Осенью 1971 года после завершения переговоров по Западному Берлину и подписания четырехстороннего соглашения, значительно улучшившего отношения этого города с внешним миром, наш посол Петр Андреевич Абрасимов выехал в Париж, где возглавил советское посольство. В Берлине его сменил неизвестный в МИДе и среди германистов заместитель председателя Совета Министров СССР Михаил Тимофеевич Ефремов.

Как мне рассказывали товарищи, события с преемником посла Абрасимова развивались следующим образом. Уже было принято решение о назначении послом во Францию П.А. Абрасимова, но еще не было известно, кто его сменит в Берлине. Закончившую пребывание в Москве немецкую партийно-правительственную делегацию во главе с Э. Хонеккером провожали во Внуково советские товарищи. Среди них был и Михаил Тимофеевич Ефремов, который, ничего не подозревая, стоял среди провожавших, о чем-то весело беседуя с окружающими. Эрих Хонеккер обратился к Леониду Ильичу Брежневу с просьбой направить в Берлин не менее достойного поела, каковым являлся для наших немецких друзей Петр Андреевич Абрасимов. Леонид Ильич обещал сделать это незамедлительно. Он обвел взглядом присутствовавших и остановился на М.Т. Ефремове. Окликнул его по имени и попросил подойти.

— Есть желание поехать послом в Германскую Демократическую Республику? Вот прямо сейчас можно договориться с товарищем Хонеккером.

— Леонид Ильич, да я производственник. Занимался всю жизнь промышленностью. Какой из меня дипломат? — как-то робко и неуверенно произнес Ефремов.

— Ничего, освоишься. В посольстве опытный коллектив.

— А когда выезжать?

— Да хоть сейчас, — ответил Леонид Ильич.

Так в одночасье была решена судьба заместителя председателя Совмина СССР. Все произошло так скоропалительно, что в своем центральном печатном органе, «Нойес Дойчланд», ЦК СЕПГ срочно опубликовал сообщение о назначении новым послом Советского Союза в ГДР товарища М.Т. Ефремова. Там же была помещена фотография Ефремова со звездой Героя Социалистического Труда. Но это был другой Ефремов — известный советский ученый, академик, однофамилец будущего посла М.Т. Ефремова. Вот к чему приводит излишняя торопливость.

С новым послом я проработал три месяца. Опытный производственник, он быстро вошел в курс наших дел. Рабочий коллектив посольства был укомплектован знающими свое дело сотрудниками. Посольство работало как четко отлаженный механизм. Основные крупные политические проблемы, в том числе такая кровоточащая рана на теле Республики, как Западный Берлин, в обозримом будущем не могли принести каких-то неприятностей. Внешнеполитический маховик ГДР продолжал успешно раскручиваться. Что касается внутренних проблем, назревающих в Республике, то и они пока не очень беспокоили Москву. Так что Михаил Тимофеевич мог работать спокойно. Ему досталось хорошее наследство. Однако на фоне бурной деятельности Петра Андреевича новый посол явно проигрывал. Был он как-то тих и незаметен. Мне казалось, что он был как-то даже несколько застенчив. Во всяком случае, внешне. Но все это мне могло только казаться. Я слишком мало поработал под его началом.

Наверное, внешность все-таки обманчива. Оказалось, что Михаил Тимофеевич заядлый охотник и имеет «острый» глаз. Узнав, что я возглавляю охотколлектив посольства, он вскоре вызвал меня к себе и дал поручение организовать для него охоту вместе с нашим охотколлективом, чего Петр Андреевич, кстати отличный охотник, никогда не делал, предпочитая охоту с руководством Республики в особых охотхозяйствах, что всегда было для него продолжением работы в других условиях. Я предложил послу договориться с немецкими егерями об охоте специально для него в особом охотхозяйстве, что легко может сделать опытный наш дипломат и лучший стрелок Михаил Иванович Дмитриев. Но Михаил Тимофеевич отклонил мою идею, настаивая на своем: охота должна быть вместе с посольскими охотниками. Организованная нами с Мишей Дмитриевым охота оказалась на редкость неудачной. Зверя мы никакого не добыли, егеря работали вяло, а передвижения по ухабам лесных дорог в прицепе из-под только что выгруженного навоза ввергло посла да и нас в некоторое смущение. Однако надо отметить, что он стойко переносил эти лишения и, в принципе, остался доволен. Вдоволь постреляли по мишеням. Посол оказался лучшим стрелком. Еще одна охота на зайцев для дипкорпуса, которую ежегодно перед Рождеством организовывал МИД Республики и где присутствовало великое множество народа, была удачной. По числу «набитых» зайцев посол оказался в числе первых.