Геометрия развёртывания…
Ретроспектива, 1985 год
Севастопольскую гавань корабли покинули ранним (ещё до восхода) ветреным утром первого апреля 1985 года.
Флагманом утюжил море противолодочный крейсер (ПКР) «Москва» проекта 1123 «Кондор».
БПК «Твёрдый» следовал в кильватере.
Решение о морской компоненте операции, а точнее – приурочить специальную санкционированную Минобороны флотскую миссию к запланированной армейской операции, родилось в головах офицеров Генштаба почти спонтанно… Просто одно подошло к другому!
Идеала никто из инициаторов идеи не искал, но вышестоящее руководство с энтузиазмом ухватилось за предложение и уже официально стало требовать этой самой идеальности выполнения, посчитав, что «раз уж так совпало…», выдав циркулярное распоряжение по инстанциям.
На местах (по инстанциям), в таких резких импровизациях кабинетных стратегов, как всегда находили всякие неувязки, создающие трудности в выполнении поставленной задачи.
Но на то они товарищам военным «тяготы и лишения», чтобы стойко их переносить и преодолевать…
* * *
Выход противолодочного крейсера «Москва»… (Почему-то этот корабль всякий раз хочется называть не по имени собственному, а по кодовому шифру: красиво, идёт ему – «Кондор»! Да и по существу – речь больше о проектанте.)
Так вот, выход крейсера «Москва» был незаурядным. Требуя запас-фору, оглядываясь на неизбежные задержки по техническим или навигационным причинам, в том числе при прохождении иностранных проливов и других неспокойных мест на указанном маршруте, якобы утихший «минный кризис» прошлого года всё ещё оставался «на слуху» и в недоброй памяти.
Когда приказ спустили «сверху», ПКР ещё стоял в сухом доке и проходил плановый ремонт. Доковые работы пришлось ускорить, комплектуя сокращённый ремонтный экипаж, приписанный на борту, до полного штата.
И когда корабль выводили на воду, производя эволюции в акватории, бригады судомастерских всё ещё доделывали незаконченные процедуры, представители заводов, участвовавшие в установке нового оборудования, продолжали отладку аппаратуры и техники. Они, как и часть рабочих, останутся на борту вплоть до самого Босфора, тестируя и «прогоняя» системы… и вернутся обратно, пересев на возвращающееся из Средиземного моря вспомогательное судно КЧФ.
* * *
Противолодочного «Кондора» намеревались образцово показать индийцам, с дальним экспортным намёком, проча на продажу если уж не саму «Москву» (крейсер, должно быть как первенца проекта, преследовали постоянные технические проблемы), то второй корабль серии – «Ленинград» – вполне и без стыда мог послужить под чужим флагом… Уж во всяком случае, по мнению штабных оптимистов.
Что касается БПК «Твёрдый» – ему в этот раз и вовсе не придётся вернуться домой… (слова, могущие вызвать тревожную ассоциацию: «не вернулся домой…»).
Нет! Его наперёд и строили по заказу Дели, как вариант недорогого океанского корабля для эскорта индийского авианосца «Викрант».
По обоюдной договорённости сделку решили форсировать. После прохождения испытаний и подписания акта приёмки корабль временно вступил в строй ВМФ СССР и перегонялся для передачи заказчику.
Но главной презентацией должны были стать новейшие «Яковлевы» вертикального и укороченного взлёта-посадки. Их обкатывали тут же, рядом, над Чёрным морем, в Крыму – в Саках, где была построена площадка для тренировки палубных лётчиков.
Готовы были три лётных экземпляра Як-141… «Только три… всего три… целых три!» Учитывая, что эти машины встали на крыло на пять лет раньше (а по сути и того раньше) – эти «три» облетали-отфорсажили, обкатав на всех режимах лётно-технических требований, прогнав рабочими тестами радиоэлектронные системы и комплексы вооружения.
Отрапортовав!
Приёмка Минобороны подписала сдаточные бумаги… правда с довеском замечаний. Что не помешало яковлевцам на сборочном стапеле Саратовского завода, не откладывая «в долгий ящик», заложить партию серийных «вертикалок» под полный производственный цикл, надеясь, что смежники не подведут.
В Кремле будто вдруг вспомнили, что ещё предварительно в планах озвучивались намерения «перспективно прожектировать машину индийцам, под определённые виды морских носителей и не только».
А раз так – для этого дела особым распоряжением главкома ВМФ СССР из состава Черноморского флота выделялся ПКР «Москва», командиру которого вменялось принять на борт новейшую и секретную авиатехнику с надлежащим персоналом и необходимыми ЗИПами. Далее, совершив межфлотский переход, прибыть в Аравийское море, где, войдя в состав группы советских кораблей Тихоокеанского флота во главе с авианесущим крейсером «Минск», принять участие в совместных с Индией учениях.
Там новые «Яки» и будут продемонстрированы принимающей стороне.
Почему ту же «пассажирскую» задачу – доставить самолёты на место – не мог выполнить любой другой флотский транспорт или несущий боевую службу в Средиземном море аналогичный «Минску» ТАВКР «Киев»?
Очевидно, советское командование желало показать оружие в натурных условиях: в том числе проводя взлёт коротким разбегом с палубы корабля типа «Кречет» и отработав вертикальные режимы с «Кондора»… в том числе рассматривали вариант демонстрационной эксплуатации и с контейнеровоза (по опыту англичан на Фолклендах). Иначе говоря – во всех аспектах широкого спектра базирования машины и специфики их применения.
Вторым «нет» в сторону выбора сухогрузного транспорта являлась заведомая тихоходность таких судов (по крайней мере, из наличных на тот момент). А быстрый переход, если напомнить, закладывался в темповую необходимость.
Ко всему проход через Суэцкий канал «Москвы» с полным паспортным водоизмещением в 15 280 тонн был предпочтительнее почти «сорока двум» «Киева», что в целом (вместе с «эсминцем для Индии») укладывалось в лимит менее полумиллиона долларов.
Три Як-141 погрузили на палубу крейсера-вертолётоносца прямо в закрытых разборных контейнерах (спустить их в ангар не позволяли размерности подъёмников). Эти довольно громоздкие гофрированные ящики установили торцом впритык к надстройке по краям полётной палубы, несимметрично: по левому борту один, два тандемом вдоль правого. Меж ними точно в закутке, тем не менее открыто на виду, «поехали» два вертолёта-амфибии Ми-14 с отстыкованными лопастями – вероятно, в целях дополнительной маскировки. Учитывая, что советские корабли обязательно будут подвергаться облётам чужой авиации, учитывая, что в узостях проливов и Суэцкого канала на них обязательно будут пялиться все кому не лень.
* * *
Отплытие первого апреля – повод поухмыляться, мол – «…в день дурака», подтрунивая по кубрикам и отсекам над салагами и «гостями-сухопутами».
Вдобавок, когда по мере выхода на большую воду заметно увеличилась качка («северо-западным» гнало злую черноморскую волну, к которой, согласно прямой курсовой линии, держались аккурат лагом, а «успокоители» бездействовали, так как являлись одним из пунктов эксплуатационной доводки), некоторых прикомандированных до Босфора гражданских безбожно начинало укачивать со всеми нелицеприятными последствиями.
Однако через три часа, когда берега Крыма скрылись за горизонтом и дымкой, корабли отряда накрыл разухабистый ливень, зарядив, видимо, надолго.
И самобытные мореманы со знанием дела успокаивали позеленевших бедолаг:
– Ничего, ничего! Дождь перебьет ветер!
Так и вышло.
Успокаивая и себя: «дождь в дорогу – к удаче».
* * *
Что касается ТАВКР «Минск», как и вообще формирования «специального отряда индийской эскадры» (в американских терминологиях скорей АПУГ, в ВМФ СССР – ОБК)… – выход кораблей и групп кораблей осуществлялся с элементами «ненагруженного многоступенчатого рассредоточения», дабы не создавать у «потенциального недруга» преждевременных домыслов.
Так ещё в начале марта в Индийский океан проследовала первая группа поддержки Тихоокеанского флота: ракетный крейсер проекта 58 «Варяг» в паре с СКР «Порывистый».
«Минск» под флагом контр-адмирала Паромова Р.В. – командующего 8-й ОпЭск, который осуществлял общее руководство переходом и впоследствии всей операцией в целом, – с кораблями сопровождения покинул Владивосток немногим позже… и тоже без какой-либо необходимости в спешке.
«Продравшись» через «боевые порядки» 7-го флота США, проводящего совместно с Южной Кореей учения «Тим-Спирит-85» (янки не могли не «поимитировать» атаки на советские корабли), уже по выходе в Южно-Китайское море, отряд контр-адмирала Паромова получил личного соглядатая – эсминец типа «Спрюэнс». Этот «сидел на хвосте» вплоть до границы тервод Вьетнама, где вынужден был остановиться.
В Камрани «Минск» выдерживал паузу, простояв около недели, дожидаясь намеренно припозднившийся обеспечитель комплексного снабжения. И уж затем покинул базу, направляясь к Малаккскому проливу.
К этому времени оперативное соединение 10-й эскадры Тихоокеанского флота, включающее тяжёлый авианесущий крейсер «Новороссийск», вышло в море для участия в командно-штабных учениях, отработав «скрытное выдвижение» к Пёрл-Харбору, тем самым отвлекая внимание американцев на себя.
Дождавшись необходимой реакции (стратегическая разведка зафиксировала повышенную военную активность на Центральной базе флота США), советское соединение неожиданно отвернуло к югу, спровоцировав бросок к Гуаму.
Здесь произошло контактное соприкосновение с американской АУГ (флагман USS «Midway» CV-41), в ходе которого были отработаны все виды обороны против палубной авиации США, противолодочные действия, нанесение ракетных ударов (учебных) по кораблям авианосной группы.
На определённом этапе КШУ, в соответствии с поступившим подтверждением из Штаба флота, из состава соединения 10-й эскадры выделялись две боевые единицы: согласно поставленной задаче БПК «Николаев» и СКР «Ревностный» должны были «потеряться» для визуальной и по возможности радиолокационной разведки противника, последовав полным ходом вдогонку «индийскому отряду».
* * *
Конечно, проход тяжёлого советского крейсера-«carrier» Сингапурским, как и Малаккским, проливом, а также выдвижение других отдельных кораблей и групп, в промежуточном итоге не осталось незамеченным потенциальным противником…
Но на то мозаику и подают разрозненными фрагментами, чтобы общую картинку не сразу удалось собрать воедино.
Мановением руки оперативного офицера Генштаба, двинувшего условные кораблики на Большой тактической карте… реальные боевые единицы (плюс суда обеспечения), отдав швартовы, отходили от причалов, покидали места стоянок, пунктирами намеченных маршрутов чертя курсовые «прямые», огибая «кривыми» острова и полуострова, «просачиваясь» через узости проливов и каналов, чтобы сойтись в условной точке (при масштабировании целый квадрат) сосредоточения и рассредоточения.
