул.
— Возницы нет, — Мерт волновали вполне приземленные вещи.
— Сложно поспорить, — хмыкнул Коэн. — Я рассчитывал, что роль кучера достанется одному из нас.
Ольгерд посмотрел на мага.
— И кому же?
— Выбор невелик. Я плачу, вы меня доставляете в пункт назначения.
— Ладно, — Мерт обошла карету и полезла наверх. — Я справлюсь.
Коэн довольно крякнул.
— Славно. Едем в Ламмору, друзья.
Ольгерд открыл боковую дверцу и спустил подножку. Первым вошел Коэн, за ним подался Рык.
Мастер ножей осмотрелся. Со времени его давнего путешествия почти ничего не изменилось. Кожаный диван, лампы с жидким пламенем, кресла, шкаф и письменный стол. Карта Тверди, куда ж без нее.
Ольгерд уселся в кресло. Коэн трижды стукнул посохом в потолок, давая сигнал к отправлению. Мерт свистнула, и кони тронулись с места. Интересно, откуда у нее опыт извоза? Как-нибудь нужно спросить…
— Подписал контракт?
Ольгерд достал из складок своей одежды свиток. Протянул Коэну. Посредник развернул документ, убедился в наличии подписи и коротко кивнул.
Карета въехала в Ламмору, когда над городом уже сгустились сумерки. Копыта лошадей зацокали по каменной брусчатке. Ольгерд выглянул в окошко и понял, что экипаж едет вдоль набережной Днесы. Справа река несла мутные воды на юго-восток, к слиянию с Твельдом. Слева громоздились угрюмые трехэтажные дома, утопающие по утрам в туманной дымке. Сейчас покрасневшее солнце скатывалось за острые крыши, очерчивая флюгеры и высокие коньки. По тротуарам неспешно прогуливались горожане.
Ольгерд понимал, что единственный способ попасть на Облака из Ламморы — сесть на браннер. Если, конечно, посредник не решит попросить Хранителя открыть парочку Дверей. Это допустимо, но Ольгерд не хотел покидать свой мир без официальной передачи полномочий Вячеславу.
Коэн поступил иначе.
Выбравшись на крышу кареты, посредник сменил Мерт. Спустившись вниз, девушка села на колени к мужу. Из кресла, в котором они устроились, хорошо просматривалось окно и проплывающие мимо кварталы. Ольгерд заметил несколько новых домов, принадлежавших зажиточным горожанам. Ламмора постепенно расширялась.
Карета прогрохотала по мосту через Днесу, свернула в узкий проулок и выехала к постоялому двору «Теплый угол».
— Что мы тут делаем? — спросила Мерт.
— Думаю, он хочет пристроить карету.
Мастер ножей думал правильно.
Возле конюшни Коэн слез на землю, переговорил о чем-то с конюхом, кинул тому монету и вернулся в экипаж.
— Вылезайте. О лошадях позаботятся.
— А карета? — поинтересовалась Мерт.
— О ней тоже.
К воздушной пристани добирались пешком. Ламморцы опасливо косились на рлока, но суеверного ужаса явно не испытывали. Недавно Гильдия прислала в город нового мастера ножей, так что к белым хищникам постепенно привыкали. Люди многое слышали об эпичной битве на Срединном Море. Мастера ножей и рлоки сыграли не последнюю роль в этой войне. Все, кто жил в Танневергене и других крупных городах востока, видели в защитиках Храмов героев. Кое-где даже возрождался культ Демиургов. В Гильдию хлынул поток учеников со всего континента. Даже с пиратских архипелагов и Облачных Скитов приезжал народ.
Браннер на Миядзаки отчаливал глубокой ночью, но пассажиров уже запускали в каюты. Ольгерд не сомневался, что его наниматель переговорил с капитаном и доплатил за транспортировку опасного хищника. В былые времена браннеры на Миядзаки вообще не ходили. Путешественники тратили недели, чтобы добраться в Снордур, Верн или Сток, а уже там пересаживались на «облачные рейсы». Сейчас в королевстве процветала торговля, и воздушная гавань Ламморы оживала на глазах.
Путники взошли по спиральной лестнице на причальную мачту. На борт гондолы вел трап, зафиксированный канатами и стальными кольцами. Проем люка едва заметно светился.
Ольгерд задрал голову. Над ним возвышался исполинский живой пузырь. Шарообразное существо мерно покачивалось в восходящих потоках. Снасти скрипели от вибраций браннера. На небе проступили первые звезды. Туловище небесного зверя было подсвечено фонарями верхней палубы.
Дыхание браннера сливалось с шумом ветра. Дневная жара схлынула, уступив место долгожданной прохладе. Грозовые тучи не спешили загромождать горизонт — очередная проблема для фермеров.
Коэн взял билеты в просторную двухъярусную каюту по левому борту. В нижней комнате поселились супруги со своим питомцем, верхнюю Коэн занял единолично. Ольгерд даже представлять не хотел, сколько золотых пришлось отстегнуть посреднику за такие апартаменты. Гондола была вместительной — ее подвесили к гигантской стратосферной особи, выведенной умельцами Радужного Моста. Заводчикам удалось приспособить существо к полетам в нижних слоях. На это ушло несколько столетий.
Разложив вещи по полкам, Ольгерд покинул каюту и направился в ближайшую харчевню. Мерт легла спать — она слишком устала за день.
Выходя из каюты, Ольгерд нащупал рлочий разум.
Жди здесь.
Зверь покорно улегся возле стены с иллюминатором.
В харчевне Ольгерд достал приличный кусок говядины. Уложив мясо в деревянное ведро, мастер ножей расплатился с хозяином и вернулся на браннер. До отправления оставалось несколько часов.
— Зря бегал, — сказал Коэн.
Ольгерд остановился возле спуска на нижний ярус.
— Ты о чем?
— Мясо есть у капитана. Я договорился еще месяц назад, когда он стоял на Миядзаки.
Мастер переварил услышанное. Получается, Коэн был уверен в его согласии. Даже не рассматривал вариант отказа.
— Там кладовка есть, — сказал посредник, загадочно ухмыльнувшись. — Заглядывал внутрь?
— Нет еще.
— А ты загляни.
— Для чего?
— Увидишь.
Пожав плечами, Ольгерд спустился к спящей жене и отдыхающему от лета рлоку. Мерт свернулась калачиком на широкой кровати, прикрученной к доскам палубы. Рык наслаждался реалистичной прогулкой по ночной Ламморе.
Ольгерд сдвинул ширму, отделяющую каюту от кладовки. На него пахнуло холодом. Никаких полочек, вешалок и ящиков для обуви. Ледяная пещера, провал в иное измерение.
Задвинуть ширму.
Холод исчезает. Душное лето восстанавливает утраченную власть. Некоторое время Ольгерд стоит перед ширмой. Переделывать подвалы, погреба и смежные комнаты — это одно. Встраивать заполярье в тесный шкафчик — совсем другое. Коэн превзошел себя. Интересно, где он научился таким вещам? У Гримлиэля?
Проснись.
Рлок открыл глаза даже раньше, чем услышал зов хозяина. Хищник почуял мясо. Ноздри расширились, пасть оскалена.
Волна благодарности.
Ольгерд сдвинул ширму и поставил ведро в морозный беловодский полдень. Лютый холод моментально пробрал до костей, заставил дрожать всем телом, свел судорогой зубы.
Рлок не стал медлить. Нырнул в кладовку, набросился на мясо. Ольгерд задвинул ширму, и в каюту вернулось тепло. Видимо, ширма разграничивала пространства, препятствуя проникновению стужи на браннер.
Быстро раздевшись, Ольгерд лег на кровать. Обнял Мерт. Мысли путались, глаза слипались. Перед тем, как окончательно погрузиться во мрак бесформенных сновидений, мастер подумал о быстротечности времени. Годы летят, молодость откатывается подобно отливу. Что он успел сделать? Даже сына не родил. А ведь самое время. Миядзаки — отличное место для того, чтобы растить детей. Даже на Утесе, если ты смог построить надежный дом.
Разум мастера ножей стал проваливаться в забытье. Интересно, куда исчезают рлочьи экскременты, когда Рык живет в смежных измерениях? Ледяную пещеру в своем подвале Ольгерд регулярно чистил, применяя бытовые руны. Этому фокусу его научила Навсикая — девочка, которую Вячеслав взял к себе в ученицы. Чертишь руну, и все исчезает. Хорошая замена лопаты…
На путешествие к Срединному Морю ушло несколько недель. Браннер сделал промежуточную остановку в Крумске. Ольгерд хотел встретиться с Ратимиром, Трибором и Вестасом, но выяснилось, что у него в запасе лишь пара часов.
— Не до того, — сказал Коэн. — Мы спешим.
Вздохнув, Ольгерд завалился спать. Мерт пошла на рынок, а когда вернулась, они занялись любовью. Коэн пропадал на верхней палубе, о чем-то разговаривал с капитаном. Рык носился по просторам ледяной кладовки.
Ольгерд так и не разобрался в сути магии, которой пользовался его наниматель. Внутреннее пространство кладовки было слишком узким, его нельзя было просто засыпать снегом и преобразить чарами. Но и порталом вход в кладовку не являлся. Ольгерд провел эксперимент. Оделся потеплее, вошел в кладовку и, преодолевая снежные наносы, двинулся к горизонту. Мастер ожидал столкновения со стеной, но его не последовало. Около часа Ольгерд бесцельно брел по сугробам, не сворачивая, и не пытаясь запомнить дорогу. Никаких стен, никаких ограничений. И вдруг — исходная точка. Ольгерд сделал шаг и оказался в начале пути. Какое-то время он недоуменно смотрел на собственные следы, убегающие к горизонту. Затем махнул рукой и вернулся в каюту.
Без сомнения, Коэн научился проделывать некие фокусы с пространством. Мастер ножей хотел это понять, но не решался спросить напрямую.
Шли дни.
Ясная погода уступила место грозам и проливным дождям. Браннер поднялся над плотными рядами туч, и воздух на верхней палубе стал более разреженным. Супруги отсиживались в каюте, глядя на стекло иллюминатора, заливаемого водой. Чтобы убить время, Ольгерд писал дополнения к Дневнику Ирвандира.
За минувшие пять лет Ольгерд успел побывать в разных мирах. Одни планеты были описаны его предшественниками подробно, другие упоминались вскользь. Записи самого Ольгерда не претендовали на системность — он относился к своим обязанностям спустя рукава. Пришло время навести порядок в бумагах.
В перерывах между заполнением Дневника Ольгерд тренировался. Ножи, повинуясь его воле, кружили по комнате, меняли скорость и направление, срезали бумажные полоски с подвешенных к потолку листов. Этот способ тренировки Ольгерд придумал недавно. Лист бумаги крепился ниткой к гвоздю, который загонялся в щель между досками. Идея была в том, чтобы срезать как можно более тонкую полоску, не повредив нить. Так Ольгерд отрабатывал точность бросков и траекторий. Листы на движущемся браннере раскачивались, это создавало дополнительные сложности.
Мерт внимательно наблюдала за действиями мужа.
— Знаешь, — сказала она задумчиво, — в своем клане я считалась одной из лучших убийц. Но я не понимаю, как ты делаешь эти вещи. Мне с тобой не сравниться.
Ольгерд поймал летящую по дуге чакру.
— Ты хороша. Очень хороша, поверь. Но мне помогают руны. Это нечестная игра, понимаешь? Преимущество, которого нет у обычных бойцов.
Мерт покачала головой.
— Вспомни Нирвану, любимый.
Ольгерд промолчал. На Нирване Вячеслав учил его сражаться без помощи рун, и Ольгерд преуспел в этом искусстве. Но потом он явился на Дзуар. И встретился с бойцами, намного превосходящими его по мастерству. Если бы не руны, Ольгерд сгинул бы в корабельном городе. Он это понимал. Жена — нет.
Навыки представителей его гильдии пропадают за Дверьми. Руны не действуют, ножи летают по прямым траекториям. Поэтому многие Хозяева погибли, переступив звездный порог. Ольгерд по неведомым причинам сохранил свой дар. Это и помогло ему выжить.
— Нечего там вспоминать, — буркнул мастер ножей. — На Дзуаре я бы погиб. Спасибо рунам.
Верн встретил путешественников туманом и моросью. Нескоро осень вступит в законные права, но город кракена всегда отличался унылой погодой.
Стоянка растянулась на весь день. Капитан пополнял запасы провианта и пресной воды, отпускал в увольнение уставшую команду. Верхолазы проверяли такелажные крепления, погонщики осматривали тело своего питомца.
Мерт с Ольгердом решили прогуляться по городу. У Коэна были свои планы, и он отказался составить им компанию.
Каменные каналы, сумрачные галереи и глухие переулки обступили странников, сомкнулись за их спинами, отрезали воздушную гавань. Рык настроженно принюхивался к морскому воздуху — ему никогда не нравился Верн. Гнилой город, так считали многие. Хотя и не лишенный некоторого очарования.
Величественные храмы стали прибежищами тайных культов, запрещенных в большинстве городов Тверди. Разрушающиеся дворцы были оставлены своими владельцами. Война с Пацифидой внесла свой вклад в упадок города-государства — купцы и ремесленники возвращались сюда неохотно. Пройдут столетия, думал Ольгерд, и старинный Верн опустеет, наполнится шорохом прошлогодних листьев и шепотом призраков жуткого приморского легендариума.
Позавтракав в полупустой таверне, супруги двинулись к набережной. Туман частично рассеялся. Город оброс подробностями, стал более вещественным. И старым. Ольгерд увидел растрескавшиеся мостовые, плющ, карабкавшийся по стенам домов и арочным мостовым конструкциям, плесень в переулках и мусор, плывущий по глади канала.
— Ты не жалеешь о своем выборе? — спросила Мерт.
Ольгерд положил руки на каменный парапет и задумчиво посмотрел вдаль. Совсем рядом волны лизали гравий. На горизонте просматривались угрюмые дома, принадлежавшие анклаву Когтя.
— Жалею. Но контракт уже подписан.
Пальцы Мерт легли на его руку.
— Не жалей. Так надо.
Ольгерд отвернулся от залива, темнеющих вдалеке зданий и корабельных мачт, похожих на рукояти мечей.
— Я не знаю.
— Что не знаешь?
— Надо или нет. И кому надо — тоже не знаю.
Вечером браннер отчалил и направился в сторону Атолла Миядзаки. Скит дрейфовал где-то над Типром, поэтому дорога заняла пять дней. Дважды за это время Ольгерд пытался заговорить с Коэном и вытянуть из него хоть что-нибудь о предстоящем задании. Но посредник упорно отмалчивался.
На Миядзаки Ольгерд простился с Мерт. Девушке предстояло жить здесь в полном одиночестве несколько недель, а, возможно, и месяцев. Утешением ей послужат шикарные хоромы, ключ от которых девушке передал Коэн. Дом посредника пустовал большую часть года. Почему-то потомок Демиургов не пытался сдать свои апартаменты либо превратить их в торговое представительство, как это делали многие дельцы его класса. Возможно, у посредника были иные планы.
Дом Коэна представлял собой палаццо, первый этаж которого был замкнут на себя — нескончаемая вереница связанных гостиных, парадных и каминных залов, библиотек и гардеробных. В квадратном сердце здания притаился внутренний дворик. Фронтоны, кованые скамейки, небольшой фонтанчик и скульптуры. Библиотека, рабочий кабинет и спальни — все это архитекторы вынесли на второй ярус. Мансардный этаж был закрыт для гостей.
— Что там у тебя? — спросила Мерт, пристально глядя на посредника. — Мумии врагов?
Коэн рассмеялся.
— Ничего особенного. Артефакты, значение которых тебе неизвестно.
В доме Коэна они провели последнюю ночь. Посредник тактично удалился в дальнее крыло, позволив супругам побыть наедине. Ольгерд и Мерт разговаривали мало. Наслаждались друг другом, занимались любовью, бродили по внутреннему саду и кривым улочкам Миядзаки. Здесь они впервые встретились много лет назад. Здесь Ольгерд понял, что любит Мерт и больше не хочет жить без этой девушки.
Утром отплыл браннер, везущий Ольгерда и Коэна на Вертерис. Именно там располагалась Дверь в Предельные Чертоги. Дверь не для всех, так сказал Коэн. Чтобы войти туда, необходимо иметь специальное разрешение.
— Бумагу? — уточнил Ольгерд.
Коэн покачал головой.
— Не совсем.
Даже Хозяева не властны над этой Дверью, сказал Коэн. Портал запечатывает древняя магия, связанная с пропускными амулетами. Нет амулета — нет пути.
Когда браннер отчаливал, Ольгерд чувствовал на себе взгляд Мерт.
