Поздним вечером 12 августа 1961 года в Берлин стали въезжать колонны военных грузовиков. В них сидели вооруженные члены боевых рабочих дружин — цвет рабочего класса Республики. За ними в таких же грузовиках следовали полицейские и армейские части национальной народной армии ГДР (ННА). Солдаты ННА начали укладывать вдоль западной секторальной границы Берлина спираль Бруно и устанавливать столбы, натягивая на них колючую проволоку. По иронии судьбы колючая проволока была изготовлена в ФРГ и закуплена правительством ГДР по каналам внутри-германской торговли якобы для своих внутренних нужд и до определенного времени хранилась на складах Республики.

Шел первый час ночи 13 августа 1961 года. Так началась заранее спланированная сверхсекретная операция стран социалистического содружества по перекрытию государственной границы ГДР в ее столице — Берлине, получившая название «антифашистский защитный вал», а у врагов социализма — «стена позора».

Эта крайне важная для сохранения социализма в ГДР и удержания страны в социалистическом лагере операция готовилась в обстановке глубочайшей секретности. На закрытых совещаниях руководителей партий и правительств социалистических стран неоднократно говорилось о необходимости укрепления ГДР и ее границ, но не назывались ни конкретные шаги, ни даты их проведения. А между тем торчащая в теле ГДР заноза — Западный Берлин — ежедневно и ежечасно не только напоминала о себе, но и наносила серьезный экономический и политический ущерб Республике, а стало быть, и всему социалистическому лагерю. Раскол Германии, начавшийся проведением нашими бывшими союзниками по Второй мировой войне денежной реформы в 1948 году в западной ее части, вскоре привел к образованию в мае 1949 года ФРГ, а вслед за этим, в качестве ответной меры, и к созданию в октябре того же года ГДР со столицей в Берлине. Сразу же возникла проблема беженцев из Республики. Поток их, возрастая из года в год, был настолько мощным, что стоил Республике с октября 1949 года по август 1961 года почти трех миллионов своих граждан, не пожелавших жить в социализме по разным причинам, в том числе и по экономическим. Только в одном 1953 году на Запад через Берлин ушло более 300 тысяч человек. Прежде всего уходили лучшие специалисты и интеллигенция, для которых уровень жизни в ФРГ становился в несколько раз выше, чем в социалистической Республике. Действовавшие в Западном Берлине денежные обменные пункты оценивали марку ГДР в четыре, а то и в пять-шесть раз ниже марки ФРГ. Открытая граница приводила к тому, что многие жители Западного Берлина, обменяв деньги у себя дома, буквально забивали все театры, рестораны, бары, кафе и закусочные в столице ГДР, скупали огромное количество продуктов, так как стоимость всех видов напитков и продуктов питания в ГДР была приблизительно такой же, как в Западном Берлине, включая все виды услуг для населения. Даже проститутки, которых в Восточном Берлине тоже было предостаточно, стоили в несколько раз дешевле, чем в Западном Берлине. В общем, один только экономический ущерб от утечки всех видов продукции ГДР в Западный Берлин составлял более 5 миллиардов марок в год. К этому следует добавить несколько десятков тысяч жителей столицы и ее пригородов, которые работали на предприятиях и фирмах Западного Берлина, получая там западную валюту, меняя ее затем на марки ГДР и возбуждая тем самым свое окружение по месту жительства в Республике. Работавший уборщиком в Западном Берлине житель столицы получал в итоге зарплату самого высокооплачиваемого служащего в ГДР. Превратить же Восточный Берлин в «витрину» социалистического лагеря, о чем мечтал Хрущёв, нам было не под силу. Как мы ни старались, мы так и не смогли уговорить пойти на экономические жертвы наших друзей в социалистическом лагере, так как из всех европейских социалистических стран жизненный уровень населения в ГДР был выше всех остальных. Западный Берлин в те годы был центром шпионажа и провокаций Запада против социалистических стран, прежде всего против ГДР. Из этого поистине осиного гнезда во все концы Республики исходили саботаж и диверсии. К сожалению, иного и не могло быть: здесь проходила горячая линия между Западом и Востоком; именно здесь, в Германии, противостояли друг другу две мощнейшие военные группировки, возрастающая сила которых вот-вот могла достичь критической массы, после чего всегда следует взрыв. В этом городе сталкивались интересы многочисленных разведок и спецслужб стран НАТО и Варшавского договора.

Только посвященные понимали, какую опасность таят в себе красивые неоновые рекламы и что кроется за витриной западного мира.

Если мне не изменяет память, одна из вражеских диверсий была в 1960 году, когда в демократическом Берлине и части ГДР стала стремительно распространяться дизентерия. Положение спасла советская вакцина, срочно доставленная в ГДР. Заразу остановили. Созданная комиссия установила, что источник инфекции был в сливочном масле, которое поступило в продажу после переработки. Вывод специалистов был однозначен: чтобы получить такой мощный источник инфекции, нужно было бы вылить в масло на заводе колбу с дизентерийной палочкой или вывернуть в продукцию кишечник больного. Это была диверсия. Шло испытание на нашу прочность в биологическом оружии.

Обеспечивая бедную сырьем ГДР нефтью, хлопком, металлом и т. п., Советский Союз так и не смог «привязать» ее к своей экономике, то есть перейти с существовавшей в обеих частях Германии технических норм DIN на ГОСТ. Самым же опасным оставалась политическая ситуация в Западной Германии и в Западном мире в целом. Шел стремительный рост военной промышленности в США. Немецкие реваншисты в ФРГ требовали усиления бундесвера и обеспечения его тактическим ядерным оружием. Встреча в верхах в 1961 году в Париже была торпедирована полетом американского самолета-разведчика У-2, сбитого под Свердловском. С санкции президента США была проведена высадка кубинских эмигрантов на Кубу. Неудачно прошла и встреча Хрущёва с Кеннеди в Вене. Мир замер в ожидании глобальной катастрофы. Мечты Хрущёва о всеобъемлющей международной разрядке рухнули. Не были осуществлены и другие мирные инициативы советского лидера — превратить Западный Берлин в «вольный город» и подписать договор с Германией. Кроме того, руководитель ГДР Ульбрихт, которому Хрущёв еще в 1958 году высказывал мысль о перекрытии секторальных границ в Берлине, теперь однозначно заявил советскому лидеру, что если какое-то время граница будет оставаться открытой, а исход населения Республики будет продолжаться, то крах ГДР неизбежен. Удержать власть в Республике коммунисты не смогут. Вот тогда-то и было принято решение перекрыть секторальную границу в Берлине.

В начале августа 1961 года в Москве состоялась встреча руководителей стран Варшавского договора. Обсуждался вопрос и о перекрытии секторальных границ в Берлине, но конкретная дата не называлась. Только Хрущёв и Ульбрихт знали, что это произойдет через несколько дней.

За сутки до начала операции в Берлине было проведено совещание, на котором присутствовали с немецкой стороны руководители ЦК СЕПГ Ульбрихт и Хонеккер, министры госбезопасности Мильке, внутренних дел — Марон, обороны — Хофманн и транспорта — Крамер. С советской стороны — посол М.Г. Первухин, главком ГСВГ (Группы советских войск в Германии) И.С. Конев, сменивший перед этой важной политической акцией тогда сравнительно молодого генерала И.И. Якубовского, начальник штаба ГСВГ генерал Арико, который докладывал обстановку. В целях сохранения максимальной секретности других руководителей высокого ранга не было, как не было ни секретарей, ни помощников, ни стенографисток. Присутствующие вели деловые записи от руки. Переводчик был только один с советской стороны — Ю.А. Квицинский.

Сотрудников совпосольства собрали на совещание в конце рабочего дня 12 августа, где нам было впервые объявлено о предстоящей акции, строго предупредив о чрезвычайной секретности. Об этом не должны были знать даже жены. Оперативно-дипломатический состав разбили на группы по два человека и каждой определили свой участок у секторальной границы, куда мы должны были выдвинуться на рассвете 13 августа. Цель — получение информации о настроениях и реакции населения.

Чтобы сохранить секретность, Ульбрихт 12 августа в конце дня пригласил к себе на дачу всех членов Политбюро ЦК СЕПГ, Президиума Совмина и Госсовета, руководителей всех политических партий и держал их у себя до глубокой ночи, то есть до начала операции.

В доме наших общих друзей Жаровых. Г. 3. Санников, Л.Г. Зыкина. Москва 2005 год

Отъезд в Москву. Прощание с немецкими друзьями. Слева направо: Ойген (Женя) Классе, Соня Мебель, Алла Санникова, жена Ойгена Ренате, Георгий Санников. Берлин 1972 год

На ноябрьском приеме Генконсульства в западных секторах Берлина. Слева направо: посол Советского Союза в ГДР М.Т Ефремов, консулы А.И. Грищенко и В.Д. Козобродов. Западный Берлин, Курфюрстендамм, отель «Кемпинский» 1974 год

Лейтенант (младший политрук) Красной армии Мориц-Миша Мебель. Действующая армия. Северо-западный фронт. Август 1942 года

Последняя встреча с Вернером-Володей Эберляйном. Берлин 2001 год

Подарок В. Эберляйна автору — копия уникального портрета В.И. Ленина из семейного архива Эберляйнов

На юбилее друга Морица Мебеля. Сидят: Маркус и Андрея Вольфы, стоят: Мориц и Соня Мебели, Г. 3. Санников. Берлин 23 февраля 2003 года

В кругу друзей. Слева направо сидят: А.И. Грищенко, Г.З. Санников, В.Ф. Стукалин; стоят: А.И. Приходько и В.Д. Козобродов. Подмосковье 2007 год

Первые часы после перекрытия границы в городе было спокойно. Люди не успели прийти в себя от неожиданного шока. К обеду жители с обеих сторон стали кучками собираться у границы. Жителей Западного Берлина, оказавшихся в это время в столице ГДР, свободно пропускали по месту их жительства. То же самое происходило и с гражданами ГДР, оказавшимися в эту ночь в Западном Берлине. Однако существовавший ранее свободный проход в Западный Берлин гражданам ГДР был надежно перекрыт уже установленной колючей проволокой.

По решению ЦК СЕПГ коммунисты города вышли на улицы, чтобы быть вместе с народом и разъяснять населению правильность осуществляемой акции. Членов СЕПГ всегда можно было определить по партийному значку на верхней одежде. Это было партийной нормой. Люди группировались вокруг членов партии, дискутировали. Следует сказать, что, по проводившимся ранее секретным социально-политическим исследованиям, только одна треть населения ГДР была настроена убежденно социалистически. Еще одна треть по разным причинам не высказывала открыто своих особых симпатий к социализму, но, в принципе, ее устраивала политическая ориентация ГДР. Таким образом, добрая половина населения была недовольна расколом Германии и не поддерживала коммунистов. К этому следует добавить, что 45 % населения ГДР имели родственников в ФРГ и Западном Берлине. Немецкий обыватель в ГДР всегда возмущался отсутствием в Республике экзотических фруктов, прежде всего бананов, которые всегда были в ассортименте довоенной Германии, качественных и дешевых колготок, шоколада, что в изобилии имелось в ФРГ и Западном Берлине.

Трагические события начали развиваться позже, к обеду 13 августа и во все последующие дни по нарастающей, пока через несколько дней не стала возводиться настоящая кирпично-бетонная стена, поначалу с колючей проволокой сверху, которую позже заменили на круглую и такого диаметра бетонную трубу, чтобы ее невозможно было бы обхватить руками. Через такую стену нельзя было перелезть даже с помощью лестницы. Особенно трагичны были первые недели перекрытия границы. Люди, рискуя жизнью, продолжали бежать в Западный Берлин. Они спускались из окон в западную часть города из примыкавших к секторальной границе домов по веревкам или с помощью скрученного постельного белья. Бросались вниз с высоких этажей в расставленные западноберлинскими пожарными спасательные тенты. Уползали через зловонную жижу канализационных труб. Пробивали машинами и бульдозерами поначалу слабо укрепленную стену, преодолевали ее с помощью спортивного шеста, воздушных шаров и т. п. Весь западный мир смотрел хронику с места событий, содрогаясь при виде прыгающих с высоты стариков, детей и калек. Смотреть нам все это было, по крайней мере, тоже не очень приятно. Мне тогда особенно запомнился побег 13 августа через секторальную границу солдата ННА, сбрасывающего с себя автомат, которого репортеры запечатлели в момент прыжка через спираль Бруно. Среди беглецов появились первые жертвы. Их убили пограничники ГДР при попытке нарушить государственную границу своей страны. Западноберлинская полиция получила приказ немецких городских властей «прикрывать огнем перебежчиков». Всего за время существования стены с августа 1961 года до осени 1989 года пограничниками ГДР было убито 136 беглецов, в том числе в самом центре города 12 человек. Жертвами ответного огня западноберлинской полиции стали четыре пограничника ГДР. Показательно, что пограничники Республики ни разу не дали спровоцировать себя и, имея приказ не стрелять в сторону Западного Берлина, ни разу не нарушили его. Сегодня у здания Рейхстага рядом с бывшей секторальной границей 12 символических захоронений. На крестах имена и даты рождения и гибели несчастных. Это молодые люди. Но почему до сих пор нет символических могил таких же немцев — пограничников, погибших от пуль братьев по крови, западноберлинских полицейских? Автор полагает, что, пока нет этого, не может быть примирения между когда-то разделенным историей народом.

Стена возникла по вине обоих противостоящих друг другу враждебных идеологических блоков. За нее в равной степени ответственны те, кто навязывал нам холодную войну и проводил политику балансирования на грани войны, и те, кто не нашел в себе сил и мужества покончить со стеной не в ноябре 1989 года, а значительно раньше с учетом складывающейся внутренней ситуации в ГДР и в мире.

Трудно сказать, как развивались бы политические события вокруг Западного Берлина, если бы не стена, охладившая горячие головы. События 13 августа 1961 года прекратили достигший своего апогея политический кризис… Мы продемонстрировали силу, сохранив ГДР, которая просто была бы поглощена более мощной ФРГ, как оно позже и произошло. Крах ГДР, а стало быть, и всего социалистического лагеря с помощью стены был приостановлен на долгие 30 лет. А что же население ГДР, половина которого была против социализма? Оно временно притихло. Исход прекратился.

Проведенная акция остановила назревавший и почти достигший апогея политический кризис, положив начало новому размежеванию сил, проведению новой политики. Это также означало признание необходимости соблюдать статус-кво в сложившихся отношениях между Востоком и Западом.

Примечательны слова президента США Кеннеди: «Все же стена, черт возьми, лучше войны».

По-человечески немцев можно понять, это был их родной город, в обеих частях которого жили родственники, друзья. Тяжело представить нас в таком положении, если бы Москва была разделена на две части. Но время было такое. Эти события уже принадлежат истории.

Приведу на память данные из секретной информации ЦК СЕПГ: «…анализ показал, что все те граждане ГДР, работавшие ранее в Западном Берлине, выполняют свою работу не ниже 180–200 %. При этом заявляют, что иначе работать на Западе нельзя — уволят». От себя добавлю, что через несколько лет эти высокие темпы упали до существовавших в ГДР норм.

Неожиданно для мира возникшая 13 августа 1961 года стена так же быстро исчезла после 9 ноября 1989 года, оставив после себя в качестве исторической достопримечательности кусок, разрисованный художниками-любителями в одном из районов города, и музей у когда-то существовавшего контрольно-пропускного пункта «Чек-пойнт Чарли».

Политику социалистических стран в Европе всегда определяла Москва. Припоминаю, как на одном из совещаний в совпосольстве, или, как мы их тогда называли, «оперативке», спустя несколько лет после 1961 года А.А. Громыко сказал, что «пока наши войска стоят в ГДР, она останется социалистической. Терять ГДР мы не можем. Войска наши здесь будут находиться столько, сколько нужно. Если надо — вечно». Как известно, ничего вечного не бывает.

Многие западные политики обвиняют Ульбрихта и руководство Республики в создании стены, приведшей к длительной изоляции от братьев-немцев в ФРГ. Приведу лишь несколько слов из книги «Время и случай. Заметки профессионала» известного дипломата, бывшего совпосла в Бонне, одного из лучших специалистов по германскому вопросу Ю.А. Квицинского: «…как бы подводя общий итог, Ульбрихт сказал тогда Первухину: — Доложите товарищу Хрущёву: приказ выполнен, все в порядке». Так закончилось одно из эпохальных событий в истории послевоенной Германии.