Глава 25

Боб с Крабом почти бежали, не разбирая дороги, лишь бы быстрее удалиться от проклятого дома. Краб мучительно сквозь похмельную пелену пытался разобраться, из-за чего все пошло не так. Во всем, конечно, виноват этот сучара Боб. Еще вчера он схватил ту шмару, которая была посимпатичнее, и смылся с ней с концами, хотя договаривались расписать ее на двоих. Краб проснулся под утро, сидя в кресле, а рядом похрапывала в вонючей блевотине какая-то страшная баба. Боб, конечно, начал отмазываться, что, мол, случайно заснул и всякое такое, но Краб был уверен, что он поступил так намеренно, из зависти, что Клим поставил его старшим. Они все утро грызлись по этому поводу, но, как ни крути, надо было ехать выполнять поручение Клима. Когда они наконец нашли нужный дом и нужную квартиру, на пороге возник крупный розовощекий мужик в уютном теплом халате, подтвердивший, что он Виталик. Краб без рассуждений тут же пробил ему в пузо. Тот охнул и согнулся от неожиданного удара. Приятели отволокли его в комнату, где на диване оказалась симпатичная полуголая девица, испуганно представившаяся соседкой из квартиры напротив.

«Пока мы в этой дыре дохнем от тоски, спим с какими-то облеванными крокодилами и пашем как проклятые, этот розовощекий сучонок развлекается в уютной квартирке с такой зачетной телкой!» – пронеслась в голове Краба яростная мстительная мысль. Он резко повернулся и врезал ногой Виталику в пах. Тот глухо вскрикнул и в очередной раз согнулся.

– Где Слон, где бабки, которые ты должен Климу? – заорал Краб.

– Я понятия не имею, где Слон, я тоже его ищу, но деньги Климу Викторовичу я уже собрал и на неделе собирался отвезти в Москву, чтобы лично ему отдать, – задыхаясь, прохрипел Виталик.

– Ты, пудель дискотечный, не елозь на заднице, гони бабло и колись, что у тебя за дела были со Слоном, – прорычал Краб и покосился на девицу. Белая матовая кожа, округлые плечи, еле прикрытая пледом высокая грудь. Краб облизал пересохшие сухие губы. В пылающей голове, словно молотом, больно застучало. Волна тупой ярости и злости накрыла его. Он выхватил пистолет, приставил его к паху Виталика и одновременно резко влепил ему пощечину левой рукой. Тот молча схватился за лицо, затем махнул рукой в сторону шкафа. «Там на второй полке под простынями», – хрипло прошептал он. Боб тут же подошел к шкафу и с торжествующей улыбкой извлек из-под белья пакет с деньгами.

– Отлично, молодец, а теперь, расскажи нам еще что-нибудь про Слона, и мы отчалим, – ласково произнес Боб.

Виталик поднялся, выпрямился и сделал несколько глубоких вздохов, приходя в себя и оглядывая стоящих перед ним двух пошатывающихся парней. Его ноги бессознательно встали в привычную устойчивую стойку, корпус тела развернулся левым плечом вперед. Правая рука согнулась в локтевом суставе. Все дальнейшее произошло автоматически. Левый кулак Виталика с короткой амплитудой врезался Крабу в правую челюсть, и, когда тот машинально качнул головой влево, мощный прямой удар правой руки отшвырнул его в сторону опешившего Боба. В тот же миг Виталик стремительно бросился к двери, но запнулся о стул и с грохотом растянулся на полу. Однако этого было достаточно, чтобы Краб в полубессознательном состоянии успел направить на него пистолет и, не целясь, нажать на курок. Прогремел выстрел, и поднимающегося Виталика отбросило в сторону с кровавой дырой в груди. Он упал и, дернувшись пару раз, замер в расползающейся по полу луже крови. Девица истошно завизжала. Боб растерянно уставился на Краба. «Ты охренел, что ли?» – заорал он. Краб повернул к нему перекошенное от ярости лицо, и в какой-то миг Бобу показалось, что еще секунда – и следующую пулю получит он. Но вместо этого Краб повернулся к девице. «Ну, не оставлять же…» – пробормотал он, словно извиняясь, и раздался второй выстрел. Несчастная рухнула с простреленной головой. Ее застывшие, полные ужаса глаза смотрели на Краба.

«Все, валим!» – яростно заорал Боб и потащил застывшего Краба за руку. Друзья выбежали из подъезда и понеслись через дворы, не соображая, куда бегут. Краб чувствовал, что голова вот-вот расколется от боли. Молот в ней стучал все сильнее. Он зло покосился на Боба: «Сука! А ведь все из-за него, из-за этого мудака! Если бы он вчера так не скозлил, то сегодня ничего бы этого не произошло!»

– И что мы теперь Климу скажем? – задыхаясь, проговорил Боб, когда они перешли на ровный шаг.

– У тебя, Бобик, совсем башка протекла? Какой на хрен Клим? – заорал Краб. – Рвать надо куда подальше, бабки у нас на первое время есть, а с Климом мы потом утрясем. Сам знаешь, как ласково он нас встретит. За такую инициативу грохнет нас глазом не моргнув. Боб, слушай сюда. У тебя ходка была за угон автомобиля, так? Ты в этом деле сечешь, – прорычал с перекошенным от злобы лицом Краб.

– И что?

– А то, что винтить нам надо из этого Мухосранска, пока нас тут не повязали. В общем, на тебе колеса. Иначе нам кранты. Это из-за тебя я сегодня на нерве, ясно? Я вчера к тебе со всей душой и телок подогнал, и шмалью поделился, а ты, как мелкий хорек, телку сгреб и с концами, бросил меня с этой блевотиной! Западло так поступать, поэтому вывози теперь наши жопы с этого курорта.

– Краб, ты опять за свое? Объяснял тебе уже сто раз, я случайно отрубился! Сколько тебе повторять? С тобой такого не бывало? Но все равно это не повод валить всех подряд! Я тебя палить не заставлял, блин! Ты за старшего, твое решение. Что, я не прав?

– Короче, ты добудешь нам тачку или нет? Ноги надо делать прямо сейчас. Срочно, – уже почти кричал Краб.

– Да легко! – спокойно ответил Боб.

Через двадцать минут он до упора выжимал педаль газа сравнительно свежей «Лады»-«девятки» цвета мокрого асфальта, мчащейся на предельной скорости в сторону Санкт-Петербурга.

– Знаешь, Краб, о чем я подумал? – задумчиво проговорил Боб. Краб вопросительно кивнул головой. – Тебе-то винтить, может, и надо, но я-то не при делах. Я, наверное, вернусь к Климу. Объясню ему все. Он мужик с головой, поймет, что нашего косяка здесь нет. Этот мужик сам дернулся на тебя, а бабу уж точно нельзя было оставлять.

– Бобик, ты мне дуру-то не гони! Я что, по-твоему, не понимаю, что ты Климу расскажешь? Краб был старший. Он завалил всех, к нему и предъявы кидайте. Так, да? – истерично заорал Краб.

– Краб, ты совсем с резьбы слетел? Мы с тобой из одного села, вместе служили, вместе к Климу подтянулись, вместе в передрягах не раз бывали. И, по-твоему, я вот так запросто, как падла конченая, могу тебя подставить? – в ответ заорал Боб.

– Лады, – неожиданно успокоился Краб. – Соскакивай прямо здесь, тачка остается мне. Сам доберешься до Клима. Скажешь, что сорвались в разные стороны, чтобы не палиться. Сам сообразишь, что сказать. Ты меня потом больше не видел. Договорились?

Машина остановилась, и друзья вышли попрощаться. Краб обнял Боба, похлопал по плечу и махнул рукой: «Вали! Удачи, бродяга!»

– Тебе тоже, – с грустью проговорил Боб и пошел прочь. Но он не сделал и десяти шагов, как раздался выстрел. Пуля угодила ему в затылок. Краб подошел к лежащему Бобу, достал у него из кармана деньги и столкнул тело в придорожную канаву. Дверца машины захлопнулась, взревел двигатель, и автомобиль рванул с места. Однако далеко Крабу уехать не удалось. Через пять минут, выполнив крутой поворот, он чуть не врезался в два газика мобильного поста ГАИ. Рядом с машинами, лениво позевывая, стояли два молодых солдатика в мешковатой форме и со свисающими на груди автоматами.