(интервью Марин Ле Пен телепрограмме «Софико», 11 июня 2014 г.)

 

Софико Шеварднадзе (далее С.Ш.): Здравствуйте, в эфире программа Софико, и я ее ведущая Софико Шеварднадзе. Европу потрясло политическое землетрясение, и в его эпицентре французская партия Национальный фронт. Чего хочет добиться эта партия после своей уверенной победы на выборах в Европарламент? Об этом мы поговорим с лидером Национального фронта Марин Ле Пен.

Рады вас видеть в нашей программе. Вы сказали, что на выборах в Европарламент во Франции ваша партия займет первое место, так и произошло. С чего вы собираетесь начать?

Марин Ле Пен, лидер французской партии Национальный фронт (далее М.Л.П.): Первое, что я сделаю, это создам в парламенте группу, чтобы иметь возможность влиять на принятие решений как можно более эффективным образом, чтобы помешать какому-либо новому продвижению к федерализму в Европе. Я считаю, что федерализм крайне противоречит демократии. Я считаю, что он противоречит суверенитету народов и экономическим, социальным и международным интересам Франции. Так что мы с нашими коллегами сможем привносить иной голос в то, что определяет сущность Европейского союза. Мы, безусловно, оспариваем и его состав, и результаты его работы.

С.Ш.: Поговорим более подробно о выборах в Европарламент. Если рассматривать более масштабную карту, то евроскептики сейчас в меньшинстве. Пока они даже не сформировали единый блок, поэтому говорить о глобальной победе нельзя. Почему же тогда СМИ говорят о политическом землетрясении?

М.Л.П.: Правила функционирования Европарламента вынудит Европейскую народную партию и партию Европейских социалистов объединиться для защиты от евроскептиков. Мне кажется, что приближается исторический момент, когда станет очевидным, что нет правых и левых, что все это фарс, политическое мошенничество. На самом деле они защищают один и тот же ультра либеральный подход, концепт федеральной Европы. И пытаются посягнуть на суверенитет наций народов. Поверьте мне, когда мы смотрим на лица тех, кто видит, как мы в таком количестве сюда приходим, то они считают, что наше присутствие, бесспорно, изменит вид Европейского парламента. И внесет изменения в дебаты, которые будут проходить там, в Европарламенте.

С.Ш.: Насколько серьезны проблемы с еврокомиссарами, от которых вы предлагаете избавиться? Вопрос о суверенитете зашел так далеко?

М.Л.П.: Суверенитет составляет основу демократии. Если нет суверенитета, то и демократии нет, потому как иметь право опустить бюллетень в урну — это одно. Но если те люди, которых вы выбрали своим бюллетенем, не имеют никакой власти, потому что их власть передали в наднациональные инстанции, то тогда это больше не демократический процесс. И именно это сегодня мы и видим. Кажется, в 1957 году в национальном собрании Мендес-Франс сказал, что есть два способа установить тоталитаризм: либо собрать всю власть воедино, либо передать всю власть надгосударственному образованию. Так и произошло, когда появился Европейский союз. Суверенитет перешел от народа надгосударственному не выбранному образованию, которое не легитимно, но при этом диктует свою волю народу. Так происходит с суверенитетом над территорией. Мы больше не контролируем иммиграционную политику, из-за Шенгена все наши границы открыты. Это же относится и к нашей денежной политике, потому что мы больше не контролируем наши деньги. Нашу бюджетную политику они передали Европейскому союзу, но также и наш законодательный суверенитет, потому как сегодня 80 процентов законов, по которым голосует во французской национальной ассамблее, на самом деле представляет собой копию директив Евросоюза. И я считаю, что Франция свободная страна, и должна оставаться таковой. Если у нас, таким образом, высосали все наши свободы, то нужно бороться чтобы их вернуть. Из рук тех, кто украл их без нашего ведома, или против нашей воли.

С.Ш.: Совсем недавно вы говорили о новой супердержаве в Европейском союзе. Выборы показали, что это объединение поддерживают далеко не все. Получается, что Европа никогда не объединиться?

М.Л.П.: Речь идет не о Европе, а о Евросоюзе. Европа существует, она состоит из государств, чье богатство в их уникальности, их суверенности, их свободе и демократии. Я за Европу нации, за то, чтобы в будущем мы создали Европы, которая могла бы расширяться, но при этом, чтобы страны сотрудничали в рамках совместных проектов, сохраняя свой суверенитет. Вот действенная схема, и я хочу ее воплотить, но для этого мы должны отказаться от этого Европейского союза.

С.Ш.: Недавно я беседовала с представителем партии Альтернатива для Германии. Он считает, что нужно разделить еврозону на богатый север и бедный юг. Как, по-вашему, это приемлемый вариант решения?

М.Л.П.: Нет, я считаю, что это утопия. Мы пытаемся залатать дыры в системе, которая изначально была порочной. Что касается евро, то они предлагают ввести северную еврозону и южную еврозону. Но тогда какой смысл государствам южном Европы продолжать пользоваться евро? Для них будет лучше восстановить национальные валюты, адаптировать уровень их национальной валюты к экономике, чтобы стимулировать экономический рост, создавать рабочие места, наращивать экспорт. Если Германия хочет сохранить зону евро марки вокруг своей территории, то это ее дело. Если немцы в этом заинтересованы, то они могут так поступить. Но мы в создании такой субъеврозоны не заинтересованы.

С.Ш.: Вы говорили, что собираетесь защищать в ЕС французские интересы от германских. На какие интересы Франции посягает Германия?

М.Л.П.: Я не германофоб, да это было бы бессмысленно. Зачем злится на Германию, ведь она отстаивает свои интересы, которые не совпадают с нашими. Я критикую французских лидеров за то, что они не защищают потребности Франции, например, евро. Эта валюта была создана Германией. Евро, как костюм, сшитый на заказ, который сидит только на Германии, и не подходит другим странам Европейского Союза. Я хочу, чтобы Франция тоже получила костюм на заказ, а для этого необходима национальная валюта, так как это важная составляющая суверенитета. Одна валюта, одна страна. Кстати говоря, так функционирует 95 процентов государств мира. Если завтра мы вернемся к национальным валютам, то немецкие марки будут переоценены по отношению к евро, а новые франки, наоборот, девальвируются. Мы от этого выиграем, а Германия проиграет. Но на данный момент она выигрывает, потому что использует структурно девальвированную валюту, которая дает им конкурентное преимущество. Поскольку Берлину удалось навязать свои взгляды всем другим странам, то в Европейском Союзе установилась германское доминирование. За последние несколько лет мы многое потеряли в экономике, и в сфере занятости, и в обществе. И я не хочу, чтобы французский народ продолжал страдать ради спокойствия госпожи Меркель.

С.Ш.: Вы не поддерживаете меры жесткой экономии, которые на ваш взгляд разрушают Европы. Но как еще бороться с долговым кризисом?

М.Л.П.: Уж точно не такими мерами. Принятые меры жесткой экономии продемонстрировали не только свою несправедливость, но и свою бесполезность и неэффективность. Эти меры были испытаны на Греции, и посмотрите, что стало со страной. Мы возвратили Грецию в средневековье. Уровень безработицы составляет 30 процентов, а среди молодежи все 60 процентов. Сократились пособия по безработице, зарплаты, льготы бюджетникам. Достойная медпомощь им больше недоступна. Статистика самоубийств удвоилась, а уровень младенческой смертности вырос на 50 процентов. Разве это прогресс? Разве нам это обещали? Это неслыханный позор и более того бюджетного дефицита и долга после этих мир меньше не стало. Дефицит и долг Греции продолжают расти. Вот почему я говорю, что меры жесткой экономии не только не справляются со своей целью, но они совершенно несправедливы и чуть ли не бесчеловечны. Ведь теперь в некоторых греческих роддомах роженицам не отдают детей, пока они не оплатят роды.

С.Ш.: Кого бы вы хотели видеть на посту главы еврокомиссии?

М.Л.П.: Все кандидаты взаимозаменяемы. Это все ориентировано на яппи, еврофилов. Им говорят, вот смотрите есть юнкер, и другие, но они все совершенно одинаковые. Глава еврокомиссии, точно как надзиратель в тюрьме, он лишь смотришь, чтобы все слушались правил. И кто бы ни был надзирателем, он будет следить за соблюдением правил тюрьмы. Важно лишь найти того, кто лучше всех справится с ультра либеральной политикой, с передачей суверенитета, с усилением влияния над некоторыми европейскими народами и с подписанием трансатлантического соглашения с США, против которого мы выступаем официально, и будем с ним бороться всеми средствами.

С.Ш.: Я бы хотела немного поговорить о событиях на Украине. Вы назвали ЕС антидемократическим монстром, который предлагая Киеву сотрудничество, лишь усугубил проблему. Каким образом?

М.Л.П.: Послушайте, очевидно, что когда Европейский Союз сделал предложение о заключении партнерства с Украиной, в обмен на которое им по большей части пришлось бы разорвать союзнические отношения с Россией, и вход пошел шантаж. И он не мог не подлить масла в огонь разногласий, которые, как мы знаем, существуют на Украине. Мы прекрасно знаем, что на Украине есть часть граждан на востоке, которые смотрят в сторону России, и часть граждан на западе, которые смотрят в сторону Европейского союза. Мы это знали. И подливать масло в огонь этих разногласий, очевидно, означало создать условия для опасности гражданской войны. Так что Европейский союз в каком-то плане породил, подлил масла в огонь, и после этого он только и делает, что ухудшал эту ситуацию с помощью угроз, шантажа, санкций, которые как мы прекрасно видим, не способствуют тому, чтобы все сели за стол переговоров, чтобы найти мирное и разумное решение этому конфликту.

С.Ш.: Осознавал ли Евросоюз эти противоречия между востоком и западом, о которых вы говорите, потому что подчас возникало ощущение, что Европа не понимала, во что ввязывается?

М.Л.П.: По определению не мне защищать компетентность этих органов. Не подумать, что это могло обернуться трагедией, такое геополитическое невежество кажется мне подозрительным. Так или иначе, результат налицо. ЕС не сыграл той роли, которую мог сыграть, и лишь посодействовал ухудшению ситуации. Досадно, что у таких стран как Франция, больше нет дипломатического голоса. Это как раз тот конфликт, где сильный, призывающий к уравновешенному подходу политической голос Франции, который я хочу восстановить, помог бы преодолеть эти трудности. Дипломатия Европейского Союза — это катастрофа. Между прочим, это не только Украины касается. Каждый раз, когда Евросоюз говорит на международные темы, то это в целом либо чтобы создать проблемы, либо чтобы их ухудшить.

С.Ш.: Являются ли санкции против России знаком того, что внешняя политика ЕС подчиняется США? И насколько далеко зайдут в вопросе этих санкций?

М.Л.П.: Возможно, Евросоюзу придется считаться с реальной действительностью. И он придет к выводу, что не в его интересах склоняться перед волей Америки. В любом случае я на это надеюсь, потому что эти санкции на самом деле способствовали тому, чтобы позиции стали жестче, и в этом не было никакой выгоды. Мы прекрасно знали, что Россия не отреагирует на эти санкции, чем-то вроде: «Ах, ну раз так, то без проблем, делайте что хотите». В этом нет смысла. Санкции, когда их огласили, в том числе, что только добавляет проблем, против российских депутатов и даже спикера Госдумы, это все же разрыв с историческими традициями дипломатии. Обычно санкции депутатов не касаются, им не мешают, потому что они представляют народ. Так что у меня такое ощущение, что правил больше не существует кроме тех, что устанавливают Соединенные Штаты, которые снова же защищают свои собственные интересы. Но их интересы — это не наши интересы.

С.Ш.: Сможет ли Украина когда-нибудь стать членом Евросоюза, и должна ли?

М.Л.П.: Безусловно, нет, очевидно, что нет. И здесь тоже, когда Европейский Союз пообещал Украине присоединение к ЕС, то это способствовало только усилению напряженности в самой Украине. Украина в Евросоюз не войдёт, не нужно рассказывать сказки. У Украины абсолютно не тот экономический уровень, чтобы войти в ЕС. И плюс к тому, в списке она стоит далеко не первой. Лично я против любого расширения ЕС. Я говорю абсолютно спокойно, у меня к украинцам симпатия, и, следовательно, поэтому друзьям мы не пожелаем, мы не позовем их за стол кошмаров. Я бы хотела выйти из Евросоюза, поэтому я не скажу им: «Приходите в ЕС». Но в особенности уровень экономики Украины настолько низкий по сравнению с нашим, и в плане социальном тоже, что это снова будет внутри европейская конкуренция, преодолеть которую будет для нашей страны невозможно. Их средняя зарплата, как мне кажется, составляет 300 евро. Вы прекрасно себе представляете, что мы столкнемся с конкуренцией, которая снова же усилит социальную и экономическую напряженность в Европейском Союзе. Я же считаю, что это ложь. Я считаю, что это обещание, о котором мы прекрасно знали, что не сможем выполнить.

С.Ш.: Большая семерка осудила Россию за ситуацию на Украине, и пообещала новые санкции. Почему же остановить насилие Запад призывает Россию и президента Путина, а не правительство в Киеве, и не новоизбранного президента?

М.Л.П.: Хороший вопрос. Потому что сейчас мы находимся на пике холодной войны между Россией и США, которым на международном уровне подчинились все Европейские страны. Это так, и это очень прискорбно. И позвольте, пользуясь случаем, выразить вам сочувствие. Видеть как на востоке Украины при полном безразличии европейских политиков и журналистов гибнут невинные люди, грустно и отвратительно. У нас прямо на пороге творятся возмутительные вещи. И вы совершенно правы, у Украины появилось теперь легитимное правительство. И именно с него надо спрашивать, но для этого необходимо потребовать, чтобы украинское правительство разоружило и расформировало действующие в стране вооруженные формирования. А из-за этого некоторые люди окажутся в затруднительном положении.

С.Ш.: Несмотря на то, что на Украине идет гражданская война, и на то, что восставший восток страны не принимал участия в голосовании, главные западные державы сразу же признали легитимность выборов. И в тоже время выборы в Сирии еще до проведения были признаны незаконными. Почему?

М.Л.П.: Да, но такое происходит уже много лет. Некто определяет то, кто является хорошим, а кто плохим. При этом они могут меняться ролями: те, кто сегодня являются хорошими, завтра могут стать плохими, ну, а плохие могут оказаться хорошими, если это будет выгодно США. Вообще-то все это довольно грустно, ведь под влиянием Вашингтона мы совершили на внешнеполитической арене огромное количество ошибок. Особенно выделяется Сирия, и это нельзя не признать. Мы были единственной партией, выступившей против интервенции в Сирии. Еще в самом начале кризиса именно мы первые заявили, что мы оказываем помощь и предоставляем оружие исламским фундаменталистам, которые одержав победу, установили бы режим террора, как это уже произошло в Ливии. Кстати, случилось это тогда по нашей вине. Это мы помогли прийти им к власти. Таков образ действий США на международной арене, впрочем, они защищают собственные интересы, ну или только думают, что защищают. Иногда они очень сильно заблуждаются в этом плане, но что действительно ужасно, так это то, что больше не слышно голосов европейских стран. В Европе не осталось независимых государств, способных служить голосом разума, призывать к мирному урегулированию конфликтов, и уравновешивать рознящиеся интересы отдельных стран.

С.Ш.: Барак Обама заявил, что безопасность союзников США в Европе священна, и пообещал увеличить там военный контингент и проводить больше учений. Нуждается ли Европа в такой поддержке?

М.Л.П.: От кого защищать? Вы знаете, что мы выступаем за выход Франции из НАТО. Мы разделяем взгляды Шарля де Голля на то, как должна выглядеть международная политика. Мы выступаем за развитие отношений с Россией, не разрывая при этом связи с США. Мы считаем, что Франция должна поддерживать отношения со всеми великими странами мира, но не хотим, чтобы кто-либо навязывал нам свою точку зрения. Мы стремимся свободно выбирать качество и уровень наших международных взаимоотношений. Но от кого нам защищаться? Когда мы спросили об этом одного французского политика, то он ответил от Китая. Но это вызывает чуть ли не смех. Мы хорошо понимаем, что Соединенные Штаты, повторюсь в рамках политики распространения своего влияния в мире, сначала внедряется в страны в военном плане, а затем и в экономическом. Договор о свободной торговле с США, который так хотят подписать европейские чиновники, это на самом деле еще один способ интегрировать ЕС в США, и на этот раз практически окончательно. Таким образом, мы потеряем независимость, не говоря уже о том, что этот договор о свободной торговле будет иметь целый ряд катастрофических последствий для нашего сельского хозяйства и промышленности, в том числе и оборонной. Этот договор не просто соглашение о торговле, он касается далеко не только экономики, но еще и геополитики.

С.Ш.: Госпожа Ле Пен, а будете ли вы баллотироваться на пост Президента Франции в 2017 году?

М.Л.П.: В том случае, если на предстоящем ноябрьском конгрессе сторонники нашего движения выкажут мне доверие и переизберут на пост главы Национального фронта, то естественно я стану кандидатом на будущие президентские выборы, которые могут пройти раньше, чем ожидалось. Причем как президентские, так и парламентские выборы, учитывая крайне низкий уровень поддержки нынешнего президента республики Франсуа Олланда.

С.Ш.: То есть вы считаете, что президентские выборы могут состояться раньше запланированного срока? По вашему мнению, Олланд может уйти в отставку?

М.Л.П.: Так говорят друзья Франсуа Олланда, которые подняли этот вопрос. Как удержаться у власти на протяжении еще трех лет, терпя такие тяжелые потери на всех прошедших выборах и пользуясь поддержкой всего лишь 16 процентов населения страны. Я убеждена в раннем роспуске Национального собрания. Если досрочные выборы в Национальное собрание дадут те же результаты, что и выборы в Европарламент, где партия Франсуа Олланда, в руках которого сосредоточена вся власть, (Правительство, Национальное собрание, Сенат, регионы и тысячи муниципалитетов), набрала менее 14 процентов голосов, то тогда не знаю, как Президент останется у власти. В любом случае, такой вопрос есть.

С.Ш.: Госпожа Ле Пен, спасибо вам большое за интервью. Все ваши предыдущие прогнозы сбылись, желаю вам удачи!

М.Л.П.: Спасибо!