Глава 13
– «Мерикс», говорите? – Квай-Гон устроился на сиденье и изучал внутреннюю начинку корабля, которая являла собой уникальное сочетание новейших технологий и столь древних материалов, что они вполне могли быть старше Республики. – Любопытное название. Вы их находили?
– Как ни прискорбно, нет, – ответил жилистый человечек с торчащими волосами, которого звали Пакс Марифер. Было видно, что джедаев он не любит… но гордость за корабль была сильнее. Проведя ладонью по блестящей стене, он добавил: – Попадись нам немного мерикса… о, какие усовершенствования я бы сделал.
Оби-Ван, сидевший возле антисканерного поля, нахмурился и повернул голову:
– Что такое мерикс?
– Наверное, самый редкий драгоценный камень в Галактике, – ответила Рахара Уик, помещая оранжевые колен-кристаллы в цилиндр анализатора. – Что-то вроде янтаря… а конкретно окаменевшая смола белых деревьев врошир с Кашиика, которые исчезли тысячи лет назад.
– Сам по себе мерикс мутный и белесый, но стоит солнечным лучам упасть на него под правильным углом… – Когда Пакс улыбался, его лицо делалось вполне симпатичным. Однако Квай-Гон резонно предположил, что известно это весьма немногим. – Тогда он сияет таким золотистым светом, что вообразить невозможно.
Оби-Вана драгоценные камни интересовали так же, как любого среднестатистического семнадцатилетнего падавана. То есть не интересовали вообще.
– Почему вы назвали корабль в честь камня, которого ни разу не находили?
– Это символ надежды, – сказала Рахара. Пакс недовольно посмотрел на нее: не тот ответ, который он бы дал, понял Квай-Гон. Но и возражать он не стал.
«У этого человека есть душа, – подумал рыцарь. – Но свою душу он поручил нести ей».
– Корабль назван в честь их высшей цели, – объяснил он Оби-Вану. – Это имя означает дерзновение. Напоминание о том, что нужно стремиться к великим свершениям. То, что должно быть близко и любому падавану, вне всякого сомнения.
Оби-Ван уставился в пол и кивнул:
– Возможно, стоит объяснить нашим новым друзьям…
– Скорее заложникам, – хмыкнул Пакс. За это Рахара ткнула его локтем под ребра.
– …для чего именно нам нужен «Мерикс», – закончил Оби-Ван. Это означало, что падаван все еще не пришел в себя. Эти несколько дней он был сам не свой, все еще дулся на Квай-Гона за то, что тот не сказал ему о Совете. Даже невинная ремарка о стремлении к свершениям явно задела его. Как могло все так быстро и целиком разладиться? – подумалось Квай-Гону.
Вероятный ответ: разлад начался уже давно, просто он не замечал. Был так занят оценкой поведения Оби-Вана, что забыл как следует оценить самого себя.
Не моргнув глазом, рыцарь ответил:
– Нам нужно довольно тщательно прочесать эту луну, не афишируя самого факта поисков. Пайджельские корабли привлекут внимание и насторожат террористов. «Мерикс», однако, профессионально оборудован для обеспечения скрытности.
При слове «профессионально» Пакс смягчился, как и было задумано. Чуть менее едким тоном он спросил:
– Иными словами, вы хотите, чтобы мы покатали вас по всей луне, пока вы будете искать… что именно?
Квай-Гон указал вверх, в ту точку между Пайджелом и спутником, где они впервые встретили друг друга:
– Тех, кто произвел диверсию на ковчеге душ, едва не убив всех пассажиров.
– «Оппозицию», верно? Я как раз прочитала в новостях. – Рахара прислонилась к стене. Статика антисканерного поля вытягивала пряди ее волос, отчего казалось, будто она стоит на ветру. – Погляди на это вот с какой стороны, Пакс. Мы будем рассекать по этой луне с охраной не хуже чем у принцессы, с двумя-то джедаями на борту. И мы не угодим за решетку. Я не вижу здесь никаких минусов.
– Минус в том, что мне это не нравится. Но должен признать… деваться некуда. – Пакс повернулся к Квай-Гону, как будто делая великое одолжение. – Хорошо. Дайте нам схему поиска, и приступим.
Рыцарь поднял палец:
– Мы начнем завтра. Сегодня разведчики могли видеть наш корабль, и они будут настороже. А если у них есть информаторы во дворце, то они наверняка знают. Завтра утром вы подберете нас на Пайджеле, и никто ни о чем не догадается.
Пакс закатил глаза, услышав, что придется тащиться за джедаями на Пайджел, но возражать не стал. Когда он удалился в уборную, Квай-Гон спокойно произнес:
– Любопытная личность ваш напарник.
– Можете не деликатничать. К Паксу нелегко привыкнуть. Но вы должны понять, что с ним произошло. – Рахара перевела взгляд с Квай-Гона на Оби-Вана и обратно. – Когда Пакс был еще ребенком, лет четырех или пяти, он летел на каком-то корабле, и на границе Дикого космоса на них напали делфидианские пираты. Он спрятался в люке для оборудования, потому что был достаточно маленьким, чтобы туда влезть. Единственный из всех. Это значит, что остальные разумные существа на борту погибли, в том числе и его родители. А Пакс так там и остался.
– Какой ужас, – выдохнул Оби-Ван.
Рахара кивнула:
– Угу, но я думаю, это не главная причина, почему он такой. Это скорее связано с тем фактом, что корабль остался дрейфовать – его нашли очень не скоро, и хотя на борту хранились тонны аварийных пайков, там не было топлива, чтобы добраться куда-нибудь своим ходом. Видите ли, единственным оборудованием, которым побрезговали пираты, была партия протокольных дроидов. В основном модели 3PO. Эти-то дроиды и воспитывали Пакса на протяжении пятнадцати лет, пока корабль не нашелся. И научили его вести себя в точности как они.
Квай-Гон подумал о дроидах 3PO, с которыми был знаком.
– Должно быть, с ним… нелегко.
– Можно и так сказать, – хохотнула Рахара. – Но если разобраться, как с ним себя вести, то Пакс прекрасный человек.
Оби-Ван послал Квай-Гону взгляд, четко говоривший: «Нам придется поверить ей на слово».
Но словом Рахары Уик дело не ограничивалось. Квай-Гон чувствовал вокруг этих двух едва уловимые потоки Силы – знак того, что оба стремятся к великим целям. Несмотря на былые травмы Рахары и скверный характер Пакса, тьмы здесь было очень мало.
«Некоторые, – подумал Квай-Гон, – тянутся к свету столь же уверенно, как цветы к солнцу».
Пакс вернулся, когда рыцарь начал вводить данные для первоначального поиска. Рахара подозвала напарника к приборному столику и очень тихо прошептала:
– Похоже, на этой луне есть немного вихревых опалов.
– Полудрагоценные камни в лучшем случае, – фыркнул Пакс.
– Ладно. Может, много денег за них и не дадут, но что-то же дадут. Почему бы не набрать, сколько получится. Тогда эта поездка выйдет в прибыль… по крайней мере, окупим расходы.
– При условии, – сказал Пакс, – что нас не разнесет на атомы.
– Да, хорошо бы.
Подавив улыбку, Квай-Гон вернулся к работе.
* * *
В старинных королевских хартиях нигде об этом не упоминалось, однако большинство пайджельских придворных считали, что накануне каждой коронации – по крайней мере, сотни последних – корпорация «Цзерка» устраивала прием в честь наследника престола. Не такой масштабный, как митинги, которые она поддерживала, или симфонические концерты, которые спонсировала: просто маленькая камерная вечеринка. Персонально для наследника и текущего секторального управляющего.
Поэтому сегодня Фэнри проводила послеобеденное время на яхте с Меритт Кол.
– Ваше светлейшее высочество, – сказала Кол, усаживаясь в мягкое репульсорное кресло рядом с принцессой, неподалеку от носа корабля. – Когда вы взойдете на трон, нам предстоит обсудить немало важных вопросов. Но этот день – только для…
– Каких вопросов? – невинно осведомилась Фэнри.
Меритт Кол ответила не сразу. Хотя сегодня она щеголяла в свободном серебристом хитоне – как раз для прогулки на яхте, – было видно, что в этом наряде ей так же некомфортно, как любому другому в ее строгом корпоративном костюме. Морской ветерок ерошил ее белесые волосы.
– Что ж. Конечно, мы бы хотели обсудить различные условия и разрешения. Например, мы бы хотели расширить свои полномочия на луне. Ведь, очевидно, для сохранности гиперпространственного коридора нам необходимы якоря как на Пайджеле, так и на спутнике. А ангары, выделенные для ковчегов душ… часть их можно было бы передать для коммерческого использования. Но, как я сказала, для обсуждения всего этого еще будет время.
Раэль Аверросс объяснил принцессе Фэнри структуру корпорации «Цзерка» – что было непростой задачей, поскольку эта структура была такой же запутанной, как взаимоотношения властей на любой из планет, которые она изучала. Она могла предугадать некоторые запросы, которые озвучит Кол. Детали этих запросов, однако, сейчас значения не имели.
– Но вам от меня будет мало пользы. – Фэнри сделала глоток из розового бокала с фруктовым пуншем. – Я ведь не буду абсолютным монархом. Только конституционным.
– Это не значит, что у вас не будет власти! – беззаботно рассмеялась Кол. – Подданные по-прежнему будут возлагать на вас надежды. Любить вас. Разве вас не просили благословить ковчег душ на следующей неделе? Ваша символическая власть будет большей, чем любая реальная.
«Символическая власть», – подумала Фэнри. Звучало приятно. Эти слова казались… ну, более дружелюбными, чем «абсолютизм», разве нет? Более добрыми. Более в духе того, как было принято в Галактике. Не привязанными к традициям прошлого. Это было что-то совершенно новое.
Принцесса улыбнулась Кол и сказала:
– Тогда, я думаю, нам действительно будет о чем поговорить после церемонии.
– Об очень многом! – Кол подняла бокал, и они чокнулись, будто салютуя светлому будущему.
* * *
Работая с экипажем «Мерикса», Квай-Гон обратил внимание, что Оби-Ван в основном молчит. Это было нормально для типичного падавана… но нехарактерно для Оби-Вана, любившего вставить свои пять кредитов по поводу и без. Квай-Гон занялся этим вопросом позже – вечером, когда они попрощались с Паксом и Рахарой и катер лег на курс к Пайджелу.
– Что тебя грызет? – спросил рыцарь.
Временами Оби-Ван пытался делать вид, что все в порядке, но сегодня не стал.
– Мы заключили сделку с ворами. С нелегальными добытчиками.
– Нелегальными добытчиками драгоценных камней, – поправил его Квай-Гон. – Такая трактовка придает их профессии определенный шик, ты не находишь?
– Шик? – О, как багровели щеки Оби-Вана, когда он был на грани вспышки праведного гнева. – Эти люди зарабатывают на жизнь воровством. И мы согласились смотреть на это сквозь пальцы! И к тому же… и вы надо мной смеетесь.
– Я смеюсь над твоей бескомпромиссностью в вопросах морали. Как раз сейчас ты ее демонстрируешь.
На Оби-Вана это не подействовало:
– Мы заключили сделку с хаттами, потому что были вынуждены на нее пойти, если хотели убраться с Тета живыми. Но сейчас? Неужели нет другого способа замаскировать наши передвижения? Конечно, здесь найдется что-то более скрытное, чем корабль вульгарных воров… простите, нелегальных добытчиков драгоценных камней.
– Не сомневаюсь, что найдется. – Квай-Гон откинулся на спинку кресла, почувствовав, что притяжение луны отпустило их. Скоро ему на смену придет притяжение Пайджела. – Но меня они заинтересовали. Они пошли на большой риск, когда раскрыли себя, чтобы спасти паломников на ковчеге душ.
От накатившего осознания Оби-Ван словно увял:
– Они не только воры. Мне не следовало об этом забывать.
– Думаю, ты уже немного устал меня терпеть, – мягко произнес Квай-Гон. – Учитывая обстоятельства, никто не может тебя винить. На самом деле не Пакс и Рахара были причиной твоей хандры.
Оби-Ван вслух этого не подтвердил, но его настроение несколько улучшилось.
– Ну, мы выяснили, кто они такие. Это не значит, что надо с ними сотрудничать. Зачем? Вы все еще не удовлетворили ваше любопытство?
– Отчасти из-за этого. Отчасти потому, что на самом деле они для нас отличное прикрытие, чтобы незаметно передвигаться по луне. А еще потому, что я хотел дать им шанс… стать лучше. Возвыситься духовно. Помощь ковчегу показала, что они на это способны.
– «Не суди ни о ком по худшему из его поступков», – процитировал Оби-Ван. Квай-Гон столько раз говорил ему эти слова, что их смысл, похоже, наконец-то дошел. – По крайней мере, почти ни о ком. К тому же нельзя их судить за то, что с ними сделали.
Перед мысленным взором Квай-Гона промелькнул темный шрам на левой руке Рахары Уик.
– Нам обоим не стоит забывать об этом, имея дело с Раэлем Аверроссом.
Оби-Ван не отрываясь смотрел на приборную панель, хотя делать ему было практически нечего, пока они не подлетят ближе к Пайджелу.
– У вас до сих пор есть сомнения на его счет?
«Есть», – хотел сказать Квай-Гон… но не смог.
– Несмотря ни на что, Раэль остается рыцарем-джедаем. Человеком, верным своему долгу. Ты не мог не заметить его преданности принцессе.
– Я заметил, – тихо сказал Оби-Ван. – Но, быть может, джедаев следует оценивать не только по критерию преданности подросткам, которых они защищают.
Этот выпад задел Квай-Гона тем сильнее, что был неожиданным. Не сказать чтобы ученик и раньше не пытался его уязвить, но прежде он никогда не попадал так точно в цель. Хуже всего… Квай-Гон не был уверен, что Оби-Ван вообще хотел сделать ему больно. Падаван просто озвучил то, что подумал. И вот это особенно ранило.
– Ты слишком привержен идеалам в ущерб реальности, Оби-Ван, – сказал рыцарь. Резкий тон ответа был неприятен ему самому, но он не мог себя пересилить. – До такой степени, что готов пожертвовать своими принципами.
Оби-Ван невозмутимо ответил:
– Я думал, члены Совета джедаев и должны олицетворять собой идеал.
– Совет постоянно имеет дело с грязными аспектами реального мира. – Этот разговор зашел уже слишком далеко. – Оби-Ван, почему бы тебе не проверить аллювиальные гасители? Их параметры немного странные. – На самом деле параметры лишь незначительно отличались от оптимальных, но это было первое, что пришло в голову.
Редко когда его мотивы бывали столь прозрачны. Оби-Ван великодушно не стал насмехаться и пошел проверять полностью исправные гасители. Но в дверях кабины он остановился и сказал:
– Полагаю, это еще одно очко в пользу старых пророчеств.
– Что ты имеешь в виду?
– Только что вспомнил… кажется, в одном из них говорилось о кайбере, который не кайбер? – Оби-Ван нахмурился. – Ну, что-то в этом роде.
– Ты прав. – Любопытство заставило Квай-Гона забыть о чувстве неловкости. – Я поищу его.
В то время как Оби-Ван принялся за работу, Квай-Гон достал планшет и начал шерстить переведенные тексты, которые изучал. Вот оно: «Когда воссияет кайбер, который не кайбер, время пророчества приблизится».
«Это всего лишь метафора, – как всегда, подумал он. – Даже древние мистики, вероятно, не подразумевали, что эти слова следует воспринимать буквально. Вряд ли имелось в виду, что наступит некое “время пророчества”, когда все их символические предсказания сбудутся».
Так всегда считал Квай-Гон – по крайней мере с тринадцати лет. Так он готов был сказать любому, кто спросит, в том числе и Оби-Вану, если падаван снова затронет эту тему.
И все же он не мог отрицать, что его пронизала необъяснимая дрожь.
Оранжевое свечение колен-кристаллов. Кайбер, который не кайбер.
«Время пророчества приблизится».
