Глава двадцать первая
– Не понимаю, – вздохнула Нина.
Марина махнула рукой.
– Саша, пожалуйста, надень рубашку, костюм и туфли. Посмотрим, как вещи сидят. И тогда решим: есть ли необходимость приобретать новые.
– Ладно, – неожиданно согласился полковник и исчез за дверью найденной гардеробной.
– Странно, – продолжала наша помощница по хозяйству.
Марина повернулась к Нине:
– Что тебя удивило?
– Барсук ночью ходил по гостевым спальням, – протянула домработница, – съел косметику. Как они поняли, что кто-то в комнате есть? Или не спали?
– Нас разбудил хряч, – заявила Карина.
Настал мой черед удивляться.
– Кто такой хряч?
– Не хряч, а звук хряча, – уточнил Егор, – кто-то что-то громко хрячил. Хряч, хряч, хряч!
От такого объяснения ситуация не прояснилась.
– Хряч хрячил?
– Да нет! Просто хрячил, – повторил Егор, – хряч, хряч. Мы не поняли, кто хрячит, да громко так, нагло. Думали, это собаки.
– Они никогда не были замечены в хрячении, – живо заступилась я за стаю, – я поняла вас. Хряч – это звук!
– Конечно, – подтвердил Егор.
– Я увидела барсука, – сообщила Карина, – а потом в моей сумке вся косметика оказалась съеденной. Барсук ее с хрячем грыз! Денег нет, жить мне с мордой, как у мыши, белой. Жалко пудру, тени, губную помаду, крем под глазки. Я заплакала! А что делать? Поехала к дантисту страшная-престрашная!
– Зачем вам понадобился стоматолог? – спросила Марина. – И когда вы успели к нему скататься?
– Утром я встал, – вздохнул «папа», – а виниры тю-тю! Развалились. Мы вызвали такси, Нина денег дала. Помчались в клинику. Там мне быстренько выдали другую челюсть. На нее средства тоже Нина отсыпала.
– Мы дотопали до метро, – ныла Карина, – а там магазин! Зашли внутрь, думали, скидки есть. А нету! Нету!
– Теперь разобрались! – воскликнула Марина. – Мафи стянула зубы, наверное, пожевала их. Челюсть развалилась, вы рано утром поехали за новой. Мы не видели вас за завтраком и решили, что вы домой укатили.
– Не, мы за зубами поспешили, – вздохнул Егор. – Такие красивые сделали, лучше прежних. Нина, спасибо за помощь! Мне заплатят за работу отцом, я сразу долг верну.
– Поскольку челюсть испортила Мафи, то и платить она обязана, – решила я. – Егор, вы ничего не должны Нине. Пагль раскошелится.
– У собаки есть кошелек? – опешила Карина. – Ну и ну!
– Егор, улыбнись, – велела Марина «папе».
Тот выполнил приказ.
– М-да, – хмыкнула Марина, – я ничего не вижу.
– Виниры отсутствуют, – констатировала я.
– Вы шутите? – осведомился Егор.
– Нет, – отрезала Марина. – Зубы точно были?
– Да, – повысил голос Егор, – в магазине, куда Карина зашла, у входа зеркало висело. Я полюбовался на клыки, блестели шикарно. Апчхи!
Сеня быстро отошел в сторону.
– Гоша, сто разов тебе объясняла, – зашумела Карина, – закрывай рот платком перед тем, как чихать, кашлять, икать. А ты, как орангутанг, пасть разеваешь! Когда мы в магазин вошли, зубы на месте были. Егор их вытаращил, когда зеркало увидел.
Вытаращенные зубы! Этот образ поразил мое воображение.
– Ты начал чихать, когда я духи нюхала, – продолжала Кара, – мы купили косметику и ушли. Ты слегка шепелявил, но ты и раньше нечетко слова произносил. Зубы выскочили от чиха!
– Где находится лавка? – перебил болтунью Семен.
– Там, – махнула рукой Карина, – мы из метро вылезли, пошли на остановку автобуса и увидели…
Марина бросилась к двери.
– Едем в торговый центр искать зубы! Даша, у меня машина больше, мы все влезем.
– Мы с Кузей здесь останемся, – решил уклониться от посещения магазина Сеня, – Нине тоже незачем туда-сюда кататься. И вообще одной Марины там хватит. Она горы с места при необходимости сдвинет.
– Я составлю ей компанию, – сказала я. – Нина, попробуй разобраться с бурундуком. Надо понять, как он в дом попал, где поселился? Наверное, недавно пришел, мы его ни разу не видели.
– Бедный голодный зайчик, – всхлипнула домработница. – Что они едят?
– Зайцы? – уточнил Сеня. – Капусту, морковку.
– У нас завелся барсук, – напомнила Нина.
Продолжения беседы я не слышала, потому что поспешила за Мариной и села в ее джип на переднее сиденье.
Всю дорогу до торгового центра Карина требовала от Егора ответа:
– Как можно вычихнуть целую челюсть и не заметить этого?
– В рекламе клиники написано: наши виниры сядут как родные, вы не ощутите ни малейшего дискомфорта, – отбивался мужик, – и ведь не соврали. Действительно, их не чувствуешь.
– Вот-вот, – завопила Карина, – нам надо на разворот. И сию секунду остановиться, через три километра примерно.
Я отвернулась. «И сию секунду остановиться, через три километра примерно». Это тоже гениально, но «вытаращенные зубы» пока на первом месте.
Не прошло и десяти минут, как наша компания очутилась в ярко освещенном зале.
– Когда мы стояли здесь в первый раз, зубы были в зеркале, – пояснила Карина.
Зубы в зеркале! Я не выдержала и засмеялась.
– Добрый день! – воскликнул парень в черном халате с надписью: «Бутик вашего счастья». – Меня зовут Эмиль, я стилист-визажист, имею диплом парижской академии косметики и ухода, могу сориентировать вас по всем позициям нашего лучшего в мире центра для женщин и мужчин, которые хотят поддерживать красоту тела и лица, не прибегая к услугам хирурга. Современные средства…
– Мы пришли за зубами, – остановила его Карина.
– Зубами, зубами, – повторил Эмиль, – хм! У нас миллион позиций в ассортименте. Есть редкие, ими интересуются только самые вдумчивые покупатели. Зубы, зубы… Сейчас уточню.
Парень исчез.
Карина схватила меня за руку и потащила в зал.
– Надо действовать быстро. Он скоро вернется и не отстанет, пока мы не купим какую-нибудь фигню задорого. Тут полно всяких фирм, Егор стал чихать там, где торговали Серхорой. Побежали.
Мы понеслись мимо разных стеллажей, и вдруг Егор принялся издавать странные звуки.
– Мы на месте, – обрадовалась Карина. – Вспоминай, где стоял утром?
Егор почесал макушку.
– Точно в этом зале, вон название фирмы.
Я посмотрела, куда указывал «отец», и поняла, что вытаращенные зубы плавно перешли на второе место. На первое взобралась Серхора. Сочетание «ph» французы произносят, как «ф». Загадочная Серхора оказалась хорошо известной и любимой мной Сефорой. В головном магазине этой фирмы в Париже на Елисейских Полях госпожа Васильева способна провести целый день. Там огромный выбор косметики и прекрасно знающие ассортимент продавцы.
– Он стоял тут, – размышляла вслух Карина.
– Нет, – возразил Егор, – здесь!
– Ну почему мужчины всегда по любому поводу спорить начинают? – топнула ногой Карина. – Я хорошо помню, как все происходило.
– Хорошо помнишь? – сердито повторил Егор.
– Да! – воскликнула Кара.
– Почему тогда не сказала: «Гоша, ты зубы вычихнул»? – прищурился парень.
Зубы вычихнул! Воистину этот день следует назвать праздником русского языка. Я отвернулась и увидела Эмиля, он вбежал в зал.
– Вот вы где! Еле-еле вас нашел. Мне не нравится то, что я сейчас скажу! Но я всегда честен с покупателями. У нас нет продукции «Зубы». Есть фирма «Зубарики», она производит парфюм для детей.
«Зубарики» производят духи! Егор вычихнул зубы и вытаращил их. Серхора оказалась Сефорой… Что еще интересного я услышу сегодня?
– Мне очень, очень стыдно сообщать об отсутствии продукции «Зубы», – тараторил Эмиль, – позвольте вам показать наши лучшие…
– Спасибо, – остановила фальшивого француза Марина, – мы решили здесь осмотреться.
– Предлагаю вам персональную скидку, – продолжал процесс соблазнения парень.
– Пожалуйста, займитесь другими клиентами, – не выдержала я, – мы хотим детально изучить этот зал.
– Прекрасно, – заликовал надоеда, – сейчас я расскажу вам о всех представленных товарах. Сефора – известный бренд.
Марина закашлялась и прохрипела:
– Мне плохо! Воды! Если я упаду в обмороке, вызовут «Скорую», визит врачей негативно скажется на продажах.
Эмиля словно ураганом унесло. У жены полковника мигом прекратился приступ коклюша.
– А ведь когда-то мы завидовали иностранцам, – произнесла она, – все, кому удавалось прокатиться за рубеж, потом слагали хвалебные оды не только о ста видах губной помады, платьев, сковородок, короче всего, но и о приветливых торговцах, которые не злились, если покупательница просила принести другой размер, подсказывали, что лучше купить, и вообще вели себя с посетителями как бабушка с внуками. А теперь, когда мы все это огребли полной ложкой, безмерно суетливые консультанты просто бесят.
– Ты находился здесь, – вернулась к прерванной беседе Карина, – ну-ка, чихни!
Егор наморщил нос:
– По заказу не получается.
– Изобрази чих, – потребовала Кара.
– Как? – спросил Гоша.
– Скажи: апчхи, – предложила Карина, – попробуем понять траекторию полета челюсти.
– Хорошая идея, – обрадовалась Марина, – и ее можно улучшить.
Егор расстегнул куртку.
– Не понял. Я вспотел.
Марина протянула «отцу» конфету.
– Разверни, положи в рот и чихни. Ириска выпадет, и мы поймем, в каком направлении улетела челюсть.
Мне сей способ установления дуги полета показался ошибочным. Челюсть больше конфеты и сделана из другого материала. Надо просто включить логику. Справа от нас к стене прикреплены маленькие полочки, на них лежат подарочные наборы. Сзади ряд стендов с губной помадой, впереди проход в следующий зал, слева витрины с кремами и гелями. Понятно, что за спиной челюсть искать не стоит. Егор-то стоял на том же месте, как сейчас.
Из размышлений меня вытолкнул громкий звук.
– Апчхи!
– Ура! – заликовала Марина. – Хорошо, что я догадалась прыснуть на тебя духами из тестера. И куда улетела конфета? Карина?
– Я не видела, – отрапортовала претендентка на роль свадебной «матери».
– Просила же тебя внимательно следить за полетом ириски, – вздохнула Марина, – ладно, вторая попытка. Егор, держи конфету. Куда я поставила вонючие духи?
– Надо подождать, я еще первую не съел, – заявил Егор, – она к зубам прифигачилась, не отдирается. Просто клей, а не тянучка.
– У тебя же нет челюсти, мы ее ищем, – изумилась я. – Куда прилипла конфета?
– Нижние на месте, – уточнил Егор, – сейчас ее съем, и еще раз попробуем!
Я отошла, села на корточки и начала осматривать пространство под витринами. Протез мог лететь только прямо, он ведь не самолет, не мог проделать путь до места скопления жидкого мыла, потом повернуть налево и облететь зал.
– А чего там хорошего? – спросил тихий голос.
Я вздрогнула и поняла, что с другой стороны витрины кто-то тоже разглядывает пол.
– Спрятали здесь товар получше? – продолжал не понятно кто. – Они так часто делают. В каждом стеллаже внизу есть ящики, в них засовывают то, что пользуется особым спросом. Сначала дерьмецо дуракам сливают, а потом выкладывают суперское.
– Не знала, – прошептала я.
– Теперь ты в курсе, смело открывай все отделения, – посоветовал инкогнито, – то, что есть в торговом зале, доступно для покупателя. Запомни это и пользуйся.
– Спасибо, – поблагодарила я.
– Я вижу только пол, – сообщил некто. – Где косметика?
– Я не товар ищу, – объяснила я.
– Что тогда? – полюбопытствовал дискант.
Пришлось ответить честно:
– Зубы.
– Ты не туда зарулила, – сообщил голос, – паста, щетки находятся не в духах, а там, где мыло.
– Протез потеряли, – уточнила я, – человек чихнул, а искусственная челюсть выпала здесь и куда-то исчезла.
– Ой, не могу! Ой, ржака, – развеселился некто, – умираю прямо! На фига старика сюда привела?
– Виниры не только пожилым делают, – возразила я.
– Они маленькие, их не найти, – перестал смеяться собеседник, – дорого стоят. Мама за несколько штук столько отвалила, что можно комп купить. Не повезло тебе.
А теперь объясните, почему я, стоя на коленях перед витриной и засунув под нее голову, беседую с незнакомцем? Отчего не ушла, увидев, что на полу пусто? По какой причине сказала:
– Один винир действительно трудно обнаружить. Но я охочусь за челюстью, она большая.
– Бело-розовая такая? – неожиданно осведомился собеседник. – Типа расчески с толстыми зубьями? Похожа на заколку, но не понятно, где и как защелкивается?
Я дернулась, стукнулась головой о витрину, отползла в сторону, вскочила, обежала сооружение, смахивающее на комод, увидела тощую фигуру в джинсах и пуловере, лежавшую на животе, и спросила:
– Можешь показать эту интересную заколку?
