Глава 29

Ну что, он более-менее в порядке? – спросила Слим, когда я обернулся. Кивнув, я осознал, что она слышала только мои реплики. Я не понимал, что она знала, а что нет, поэтому пояснил:

– Они решили оставить его на ночь, потому что он ударился головой, но… кроме этого он еще сломал руку и несколько ребер.

– Но с его головой все будет в порядке?

– Они так считают.

– Он врезался в дерево, объезжая собаку?

Я улыбнулся. Улыбка, должно быть, вышла странной, потому что Слим нахмурилась.

– Он ехал по Третьему шоссе, – пояснил я, – и ему под машину бросилась собака.

Слим скорчила гримасу, как будто учуяла что-то ужасное, но одновременно забавное.

– Одноглазая собака? – спросила она.

– Я не спросил.

– Ну вот…

– Угу.

– Когда это произошло?

– Не думаю, что так давно.

– Ту собаку убили где-то в полдень.

– Ага. Это была какая-то другая собака.

– Может быть, та, что сжевала моего «Дракулу»?

– Непременно та самая, – подтвердил я.

Слим скорчила рожу.

Я скорчил рожу в ответ.

– Может, у нас завелся призрак собаки? – спросила она.

– Или кто-то хочет, чтобы мы так думали, – сказал я, и Слим рассмеялась. – И все равно, – продолжил я, – твою книгу сжевал не призрак или собака.

– Ты в этом уверен?

– Вполне. Во-первых, потому, что призраков не бывает.

– Ты в этом уверен?

Она выглядела развеселившейся.

– Вполне.

– Напрасно.

– Все равно, если призраки и бывают, они не могут ничего жевать. Они же…

– Без зубов? – закончила она.

Усмехнувшись, я покачал головой.

– Нет, не то… Я хотел сказать, что они же просто… ну, духи. Они нематериальны.

– Спорный вопрос.

– В любом случае призрачной или реальной собаке пришлось бы сначала как-то достать книгу с твоей полки. Лапой? Или, может, зубами? Тогда она повредила бы и другие книги. Но они все стояли аккуратно. Так что это мог быть только человек.

– Или вампир, – добавила Слим, – если говорить от лица отсутствующего Расти.

Я рассмеялся и напомнил:

– Сейчас еще светло.

Ее улыбка угасла.

– Тогда остаются только люди. Я рада, что мы ушли из моего дома.

– Моя мама не вернется до завтрашнего утра, так что, полагаю, ничто не мешает тебе остаться здесь.

– Ничего не мешает тебе пойти на вампирское представление этой ночью.

– Не знаю.

– Ты же хочешь на него попасть.

– Могу и не ходить.

– Да? Предпочтешь остаться дома и сидеть перед телевизором?

– Может, и так. Особенно если ты тоже будешь здесь.

– Ну, я никуда не денусь, если только ты меня не выгонишь.

– Я бы никогда так не поступил.

– А как же Расти?

– А что он?

– Он очень хотел попасть на это представление.

– Он, скорее всего, наказан.

– Он отыщет способ сбежать.

– Может быть.

– Обязательно отыщет. И объявится здесь, весь в нетерпении туда отправиться.

– Я почти что хочу, чтобы у него ничего не вышло.

У нас неожиданно закончились слова, и мы просто стояли, глядя друг на друга. Вновь мы с ужасом осознали, что остались в доме одни. Никто нас не видит. Никто ничего не расскажет. Никто нас не остановит.

Нас разделяло всего несколько футов. Пара шагов вперед – и я окажусь достаточно близко, чтобы обнять ее, прижать к себе и поцеловать…

Я не мог пошевелиться.

Слим тоже не двигалась, просто смотрела мне в глаза. Она выглядела торжественной и полной надежд.

Мне ужасно хотелось сделать эти несколько шагов, обнять ее, почувствовать тепло ее тела, прикоснуться к ее губам…

На ее лице появилась улыбка.

– Может, нам стоит перекусить?

Спасен! Но разочарован.

– Хорошая мысль, – произнес я. – Как насчет чизбургеров?

– Чизбургеры – это просто великолепно.

– Мы можем приготовить их на гриле во дворе.

– Почему бы тогда тебе не разжечь огонь, а я пока приготовлю котлеты?

– Отлично.

Я поспешил к холодильнику, отыскал в нем упаковку фарша и передал ее Слим.

– Сколько тебе сделать? – спросила она.

– Даже не знаю. Сколько ты будешь делать себе?

– Еще не придумала.

– Ты делаешь их толстыми или тонкими? – уточнил я.

– Обычно тонкими – не люблю, когда они не допекаются внутри.

– Я тоже. Так что, если ты приготовишь тонкие, сделай две на меня.

– Отличненько. Пожалуй, и себе тоже сделаю две.

Мы оба заулыбались как идиоты.

Слим бросила фарш на кухонный стол, подошла к раковине и принялась мыть руки. Я наблюдал за тем, как она стоит, слегка склонившись вперед, и нижняя часть ее футболки заворачивается над поясом обрезанных джинсов. Ее ягодицы едва заметно натягивали ткань, бахрома понизу слегка покачивалась и гладила внутреннюю сторону бедер. Ноги Слим были гладкими и загорелыми.

Она оглянулась через плечо и спросила:

– Что такое?

– Ничего.

Она улыбнулась.

– Совсем ничего?

– Просто смотрю, – сказал я и покраснел.

Мы снова уставились друг на друга, и я снова хотел подойти к Слим, но боялся, а она выглядела так, будто хотела, чтобы я ее поцеловал.

В этот раз все продолжалось не слишком долго. В конце концов она произнесла:

– Наверное, тебе стоит пойти во двор и зажечь огонь.

– Да, наверное. Скоро вернусь, – я поспешил наружу.

В наши дни у большинства людей установлены жаровни, работающие на пропане. Они проще в обращении и не так загрязняют воздух (господи спаси нас от дыма жаровен прошлого!). Вот только у нас не было пропанового гриля. И жидкости для розжига тоже. Отец утверждал, что запах топлива придает еде неприятный привкус, но я почти уверен, что он пытался оградить нас с братьями от того, что хоть что-то в нашей жизни станет «слишком простым». Так что, в то время как во всех остальных семьях Грендвилля разжигали огонь, вылив топливо на угольные брикеты, нам приходилось делать все «естественным образом», как бойскаутам посреди леса, используя мятую бумагу для растопки и укладывая брикеты поверх.

По крайней мере, нам позволялось пользоваться спичками. Могло быть и хуже.

Обычно я возмущался из-за того, что нам нельзя использовать горючее. Но сейчас только рад был возможности отвлечься.

Во-первых, нелегкий процесс разжигания огня уводил меня от мыслей об аварии, в которую попал отец… или об убитой собаке… о пожеванной книге и пропавших розах… о том, как я предал Битси… о Странствующем Цирке Вампиров.

Кроме того, какое-то время мне не нужно было возвращаться на кухню.

Мне нравилось сидеть во дворе в сумерках и смотреть, как огонь лижет хворост и уголь, пока Слим оставалась в доме.

Наедине с огнем я скучал по ней и мечтал снова оказаться рядом, но одновременно чувствовал облегчение. По крайней мере, какое-то время мне не надо было беспокоиться о том, как себя с ней вести.

Эта проблема продолжала вертеться у меня в голове, как и прочие, но на какое-то время все они отступили, потому что я был полностью поглощен подкидыванием в огонь палочек и угля.

Я слегка подпрыгнул, когда за моей спиной хлопнула сетчатая дверь на кухню.

Слим сбежала по ступенькам, неся в каждой руке по бутылке.

И в них была не газировка.

– Как думаешь, твои родители не слишком расстроятся, если мы возьмем немного их пива?

Если бы это был Расти, я бы непременно вспылил.

Но это была Слим, которая выглядела так здорово и так мило улыбалась…

– Они нас просто прибьют, – улыбнулся я в ответ.

– Об этом не беспокойся. Моя мама пьет точно такое же. Мы просто принесем пару бутылок от меня.

– Тогда у нее будут лишние пустые бутылки.

– У нее их огромное количество. Она ни за что не заметит разницы.

– Мы заметим, – сказал я. Видимо, вышло так смешно, что она расхохоталась, а потом произнесла:

– Черт побери, я уж надеюсь.