Настроение у Дины было отличное. Землю согревало ласковое весеннее солнышко, весело щебетали птицы, и даже чувство голода не могло уменьшить охватившей Дину радости. Она бежала к хутору и улыбалась, вспоминая недавнюю встречу с Бобом и Беном. Оставалась, правда, тревога за Мусиных котят, но теперь, по расчётам Дины, до хутора было лапой подать, и добрая кошка заранее радовалась предстоящей встрече с детёнышами, которых она ещё даже не видела, но уже успела полюбить. Вот и огороды деревеньки, которая находилась всего в часе кошачьей ходьбы от хутора. Спасибо Бобу и Бену, они так подробно описали Дине кратчайший путь, что следовать их указаниям не составило никакого труда. Предвкушение близкого окончания долгого и трудного пути лишило Дину привычной осторожности, и она очень скоро за это поплатилась. Давным-давно гремела в этих местах война, но до сих пор, словно шрамы, виднелись в земле полузасыпанные окопы, изредка встречались холодные доты из серого бетона, и беспрестанно попадались торчавшие из земли ржавые мотки колючей проволоки. В один из таких мотков и угодила с разбегу спешившая на помощь кошка. Сначала она даже не поняла, что случилось, и дёрнула посильнее левой задней лапой, подумав, что зацепилась ею за какой-нибудь прутик. От этого движения петля из колючей проволоки затянулась ещё туже, и лапу Дины пронзила острая боль. Дина вскрикнула и стала вертеться из стороны в сторону, пытаясь высвободиться из коварной ловушки. Но, чем больше силилась Дина выпутаться из комка ржавых колючек, тем больнее и туже стягивала её лапу проволока, и через несколько минут совершенно обессилевшая Дина поняла, что без посторонней помощи ей не выбраться. Она запуталась в колючей проволоке возле самой тропинки, шедшей вдоль огорода, но ни людей, ни кошек, ни собак поблизости видно не было. Только через час в дальнем конце огорода, расположенного наискосок от места, где попала в беду Дина, появился какой-то старик. Дина закричала, и старик завертел головой в ушанке, пытаясь понять, откуда донёсся привлёкший его внимание звук. Дина закричала снова, и снова, но старик скользнул подслеповатыми глазами по тропинке и уже собрался уходить прочь. И тогда Дина закричала изо всех сил. Старик замер неподвижно на месте, потом медленно направился к тропинке.

Наклонившись над кошкой, он удивлённо и растерянно цокнул языком. «Бедняжка, как это тебя угораздило…» – пробормотал он, пытаясь выпутать заднюю лапу Дины, но скоро он понял, что голыми руками ему не справиться. «Подожди-ка здесь, милая, я щас за струментом сбегаю», – сказал старик и «побежал», а вернее, заковылял к возвышавшемуся над огородными грядками дому. Через несколько минут он вернулся с кусачками и осторожно начал откусывать проволоку, овившуюся вокруг кошки. Иногда он причинял своими неловкими движениями сильную боль Дине, но она понимала, что старик хочет её спасти, и мужественно терпела. Наконец, старик трясущимися руками поднял Дину и понёс к дому. Дине хотелось вырваться из его рук и бежать дальше, но она не могла этого сделать: пришедший ей на выручку человек освободил её от мотка проволоки, но тугая петля с колючкой ещё сжимала заднюю лапу, и по ней текла липкая и горячая кровь. Нечего было и думать о том, чтобы продолжать путь с таким «украшением».

Старик внёс Дину в дом, уложил её на стоявший посреди комнаты стол и включил свет. «Э-э, да это никак Аннушкина кошка, Дина? Бедная баба обыскалась тебя, а ты что ж? Где пропадаешь, а? И не стыдно тебе?» Дине не было стыдно, но сказать об этом понятно для старика она, конечно, не могла, и поэтому промолчала. «Ну, ладно, побудь здесь пока, я сейчас вернусь», – сказал старик и торопливо вышел из дома.

Через некоторое время он вернулся с какой-то женщиной в пальто. Женщина сняла пальто, и выяснилось, что под ним скрывался белый халат. Тщательно вымыв руки, женщина внимательно осмотрела Дину, а потом открыла принесённый с собой чемоданчик с инструментами. Быстро и умело она освободила лапу кошки от коварной петли, а затем обработала рану и наложила тугую повязку. Временами боль была просто невыносимой, но Дина старалась терпеть. Когда женщина закончила перевязку, Дина попыталась соскочить со стола и убежать, но старик оказался неожиданно проворным и успел поймать её прежде, чем она успела добежать до двери. «Нет-нет, погуляла – и хватит, – говорил он, пока женщина собирала инструменты. – Побудешь пока у нас. А потом тебя Аннушка заберёт. Скоро внучка из школы придёт, поиграет с тобой». Через несколько минут женщина ушла, и Дина осталась наедине со стариком. Дина несколько раз пыталась незаметно выскользнуть из дома, но старик бдительно следил за ней и не позволял ей даже приблизиться к двери.

«Хорошо было бы, – думала Дина, – чтобы эта внучка тоже оказалась принцессой, как Лиза. Я бы всё ей объяснила, и она тогда выпустила бы меня из дома, а может быть, даже отправилась бы со мной спасать котят. Но, даже если это будет обычная девочка, с ней мне легче будет договориться, чем с этим стариком. Конечно, спасибо ему за помощь, но ведь он не знает, как я тороплюсь. Скорее бы пришла его внучка!» И Дина то прыгала неуклюже – мешал бинт на лапе – на окошко, высматривая, не идёт ли к дому девочка, то подбегала к плотно закрытой двери, когда ей чудились за ней лёгкие шаги. Но время шло, а девочка не появлялась. За окном начало темнеть, и даже старик всё чаще беспокойно выглядывал в окно и прислушивался к доносившимся с улицы звукам. Видно было, что он волнуется за внучку. Он гладил рукой Дину и приговаривал: «Сейчас, сейчас она придёт». Старик и Дина давно уже успели подружиться. Хозяин дома вкусно и сытно покормил кошку, выделил ей тёплое и удобное место рядом с печкой и был очень ласков к ней.

Наконец, хлопнула входная дверь, в сенях застучали сапожки, стряхивая налипшую грязь, и через пару минут в комнату вошла девочка. Дина выбежала к ней и замерла на месте. Девочка была в красивой и дорогой одежде, волосы её были аккуратно причёсаны, словом, этой девочкой можно было бы любоваться, если бы… если бы не кислая и брезгливая мина на её милом личике.

«Привет, дед. А это что за зверюга?» Ранец полетел через всю комнату на стоявший у окна стул.

«Здравствуй, здравствуй, внученька. Ты почему так поздно? В школе задержалась? Я уже два раза тебе обед разогревал, сейчас кушать будем». «Вот ещё, что мне, больше делать нечего, как до вечера в школе торчать? Я к подружке видик ходила смотреть, у неё и поела. Так что ешь сам свой обед, дедуля. Что это за чучело, я спрашиваю?» – и девочка раздражённо кивнула головой в сторону сжавшейся в углу Дины.

«Это – Дина, кошка Аннушки из Тарасовки. Помнишь тётю Аню?» «Ага. Как же. Я в твоей-то деревне никого не знаю, а ты мне про какую-то Тарасовку… Как мне надоело здесь, дед! Предки-то сами заграницу смотались, а меня к тебе подсунули. Загорают себе на золотом песочке, а я…» От жалости к себе даже слёзы выступили на девчоночьих глазах. «Ну, что ты, внученька, опять начала? Папа с мамой ведь объяснили тебе, что они едут туда работать, что там сейчас опасно, и тебе туда нельзя. Скоро они приедут и заберут тебя в город», – как будто извиняясь, уговаривал её старик. «Скорее бы», – буркнула девочка. «А тётю Аню ты должна бы помнить. Когда ты совсем маленькая к нам приезжала, она ещё в нашей деревне жила, и всё нянчилась с тобой. Мне-то тогда некогда было, я работал. А это – кошка её, Дина. Аннушка с ног сбилась, второй день её ищет. Раз уж ты пообедала, сбегай на почту, позвони в Тарасовку. Скажи, что Дина у нас, пусть Аннушка приедет и заберёт её». «Тебе надо, ты и иди. Там холодно, и грязи по колено. Попрусь я туда, размечтался…» Старик, кряхтя, начал одеваться, а девочка всё ещё недовольно что-то бурчала. Одевшись, старик робко сказал: «Ты, внученька, это… смотри, чтобы кошка не выскочила, ладно? Я быстро». И боком вышел в сени. Но внучка его уже не слышала: включив плейер, она сунула в рот жвачку и, забравшись с ногами на кровать, стала листать яркий глянцевый журнал.

Дина подошла к кровати и дотронулась до девочки лапой. «Чего тебе? – недовольно спросила та, не снимая наушников. – Фу, какая ты страшная». Сунув ноги в шлёпанцы, девочка, шаркая ногами, подошла к двери и рывком распахнула её. «Брысь отсюда, уродина!» – завизжала она, и лицо её стало совсем некрасивым из-за злобной гримасы. Но Дина теперь была рада уйти из этого дома. Она быстро, как только могла, вышла на крыльцо. Но тут вслед за ней выскочила и девочка. Кажется, ей пришла в голову какая-то забава.

«Буля, фас!» – крикнула она что было сил в темноту двора. Дина к этому времени была почти у самой калитки, а неподалёку от калитки располагалась собачья конура. Когда старик принёс Дину, он вошёл в дом со стороны огорода, а эта калитка вела на улицу, и Дина только сейчас разглядела конуру и выскочившую из неё собаку.

«Ага! – довольно пролаяла Буля. – Давно я не ужинала кошками! Иди сюда, морда забинтованная! Не заставляй меня за тобой бегать!» Дина попятилась, но поняла, что с забинтованной лапой ей от собаки не уйти, и она присела, готовясь к трудному и, возможно, последнему в своей жизни бою. Но и сейчас она не могла забыть осиротевших котят, и только ради них она решила попробовать разойтись с Булей мирно.

«Уважаемая Буля, – сказала миролюбиво Дина, – позвольте мне пройти. Видите ли, я тороплюсь на помощь котятам…»

«Ещё чего! – собака даже задохнулась от хохота. – Она торопится! Тебе некуда больше торопиться! Разве только ко мне в пасть! Пожалуй, сначала я откушу тебе ухо… или хвост?» Буля мечтательно прикрыла глаза, но сразу же встревоженно раскрыла их вновь: она учуяла знакомый и опасный запах. «Что это? – подозрительно косясь на Дину и на всякий случай отступив от неё на шаг, спросила собака. – Почему я чую запах Боба и Бена?» «Я сегодня утром встречалась с ними, и они с радостью помогли мне. Думаю, им очень не понравится, когда они узнают, что некая Буля съела меня на ужин», – с улыбкой ответила Дина. Булю теперь было не узнать. С неё мигом слетела спесь, и она стала такой жалкой, что Дине было неприятно на неё смотреть.

«Уже и пошутить нельзя, – криво улыбнувшись, выдавила из себя Буля. – Извините, пожалуйста, простите, не знаю, как вас зовут?..» – «Дина». «Извините, Дина, я просто пошутила, просто пошутила. Встретите Боба и Бена, передавайте им от меня привет. Счастливого пути!» Буля даже в лужу перед конурой шлёпнулась, выказывая кошке своё уважение. Но Дине было уже не до глупой и трусливой собаки. Она торопливо вышла из калитки и направилась по деревенской улице в сторону хутора. А девочка, стоявшая на крыльце и наблюдавшая за кошкой и собакой, топнула с досадой ногой и сказала: «Вот дурная псина, с кошкой справиться не может!» Потом она вернулась в дом, легла на кровать, надела наушники и уставилась в потолок. Скучно здесь, скучно!