Елена и Дмитрий Фомичевы
Провалъ

Студенты Квинтус и Монтус сидели, развалившись в густой душистой траве на склоне горы Машук, и пили местное терпкое вино. На много вёрст вокруг открывалась дымчатая даль, воздух был зноен и пахуч. Неподалёку от эрлийцев валялись две холщовые сумы, из которых торчали замусоленные учебники. По одному из них неторопливо полз муравей. Название книги гласило: «Современные наставления молодому лекарю-магу века XVIII». Молодые лекари-маги должны были сейчас находиться на занятиях в эрлийской обители, но решили провести погожий день поприятней. Благо открывать порталы, хоть и не очень уверенно, они научились.

Низенький и пухлый брат Квинтус лениво жмурился, как сытый кот, на яркое солнце, периодически прихлёбывая из потёртой фляги. Длинный и худощавый Монтус с горящими глазами сообщал Квинтусу новую секретную задумку, сильно размахивая руками:

– …У сего Боригора деньги точно водятся! Там и поместье, и скакуны, и лавка бакалейная с доходом, и ассигнации… А карета! Вся в золоте!

– Любопытно! – одобрил Квинтус.

– Так вот. Я с ним в трактире ненароком беседу завёл, познакомились, люд мне всю свою трагедию и выложил. Он весьма влюблён в фату Светозару. А та, вишь, нос воротит. Сей люд так измучился и исстрадался, что готов любую награду дать тому, кто заставит фату сменить гнев на милость и пасть в его объятья, – победным тоном объявил Монтус.

– Но мы ж приворотными зельями не занимаемся, – неуверенно проговорил Квинтус.

– Правильно, – Монтус довольно захихикал и отхлебнул из фляги. – Я предложил сему люду субстанцию понадёжней.

– Что-то я заранее опасаюсь, – проворчал Квинтус. – Опять ерунду сотворим.

– На сей раз всё исправно будет, вот увидишь!

– Ну, растолкуй, – недоверчиво проговорил брат Квинтус.

– Боригор любит Светозару. А ей дороже всего – как я разведал – своя красота и молодость. Словом, постареть страшится. Разумеешь? – хитро прищурился брат Монтус.

– Инжекции чудесной красоты, что ли, нужны? Я в них не смыслю.

– Инжекции, какие можно, Светозара сделала, – отмахнулся Монтус.

– И?

– Уже не действуют, – развёл руками Монтус. – Тут особо крепкое омолаживающее зелье требуется. Его нигде ни достать, ни купить, кроме как у нас – это я так Боригору растолковал, – а он, от страсти разум потерявший, поверил. Выгоду чуешь?

– Ой, не томи, выкладывай, – капризно потребовал Квинтус.

Долговязый с готовностью продолжил:

– Изволь! Творим снадобье. Продаём Боригору. Люд дарит его Светозаре. А она ему – узрев действие зелья – свою э-э… дамскую признательность. И все довольны! У них – амуры, у нас – первый доход. Можно столько всего купить на эту прорву денег!

– Постой, постой. А как ты собираешься зелье творить?

– Ну уж не я, а ты. – Монтус посмотрел на приятеля чистыми голубыми глазами. – Моё дело план составить, а твоё – исполнить. Свою часть предприятия, получается, я уже выполнил.

Несмотря на объёмы, брат Квинтус легко вскочил на ноги. Его красные от жары щёки вздрагивали от возмущения:

– Ох и шельма ты!.. Опять на меня всё свалить хочешь? Будь благодарен, я наставникам не доношу. Пойду-ка от греха подальше, целее буду.

И действительно – брат Квинтус решительно зашагал прочь, гордо вздёрнув полный подбородок. Долговязый брат Монтус вскочил и побежал за другом, сильно сутулясь.

– Да пошутил я! Всё будем делать вместе, не страшись!

И тоном заговорщика продолжил:

– Я уж и ритуалы все из книг узнал. Именно в сих местах надо зелье творить – потому и позвал тебя сюда. Сейчас оглядимся, рассудим, подготовимся… Дружище! Мне без тебя не сдюжить.

Брат Квинтус сжалился и остановился.

– Ладно. Выкладывай всё по порядку. Только без позёрства!

Всходило солнце, освещая розовым предгорья Кавказского хребта. На горизонте в прозрачной дымке парили две белоснежные вершины Эльбруса. Казалось, это мираж – вершины были неестественно большими, хотя до самой горы довольно далеко.

В утренних сумерках на южном склоне горы Машук занимались приготовлением зелья брат Квинтус и брат Монтус. В центре поляны над голубоватым огнём кипел помятый котелок, купленный у местных горцев. Чуть поодаль был расстелен плед, на котором среди расставленных блюд с различными закусками возлежали сами эрлийцы.

– Вот растолкуй мне, почему зелье сие требуется варить сугубо ночью, спать же хочется, – вопрошал Квинтус немного заплетающимся языком. Вокруг эрлийцев было разбросано изрядное количество бурдюков с местным вином. И многие из них уже опустели.

– Сам размышляю, – пожал плечами Монтус, загасив магический светильник. – И не просто ночью! А на Ивана Купалу, как ныне. А критически важные субстанции добавим на рассвете, согласуясь с рецептом, – брат Монтус потряс перед другом замызганной оборванной бумажкой. – А как, что да почему… Сие большая тайна есть. Доверимся составителю рецепта. Смотри-ка, вон уж и рассвет! Что там следующее на очереди?

– Кажись, вон то вино ещё не пробовали, – Квинтус указал на непочатый бурдюк.

– Верно!

И эрлийцы занялись вскрытием очередной виносодержащей ёмкости.

– Ты где добыл рецепт зелья-то? – вопрошал чуть позже брат Квинтус, закусывая лепёшкой. – Впервые о таком слышу: чтобы готовить в определённый день да в определённом месте. А что за вещества! Некоторые уж тысячу лет не применяются. И как их найти?

– Что ни на есть обыкновенный древний рецепт. Гиперборейский… вроде бы. – Монтус, икнув, попытался сфокусировать взгляд на потрёпанной бумажке. Судя по неровному краю, она была вырвана из какой-то книги. – В нашей библиотеке прорву полезного найти можно, если искать умеешь. Так, брат Квинтус, не отвлекай. Мы корень мандрагоры уже бросали? Тогда сейчас – перо пегаса. Ты его добыть обещался.

– Нет его нигде, говорил же. Но я в энциклопедии читал – перо грифона по свойствам подходит… почти, – Квинтус поднялся и начал рыться в одном из мешков. – Тьфу ты, здесь наша провизия.

Пошёл к другому мешку, отряхивая руки от хлебных крошек. Порывшись, достал перо. Не спеша подошёл к котлу и бросил. Вместе с пером полетели и крошки лаваша, но эрлийца это не обеспокоило. Взвился зеленоватый дымок. Варево забурлило и угрожающе поднялось почти вровень со стенками котелка.

– Смотри, как много образуется! – радовался Монтус. – Тут не только Боригору хватит, ещё останется. Можно поторговать!

И, жуя вяленое мясо, он бодро схватил рецепт, оставляя на нём жирные следы:

– Так, перо пегаса положили, теперь – корень мандрагоры.

– Мы корень мандрагоры полчаса как бросили, – бурча, напомнил Квинтус. Уселся рядом с другом и заглянул в мятый листок: – Осталась вытяжка из золотого корня. Кажись, всё. А, нет, ещё яйцо василиска нужно. Ты куда его клал?

– Не помню, – беспечно ответил Монтус и стал рыться в поклаже. – Но определённо брал. Послушай, а мы его, похоже, с варёными куриными яйцами разместили!

– Ты что творишь-то?! – Квинтус подавился яйцом, которым закусывал очередную порцию вина. – Как теперь определим, где оно? Все бить будем?

– Нет, там по рецепту нужно бросать цельное, со скорлупой. – Монтус сосредоточенно рылся в кульке с яйцами. – Вот! Должно быть, оно. Крупнее прочих, и цвет слегка другой.

Подняв руку с яйцом и кое-как рассмотрев его в рассветных лучах, эрлиец бросил его в котел. Варево забурлило интенсивнее. Квинтус скептически хмыкнул: по его мнению, яйцо не слишком отличалось от того, которое он только что съел.

– Что-то я беспокоюсь за судьбу Светозары, – пробурчал толстяк.

– Беспокойство за здоровье пациента – непременная черта эскулапа, – одобрил Монтус, энергично помешивая варево. – Осталось теперь влить экстракт золотого корня. Вот!

И Монтус торжественно вынул из-за пазухи маленький прозрачный пузырёк, в котором переливалась густым золотом жидкость.

– Ого, добыл всё-таки! Но он же бешеных деньжищ стоит! Ты втайне от меня разбогател? – рассердился хмельной Квинтус.

– Денег нет, – Монтус хмыкнул, – но есть копия ключа от третьего склада!

– Ох, если проведают, что мы обокрали склад редких субстанций, нас не только отчислят, но и на донорские части определят. И будут хранить на том самом складе, – пригорюнился Квинтус.

– Победителей не судят! – бодро воскликнул совершенно окосевший от вина Монтус и вылил содержимое пузырька в котёл.

Варево вскипело и приобрело насыщенный голубой цвет. Пузыри становились всё больше. Лопаясь, выпускали такой же голубой пар. Жидкость начала переливаться через край. Стекая по стенкам, она окрашивала котёл всё в тот же голубой цвет. Первые капли начали капать в костёр. Но пламя, вместо того чтобы погаснуть, взвилось выше.

– Что-то не так, – Монтус впервые смутился, достал рецепт и начал читать, водя пальцем по строчкам. И вдруг испугался: – Квинтус, туши пламя! В рецепте о подобной модуляции не сказано!

Толстяк засуетился. Схватил первое, что попалось под руку, а именно – непочатый бурдюк с вином – и вылил содержимое в огонь. Неясно, на какой эффект он рассчитывал, но полыхнуло сильнее. Из костра начали сыпаться крупные голубые искры. При падении на землю они взрывались, оставляя после себя новые растущие костерки. Зелье обильно лилось через край, и вскоре на месте небольшого костра пылало огромное голубое пламя. В глубине едва угадывались очертания злополучного котелка.

– Бежим! – Монтус схватил за руку растерявшегося Квинтуса и бросился за скалы выше по склону.

Эрлийцы едва успели укрыться за валуном, как костёр взвился до небес, превратившись в столб ярко-голубого света. Раздался оглушительный взрыв. Гора ощутимо вздрогнула. На эрлийцев посыпались мелкие камни и комья обожжённой земли.

Спустя четверть часа брат Монтус осмелился подняться. Отряхиваясь от грязи, он направился в сторону столь поспешно оставленного лагеря. Квинтус неуверенно двинулся за ним.

Лагеря не оказалось. На его месте в земле была огромная воронка диаметром метров двадцать. В глубину она достигала полсотни метров. И, как рассмотрели удивлённые эрлийцы, стремительно наполнялась голубой водой. Кроме того, из воронки подымался удушливый запах тухлых яиц.

– Как полагаешь, брат Квинтус, может оно оказаться зельем омолаживающим? – спросил Монтус, почёсывая затылок.

Толстяк, зажав нос, осторожно заглянул в далёкую бурлящую глубину и твёрдо ответил:

– Чем бы сие ни было, я туда не полезу.

Помолчали.

– В который раз! – воскликнул горестно брат Монтус. – Неужто провал?!

– Похоже на то, – со вздохом подтвердил брат Квинтус.

– Ну и пусть его, – махнул рукой Монтус.

Приятели побрели прочь, пытаясь отыскать на поляне остатки вещей.

– Брат Монтус, а дыру в горе никто не обнаружит? – всполошился Квинтус. – Вдруг огненный столб кто видел! И проведают, что это мы рванули?

– Будь покоен, никто не узнает, – уверил друга Монтус. – Здесь глухомань – только горцы полудикие да небольшая станица с казаками. В магии не смыслят. Подумают, подгорный дух шалит или, к примеру, дракон.

Квинтус нервно засмеялся. Потом замолк и начал озираться.

– Брат Монтус, а что это за звуки?

Послышался шум, который быстро приближался. Стали различимы гортанные крики, свист нагаек, топот копыт.

– Горцы! – с ужасом вскрикнул Монтус.

– Чегой-то они? – Квинтус побледнел.

– Наверное, взрыв услышали, – мрачно ответил Монтус. – Скачут защищать родной аул от дракона.

– Но мы же не дракон, – пролепетал Квинтус.

– Так потолкуй с ними! – съязвил Монтус.

В эту секунду из-за дальней скалы выскочил небольшой отряд конных черкесов в бурках и папахах. Увидев эрлийцев, горцы победно закричали, подгоняя лошадей хлыстами. Стройные кони, хрипя, вздымали дорожную пыль.

– Бежим! – крикнул брат Монтус. Эрлийцы бросились бежать с поляны в сторону густых зарослей, надеясь укрыться от зорких глаз. Долговязый Монтус держался впереди, высоко задирая колени. Сзади, тряся телесами, мчался Квинтус. Горцы очень быстро нагоняли беглецов. Монтус оглянулся. Один из черкесов вскинул ружьё.

– Портал! Открывай портал! – заорал другу на бегу Монтус. Сам он плохо умел это делать.

– Сейчас! – Квинтус сильно отставал и задыхался.

Друзья лавировали меж сучковатых горных сосен. Засвистели пули.

– Ай! – вскрикнул Квинтус тонким голосом. – Меня подстрелили!

– Как? Куда? – ужаснулся Монтус, обернувшись.

– В седалище! – плакал Квинтус, хромая и держась за раненое место. – Открывай портал сам, как умеешь!

Горцы победно заулюлюкали, увидев, что пуля достигла цели, и пришпорили коней. Монтус на бегу, запинаясь, начал читать заклинание. Даже у опытных магов во время боя возникали проблемы с открытием портала. Но у Монтуса вышло. В воздухе возникла хоть и кривая-косая, но всё-таки вихревая воронка портала. Горцы в страхе заорали и остановились.

– У тебя получилось! – сквозь слёзы улыбнулся хромающий Квинтус.

– Давай, друг, давай! Ещё немножко! – Монтус подбежал, подставил плечо раненому другу, они вместе преодолевали последние шаги к спасительному вихрю. – Четыре! Три!

Черкесы воинственно заулюлюкали и вновь ринулись в бой, обнажив сабли.

– Два! Сейчас закроется! Ну! – Монтус тянул друга вперёд.

Горцы были уже на поляне.

– Один!

Монтус запрыгнул в портал сам и втащил за руки тяжёлого Квинтуса. Тот отчаянно дрыгал ногами. Горцы открыли пальбу почти в упор. Портал сверкнул молнией и закрылся, а на траву свалился башмак Квинтуса. Горцы взвыли от ярости и начали палить в воздух и рубить башмак саблями.

Эхо от криков и выстрелов ещё долго отзывалось в горах. В лучах утреннего солнца сиял таинственный Эльбрус.

«Из Георгиевского уезда Кавказской губернии поступили следующие известия. Найденную несколько лет назад на горе Машук пещеру исследовал приглашённый немецкий учёный Пётр Симон Паллас. Он доложил, что пещера – её наименовали Провал – является природным колодцем карстово-тектонического происхождения, в глубине которого находится карстовое озеро минеральной воды голубого цвета.

Учёными установлено, что сероводород (в коем и есть причина тухлого запаха), находящийся в воде, долгие века испарялся и постепенно разрушал известняковую породу. В итоге пещерный свод не выдержал и обрушился. Таким способом и был образован Провал. Данное научное исследование положило конец глупым мистическим толкам: местные жители называли Провал “адской бездной” и считали, что в нём обитает огнедышащий дракон, кружащий ночами над городом в поисках жертв.

Также в окрестностях горы Машук были обнаружены минеральные источники различной температуры и химического состава. Воды всех источников признаны целебными. Высочайшим указом предписано построить здесь в кратчайшие сроки водяные лечебницы с минеральными ваннами для всеобщего пользования».

Из здания знаменитых Пироговских ванн в центре весеннего советского Пятигорска вышла большая группа молодых эрлийцев с влажными полотенцами через плечо. Возглавляли группу два пожилых седовласых профессора в университетских белых мантиях.

– Итак, мы с вами только что убедились на собственном опыте, – наставительно вещал студентам полный и благодушный профессор Квинтус, – что минеральные источники Пятигорска в районе Провала действительно оказывают целительное влияние.

– …и не только на примитивных челов, – подхватил профессор Монтус с курчавой седой бородой и косматыми бровями, – но и на высокоразвитых представителей древних цивилизаций, таких как мы с вами.

В это время от входа в Провал донеслись оживлённые крики, заставившие профессоров прервать лекцию:

– Приобретайте билеты, граждане! Десять копеек! Дети и красноармейцы бесплатно. Студентам – пять копеек! Не членам профсоюза – тридцать копеек!

Кричал бойкий молодой человек лет двадцати восьми. Вокруг него собралась небольшая толпа, люди покупали билетики.

Квинтус и Монтус сердито переглянулись и решительно кивнули друг другу. Монтус степенно подошёл к постовому на перекрёстке и что-то сказал, кивая в сторону Провала.

– Запомните, друзья! – воскликнул в это время студентам профессор Квинтус. – Вход в Провал всегда был и будет бесплатным!

И следующие пять минут седые корифеи, усмехаясь в бороды, смотрели, как бойкого молодого человека арестовывает группа милиционеров, которым он тоже пытался продать билеты.

В это время один из студентов робко тронул профессора Квинтуса за плечо.

– Скажите, пожалуйста, а это правда, что вам и профессору Монтусу принадлежит честь открытия Провала и здешних минеральных источников?

Что-то дёрнулось в круглом лице почтенного эрлийца, но, возможно, это только показалось.

– Не совсем, – смущённо произнёс профессор. – Но можно сказать, что мы приложили к этому руку…

– А можно подробности? – оживились будущие целители.

– Деталей я не помню, столько лет прошло, – бормотал наставник, совсем теряясь.

– Главное, друзья, не подробности, – пришёл на помощь другу профессор Монтус, – а понимание, что для свершения любого открытия нужно строго следовать трём правилам, коим всегда следуем и мы с профессором. Запоминайте.

И Монтус начал загибать костлявые пальцы.

– Высокие цели, – он загнул первый палец и посмотрел на коллегу.

– Трезвость ума, – с готовностью подхватил Квинтус.

– И научный подход, – подытожил Монтус, загнув третий палец.

И два заслуженных профессора важно закивали седыми головами, строго глядя на молодёжь поверх очков.