Глава 64

Был теплый воскресный вечер, когда белый минивэн въехал в Глуховецк. Солнце уже почти село, большая часть населения города уже разбрелась по домам, прильнув к телевизорам в ожидании очередной серии о бурных любовных страстях в мексиканской глубинке. Автомобиль остановился возле дома Борисыча, и через минуту из него выбрались Федор и Марьиванна. Они какое-то время нерешительно постояли возле подъезда, удивленно оглядываясь по сторонам, словно были здесь впервые, и наконец медленно вошли в дом. Перед тяжелой дверью восемнадцатой квартиры Марьиванна замерла не в силах нажать кнопку звонка.

– Смелее, – тихо проговорил Федор.

Девушка кивнула головой и дрожащей рукой нажала на звонок. Прошло несколько секунд, и дверь, клацнув замками, открылась. В мужчине, открывшем дверь, Федор и Марьиванна не сразу узнали Леху. Он был загорелым, в темно-бордовой футболке и джинсах. Дорогие каплевидные очки делали его похожим на профессора. Но самым непривычным было то, что Леха, глядя на гостей, добродушно улыбался. Федор вдруг понял, что впервые видит его улыбку. Леха молча кивнул головой и отошел вглубь, пропуская гостей.

– Руки поднимать? Обыскивать будешь? – ухмыльнувшись, спросил Федор.

– Входи уже, остряк, – добродушно проворчал хозяин квартиры.

Молодые люди переступили порог и изумленно замерли. Это была совершенно другая квартира. Светлая, чистая, она словно стала больше в размерах. Стены были выкрашены в нежный персиковый цвет, на чистых окнах колыхался легкий белый тюль. Откуда-то с кухни тянуло чем-то вкусным. Раздался шум шагов, и из кухни вышла миловидная улыбающаяся женщина средних лет в кухонном переднике, вытирая руки полотенцем.

– Наташуля! – воскликнула радостно Марьиванна и, обнявшись, расцеловалась с женщиной.

Только в этот момент Федор заметил мальчугана лет пяти, смущенно выглядывающего из-за спины женщины.

– Антоха, да как же ты вырос! – засмеялась Марьиванна и, нагнувшись, чмокнула мальчика в щеку. Тот, еще больше смутившись, заулыбался и спрятался за женщину.

– Умывайтесь – и к столу, – проговорила Наташа.

– Твоя семья? – спросил Федор Алексея, кивнув головой в сторону женщины и мальчика.

Тот, улыбаясь, кивнул в ответ.

– А я и не знал, что у тебя есть жена и сын, – удивленно проговорил Федор.

– А никто и не должен был об этом знать, – усмехнувшись, ответил Леха.

За ужином Федор испытывал очень странное чувство. Глядя на весело болтающих женщин, он словно оказался среди старых знакомых, которые за долгие годы разлуки сильно изменились, и сейчас не очень понятно, как и о чем с ними говорить. Ему вспомнился эпизод, когда в этой же просторной кухне Леха, всматриваясь в немытое окно, молча кинул ему на стол старые журналы, чтобы Федор не лез к нему с разговорами. Мужчины изрядно выпили, но по обоим это было почти незаметно. Когда Наташа, извинившись, вышла укладывать сына, Леха, повернувшись к Марьиванне, негромко проговорил:

– Машка, чтобы у нас не было недопонимания, квартиру Борисыч уже давно переписал на меня, он также оставил мне кое-что из деньжат. Но самое невероятное – это то, что незадолго до смерти он тайком от меня через Горыча выкупил и переписал на мое имя дом моих родителей, расселив куда-то прежних жильцов. По поводу твоего наследства тебе надо связаться с Горычем. На тебя оформлена какая-то куча недвижимости в Москве, и еще есть деньги. Подробностей я не знаю. Это все с Горычем.

Марьиванна кивнула головой:

– Спасибо. Позже, когда мы со всем окончательно закончим, я свяжусь с Горычем.

– Я обещал Борисычу кое-что оставить тебе, – проговорил Федор.

– Я в курсе, – ответил Леха. – Поэтому предлагаю завтра с утра поехать вместе. У нас сейчас все тихо, но береженого Бог бережет. И еще кое-что, – он встал и вышел из кухни. Вернувшись через пару минут, он положил на стол тяжелый пластиковый пакет. – Я, когда ездил на машине за семьей, то навестил Яшу. Он тобой, Фикус, восхищен неимоверно.

– За что? За то, что мы с ним этих двоих?.. – воскликнул Федор.

Леха добродушно захохотал: «За то, что ты в его бойлерной что-то починил. Говорит, за три года никто ничего не мог сделать, пока не появился ты. Заодно просил тебе передать твою вещицу», – и он кивнул на пакет.

Федор и так уже догадался, что в пакете, но все же заглянул в него. Как он и предполагал, там был пистолет Слона и запасная обойма. «О господи, Леха! Да убери же ты эту гадость со стола!» – воскликнула испуганно Марьиванна.

Леха недовольно покосился на девушку, взял пакет и куда-то унес его из кухни. Через пару минут он вернулся, таща в руках внушительную картонную коробку. «Здесь кое-какие личные вещи Борисыча. В основном фотографии и всякое такое. Когда Аня умерла, он все, что о ней напоминало, убрал с глаз долой. Говорил, что боится с ума сойти от воспоминаний. Да ты, Машуня, и сама, наверное, все это помнишь?» – грустно проговорил Леха и поставил коробку на стол.

Еще пару часов они сидели на кухне, рассматривая старые семейные фотографии. Было за полночь, когда вся компания наконец отправилась спать. Впереди был важный день.