Я прыгнул со стола к двери. К счастью, она была приоткрыта, и я выскочил в коридор. – «Держи его, Егорыч!» – раздался за моей спиной громкий вопль, но я даже не оглянулся. Надо было спешить. Лиза, моя маленькая хозяйка, в лапах у двуногих зверей! Коридор был пуст, и я заметался по нему, ища, какая дверь ведёт на улицу. Но мне снова повезло. Я увидел, как медленно открывается дверь на тугой пружине, и подскочил к ней. Как только она раскрылась достаточно широко, чтобы я смог проскочить, я это сделал. Я ткнулся с размаху в чьи-то ноги, обежал их и помчался прочь. Во дворе дома я увидел мусорный ящик. Я вскочил на него, потом – на росшее рядом дерево, а с него перебрался на крышу. Выбрав место повыше, я заорал, что было сил: «Великая Кошачья Эстафета! Тревога! Жизнь Принцессы в опасности! Нужна помощь Её Величества!» Я прокричал эти слова несколько раз, поворачиваясь во все стороны, и, услышав, как моё сообщение передаётся разными голосами, удаляясь от меня, словно затихающее эхо, бессильно улёгся на крышу. Больше я сделать ничего не мог. Великая Кошачья Эстафета пришла в действие, и, где бы ни находилась сейчас королева, её найдут и передадут сообщение. Только бы оно не опоздало! Я проклинал себя за то, что заснул вместе с Лизой и подверг её смертельной опасности, я, благородный маркиз Хвостун, поклявшийся королеве, что буду охранять хозяйку ценой собственной жизни! Хвастун несчастный! Дик меня побери! Чтоб из меня коврик для ног сделали! Я так ругал себя, что чуть не прозевал стук двери. С крыши мне было отлично видно, как выходит на улицу с Лизой в руках наш похититель. А королевы ещё нет! С той стороны, где находился мой враг, крыша была слишком высокая, зато с другой стороны вполне можно было спуститься в соседний двор и уже оттуда отправиться на помощь Лизе. В мгновение ока подскочил я к краю крыши, спрыгнул на крышу находившегося рядом гаража, а с неё – в соседний двор, и…Ох, только не это! Выход со двора мне преградили два огромных лохматых пса. Они не лаяли, не рычали, а молча приближались ко мне с угрожающим видом. – «Господа, я – маркиз Хвостун, подданный Её Величества Кошачьей Королевы, – сказал им я. – Позвольте пройти, пожалуйста. У меня очень важное и срочное дело».

Но псы и не подумали уступить мне дорогу. Они нагло ухмылялись и подкрадывались всё ближе. – «Именем Собачьего Царя Цезаря Седьмого, пропустите меня!» – сердито крикнул я, теряя терпение. Псы расхохотались в ответ и приблизились ещё на несколько шагов. Я понял, что передо мной – знаменитые псы-разбойники, отвергнутые собачьим обществом и не подчиняющиеся никаким законам. Они отличались безудержной злобой, редким коварством и крайней наглостью. Собаки, с которыми я был на дружеской лапе, говорили, что эти псы, случалось, нападали даже на людей. Их пытались отловить, но безуспешно: слишком они были хитрые.

«Вы – Боб и Бен?» – спросил я, чтобы выиграть время. Я пытался найти выход, но в голову ничего не приходило. – «Совершенно верно. Я – Боб, – оскалился в злорадной усмешке один из псов, – а это – Бен. А ты, как мы слышали, Хвостун?» Я кивнул. – «Ну что ж, если тебе очень повезёт и ты останешься жив, тебя будут звать Бесхвостым», – сказал Боб и захлебнулся весёлым лаем, по-видимому, очень довольный своей шуткой. Ему подвизгивал Бен, всем своим видом показывая, что ему тоже очень смешно. И только мне было не до смеха. Разговаривая с лохматыми разбойниками, я пятился, и они прижали меня к самой стене. Бежать было некуда, а справиться с двумя здоровыми псами, не ведающими ни жалости, ни чести, не по силам даже маркизу, если он всего-навсего кот. Стена, возле которой я оказался, была ярко освещена предвечерним солнцем. Неожиданно над моей головой со стуком распахнулось окно. Должно быть, солнце нагрело комнату, и её решили проветрить. Я бросил быстрый взгляд на окно, подумав, что, может быть, удастся спастись, запрыгнув в комнату, и вздрогнул. В окне я увидел человека в белом халате, в очках и с чёрной бородкой. Егорыч! Значит, окно его кабинета выходит в этот двор. И я сам чуть было не запрыгнул на его стол. Так, думай, думай, Хвостун! Ты же умница! А что, если… Риск, конечно, велик, но… Псы были уже совсем близко. Была не была!

«Стойте, ребята! А как вы оказались в этом дворе?» – спросил я, думая, удастся ли мне провести двух известных хитрецов. – «Дик рассказал нам, что тебя и твою рыжую племянницу понесли сюда, чтобы отдать вас для опытов, и попросил, чтобы мы покараулили рядом и не дали вам сбежать. Выходит, он прав был, когда говорил, что ты, Хвостун, сможешь удрать. Ну, от нас-то не убежишь. Давно мы ждали этой минуты!» – «Ага, значит, вы знаете, что это за дом?» – кивнул я головой на распахнутое окно. – «Кто же не знает, – усмехнулся Боб. – Это дом, где делают страшные опыты над животными». – «Ай да Дик! Ну и хитёр!» – со смехом сказал я, хотя внутри у меня всё дрожало от страха и тревоги. – «В чём дело?» – сразу насторожился Бен. Он, хотя и был в подчинении у Боба, кажется, был поумнее. – «А вы ещё не поняли? – продолжал врать я. – Ведь это он не меня, а вас поймал. Он вам завидует. Вы прославились на весь город, а его дальше его двора почти никто и не знает. Вот Дик и решил от вас избавиться и занять ваше место. Он заманил вас сюда, а сам рассказал об этом знакомой собаке, которая работает в милиции. Она привела сюда своего хозяина, и тот вызвал по рации подкрепление. Я сам с крыши видел: стоят за забором милиционеры, кто с ружьём, кто с палкой, кто с огромным сачком, и у каждого в руке громадный шприц наготове…» Я почувствовал, что слишком уж заврался, но псы так напугались, что на них было жалко смотреть: они припали брюхами к земле, поджали уши, прикрыли лапами глаза и задрожали. Едва ли кто-нибудь узнал бы сейчас в этих трясущихся от страха чучелах свирепых разбойников, наводивших ужас на весь город. – «Врёшь ты всё! – прохрипел, наконец, лязгая зубами от страха, Боб. – Зачем мы им?» – «А кто позавчера дворника укусил? А на прошлой неделе кто девочку вечером до смерти напугал? А она, между прочим, – дочка того самого, кто опыты на животных делает. А кошку во дворе мясного магазина разве не вы задрали? А хозяин у неё – начальник милиции». Обо всех этих «подвигах» жуткой парочки говорили по всему городу, я сочинил только насчёт отца девочки и хозяина кошки. Несчастные псы совсем пали духом. Но Боб, хотя и был страшно напуган, всё же не вполне верил мне и велел Бену высунуть нос в калитку и проверить, действительно ли там стоят милиционеры. У меня душа в пятки ушла. Сейчас мой обман раскроется, и я пропал! Но Бен оказался отчаянным трусом. Дрожа, он подкрался к калитке и только ткнул в неё носом, сделав вид, что открывает её. – «Боб, правда, стоят, – заскулил он. – Как Хвостун и говорил, все со шприцами, с ружьями, с палками, а один даже с огромной лопатой», – приврал зачем-то Бен. – «А лопата-то зачем?» – с ужасом спросил Боб. – «Ну, это, – сочинял теперь за меня Бен, – чтобы, значит, ей по головам нам, а потом закопать». И сам испугался. Про Боба и говорить нечего. Глаза у обоих сделались величиной с блюдца. – «У страха глаза велики», – вспомнил я поговорку в Лизином учебнике и решил: пора! – «Есть, правда, один выход. Вы ещё можете спастись», – небрежно сказал я. – «Какой выход, господин маркиз?» – завыли в два голоса разбойники. – «Видите окно? Там тот, кто ставит на животных страшные опыты. Но он один, а вас двое. Вы – сильные и смелые, – тут я едва удержался от смеха, глядя на «смельчаков», – а он труслив, как все нехорошие люди. Он ждёт, когда вас к нему притащат милиционеры, а вы сами к нему придите. То-то будет ему сюрприз! Напугайте его как следует, можете даже его укусить, – разрешил им я, – а потом бегите. С другой стороны дома милиции нет». – «Спасибо, господин маркиз, мы в долгу перед вами, – торопливо сказал Боб. – Бен, ты готов? Прыгаем!» И они разом прыгнули в окно. Из окна тотчас послышался громкий яростный лай и человеческие вопли. Для меня эти звуки были сладчайшей музыкой. Но долго их слушать я не мог, надо было, если ещё не поздно, спасать Лизу. Я бросился к калитке и столкнулся в ней с женщиной в золотисто-серебряном плаще с короной на голове. Она строго посмотрела на меня, и я почувствовал, что сгораю от стыда и досады на самого себя. – «Хвостун, – сурово сказала королева, – не ожидала я от тебя такого. Ты подверг Принцессу смертельной опасности. Но хорошо, что ты сделал всё, чтобы исправить свою оплошность. Теперь Лизе ничто не грозит». Тут лицо королевы смягчилось, и она другим голосом спросила, кивнув на открытое окно, из которого ещё слышались вопли и лай: «Там Боб с Беном?» – «Да, Ваше Величество». – «Знаешь, Хвостун, иногда мне кажется, что тебя следовало бы назвать Прохвостом». Королева благосклонно улыбнулась мне, и я отвесил ей низкий поклон. А когда я выпрямился, королевы уже не было видно, только в конце улицы убегал куда-то пытавшийся продать меня и Лизу незадачливый похититель, размахивая пустой сумкой.