Хочу понять
В моем положении прекрасно то, что все уже случилось. Не надо бояться худшего. Бомж подобен самураю: всегда готов сдохнуть. Мысленно каждый из нас уже умер.
Еще прекрасно то, что ничего не надо делать. Пушкин писал про нас: «На праздность вольную — подругу размышленья». Дворянин — это бомж с неограниченными средствами. Чем я отличаюсь от Онегина? — баблом. Статус разный, а суть одна: лишние люди.
Вот я и размышляю — делать-то все одно не хрен. И о чем бы ни задумался — приходишь к одной теме: хрен ли это за страна, что я стал бомж? Я хочу понять закономерность.
Вот смотрите. В девяносто первом объявили свободу. Запрет идеологии, свобода слова, мысли, печати, передвижения, главное — свобода занятий и предпринимательства; свобода партий, движений и так далее. И что произошло? Сразу наверх пошли воры и бандиты.
Народишко резко обнищал и вопит: батюшки наши власти, грабют нас! А власти отвечают: дак а мы тоже грабим. Потому что свобода предпринимательства. Тебя хотят ограбить — на то его свобода. А твоя свобода — на то, чтоб не дать себя ограбить, а наоборот — ограбить его самого.
А журналисты поддакивают: точно, это называется рынок. А рынок — это значит: в свободном обществе все имеет свою цену. И в свободной конкуренции борется, чтоб за себя со своим товаром взять цену максимальную. Кто против свободы — тот совок и тоскует по империи и крепкой руке.
И на этом рынке продается все. Закон, суды, менты, все государственные чиновники — все продается: потому что рыночные отношения и свобода. А что ж государство? А государство и продается: по частям, в розницу.
То есть: они с самого начала грабеж, воровство и коррупцию приняли как часть свободы и рынка. Был революционный лозунг: «Грабь награбленное!». Теперь он сменился контрреволюционным лозунгом: «Грабь кто кого может!»
Честное государство воспитывает честных. Трудовое государство воспитывает трудяг. Лживое государство воспитывает врунов. Ну, а воровское государство воспитывает воров. Вор в нем — это логично.
Интеллигенты, в частности журналисты, оказались полезными идиотами. Они так и не поняли, что свобода без берегов — это бандиты вместо государства. Это быстро оказывается: сила без справедливости — вместо справедливости даже насильно.
Слабые, больные, старые и малые — оказались не нужны. А нужны только те, кто сейчас конкретно приносит прибыль. Поэтому на хрен школы, больницы, пенсии, науку, культуру, — воры и бандиты не имеют с них прибыли.
Отдельный человек думает о собственном благе. А государство думает о благе общем, всего народа и страны, причем не только сегодня, но и завтра. Значит, задача в том — причем самая трудная задача — чтобы каждый, работая на личное благо сегодня, этим одновременно работал на общее благо завтра. Вот для этого и надо правильно организовать государство. Работая на себя — работаешь на всех. Твой труд — полезен людям.
А при «свободе» можно забить на общее благо большой болт с прибором. И спекулировать на бирже. Или приватизировать нефтяные прииски. И вообще заниматься любым мошенничеством, абы бабки сосать из финансовых сетей. А закон — это просто твои накладные расходы: плати — и закон за тебя.
И на рынке остаются чемпионы по обгладыванию ближних. Сожрали тебя? — сам виноват: не выстоял в рыночных условиях. И все больше народа перетекает из человеческой жизни на помойку.
Допустим, я мог устоять и выжить. Купил бы кого надо, взял в долю кого надо. Или угнал бы через поганки бабло за бугор, как все сделали. Но экономика страны бы от этого не поднялась. Значит, рабочих мест больше бы не стало. Значит, в бомжи пошел бы кто-то другой. Но общее число выкинутых на помойку не уменьшилось бы.
Это еще понятно. Это еще ничего. Другое хуже.
Татаро-монгольское иго. Рабство. Враги помешали хорошей жизни.
Царизм. Крепостное право. Монархизм и рабство мешали хорошей жизни.
Советская власть. Диктатура пролетариата, государственная экономика, цензура и кровавые чекисты мешали хорошей жизни.
Девяносто первый год! Свобода, равенство! Долой тюрьму народов! Проходит двадцать лет — и мы опять построили себе цензуру, бесправие, авторитарную власть и нищету большинства.
Значит, народ такой. По отдельности большинство хорошие — а все вместе выходим дерьмо. И крупинки золота и сахара в этом дерьме общей картины и вони не меняют.
Пока его угнетают — он плачет и мечтает о справедливости и добре. Как только поднялся до минимальной власти — стал той же сволочью, плюющей на других. Когда он раб — его жалко. Когда он хозяин — да лучше бы оставался рабом.
Вот в чем горе.
Возьмем Африку. Там как возьмутся где строить демократию — получается в конце концов такая кровавая диктатура, что колониализм — это их светлое прошлое. Не подходит им этот строй. Психология другая. Менталитет не тот.
Вот и нам не подошла американско-европейская демократия. Психология не та и менталитет не тот. Поодиночке — в их строй, приехав, мы встраиваемся легко. А все вместе — автоматически строимся в жлобский вариант монархии.
Да ведь Путин еще был тише воды ниже травы — уже бросились ему лизать, льстить, угождать, клясться в верности. Холопье семя. Ну и получайте свою великую державу.
А мы живем на великих помойках вашей державы. И вас всех в гробу видали.
Выпить мне пора. А то, наверно, давление от стресса поднимается.
