Глава 16
Бояре Ионовы, с которыми меня познакомила Софья, имели сеть бутиков немецкой одежды и обуви в нескольких городах империи и изъявили желание заключить со мной контракт на рекламу их Московских магазинов. Заодно поинтересовались, не планирую ли я создавать карты и других городов.
Я ответил, что размышляю над этим вопросом, хотя на самом деле уже планирую. Что до сотрудничества, то с радостью согласился. Дальше над деталями договора будут работать наши люди.
Импортные вещи в империи сравнительно плохо продаются, но определённый устойчивый спрос на них всё же есть. Маленький спрос, маленькое предложение. Можно будет подкинуть идею нашему министру финансов – Хорькину, сыграть на этом при заключении договора. Я не хочу забивать «Путь Чемпиона» рекламой импорта, да и пока никто нам не делал таких предложений, кроме Выборгских бояр. Так почему бы тогда не предоставить боярам Ионовым эксклюзивные условия – мол, никого больше с подобным импортным товаром рекламировать не будем в обмен на внушительную сумму или срок контракта.
Но это всё будет позже, когда вернусь в Москву.
В целом, время на «скромном» приёме в честь дня рождения младшей княжны Выборгской я провёл плодотворно. С того момента, как Софья время от времени стала ходить по залу и галереям со мной под руку, местные аристократы начали смотреть на меня благосклоннее. Не все, правда. Взгляды некоторых, наоборот, стали злее.
– Чего это те господа на меня так пялятся? – в один момент я всё же решил прояснить происходящее у Софьи.
– Не знают обо мне того, что знаете вы, – еле слышно прошептала девушка. – Некоторые в княжестве хотели бы женить своих наследников на младшей дочери князя.
Да, иногда князья даже своих полноправных дочерей отдают в жены вассалам-боярам. Неудивительно, что находятся и те, кто хотел бы нарастить своё влияния в княжестве, породнившись с господином через его бастардку.
Но Софья-то хочет создать новый род! А это неприемлемо для тех, кто уже является наследником существующего рода.
– И ни один из их сыновей не смог покорить ваше сердце? – так же тихо спросил я.
За что меня одарили недовольным взглядом и коротким:
– Нет.
Пока мы бродили по залу, я успел познакомиться со старшим братом Софьи – наследным княжичем Иваном Антоновичем, и его супругой – ныне княжной Выборгской, а до замужества княжной Ростовской. Познакомился я и со старшей сестрой Софии и её мужем-немцем, который говорил по-русски с заметным акцентом.
В начале восьмого, когда Софья вновь упорхнула, оставив меня с нашими школьными друзьями в галерее, в которой в этот момент выступала молодёжная группа, ко мне и Арвину тихо обратилась Юлия:
– Гости начинают расходиться. Полагаю, и нам пора собираться?
– С радостью вновь полечу на твоём самолёте, – тут же ответил Арвин. Схватив с подноса проходившего мимо официанта два фужера, один он протянул Юле. – За твою красоту.
– Спасибо, ты такая галантный – очаровательно улыбнулась она. Эти двое чокнулись бокалами и выпили. А затем Ромодановская, впервые на моей памяти испившая алкогольный напиток, внимательно посмотрела на меня.
– Летите без меня, – улыбнулся я. – У меня ещё остались дела в Выборге.
Юлия изумлённо округлила глаза.
– Приятно провести время, – хмыкнул Арвин.
Княжна Казанская недовольно уставилась на своего кавалера:
– Ты знал?
– О том, что Аскольд – самый деловой человек в империи? Догадывался, – невозмутимо ответил мой друг.
– Но… – девушка закатила глаза и покачала головой. – Поняла.
– Не бойся, Юленька, я скрашу твоё одиночество во время перелёта и не дам тебе заскучать, – изрёк Арвин.
Юля вздохнула.
– Мне нужно отойти, – заявила она и, сделав три шага в сторону, взяла за руку Яна. – Можно тебя на минутку?
Новоявленные подруги ушли, Алиса покосилась им вслед, а затем с задумчивым видом посмотрела на меня. Я лишь пожал плечами.
Арвин тоже не сводил с меня глаз.
– Ну? Готов? – спросил он.
– Всегда готов.
– Всё устраивает?
– Вполне.
– Здорово, – беззаботно ответил он и снова повернулся к сцене, где вокалист во время своей партии ещё и зажигательно отплясывал. – До чего энергичная музыка!
Вскоре Яна с Юлей вернулись. Оболенская с интересом стала смотреть новый номер музыкальной группы, а Ромодановская обратила всё своё внимание на Арвина и предложила ему пройтись до столов, на которых официанты выставили новые порции закусок.
Счастливый Арвин взял спутницу под руку и повёл в указном направлении.
Приём клонился к своему завершению. Вот уже и народу в залах стало меньше, и члены учсовета покинули замок…
Хозяева дома радушно прощались с уезжающими гостями.
Юля с Арвином были одними из последних, но и им пришла пора прощаться.
– Ещё раз с днём рожденья, Софья Антоновна. Годы неумолимо бегут вперёд и их не остановить, но праздниками всё равно стоит наслаждаться, – чинно проговорила Ромодановская.
– Благодарю, Юлия Евгеньевна. Вы правы, годы идут. Медленно, но верно приближая нас к самому рассвету нашей жизни. Кто-то ближе к пику своей женственности и красоты, а кому-то ещё ждать и ждать.
– Тот, кто ближе, тот увянет быстрее, – парировала Юля.
Две черноволосые княжны испепеляющими взглядами уставились друг на друга. Спустя пять секунд Софья благодушно улыбнулась и проговорила:
– Пусть так. Главное, чтобы рядом был достойный человек, который с теплом примет это увядание.
Сказав эти слова, Троекурова как бы невзначай подвинулась ко мне почти вплотную.
Арвин, наблюдавший этот диалог, закатил глаза. Юля открыла уже было рот, чтобы что-то ответить, но заметила, что к нам приближаются три представительницы великокняжеского рода Оболенских. Может, при Алисе с Яной она бы продолжила пикировку, но перед великой княгиней Тверской решила уйти со скользкой темы.
– Вы бесконечно правы, Софья Антоновна, – вежливо проговорила Юлия и крепче прижалась к боку Арвина, которого держала в этот момент под руку.
– Я рада, что мы сошлись во мнениях, – кивнула Троекурова.
* * *
Приём завершился, гости разошлись.
А я остался в Выборгском замке.
Великая княгиня Тверская улетела домой, а две её дочери остались после приёма погостить у подруги. Остались они под присмотром личных служанок и, разумеется, родителей этой самой подруги.
Ну и я тут же. И Вадим – на приём мы с ним ехали, уже положив все свои вещи в багажник предоставленной Троекуровыми машиной.
Когда гости отбыли, слуги начали энергично убирать залы. А у оставшихся друзей именинницы было полтора часа на отдых, после чего последовало ещё два часа посиделок в кругу молодёжи: я, Алиса, Яна, Софья, её младшая сестрёнка и второй брат с супругой.
А затем все отправились спать.
Но…
Я сидел в мягком кресле в предоставленной мне комнате в Выборгском замке и, глядя на расправленную кровать, думал о том, как же я тут вообще оказался.
Началось всё в понедельник с приватного разговора с Софьей в кабинете учсовета. Как и полагается, она вручила мне приглашение в конверте и озвучила его устно. Тогда она попросила меня явиться без партнёрши и сделала ещё одно приглашение:
– Помню, вы изъявляли желание осмотреть коллекцию моих вязаных игрушек, – чуть отведя взгляд, проговорила она. – Раз уж вы посетите Выборг, можете посмотреть. Но во время приёма это вряд ли получится спокойно сделать, лучше отложить до следующего дня.
– До следующего дня? – переспросил я.
– Да, если вы желаете, можете переночевать в нашем замке. Не волнуйтесь, никаких неудобств это нам не доставит. К тому же Алиса и Яна тоже останутся на ночь. А в воскресенье я могу вам троим показать город, – проговорила она, не сводя с меня пытливого красивых серых глаз. И через полторы секунды быстро добавила: – К тому же, возможно, мой отец захочет побеседовать с вами. Вам может оказать это интересно.
– Его светлость желает уделить мне время? – удивился я. – И о чём он хочет поговорить?
– Я не гарантирую, что разговор обязательно случится, Аскольд Игоревич, – серьёзным тоном ответила Троекурова. – Но если останетесь до воскресенья, он может произойти.
– Хорошо, я понял. Благодарю за приглашение, я обязательно им воспользуюсь.
– Приятно слышать.
И вот уже за полночь, а с князем приватно я так и не побеседовал. Сегодня, улучив момент, я уточнил у Софьи, состоится ли разговор? Она ответила, что, вероятно, меня пригласят.
Сижу.
Жду.
Одет и готов к встрече. Логика подсказывает, что со мной, скорее всего, захотят поговорить утром. Но чутьё говорит, что сегодняшний увлекательный день для меня ещё не закончился.
В дверь постучали.
– Войдите! – быстро крикнул я, поднявшись с кресла.
В комнату заглянул дворецкий и, поклонившись, сообщил:
– Аскольд Игоревич, вас ожидают в библиотеке. Не соблаговолите ли вы проследовать за мной?
– Иду.
Мы спустились на первый этаж, прошли по длинному коридору и остановились возле красивой двери тёмного дерева. Дворецкий вежливо постучал.
– Заходите, – услышал я знакомый женский голос и удивился.
– Аскольд Игоревич прибыл, – доложил дворецкий в распахнутую дверь и посторонился, пропуская меня.
За шикарным массивным столом, гордо держа спину прямо, сидела Софья Антоновна Троекурова, младшая княжна Выборгская. Выглядела она сногсшибательно: красное платье из атласной ткани мягко очерчивало красивую грудь и выделяло лебединую шею. На милом лице лёгкий макияж, на голове новая причёска – чёрные волосы Софьи были собраны в пучок, из которого длинная прядь спускалась на плечо. Это Выборгская мода такая? У приёмной матери Софьи сегодня на приёме была такая же причёска.
Так, не о причёске сейчас нужно думать.
– Добрый вечер, Софья Антоновна, – поздоровался я и зашёл в библиотеку. Дворецкий закрыл за мной дверь, оставив нас наедине.
– Здравствуйте, Аскольд Игоревич. Прошу вас, присаживайтесь, – она указала на кресло. Встала из-за стола, взяла папку, которая лежала перед ней и направилась к соседнему креслу.
Пространство между креслами занимал небольшой круглый столик, на котором стояли чашки с чаем и вазочка с цукатами.
Что-то мне это всё напоминает.
Я молча кивнул и направился к «своему» креслу, вскользь поглядывая на Софью.
Красивая… Очень.
Волнуется.
Но несмотря на волнения, во всех её движениях видна стать и величие. Когда я впервые увидел Софью первого сентября на сцене актового зала «Алой мудрости», мысленно невольно сравнил её с планетарной принцессой.
И после недавних слов Арвина понимаю почему.
Сев в кресло, я взял кружку и попробовал чай. М-м-м… травяной…
– Прежде чем я перейду к главному, хочу попросить прощения за то, что ввела вас в заблуждение, Аскольд Игоревич, – из положения сидя чуть склонила голову она. Затем продолжила: – Я говорила, что, возможно, мой отец с вами захочет обстоятельно побеседовать, и действительно у моей семьи есть к вам тема для разговора. И обычно такие разговоры ведут главы родов… – она нахмурилась и замолчала. Затем потянулась к чашке с чаем и аккуратно сделала глоток.
– Но я уполномочена говорить с вами от имени главы рода, – решительно произнесла Софья, поставив чашку. – Вы готовы меня выслушать?
– Да, – кивнул я.
Она покосилась на свою папку, которая лежала на подлокотнике кресла. Потянулась к ней, затем внезапно передумала, встала и подошла к рабочему столу. Открыв верхний ящик, достала знакомую мне коробку, на который от руки были написаны пожелания всего наилучшего. А также стояла крупная подпись мастерицы.
Вместе с коробкой обратно к креслу Софья понесла и поздравительную открытку. Поздравления и пожелания на этой открытке были выведены моей рукой.
Я молча наблюдал за её метаниями.
Вернувшись в кресло, Софья открыла коробку и достала из неё вязаную куклу – черноволосую девушку в форме «Алой Мудрости» с ледяным мечом в руках. Да, в жизни Троекурова никогда не использовала ледяной меч, но мне подумалось, что так фигурка будет выглядеть внушительнее.
А ещё на шее куклы висело миниатюрное колье из золота и александритов.
– Большое спасибо за подарок, – наконец произнесла девушка. – Я поражена, что вы запомнили имя Лили Марвелъ и смогли с ней связаться. Спасибо, – повторила она и нежно погладила куклу по волосам.
Я улыбался, довольный произведённым эффектом. Помню, после того как Троекурова рассказала, что на досуге вяжет игрушки, я поинтересовался, а коллекционирует ли она работы других мастеров. На что девушка ответила – нет, но добавила, что однажды была на выставке Петроградской мастерицы Лили Марвелъ и была впечатлена её работами.
Я связался с Лили. Пришлось, правда, доплачивать за срочность и оправлять человека в Петроград, чтобы забрать подарок… И хорошо, что я заранее узнал, когда у Софьи день рождения и обратился к Лили ещё в конце прошлого года. Несмотря на праздничные выходные, мастерица ответила мне тогда на электронное письмо.
Говорят в Петрограде много таких прогрессивных людей.
– Не за что, – ответил я, отогнав лишние мысли.
Софья мило улыбнулась и вновь посмотрела на свою миниатюрную копию.
– Теперь у Малого Аскольда появится подружка, – добавил я.
– Да. Маленькой Софье не терпится познакомиться с Малым Аскольдом, – произнесла Троекурова и потопала куколкой в мою сторону.
В этот момент мне пришлось собрать всё своё самообладание, чтобы унять гормоны своего юного тела.
«Спокойно, Аскольд. Она говорит про куклу. Она не знает, что ещё называют Малым Аскольдом».
– Думаю, со временем можно будет это устроить, – сдержанно проговорил я.
Софья с трудом оторвалась от подарка и положила вязаную игрушку в фирменную коробку. Затем взяла в руки открытку, пробежалась глазами по строчкам поздравления и снова улыбнулась.
– Вы пишете, что желаете самой блистательной девушке «Алой Мудрости» и дальше сиять, словно путеводная звезда… – нежно проговорила Троекурова.
Я правда так написал? Когда оформлял открытку, отдался потоку мыслей…
Форкх дери этого Арвина с его сравнениями…
– И от своих слов я не отказываюсь, – вслух сказал я.
Софья лучезарно посмотрела на меня, а затем её взгляд резко посерьёзнел. Девушка отложила открытку в сторону.
Решилась-таки? Но на что?
– Аскольд Игоревич, – проговорила она. – От лица его светлости князя Выборгского предлагаю вам после получения вами личного дворянства заключить брак с его младшей дочерью. Предполагаемое приданное расписано в этих документах.
Софья протянула мне папку.
Я же почувствовал, как сердце пропустило удар.
Думал об этом… Но не особо верил.
Взяв папку в руки, я открыл её и уставился на первую страницу.
– Список неточный, – зачастила Троекурова. – Отец не знает, что вы уже через два месяца можете стать личным дворянином, возможен пересмотр некоторых пунктов, когда уже пойдёт разговор о дате свадьбы, и…
Я захлопнул папку и повернулся к Софье.
– Почему именно я? – задал я главный вопрос.
Девушка опешила, но быстро взяла себя в руки, напустив привычную невозмутимость.
А затем заговорила чётко и уверенно, как и подобает Царице «Алой Мудрости»:
– Вы сильный, целеустремлённый, за вами никто не стоит. Вы уже добились многих успехов и добьётесь большего. Вы отличный кандидат для создания своего боярского рода под патронажем моего отца. После заключения брака я не буду ограничивать ваши начинания, но хочу, чтобы вы посвящали меня в свои планы. Ведь некоторые из них на первый взгляд могут показаться безумными. Например, решение открыть ваш клуб «Райские кущи». Мне как благовоспитанной девушке данный проект кажется постыдным, однако, учитывая его постоянно растущую популярность, я признаю финансовую полезность данного актива. Также я прошу, нет… – покачала она головой. – Я настаиваю на том, что мой будущий супруг должен хранить верность мне. Я не приемлю младших детей в нашем роду. Я хочу, чтобы все дети в роду были рождены мной. Если вы согласитесь на наше предложение, я не стану претендовать на главенство в роду и пытаться как-то вас затмить. Но я хочу быть вам равноправным партнёром.
– А что насчёт целительницы? – вставил я вопрос, когда Софья взяла передышку.
Девушка поджала губы и сдержанно кивнула:
– Как я и говорила, целительница будет крайне полезной любому роду. Но… – она замялась, а затем выдохнула и твёрдо произнесла: – Я требую, чтобы мой супруг уделял мне гораздо больше времени, чем целительнице.
Троекурова вновь замолчала, пристально глядя мне в глаза.
Расслабившись, я откинулся на спинку кресла и уставился в потолок.
Софья терпеливо ждала.
– И это всё? – спросил я спустя десять секунд.
– Вы про мои условия? – уточнила девушка. – Да. С ними всё.
– Нет, – мотнул я головой. – Про причины.
– Я… Не понимаю вас, Аскольд Игоревич, – честно призналась она.
– Вы выбрали меня, потому что я сильный, богатый, успешный. И это всё?
– Что вы хотите от меня услышать? – спросила, прищурившись Троекурова. Похоже, она начала догадываться, куда я клоню.
– Что чувствуете лично вы, а не что говорит ваш рассудок, – я ткнул себя пальцем в область сердца.
Софья насупилась и покачала головой.
– Вы хотите, чтобы девушка первой призналась вам в своих чувствах? Не ожидала от вас такого, Аскольд Игоревич.
– Вероятно, вы меня плохо знаете, – улыбнулся я, буравя её взглядом. – А ведь я не скрываю, что люблю во всём честность.
– Ну тогда сами ответьте, я вам нравлюсь?! – выпалила она и тут же смутилась.
– Но ведь это вы мне делаете предложение, – пожал я плечами. – Вам и говорить первой.
– Я… Я… – начала запинаться она. – Я не встречала никого, кроме вас, кому могла бы сделать это предложение! – воскликнула Софья и встала. – Ну что, довольны?
– Для начала сойдёт, – произнёс я, тоже поднявшись с кресла и сделав шаг ей навстречу.
Я смотрел в её серые глаза. Она не отводила взгляда, хоть и чувствовала себя смущённой.
Сделав ещё один шаг, я притянул её к себе за талию и страстно поцеловал в губы. Софья попыталась оттолкнуть меня, но попытки её были вялыми.
А затем она и сама обвила мою шею руками.
Целовалась она совсем неумело…
Я украл у совершеннолетней девушки её первый поцелуй.
Спустя минуту Софья всё же сделала над собой усилие и оттолкнула меня.
– Это значит «да»? – с вызовом спросила она.
– Это значит, «я подумаю». У меня ведь есть как минимум два месяца на это.
– Вы подлец, Аскольд Игоревич!
– Я ваш будущий муж, Софья Антоновна. Возможно, – улыбнулся я и подмигнул ей. Подняв папку с описанием приданного, я шагнул к двери, чувствуя, как она прожигает меня пылающим взглядом. Обернувшись, я произнёс:
– С первого сентября хотел поцеловать вас. Вы правы, у меня получается достигать своих целей. Спасибо за чай, Софья Антоновна. Увидимся утром. Спокойной ночи.
В меня полетела чашка – остатки чая расплескались в полёте на ковёр.
Чашку я поймал.
– Недопустимо лезть целоваться, если у вас нет серьёзных намерений, – строго произнесла Троекурова. А затем добавила: – Когда станете личным дворянином, у вас будет неделя, чтобы дать мне ответ. Я не собираюсь ждать вечно.
– Идёт, – усмехнулся я и поставил чашку на тумбочку.
