Глава 11
Мрачные закоулки парового города
До конечной станции они не доехали.
Сошли раньше.
Перед этим проводник вызвал дежурного констебля. Стареющий мужчина опросил единственных свидетелей происшествия, взял с них подписку о невыезде, и пообещал вызвать в участок при необходимости. В купе служитель порядка не заглядывал, да и на рлока он не обратил ни малейшего внимания.
— Всюду магия, — пояснил Делрей. — Тайные ордена выводят тварей похлеще твоего Рыка.
Возможно, их задержали бы на неопределенное время, но Делрей упомянул инспектора Кришана и еще парочку полицейских чинов. Констебль дождался прибытия на очередную станцию, позвонил оттуда своему начальству, навел кое-какие справки и успокоился. Поезд продолжил движение. Правда, наверху прибавилось народу. Криминалисты, фотографы, ДМП…
— Сядем на паробус, — сказал Делрей, спрыгнув на перрон. — Их тут навалом.
Ольгерд заметил, что детектив нервничает. Перед мастером ножей был человек не из робкого десятка, но всему есть предел. Жнецы производят неизгладимое впечатление. Такие вещи нужно осмыслить.
Чтобы перебраться на противоположную сторону вокзала, они поднялись на эстакаду. Отсюда открывался потрясающий вид: отъезжающие поезда, бескрайние железнодорожные полотна и монументальные здания, обступившие привокзальную площадь.
Дальше начиналась промзона.
По мере приближения к восточным окраинам увеличивалось число дымящих труб, однотипных цехов и кирпичных заборов, ограждающих фабричные территории. В теснинах улиц сновали безликие рабочие, одетые в серые робы, потрепанные сюртуки и плащи. У кого-то был выходной, кто-то возвращался с ночной смены.
Ольгерд постепенно привыкал к ритму чужого мира.
Паробус отъезжал в четверть пятого с угла Камвольного проспекта и Шарнирной улицы. При виде механического монстра Ольгерд невольно вздрогнул. Массивные колеса. Железный корпус, состоявший, казалось, из заклепок, облупившейся краски и деревянных оконных рам. Коптящая труба, связанная с раскаленной топкой. Надстройка котельной, совмещенная с кабиной машиниста. Лязгая и пыхтя, громадина нависала над прохожими, дожидаясь часа отправления.
Билеты Делрей купил прямо у машиниста. Для этого ему пришлось подняться по скобам, вмонтированным в туловище паробуса. Снизу Ольгерд не мог услышать разговор, но догадывался о его содержании. Машинист тыкал пальцем в рлока и что-то возмущенно кричал. Делрей полез в карман, вытащил монетку и в корне изменил ситуацию. Спустившись, детектив хлопнул своего спутника по плечу:
— Все в порядке.
Боковая дверца паробуса была распахнута настежь. Люди поднимались в салон по пандусу, переброшенному через бордюр и внушительную лужу, отражающую голубое небо.
— Он тут никого не съест? — спросил Делрей, имея в виду Рыка.
Ольгерд укоризненно посмотрел на спутника.
— Мы договорились.
Делрей кивнул.
Вероятно, этот аргумент устроил детектива, потому что вопрос больше не поднимался.
На билетах были указаны места в задней части паробуса. Нутро салона выглядело достаточно комфортным — полированное дерево, кожа и тканевая обивка. Сиденья были установлены в два ряда, их разделял узкий проход. Пассажиры неспешно занимали свои места. Публика была респектабельной — не сливки общества, но и не простые работяги. Еще бы — при цене на билет в половину талера…
На рлока неприязненно косились.
Животных, судя по всему, перевозить было запрещено. Ольгерд отметил парочку пожилых женщин, гневно перешептывающихся слева от прохода. Мужчины сжимали зубы, но помалкивали. Мастер ножей со своим зверем производили не лучшее впечатление — с такими типами предпочитают не связываться.
Ольгерд и Делрей уселись на мягкие кресла. Рык пристроился в ногах хозяина, частично перекрыв проход.
Паробус тронулся.
Вначале со скрежетом захлопнулись двери, и шипящий мужской голос объявил о том, что рейс номер триста десять отправляется к Парящим Пустошам. Потом раздался пронзительный гудок, и обшарпанные дома за окном пришли в движение. Громадный механизм с удивительной легкостью вписался в поворот и вырулил на Камвольный проспект.
— Кресла откидываются, — сообщил Делрей. — Можешь поспать.
Пассажиры расслабились и начали заниматься своими делами. Кто-то достал контейнер с едой, кто-то развернул газету. У многих пассажиров появились бумажные книги в твердых переплетах. Впереди две девушки вели оживленную беседу, но звуки их голосов заглушались шипением паровозных клапанов.
Ольгерд нащупал кнопку, скрытую в подлокотнике, и нажал ее. Спинка кресла незначительно опустилась. Что ж, этого хватит. Мастер бросил последний взгляд на дома, проплывающие за окном, и смежил веки.
Усталость.
Сон пришел исподволь. Ольгерд хотел немного отдохнуть, но вместо этого погрузился в зыбкую пучину видений. Сначала его накрыло Дзуаром. Ольгерд вновь бродил по корабельному городу. Сгущались тучи, налетевший ветер трепал снасти списанных кораблей. Ольгерд должен был с кем-то сразиться, но его противник держался в тени. Был ли он главой Дома, контролирующего Донбрандар? Нет. Был ли он человеком? Вряд ли.
Корабли скрипели, покачиваясь на волнах. Жители верхних ярусов сворачивали палатки и переносили скудное имущество в трюмы.
Город готовился к шторму.
Внутреннее чутье подсказывало Ольгерду, что надвигающийся шторм будет последним. Если не сразиться с теневым противником, стихия налетит на Донбрандар и разнесет обиталище дзуаров в щепы. Но как найти это существо? Где оно скрывается?
Следующий уровень сна.
Ольгерд стоит на палубе «Мемфиса», а перед ним высится жнец. Вокруг — мертвецы, сидящие за столиками передвижного ресторана. Этот фрагмент выдернут из Стимбурга, отметил про себя мастер.
Плащ жнеца отражает мир.
Мастер видит себя. Понимает, что браннер завис вовсе не над разрушенным Китоградом, он парит над Предельными Чертогами. Всюду — трубы заводов, крыши домов, улицы, по которым мчатся паробусы и конные экипажи. И это — лишь малая часть города предтеч.
Под капюшоном противника — пустота.
Ольгерд разводит руки, и в них появляются дуэльные ножи. Сейчас все решится — так он думает.
И в этот момент жнец трансформируется. Согбенная фигура разворачивается в плоскость. Зеркальный плащ загораживает полнеба, замещает собой реальность. Ткутся иные звезды, иные времена. Ольгерд проваливается во тьму…
Теперь он бредет по странному городу, который прежде не видел. Тут все находится в движении. По дорогам с бешеными скоростями мчатся каплевидные экипажи. Здания упираются в облака, они непостижимо громадны и величественны. Звезды растворяются в промежуточных воспоминаниях.
Город встречает рассвет.
Его трясут за плечо.
— Пора.
Картинка разбилась тысячью осколков. Видения умчались прочь. Звуки, запахи — все исчезло.
Паробус катил по разбитой дороге, врезавшейся в окраины промзоны. Теперь Ольгерд знал это дикое словечко — «промзона». Место, где лучше дышать через респиратор. И таскать с собой дождевик — на случай кислотного дождя.
Люди в салоне зашевелились.
Исчезли газеты и книги, утихли разговоры. Близился конец пути. Место, существование которого сложно объяснить.
Выпустив облако пара, машина остановилась. У единственного выхода тотчас образовалась пробка.
Ольгерд и Делрей невозмутимо дождались, пока салон опустеет, и лишь после этого покинули транспорт.
Перед ними простиралось царство безликих приземистых зданий, однотипных бараков, населенных нищими рабочими, деревянных пабов и магазинчиков. Район вымирал — люди старались съехать отсюда как можно быстрее.
— Мы здесь, — сказал Делрей, цепким взглядом осматривая окрестности. — Что дальше?
— Веди к Пустоши, — отозвался Ольгерд.
Миновав почтамт, они углубились в промышленный лабиринт. Ольгерду не нравилась эта часть города. Словно неведомый злой бог взял наждачную бумагу и отшлифовал фасады домов, превратив их в бесконечные копии самих себя. Никакой индивидуальности.
Рык принюхивался к новому району.
Ольгерд чувствовал волну тревожности, испускаемую разумом своего питомца. Рлок чуял угрозу, затаившуюся в кирпичной кладке окраин.
— Это плохой район, — сообщил Делрей. — Соблюдай осторожность. Далеко от меня не отходи.
Мастер ножей кивнул.
Некоторое время они шли молча. Улицы нельзя было назвать многолюдными — большинство местных жителей работали на фабриках. Правда, близился вечер. А это означало, что толпы рабочих пересекут проходные и заполнят каменные теснины.
— Как вы их называете? — неожиданно спросил Делрей. — Жнецы, кажется?
— Именно, — подтвердил Ольгерд.
— И много их… в Преддверье?
Ольгерд покачал головой:
— Их мало. Даже во вселенной, не то, что в Преддверье. Мы столкнулись со жнецами у Срединного Моря — во время нашествия.
— Ты часто говоришь о нашествии. Я ничего не знаю об этом.
— У вас почти никто не знает. Чертоги бросили Преддверье, когда все это произошло. Помощи мы не дождались.
В голосе мастера прорезалась обида.
— Извини, — Делрей вытащил из кармашка механические часы. Со щелчком распахнулась крышка. — Но в Стимбурге об этом даже не слышали. Политические решения принимают фракции. Они же контролируют прессу.
Ольгерд непонимающе уставился на спутника.
— Прессу?
— Газеты, радио, Вычислительную фабрику, — пояснил Делрей. — Все, что несет информацию.
— Газеты есть в Трордоре и на Облаках, — вспомнил Ольгерд. — А что такое радио?
— Голос, передающийся на расстоянии, — попытался объяснить детектив. — В одном месте диктор читает сводку новостей, его голос транслируется в эфир. Если у тебя есть приемник, ты примешь передачу.
— И услышу новости?
— Да.
— Это похоже на магию.
— Многие так думают.
Ольгерд хмыкнул.
Коэн научил его многим вещам. Все, что тебе кажется магией, говорил посредник, на деле — обычная наука. Просто знания похоронены вместе с цивилизацией Демиургов. Мы одичали и не понимаем того, что происходит вокруг.
— Я не слышу этих голосов, — заметил Ольгерд.
— Технология новая. Приемники дорогие, и они есть лишь в некоторых домах.
— Богатые дома, — уточнил мастер.
— Верно.
— А что с Вычислительной фабрикой?
Делрей попытался объяснить чужаку суть вычислительных процессов. Они прошли несколько кварталов, оживленно разговаривая. Ольгерд быстро все схватывал, с ним было приятно общаться.
Места становились все более заброшенными.
Незаметно для себя партнеры углубились в Костяные Кварталы. Жутковатый район, по мнению Делрея. Испокон веков тут хоронили людей. Кладбища наслаивались друг на друга, погребальные слои перемешивались и срастались. Кое-где на кладбищенских землях возводились жилые дома. Ходили мрачные легенды о призраках, забирающих на тот свет целые семьи. Делрей не верил в эти россказни, но чувствовал себя неуютно. Хотелось быстрее пересечь Кварталы, оставить мертвецов за спиной.
Улиц тут не было.
Путники брели по тропе, вьющейся среди расколотых надгробий и почерневших от времени памятников. Надписи стерлись, земля поросла бурьяном. Корни деревьев взламывали брусчатку прилегающих улиц. Изредка попадались здания — в надвинувшихся сумерках они выглядели мрачновато. Угловатые уродцы с парочкой светящихся окошек и тоненькой струйкой дыма, прилепившейся к каминной трубе.
— Мы зашли далеко, — задумчиво произнес Делрей. — Что делать, если мы встретим его?
Ольгерд остановился и посмотрел на своего спутника.
— Ты боишься жнецов?
Делрей встретился глазами с мастером.
— Конечно. Пули его не берут, ведь так?
— Не берут, — подтвердил Ольгерд.
— И что же нам делать?
— Не переживай. Оставь эту проблему мне. Веди расследование, думай о результате. Нас интересует не жнец, а тот, кто за ним стоит.
Они двинулись дальше, оставляя слева полуразрушенный сарай. Всюду царил дух запустения и увядания. Под ногами шуршала палая листва, пахло сырой землей и замшелыми камнями. Дважды Ольгерду казалось, что он видит неподалеку бродячего пса.
— Привратник упомянул Мертвый Завод, — нарушил тишину Делрей. — Почему бы не отправиться туда?
Ольгерд поднял руку, заставляя спутника умолкнуть.
— Мы не одни.
После этих слов Делрей перевел взгляд на полярного рлока. Шерсть зверя топорщилась на загривке. Зрачки светились в темноте, в них бушевало пламя.
— Приготовься, — велел Ольгерд.
Делрей выхватил револьвер. Он еще не понимал, что именно сейчас должно произойти. Но по спине пробежал холодок.
За ними наблюдали.
