Глава 15

Только к десяти часам вечера Федор, вконец уставший, подъехал к дому, но тут его ждала неудача. Двор в том месте, где он обычно ставил машину, оказался перекопан, заставлен какими-то трубами и рабочим вагончиком. На двери подъезда висело объявление о том, что горячая вода отключена в связи с ремонтными работами. Чертыхнувшись, Федор объехал три квартала, прежде чем нашел место, где можно было оставить машину. Добравшись до дома, он спустился в подвал, достал из тайника пакет с вещами Слона, сунул его в другой пакет с долларами, полученными от Борисыча, и все это перепрятал на чердак, рассудив, что до утра ничего страшного с пакетом не произойдет. Зайдя в квартиру и несмотря на поздний час, Савченко добросовестно обзвонил своих калининградских знакомых, сообщив, что в ближайшие дни собирается вернуться. Был уже первый час ночи, но Федор все же решил собраться, чтобы с утра, по-быстрому перекусив, сразу отправиться в путь.

«Одежда должна быть не новой, но аккуратной и чистой, при этом удобной и просторной, чтобы не сковывала движений и позволяла поддеть при необходимости что-то еще. Твой внешний вид не должен привлекать внимание и не должен запоминаться. Ты должен всегда быть одним из многих. Самая важная часть твоего гардероба – это обувь. Она должна быть проверенная, разношенная и крепкая. При встрече с незнакомыми людьми старайся оставаться незапоминающимся. Говори вежливо, но коротко. Больше слушай, поддакивай, задавай вопросы, но на любой случай всегда имей стройную легенду, которую при необходимости можешь уверенно изложить. С этого дня ты для меня Фикус, и, если я тебя по телефону назову как-то иначе, значит, это сигнал опасности. Ясно?» – всплыли слова Лехи во время инструктажа у Борисыча.

– Ну, просто подготовка разведчика-диверсанта! – попытался тогда сострить Федор, но тут же осекся, столкнувшись с тяжелым холодным взглядом инструктора.

Сейчас, собирая вещи в дорогу, Федор в очередной раз задумался о предстоящем завтра пути. Для этого вчера с Лехой был разработан замысловатый маршрут, который не отследить по купленным билетам с предъявлением паспорта и исключающий случайное столкновение с кем-либо из знакомых. Через лес Федоскинского заповедника к вершине Лебяжьей горы. Потом спуск вниз к карьеру, а далее, минуя село Валентиновка, попутками и местными электричками на юг до Новороссийска, где в итоге должна была состояться встреча с Машей и где их ждали новые документы. Дистанция – порядка двух тысяч километров. При нормальном стечении обстоятельств это две недели пути. Главное – незаметно, как можно быстрее и подальше убраться за пределы Глуховецка, а там уже будет проще. Во всяком случае так уверял помощник Борисыча – Леха. В какой-то момент у Федора появилась мысль, а не сгущает ли он краски. Может, стоит без всех этих сложностей сесть на рейсовый автобус и спокойно уехать куда-нибудь подальше, а там продолжить путь цивилизованным образом. «Обо мне никто ничего не знает! Зачем все так усложнять!» – мелькнула на секунду в голове ленивая мысль. Но после очередных размышлений он все же решил довериться Лехе и придерживаться выбранного плана.

В то время как Федор искал место для парковки своего автомобиля, на вокзальную площадь Глуховецка с перрона сошли четверо. Старшим компании был Вацек – солидный, почти лысый мужчина в массивных дымчатых очках, в длинном теплом плаще поверх добротного костюма. Решение изменить план и приехать в Глуховецк на два дня раньше было принято им осознанно и тщательно скрывалось от почти всех окружающих его лиц. У Вацека было стойкое подозрение, что в деле замешан еще кто-то из своих в Москве и этот кто-то может слить информацию о его приезде в Глуховецк. А кроме того, к тому моменту, как придется общаться с местными ментами, ему хотелось уже иметь собственное представление о ситуации в городе.

С ним было трое крепких парней от тридцати до сорока лет. В джинсах, в темных кожаных куртках, кроссовках. Двое загрузили чемоданы в такси и уехали оформляться в гостиницу. Старший с помощником остался на площади, внимательно оглядываясь по сторонам.

– Вацек, там пара тачек стоит. Я пойду перетру с бомбилами, может, кто видел Слона той ночью? Маловероятно, но все же… Чем черт не шутит? – проговорил тот, что помоложе.

– Давай, а я пойду вон к тем торговым палаткам. Вроде от них все должно быть видно, как на ладони, – задумчиво произнес Вацек. Он не спеша обошел подсвеченные мигающими китайскими гирляндами три торговые палатки, которые оказались закрытыми. Возле работающей четвертой он остановился с задумчивым видом, рассматривая через мутное стекло ряды сомнительного вида алкогольных напитков.

– Хозяйка, порекомендуй, что-нибудь приличное, для встречи старых друзей— произнес Вацек, цепким взглядом окинув заспанную тетку в окошке.

– Ну что посоветовать? Могу предложить водку «Распутин». Пьется нормально, голова поутру не болит, и цена приемлемая. Наши мужики регулярно берут, и никто не жалуется.

– Не в цене дело. Тут что-то поблагороднее надо, – добродушно проговорил Вацек.

Продавщица заметно оживилась:

– Так вон коньячок французский «Наполеон». Шикарная вещь! Не пробовали? – и она ткнула пальцем в сторону коричнево-красной бутылки с косо наклеенной этикеткой.

Вацек внутренне содрогнулся, представив себе вкус этой «шикарной вещи».

– Ну, это, пожалуй, подойдет. Еще что-нибудь закусить бы под него.

– Легко! – радостно улыбнулась продавщица и торжествующе положила на прилавок несколько ярких банок иностранных консервов. – А вы, верно, не местный? По работе к нам или как? Если что, имейте в виду, у нас самый лучший ларек в городе. Алкоголь, сами видите, на любой вкус, и отличная закуска всегда найдется. А цены вообще самые низкие.

– Надо будет запомнить это место, – с энтузиазмом в голосе проговорил Вацек и протянул в окошко деньги.

– Ой, а может, что помельче найдете, а то я выручку сдала и сдачи не наскребу.

– Да бог с ней, со сдачей, потом как-нибудь сочтемся. Я еще завтра к вам вечерком подгребу. А вы как часто работаете? Когда ливень был, вы тоже работали? Мы тут с друзьями ночью мыкались, искали, чем горло смочить, но так ничего и не нашли.

– Постойте, так вы же только сейчас с друзьями приехали на шестьсот тринадцатом. Я же вас видела! – озадаченно проговорила торговка. – Вы еще одного вроде как к таксистам направили.

– Выходит, отсюда все очень хорошо видно? – беззаботно спросил Вацек.

– Ну да! – растерянно ответила торговка.

– Так я не понял, тогда твоя смена была, красавица? – спросил, улыбаясь, Вацек.

– Моя, только что-то я не помню, чтобы по площади кто-то ходил. Дождяра же лил как из ведра.

Вацек, оглянувшись по сторонам, интригующе поманил ее рукой поближе к окошку. Тетка доверчиво высунулась чуть ли не наполовину. В тот же миг Вацек, как железными клещами, схватил одной рукой ее за горло под челюстью, другой – за верхнюю губу.

– Слушай сюда и не дергайся, тварь! – страшным голосом прохрипел Вацек. Лицо его исказила такая злобная гримаса, что продавщица от страха и неожиданности чуть не потеряла сознание. – Итак, когда шестнадцатого был ливень и пришел шестьсот тринадцатый из Москвы, ты видела на перроне маленького человека с двумя большими чемоданами?

Продавщица с дикими, выпученными от страха глазами начала что-то непонятно мычать. Вацек выпустил ее губу.

– Говори, сука, внятно и по существу. Как только все расскажешь, я сразу уйду. Начнешь пургу нести – глотку вырву. Все поняла?

Обалдевшую продавщицу била мелкая дрожь, и она готова была рассказать все что угодно, лишь бы этот жуткий мужик как можно быстрее исчез:

– Видела какого-то маленького паренька с двумя большими чемоданами. Он последним сошел с перрона. Никто его не встречал, дождь льет, а он, бедняга, стоит один, и такси все уже разъехались. Я сразу не заметила, что Федькина машина еще стояла. Вот он к нему и сел.

– Что за Федька? – прошипел Вацек.

– Ну, таксист. Обычный хороший вежливый парень. Он у меня постоянно сок покупает. Как фамилия его, не знаю. Он у Русланчика в бригаде таксует. Отпустите меня, пожалуйста, а то мне очень больно, и синяки будут на горле, – жалобно, чуть не плача, хрипло взмолилась продавщица.

Вацек разжал руку, и несчастная со вздохом облегчения юркнула назад за мутное стекло, ожесточенно массируя горло.

– Пока живи, если мне понадобится что-нибудь уточнить, я вернусь, и ты мне поможешь. Если в чем соврала – убью. Поняла? – проговорил мужчина.

Перепуганная до смерти продавщица быстро закивала головой. А Вацек, уже забыв о ее существовании, быстро шел к напарнику.

– Петруха, что у тебя? – деловым тоном спросил он.

– Ни хрена! Шел сильный дождь. Когда площадь опустела, все разъехались по домам. Бомбилы работают под каким-то чуваком по имени Руслан. Я на всякий случай стряс его телефончик.

– Что сказал им? – строго спросил Вацек.

– Дескать, родственника жду, еще шестнадцатого должен был приехать, а все нет. То ли не поехал, то ли куда-то к корешам закатил. Попутно поинтересовался, как вызывать такси. Они и дали телефон этого Руслана.

– Молодец! Чувствую, мы на правильным пути, товарищ! Все-таки недаром мы пораньше и тем же поездом дернули, – дружески хлопнув Петруху по плечу, улыбаясь проговорил Вацек. – Анализируем голые факты. Дело обстоит следующим образом. Слон по какой-то причине соскочил с поезда с бабками. Сел в такси к какому-то Федору, который работает на некоего Руслана, и пропал. На завтра план действий следующий. Ты со мной сначала в местную ментовню на поклон к полковнику Неменялину. Вроде вопрос о взаимопомощи с ним решен, мы передаем ему «помощь», а он нам предоставляет тачку и свое благословение. В общем, должен встретить как родных. Потом едем к Семе Седому, у Клима есть некоторые серьезные подозрения насчет этого старого лиса. Он единственный, кто здесь был полностью в курсе сделки Клима и Паши Ташкентского. Не исключено, что он мог либо сам всю эту херню замутить, либо информация от него как-то случайно утекла. Тогда надо разобраться, как и к кому. В любом случае с Семой предстоит серьезный разговор. Боб с Крабом с утра выходят на улицу и катаются на такси, мягонько выясняя у бомбил все про нашего Федю. Далее с трех часов сидят в номере на подхвате и ждут нашего звонка. Когда сегодня упадем в гостиницу, твоя задача прочистить им мозги по поводу бухла, баб и дисциплины на все время командировки. Сегодня еще можно чуть-чуть, вот, передашь презент, – и он протянул пакет с коньяком и закуской. – Но, если увижу, что пошли вразнос, спрошу с тебя. Все ясно?

– Да ладно тебе, Вацек! Чай не дети! – раздраженно ответил Петруха.

– Да в том-то и дело, твою мать, что не дети! – зло заорал Вацек.