Глава 19

– Не понимаю, почему бы нам просто не улететь, – пожаловался Пакс, растянувшись на диванчике в кают-компании «Мерикса». – По состоянию на вчерашний день, благодаря моему экстраординарному мастерству переговорщика, наш вояж на Пайджел стал прибыльным. И если мы покинем эту систему, – неужели ты думаешь, что джедаи приостановят поиски террористов, чтобы отправиться по следам двух воров? – Рахара, наливавшая себе чашку чандрильского чая, испепелила его взглядом. Пакс вздохнул. – Двух «независимых торговцев незарегистрированными драгоценными камнями», так сойдет?

Он надеялся завязать более-менее продолжительный и энергичный разговор, который помог бы скоротать нудное время до прибытия джедаев. Кроме того, у Рахары могли порозоветь щеки, если она достаточно заведется. Конечно, Пакс понимал, что это еще не причина ее заводить, но поскольку это получалось само собой, хотелось ему того или нет, он не видел причин не наслаждаться эстетическими эффектами. А вообще Пакс любил спорить просто ради хобби.

Рахара лишь пожала плечами:

– Мы дали слово джедаям. А я люблю выполнять свои обещания. К тому же, если «Цзерка» сейчас настороже, я бы предпочла никуда не лететь. Лучше потом, когда они успокоятся. – С этими словами напарница схватила свою чашку, над которой поднимался пар, и вышла в коридор.

Досадно. Его приглашение к энергичной перепалке было отвергнуто. По-видимому, «дуться» было дурной привычкой, от которой следовало избавляться, поэтому Пакс обуздал свои позывы. Но он не мог не вспомнить с теплотой корабль, на котором вырос и где все было куда более логичным.

…и примерно так же все продолжалось день ото дня на протяжении последующей жизни Пакса, с пяти лет до двадцати, когда корабль был наконец обнаружен республиканским крейсером. Все это время Пакс оставался для дроидов центром вселенной – единственным человеком в окружении восьмидесяти трех автоматов, запрограммированных служить людям и другим разумным существам, – и его сильно сбил с толку тот факт, что отныне он уже не был центром ничьей вселенной. Не считая, конечно, своей собственной. Дроиды были очень рады, что их нашли, ведь теперь они могли вернуться к работе, и это убедило Пакса, что и ему тоже не стоит расстраиваться. Право же, решил он, всем живым существам следовало бы больше подражать протокольным дроидам. Что же в этом плохого?

Как оказалось, плохого было немало, но Пакс не собирался подстраиваться под вселенную. Если вселенная хочет, чтобы он был как все, пусть лучше сама подстроится под него.

По люку «Мерикса» кто-то забарабанил, что сперва Пакса испугало, а потом разозлило. Он направился к двери, ворча: «Вот бы кто-нибудь изобрел комлинк. Тогда не приходилось бы стучать, как примитивные…»

Люк открылся, за ним стояли Квай-Гон Джинн (уравновешенный, доброжелательный) и Оби-Ван Кеноби (маленький, жилистый, любознательный).

– О, да неужели, – сказал Пакс. – Как раз то, чего мне не хватало этим утром.

– Вчера мы договорились вернуться к источнику странных биоиндикаторов, – напомнил Квай-Гон. Довольно беспардонно, по мнению Пакса, пускай джедай и был прав. – Вы и мисс Уик готовы отправляться?

– Готовы? Нет. Вынуждены – да. – Пакс вздохнул. – Ладно, полетели.

«Нейродротик. Дроид-краб».

Кто-то очень хотел убить Фэнри. Кто-то хотел разрушить будущее всей планеты Пайджел. И еще этот кто-то из кожи вон лез, чтобы гарантированно задеть и Аверросса.

«Хейлин Азакка, должно быть, решила, что мне плевать и на Пайджел, и на Фэнри, – угрюмо подумал джедай, расхаживая на заре по дворцовому парку. Его старые сапоги уже были покрыты грязью. – Или же она все-таки не считает меня таким уродом, но ненавидит настолько, что это уже не играет роли. Она жаждет кровной мести, одна Сила знает почему».

Что ж, если Хейлин Азакка хочет драки, она ее получит. Аверросс схватил коммуникатор и рявкнул: «Дерен! – Тот, несомненно, уже не спал. – Надо обсудить процедуры».

– К вашим услугам, лорд-регент, – ответил Дерен, но не по комлинку. Как оказалось, он был всего в нескольких метрах от Аверросса и шагал прямо к нему. Поразительная предупредительность – каковой, однако, и следовало ожидать от капитана гвардии. Но почему он не проявил такую же проницательность перед покушением на Фэнри?

Аверросс обуздал свое раздражение:

– Мог бы и сказать, что собираешься заняться поисками.

– Простите, лорд-регент. Думал, именно этого вы от меня и ждете. – Капитан наклонил голову. – Я тем не менее уведомил мастера Джинна – с тем, чтобы он и его ученик могли вернуться к своему расследованию на луне. Впрочем, следовало сообщить и вам – хотя бы для того, чтобы вы не увидели потребности осматривать территорию самому.

– То, что мы оба занимаемся одним и тем же делом, Фэнри никак не помогает, – сказал Аверросс. – Если только один из нас не косячит.

Дерен выпрямился – такой же строгий и корректный, как всегда, – но в его глазах читалась боль:

– Если вы считаете, что мне больше не место на службе ее светлейшего высочества…

– Да ладно, я не это имел в виду. – Вздохнув, Аверросс спрятал коммуникатор. – На всей этой планете ты единственный, кто точно не желает Фэнри смерти. Тебе я доверяю еще и потому, что если бы ты хотел убить принцессу, то мог сделать это уже раз двадцать.

– Ее жизнь для меня более священна, чем моя собственная, – торжественно произнес Дерен, словно принося клятву верности. Его лицо оставалось суровым, осанка – прямой, как будто весь он был вырезан из чернокорного дерева. Интересно, он хоть когда-то переодевался в повседневную одежду, плавки там, или хотя бы пижаму? Аверросс уже восемь лет жил в одном дворце с Дереном, но никогда не видел его ни в чем другом, кроме мундира. И никогда не видел, чтобы этот мундир не был в идеальном состоянии. А сам Дерен никогда не называл Раэля иначе, чем «лорд-регент».

Большинство тех, кто жил и работал вместе на такой маленькой территории, к этому моменту уже сделались бы друзьями… ну, или заклятыми врагами. Но Дерен оставался одиночкой.

«Нет, не Дерен, – подумал Аверросс. – Я. Это я одиночка. Все до единого во дворце, кроме Фэнри, уже в этом убедились».

«Точно так же, как было в Храме. И везде».

Дуку много раз говорил Раэлю, что его обособленность – это самоисполняющееся пророчество. «Разве ты не сохраняешь собственные повадки, вместо того чтобы перенимать привычки других джедаев? Разве не отказываешься в большинстве случаев объяснять свое поведение? Так почему тебя удивляет, что ты стоишь особняком?» Учитель Дуку одобрял эту черту своего ученика и всегда поощрял ее. Поэтому Раэль и сам развивал в себе это качество, и его обособленность была как минимум наполовину плодом его собственных усилий. И тем не менее одиночество всегда ощущалось остро.

– Я не знал, сэр, – сказал Дерен, подняв сканер, который держал в руке, – какие именно поиски вы ведете. Сам я ищу следы репульсоров, которые могли бы свидетельствовать о полетах спидеров, – вдруг они именно так проникали внутрь и выбирались наружу. Но если вы занимаетесь тем же, я могу…

– Я уже это сделал. И дроидов-охранников тоже проверил. Даже выслал зонды осмотреть побережье, на тот случай, если они приплывали на субмаринах. Ничего. И ни единого снимка, кроме того расплывчатого типа в кустах. – Аверросс был на взводе. Каждый мускул был напряжен. Все казалось неправильным. И он знал: пока не будет подписан договор, ничто не придет в норму и спокойствия тоже не видать.

Дерен снова наклонил голову:

– Клянусь, лорд-регент, я уже все это проверил, лично. И проверю еще раз.

– А сам как думаешь, что здесь творится? – Аверросс посмотрел Дерену в глаза, пытаясь разглядеть под мундиром живого человека. – Что тебе подсказывает чутье? Забудь про доказательства, политику и все остальное. Меня интересует наитие.

После долгой паузы капитан ответил:

– Я руководствуюсь процедурами, сэр. А не наитием.

«Как будто дверь из чернокорого дерева захлопнулась у меня перед носом», – подумал Аверросс.

– Ладно, ладно. Лучше просто… делай, что делал.

Капитан Дерен тотчас вернулся к своим занятиям. Возможно, он был признателен, что больше не нужно разговаривать с Аверроссом, а может, ему было плевать. Скорее второе.

Стали слышны крики морских птиц, которые начинали свои утренние полеты, кружа высоко в небе. Аверросс припомнил клятву, которую дал себе в тот день, когда прибыл на Пайджел и впервые увидел Фэнри – всего лишь шести лет от роду, только что осиротевшую и одиноко прижавшуюся к своей рабыне. Он посмотрел на малышку и мысленно сказал себе: «Никто иной не важен. Ничто иное не важно. Ни Совет джедаев, ни политика, ни слава, ни я сам. Только ты».

Но теперь становилось ясно, что следовало завести больше друзей во дворце. Тогда, быть может, он бы лучше представлял, кто враги.

Аверросс устремил взгляд в сторону горизонта, на заходящую луну, бледный серп которой еще виднелся на светлеющем небе. Где-то там был Квай-Гон, который пытался отыскать Хейлин Азакку. Возможно, ему это и удастся благодаря незамыленному взгляду. Аверросс жалел, что сейчас был не с ним.

Потому что «Оппозицию» Хейлин Азакки следовало проучить. И куда жестче, чем позволил бы Квай-Гон Джинн.

Это было делом Аверросса.

– Я бы хотел услышать твое мнение, – сказал Квай-Гон.

Оби-Ван оторвался от экранов «Мерикса»:

– Ого, это что-то новенькое.

Взгляд учителя заставил его подумать: «Наверное, не стоило говорить это вслух, даже если это правда». Впрочем, Квай-Гон, возможно, понял все сам, потому что ответил лишь:

– Мне приснился любопытный сон на тему церемонии подписания договора.

– Надеюсь, не пророческий, – пошутил Оби-Ван. Но при виде выражения на лице Квай-Гона у него тут же сжалось сердце. Шутка оказалась не смешной.

– Конечно… конечно, не пророческий в буквальном смысле, – с необычной для него осторожностью произнес Квай-Гон. – Но я подумал, не стоит ли проанализировать этот сон. Возможно, мое подсознание подметило какие-то зацепки, на которые мы сами не обратили внимания.

Оби-Вану подумалось, что раз Квай-Гон наконец-то заинтересовался его мнением, то пусть его узнает:

– У нас, конечно же, есть более насущные заботы. И лучшие способы поиска ответов. Толкование снов – это в лучшем случае путь догадок.

Квай-Гон нахмурился. Возможно, назревал спор. Оби-Ван приготовился… и вздрогнул, услышав сигнал сканера.

– Похоже, мы прибыли.

– То же место, что вчера. – Рахара Уик уселась в кресло рядом с ним и проверила показания. – И я вижу еще более высокие уровни концентрации протонов.

Протонов? Оби-Ван с Квай-Гоном переглянулись, забыв о своих разногласиях. Это указывало на наличие боевой техники – вероятно, торпед или ракет. А там, где есть ракеты, найдется и другое оружие.

Неужели логово «Оппозиции» наконец обнаружено?

– Ладно, сажайте корабль, – скомандовал Квай-Гон.

Рахара повиновалась, а Пакс Марифер закатил глаза, что делал частенько. Оби-Ван даже задумался, а не нарушение ли это какое-нибудь. Пакс объявил:

– Хуже, чем когда заставляют искать партизанскую армию, может быть лишь одно: когда заставляют сходить к ней в гости.

– Вы никуда не идете, Пакс, – сказал Квай-Гон. – Вы остаетесь на корабле, как и Рахара. Это дело для меня и моего ученика.

Вопреки всему, Оби-Ван почувствовал легкий прилив гордости. «Квай-Гон все-таки мне доверяет, хоть в чем-то. Уж это я заслужил».

Рахара подвела «Мерикс» ниже, пока днище корабля не стало задевать за верхушки деревьев. Следом за учителем Оби-Ван подошел к люку, который Рахара уже успела разблокировать. Квай-Гон молча открыл крышку. В ангар ворвался резкий ветер, и юноша прищурился.

– Готов, падаван? – спросил Квай-Гон. Сколько раз еще он услышит эти слова?

Оби-Ван посмотрел вниз, на густой зеленый покров листвы, который проносился под ними. Где-то под этими деревьями затаилась армия террористов.

Возможно, поджидая их.

– Я готов, учитель, – с этими словами Оби-Ван выпрыгнул из корабля в неизвестность.