Глава тридцать четвертая
– Это улица, где я живу, – пролепетала Прыгина.
– Совершенно верно, – подтвердил наш гений компьютерного сыска, – ваш дом стоит впритык к зданию, где находится магазин, там висят камеры наружного наблюдения. Я получил видео с них. Весьма удачно, что в поле зрения камеры попадает ваш подъезд. Внимание, кто сейчас на экране?
– Мужчина, – ответила я.
На видео возник сетчатый желтый квадрат, он «наехал» на лицо человека, потом пропал.
– Система опознала личность, – сообщил Кузя, – это Алексей Иванович Богданов. Краткие сведения: женат на… Мне продолжать?
– Подожди, подожди, – присоединился к спектаклю Кузя, – он же лежит в реанимации после отравления предположительно в ресторане «Пловко итальяно». В правом углу видна дата съемки. Запись сделана вчера вечером.
Настал мой черед исполнить свою роль.
– Как же так? В больнице подтвердили нахождение в реанимации Алексея Богданова.
– Главврач медцентра училась вместе с вами в одной школе, – напомнил Кузя, – ну, знаешь, «старый школьный галстук», «братство одноклассников» и все такое. Некоторые родители костьми лягут, в невероятные долги влезут, чтобы пристроить чадо в престижное учебное заведение. Почему? И есть ли смысл тратить немалые средства, возить ребенка через весь город? Да, есть! Дружба, которая завязывается в детстве, часто проносится через всю жизнь. А фраза «Привет, Миша, я Леня Попов, помнишь, как ты у меня инглиш списывал?» – вот эта фраза мигом превращает серьезного чиновного мужчину в третьеклассника-безобразника, он отвечает: «Ленька! Ты как?» И слышит: «Нормуль, но есть маленькая проблемка по твоему ведомству». «Прикатывай прямо сейчас, жду», – отвечает сановный Михаил Иванович, на прием к которому люди записываются за несколько месяцев. Анюта просто попросила Нину Веревкину:
– Вели людям на ресепшен, если кто-то будет спрашивать, в какой палате лежит Леша Богданов и чем он болен, отвечать: «Этот больной помещен в реанимацию с анафилактическим шоком».
– Если ты врешь, то не ходи гулять, – высказался Кузя, – и вообще зачем весь этот карнавал? Солгали нам, что Алексей при смерти, а он прекрасно выглядит. Попросили детективов найти его отравителя, назвали группу подозреваемых лиц. А на самом деле господин Богданов здоров как бык. Он в курсе того, что вы задумали? Заодно с вами действовал, но не учел, что в магазине круглосуточно пашет камера?
– Леша нам помогал, – прошептала Анюта, – он разыграл спектакль, будто плохо ему стало в ресторане! На ступеньки сел, вроде ему дурно!
– Каков смысл сего фейерверка? – ожил Дегтярев. – Вы снимаете телепрограмму «Разыграй сыскное агентство»?
– Соня Волкова – организатор вечера встречи выпускников, – заговорила Василиса, – она теперь богата и очень этим гордится. Но в школьные годы отчаянно завидовала и мне, и Анюте. Ей всегда хотелось иметь то, что было у нас.
– У Васи отец был известной личностью, – перебила Герасимову Прыгина, – он свою единственную дочь обожал. Васюню одевали как принцессу. Они всей семьей ездили летом отдыхать на Черное море, в Пицунду. Не дикарем, не в частном секторе в крохотной комнатенке жили.
– Папе всегда предоставляли коттедж, – мечтательно протянула Василиса, – прямо на берегу моря. Веранда, пять комнат, кухня, ванная, сад… У меня было очень счастливое детство. Сейчас жизнь изменилась, но воспоминания греют душу.
– Прости, – не выдержала я, – но вроде у тебя и нынче все не так уж плохо. Скажи, по какой причине Кирилл Юрьевич Щукин отдал тебе в пользование купленный им у господина Юдина, э…
– Я бы назвал авто мумией «Фольксвагена», – с серьезным видом заявил Сеня.
– У вас роман с Кириллом Щукиным, – сообщил Кузя. – Желтая пресса судачит, что Щукин вот-вот сделает Герасимовой предложение. В сети есть сайт «Правдивая неправда. Сплетни-скандалы-слухи». Там много снимков вашей пары в ресторанах, магазинах. От всей души желаю вам счастья с Кириллом Юрьевичем. Но зачем вам убитый почти намертво представитель германской автопромышленности?
Герасимова отвернулась к окну.
– Есть одно предположение, – продолжал Кузя, – вероятно, вы надеялись произвести впечатление совсем обедневшей женщины, чтобы Даша, которая вполне благополучна финансово, помогла вам. Васильева добрая, она пожалела бы вас.
Герасимова, не поворачивая головы, ответила:
– Мы хотели, чтобы именно вы занялись этой проблемой. Но… только не обижайтесь, ваше агентство маленькое, популярности у него пока нет. А теперь представьте. Приезжаю я вся из себя роскошная на шикарном авто и предлагаю…
Василиса замолчала.
– Говорите, говорите, – предложил Дегтярев.
Вместо Герасимовой заговорила Прыгина:
– Ложь Волковой, что мой отец заходил в чужую квартиру и совершил кражу, изменила жизнь многих людей. Раньше наши семьи дружили, а после того, как Сонька нафантазировала, все рухнуло. Сначала папу обвинили в воровстве. Потом, когда стало понятно, что он ни при чем, дружба могла возобновиться. Но отец сильно обиделся на тех, кто поверил во вранье Волковой и счел его вором.
– Она разрушила мою жизнь, – прошептала Герасимова. – Она подлая!
– Мы не хотели ей мстить, – тоже тихо добавила Анюта, – постарались забыть то, что Сонька совершила.
Из глаз Василисы вдруг полились слезы.
– Но разве такое можно забыть? Мы так любили друг друга, хотели быть вместе всю жизнь…
– Остановись, – скомандовала Прыгина.
Герасимова схватила со стола бумажную салфетку и прижала к лицу.
– Мы хотели забыть эту историю, – повторила Анюта, – но она никак не завершалась. Мать Сони пришла к моим родителям и заявила: «Хотите, я всем расскажу, где ваш дед добыл ценности? Думаете, я не знаю?» И такое сообщила!
Из уст Анюты полился рассказ, который мы уже слышали раньше от Галины Петровны Рыжовой. Прыгина рассказала нам о том, как в тридцатые годы двадцатого века несколько сотрудников НКВД убили семью Сафоновых. Расстрел неповинных людей они объяснили их нападением на тех, кто исполнял свои обязанности, представили ограбление как оборону, никому не сказали об украденных драгоценностях и поделили их между собой. А потом этим всем мужчинам дали квартиры в одном доме, они стали добрыми соседями. Мать Анюты, наверное, сильно испугалась, потому что задала вопрос:
– А вы откуда это все знаете?
Варвара Тимофеевна засмеялась:
– Что, хвост обгадила от страха? Полы мою у Герасимовых за копейки. Тихая я, хожу бесшумно, слышу хозяйские разговоры. Да и какая тебе разница, кто мне правду разболтал? Цена моего молчания – часть ювелирки, которую вы себе присвоили!
И мама ей что-то отдала!
Василиса опять заплакала.
Анюта дернула ее за рукав.
– Перестань!
– Просто я вспомнила, – еле слышно прошептала Герасимова, – как мы гуляли, строили планы…
– Замолчи, – повысила голос подруга и повернулась ко мне: – Видишь, что с Васей творится? Едва про родителей вспомнит – начинается истерика. После выпускного бала мы с Сонькой не встречались. На нашу радость Волковы уехали жить на соседнюю улицу. Вроде близко, но мы не пересекались. И не разговаривали. И вдруг Сонька Василисе позвонила и замурлыкала: «Надо встретиться! Я устраиваю всем праздник…»
Герасимова опять вытерла лицо и заговорила:
– Видеть мне ее не хотелось, но мне показалось глупым избегать Софью. Она меня пригласила в один из самых дорогих московских ресторанов. Заявилась разодетая, как на свадьбу, держала в руках сумку из убитого крокодила. И давай рассказывать, как роскошно живет, какие у нее квартира, дом, машина. У Волковой одни радости, денег грузовики. Разве это справедливо? Она мое счастье растоптала, а сама…
