Сэйди
Провожу еще одну бессонную ночь, ворочаясь в кровати. Около пяти утра сдаюсь и тихонько выскальзываю из постели. Собаки идут за мной, нетерпеливо предвкушая ранний завтрак. По пути захватываю корзину с бельем, выхожу в коридор и спускаюсь по лестнице.
Я уже почти в самом низу, когда моя босая нога наступает на что-то острое. Наклоняюсь посмотреть, что там, упираясь коленями в корзину с бельем. Вслепую нащупываю предмет и несу на кухню — разглядеть при свете.
Это маленький серебряный кулон на цепочке, холмиком свернувшейся на моей ладони. Цепочка разорвана — не там, где застежка, а прямо посередине. Теперь ее не соединить. Как жаль…
Верчу кулон в пальцах. С одной стороны — просто гладкая поверхность. С другой — буква М. Чей-то инициал. Вот только чей?
Сначала на ум приходит не ее имя. Мишель, Мэнди, Мэгги… Но следующая мысль — как удар под дых.
Морган.
Судорожно хватаю воздух ртом. Это кулон Морган?
Точно не знаю, но интуиция подсказывает: именно так.
Что этот кулон делает в нашем доме? Никаких внятных объяснений на ум не приходит. Только такие варианты, о которых и думать боязно.
Оставляю украшение на столе, разворачиваюсь и иду в прачечную. Руки трясутся, хоть я и убеждаю себя, что, возможно, Морган ни при чем. С тем же успехом кулон мог принадлежать не Морган Бейнс, а Мишель. Например, Отто влюбился в девушку по имени Мишель и собирался подарить украшение ей.
Переворачиваю корзину, белье вываливается на пол. Сортирую его на белое и цветное. Затем беру в охапку и засовываю в стиральную машину. Сразу все не помещается, но мне хочется, чтобы все было постирано. В голове много разных мыслей, но никаких конкретных идей: самые важные из них — как восстановить прежние отношения с мужем и семейную идиллию. Ведь когда-то мы были счастливы.
Мэн должен был стать для нас новым началом, чистым листом, но вместо этого он разрушает наш брак, нашу семью и наши жизни. Пора переехать куда-то еще. Не обратно в Чикаго, а туда, где мы прежде не были. Продадим этот дом и заберем Имоджен с собой. Думаю, куда бы податься. Столько вариантов… Если б только удалось уговорить Уилла…
Мои мысли заняты чем угодно, но только не стиркой. Я об этом вообще не думаю — на автомате быстро и решительно запихиваю белье в машину и захлопываю дверцу. Тянусь к ближайшей полке за порошком. И только тогда замечаю, что несколько вещей вывалились на пол.
Наклоняюсь, чтобы поднять их и засунуть обратно в барабан. И вижу это. Сначала грешу на тусклое освещение. Но на полотенце кровь. Очень много крови, хоть я и пытаюсь убедить себя, что это вовсе не так.
Пятна скорее не красные, а коричневые, потому что, засыхая, кровь меняет цвет. Но это кровь. Можно отмахнуться, решив, что Уилл порезался во время бритья, Тейт поцарапал колено, или — в худшем случае — порезались (возможно, специально) Отто или Имоджен. Но крови слишком много. Не просто одно или несколько пятен — полотенце пропиталось ею насквозь.
Роняю полотенце на пол.
Сердце колотится где-то в горле. Чувствую, что не могу дышать. Дыхание перехватывает.
Поспешно выпрямляюсь; кровь приливает обратно в затекшее тело. И остается там вместо того, чтобы вернуться в мозг. Голова кружится, мир вокруг расплывается, перед глазами танцуют черные точки. Опираюсь о стену, чтобы удержать равновесие, и медленно оседаю на пол. И сижу, не видя перед собой ничего, кроме окровавленного полотенца. Не прикасаюсь к нему, потому что на нем точно остались следы ДНК.
Кровь Морган, отпечатки пальцев ее убийцы. А теперь и мои отпечатки…
Не знаю, откуда это окровавленное полотенце у нас в доме. Кто-то его сюда подбросил. Вариантов немного.
Теряю счет времени. Я столько просидела на полу прачечной, что слышу шаги в доме. Сначала быстрые, легкие — Тейт. Потом тяжелые — Уилл.
Сейчас мне пора быть в душе. Собираться на работу. Уилл замечает, что меня нет в спальне, и тихо зовет:
— Сэйди?
— Сейчас иду, — с трудом произношу я. Хочется показать ему окровавленную находку, но нельзя: рядом с мужем, на кухне, Тейт. Слышу, как сын просит французский тост. Полотенцу придется подождать. Прячу его под стиральной машиной, где его никто не найдет. Жесткая от крови ткань легко проскальзывает под днище.
Нехотя встаю и плетусь на кухню, борясь с тошнотой. В одном доме со мной живет убийца.
— Где ты пропадала? — интересуется Уилл.
— Стирала. — Вот и все, что удается выговорить в ответ, на одном выдохе. А потом перед глазами снова танцуют черные точки.
— Зачем?
Объясняю, что грязного белья скопилось слишком много.
— Это было совсем необязательно. Я и сам постирал бы.
Муж лезет в холодильник за молоком и яйцами. Да, я знаю, что рано или поздно он все постирал бы. Как всегда.
— Я просто хотела помочь.
— Выглядишь не ахти, — замечает Уилл.
Крепко держусь за дверной карниз, чтобы не упасть. Очень хочется рассказать мужу о подброшенном кем-то в корзину для белья окровавленном полотенце. Но я сохраняю молчание ради Тейта.
Слышу вопрос сына:
— Что не так с мамой?
— Мне что-то нехорошо. Расстройство желудка, — выдавливаю из себя.
Уилл подходит и кладет ладонь мне на лоб. У меня нет жара, но кожа все равно горячая и липкая.
— Пожалуй, прилягу. — Хватаюсь за живот и ухожу. По пути на второй этаж к горлу подступает тошнота, и я тороплюсь в ванную.
