Глава девятая

Рюкзак Джесса стал еще тяжелее: в него набили столько книг, сколько Джесс мог унести. Книги несли все, однако солдаты – меньшее количество, чтобы они смогли сражаться, если будет необходимость.

Но пока что им сопутствовала удача. Никому не приходилось сражаться.

Библиотекарь Эбель оказалась права; как только их делегация покинула серапеум, люди снова собрались у парадного входа, уничтожая старые железные ворота, и теперь, вероятно, были уже заняты тем, что крушили и рвали на части все, что могли найти в прекрасном старинном здании в поисках несуществующих припасов еды и воды. Джессу казалось, он слышит, как кого-то убивают, пока все они тихо пытались уйти как можно дальше. Оксфордские сотрудники беззвучно плакали. Профессор Вульф шагал рядом с Наоми Эбель, и Джесс понимал почему. Она выглядела растерянной и еле шла. Она отдала сегодня все свои силы, и даже больше.

Как и все они.

С неба, не прекращаясь, валил мокрый снег, и Джесс натянул на голову капюшон. Ткань плаща задеревенела от образовавшейся на ней ледяной корки, и Джесс уже промерз до костей. Сейчас они пробирались по узенькому переулку, в котором могли разойтись только двое. Грязь под ногами тоже заледенела на выложенной камнями дороге, пахло канализацией. Джесс пытался не делать глубоких вдохов, однако это мало помогало. Вонь била в нос при малейшем вдохе.

Переулок в итоге вывел их на другую, широкую улицу, и она оказалась не пустой. Несколько человек маячили неподалеку, однако они выглядели слишком измученными, чтобы обращать внимание на их компанию. Толпа по-прежнему бушевала позади. Джесс обернулся и увидел черный дым, поднимающийся к сизым облакам.

До места назначения они добрались без происшествий, что казалось чудом. Таверна «Дернина» была свято почитаема оксфордцами, здание было почти таким же старинным, как Бодлианский серапеум, и обычно здесь собирались представители всех слоев общества.

Однако теперь все оказалось иначе. Таверну окружал отряд суровых на вид мужчин со шрамами и вооруженных пистолетами и ножами. У некоторых на поясах даже виднелись мечи, булавы и топоры.

Джесс вышел из группы товарищей, приблизился ко входу и снял свой капюшон.

– Меня зовут Джесс. Я ищу Фредерика.

Мужчины – все они до единого были как минимум на голову выше Джесса и шире его в плечах – одарили его пренебрежительным взглядом, однако один из них все же, шагнув назад, скрылся в тени открытой двери под низенькой крышей.

Мужчина, который вскоре показался из таверны, обладал острыми чертами лица, как и все Брайтвеллы, хотя его глаза и были светлее, а оттенок волос отличался от того, какой был у всех в семье Джесса. От взгляда Фредерика невозможно было ничего утаить – ни количество библиотечных солдат, ни их оружие, ни их готовность защищаться в случае чего – однако он беззаботно, добродушно улыбнулся, когда вышел вперед и протянул Джессу руку.

– Братишка, – сказал он. – Добро пожаловать в Оксфорд. Как проходит твое путешествие? Полно приключений, думаю, иначе бы ты не зашел ко мне. Тебе повезло, ты оказался здесь вовремя: мы как раз собирались уходить из этого города смертников.

– Тогда, значит, ты знаешь, как отсюда выбраться?

– Разумеется. За определенную плату. – Фредерик ухмыльнулся, и его лицо изрезали морщины. Он был всего на три года старше Джесса, однако выглядел куда более изнуренным. Может, виной была жизнь контрабандиста, а может, то, что ему пришлось наблюдать, как его родной город гибнет, день за днем. – Родственникам бесплатно, так как сегодня я в хорошем расположении духа, но учитывая, что ты теперь водишься с врагами, тебе придется заплатить за своих… друзей.

– И что ты хочешь?

– Вы только что выбежали из серапеума. Уверен, вы захватили с собой что-нибудь, стоящее моего внимания. Не жадничай, а потом посмотрим, насколько у меня хорошее настроение. В конце концов ты только что показал меня не только библиотечным солдатам, но еще и треклятому профессору. Это должно быть что-то, на что я смогу купить себе новую жизнь.

Джесс был готов к такому повороту событий. Он уже уговорил Вульфа отдать кое-что, чего хватит, чтобы заплатить за спасение их отряда. Так что Джесс просто снял рюкзак и сказал:

– Лучше нам зайти. Не собираюсь этим рисковать, учитывая погоду.

– Хорошая идея. Я бы налил тебе пинту, только мы уже давным-давно выпили весь эль, – сказал Фредерик. Он пригласил Джесса войти в темную пустую таверну, которая состояла из нескольких маленьких помещений с тяжелыми темными балками под низкими потолками. Здесь сохранилась последняя из стен крепостных укреплений, существовавших до того, как город разросся, однако она была затерта руками и плечами посетителей.

В таверне пахло разлитыми когда-то напитками и потом, но еще в нос ударил резкий, свежий запах крови.

– Ну а теперь, братец, показывай, – сказал Фредерик. Он уселся за барный стол и уперся о столешницу локтями, наблюдая, как Джесс открывает свой рюкзак.

Фредерик, может, и разговаривал как малый с улицы, однако у него были тонкие, как у музыканта, руки, и он бережно взял книгу, которую Джесс ему протянул.

– Черт побери, – пробормотал Фредерик. – У тебя нет фонарика?

Фонарик у Джесса был. Он прикоснулся к круглому шару и поставил его на стол. Внутри шара загорелся ровный теплый свет, точно неколеблющееся пламя свечи, и вокруг них выстроился ансамбль теней. Фредерик взял шарик в руки и поднес к обложке, а затем аккуратно раскрыл книгу.

Он сделал резкий вдох, медленно выдохнул, а потом взглянул на Джесса, и в его глазах отразился опасный, озорной огонек.

– Ты знаешь, что это такое? – поинтересовался Фредерик.

– Знаю, – кивнул Джесс. – И этого достаточно, чтобы помочь нам всем.

– Твой родной брат убьет тебя, если узнает, что ты отдал такую книгу мне, а не ему.

– Я в курсе, – сказал Джесс и улыбнулся. – Но в итоге она и так окажется у него, верно? Он сообщил мне, где тебя найти. А это значит, что он тоже знает, как тебя найти. На твоем месте я бы не стал ее от него утаивать.

Фредерик вскинул брови, а потом бережно закрыл книгу. Он задумчиво постучал по старому кожаному переплету кончиком пальца.

– Я предпочел бы заныкать ее как рычаг на случай чего. Я не знаю, какую игру затеял Брендан. Тебе лучше за ним присматривать. От него можно ожидать чего угодно.

– Он моя семья.

– Знаю. На твоем месте я бы не стал доверять своим родным.

– Я рассчитываю на тебя, – заметил Джесс, прикасаясь к шару, чтобы погасить свет. – В таком случае хорошо, что я собираюсь остаться в Библиотеке. Мы договорились?

– Все честно, – сказал Фредерик, и они пожали друг другу руки. Двоюродный брат открыл висевший на стене рюкзак и достал водонепроницаемый пакет, сделанный по технологии Брайтвеллов – для сохранения особенно ценных книг. Фредерик осторожно завернул книгу и спрятал, а затем повесил свой рюкзак за спину. – Время выдвигаться нашим парадом.

– Надеюсь, мы пройдем тише, чем парад.

– Можешь мне верить, братишка, – моя профессия – действовать незаметно, и…

Они уже выходили из таверны, и слова Фредерика оборвал мужской вопль:

– Выходите!

В тот же самый момент люди Фредерика начали перестраиваться и, оставив таверну, метнулись к узкому переулку справа от них, где показались какие-то люди.

– Вульф, – произнес Фредерик деловым тоном, – ведите свою делегацию внутрь. Я не хочу, чтобы меня видели рядом с вами. Это плохо скажется на моей репутации.

Профессор Вульф и капитан Санти поспешили завести всех в темный зал таверны, и через считаные секунды все в одежде с символикой Библиотеки исчезли с улицы, где их могли увидеть. Джесс снова натянул на голову капюшон и устроился у одного из окон. Вульф и Санти тоже заняли места, откуда можно было наблюдать за обстановкой.

– Он нас не выдаст? – спросил профессор Вульф.

– Нет, – ответил Джесс, однако про себя добавил: «Возможно». Он не так хорошо знал Фредерика, чтобы сказать наверняка. Все зависело от того, на каком куске хлеба, по мнению Фредерика, было больше масла, а это, в свою очередь, зависело от обстоятельств, Джессу неподвластных.

Неизвестно, выполнит ли Фредерик свою часть сделки. Но книгу он уже получил.

– У заднего входа все чисто, – сообщил Вульфу Санти. – Я отправил солдат проверить, когда мы только прибыли. Однако далеко мы не уйдем. Нам ни за что не проскользнуть через главные ворота, особенно теперь, когда Смит настроил людей против нас и пообещал им провизию взамен.

– Давайте не будем пока что сбрасывать Фредерика со счетов.

Капитан Санти равнодушно пожал плечами, как будто считал, что игра уже проиграна. Джесс не мог его винить, учитывая, что и сам не был уверен в их перспективах. Если обезумевшая толпа выскочит из той улочки, Джесс полагал, кузен Фредерик может решить не утруждать себя еще большими проблемами ради спасения родственника и его друзей.

Однако оттуда появились вовсе не они.

Вышел один-единственный человек. Старый, седеющий мужчина, страшно исхудавший от голода. Он медленно подошел, уперся плечом о стену, чтобы не упасть, однако тут же замер, когда увидел людей Фредерика, собравшихся вокруг него.

Хотя мужчина и выглядел слабым, в глазах его горело напряжение.

– Здравствуй, дружище, – сказал Фредерик, не сдвинувшись со своего места у таверны и одарив мужчину ухмылкой, которая, однако, не затронула его глаза, взгляд его оставался холодным. – Прости, но паб закрыт. Не лучшие времена, верно?

– Мне нужна моя дочь, – сказал мужчина.

– У нас девчонок нет, приятель. Прости.

– Она здесь. Я шел за ними. – Голос мужчины дрожал, и Джесс заметил, когда тот сделал еще один маленький шаг вперед, что он был в крови, точно только что с кем-то подрался. – Она у этих проклятых библиотекарей. Отдайте ее мне. Я не хочу никому причинить вред.

Прозвучавшая угроза вызвала лишь смех у людей Фредерика.

– Старик, просто проваливай туда, откуда пришел, – сказал Фредерик. – Твоей девчонки тут нет, как я и сказал. Нэд, помоги ему найти дорогу.

Самый крупный из громил вышел из толпы и положил руку старику на плечо… а потом вдруг замер и поспешно сделал шаг назад. Два шага. Потом он повернулся к Фредерику и покачал головой.

Старик вскинул правую руку над головой, в руке у него оказался пузырек с жидкостью. Когда бледный свет упал на него, жидкость замерцала ярко-зеленым, как изумруд, цветом.

– Не трогайте меня, – сказал он. – Отпустите мою дочь ко мне. Иначе я брошу пузырек, и многие из вас погибнут.

– Успокойся, – сказал Фредерик спокойным, низким голосом. – Успокойся, никто не хочет оказаться зажаренным заживо. Верно? Так что опусти это, и я узнаю насчет твоей дочери. Ты что, серьезно хочешь сжечь таверну? Это хуже даже, чем поджечь Великую библиотеку. Может, это даже принесет больше печали нашему миру.

– Отпустите мою дочь, – повторил мужчина. Его голос звучал теперь угрожающе и тихо. Он оттолкнулся от стены, но пузырек не отпустил.

Люди Фредерика, которых не так-то легко было напугать, вздрогнули и попятились, чтобы между ними и мужчиной осталось как можно большее расстояние.

– Мне нечего терять. Отпустите мою дочь, – снова сказал мужчина. – Морган Холт. Иначе я разобью бутылку.

И теперь Джесс вдруг заметил их сходство… У него точно такие же темно-медовые глаза, хотя и выцвели от возраста. Такой же острый подбородок.

– Отец? – раздался голос Морган за плечом Джесса, и он едва успел обернуться до того, как она пронеслась мимо него к двери. – Отец! С тобой все в порядке? – Она подбежала к нему и быстро обняла, затем отстранилась, когда он вздрогнул от боли. Морган в первый момент даже не обратила внимания на греческий огонь, пузырек с которым ее отец до сих пор держал над головой… А потом Джесс увидел, как она побледнела и замерла, наконец увидев жидкость. – Что это такое? Что ты творишь? Опусти, это опасно!

– Конечно, это опасно, – сказал ее отец. – Я пришел, чтобы спасти тебя, Морган.

Она нервно усмехнулась.

– Меня не нужно спасать, отец. Это я спасаю тебя. Мы уходим. Прямо сейчас. Пойдем с нами.

– С нами, – повторил он. – Ты считаешь этих людей своими, как будто ты одна из них? Ты не одна из них. Ты не часть Библиотеки. Я не позволю Библиотеке отнять тебя у меня. – У ее отца, как решил Джесс, глаза горели, точно у фанатика, и то, как он смотрел на профессора Вульфа да и вообще на них всех, когда они вышли во двор, говорило о ненависти и злости. – Нечего тебе носить их символику. Ты не их рабыня… – Его голос стих, когда он увидел у дочери на руке тускло поблескивающий бронзовый браслет. – Нет. Нет! Ты не одна из них. Ты не можешь быть одной из них. Я не позволю.

– Отец…

– Морган, сними это немедленно!

– Сниму. Но не сейчас. Они мои друзья. Видишь? Друзья. Мы сейчас все уходим. Ты можешь пойти с нами. Пожалуйста, пойдем с нами.

Отец уставился на Морган с презрением и отвращением, а затем произнес:

– Они извратили твой разум. Заставили поверить, что хотят тебе помочь. Кто это сделал, он? Этот профессор? Что вы сделали с моей дочерью?

– Я ей только помог, – сказал профессор Вульф. – Чего не могу сказать о ваших действиях прямо сейчас. У нас осталось мало времени до того, как уэльсцы начнут уничтожать город. Если вы не хотите, чтобы ваша дочь погибла, не тратьте наше время.

– Она пойдет со мной, – сказал Холт и крепко схватил свою дочь. – Она никогда не будет вашей. Тайлер рассказал мне все, что произошло и что произойдет, если она отправится в Библиотеку. Нет, только не моя девочка. Ни за что.

– Отец, прекрати! Куда ты собрался?

– Обратно, – сказал он. – Обратно, чтобы сжечь это змеиное гнездо, которое они называют серапеумом. Пошли!

Морган вырвалась из хватки отца.

– Что с тобой? О чем ты говоришь?

– Мы должны его сжечь, – сказал ей отец. – Только так можно заставить их выслушать нас. – Он был не в своем уме, Джесс это отлично видел. Глаза его лихорадочно горели.

Морган отшатнулась.

– Ты не был поджигателем, когда я уходила, – сказала она. – Что они с тобой сделали?

– Они рассказали мне правду, – сказал он ей. – Я не могу позволить Библиотеке тебя забрать. Они тобой воспользуются. Они сделают тебя одной из них, а тогда уж лучше… уж лучше тебе тогда и вовсе умереть. Лучше уж так, чем жить с ними. – Он сделал глубокий вдох. – Vita hominis plus libro valet!

И он швырнул пузырек с изумрудной жидкостью.

– Нет! – закричала Морган и бросилась вперед. Каким-то образом ей удалось юркнуть под бутылку, извернуться и поймать ее вытянутой рукой всего в нескольких сантиметрах от устилающих улицу камней. Зеленая жидкость внутри блеснула, однако стекло не разбилось.

Если бы разбилась, погибли бы все.

Капитан Санти тут же подскочил к Морган, помог ей подняться на ноги и забрал у нее пузырек. Он спрятал опасную жидкость в сумку на поясе, а затем кивнул Вульфу.

– Встань за мной, Морган.

Она не стала возражать. Она, вероятно, была слишком потрясена, как решил Джесс, чтобы спорить. Когда же Морган не шевельнулась, Джесс положил руку ей на плечо и повлек за собой. Он придерживал ее на случай, если она решит снова броситься к отцу.

Однако она не бросилась.

– Уходи, – сказал капитан Санти. Он вытащил пистолет и указал дулом на отца Морган. – Уходи и радуйся, что я не выполняю работу уэльсцев за них.

– Я верну свою дочь, – сказал мужчина. – Клянусь богом, я ее спасу.

Он уставился на Морган отрешенным, но злым взглядом, а потом развернулся и, пошатываясь, пошел прочь.

Фредерик пожал плечами и махнул своим людям.

– Что ж, – сказал он. – Это было нечто. Если у него есть друзья-поджигатели и греческий огонь в запасе, то я не хочу быть все еще здесь, когда он вернется. Сожалею, детка. Семью не выбирают. Уж поверь, я знаю это, как никто другой.

Морган внезапно развернулась и уткнулась лицом Джессу в грудь. Она не плакала, однако ее сбитое, полное боли дыхание оказалось каким-то образом куда невыносимее. Джесс чувствовал ее отчаяние, чувствовал пустоту в ее сердце, которая засасывала в себя все, точно магнит.

– Он пытался меня убить, – прошептала она. – Он мой отец, и он пытался меня убить.

Джесс не знал, что сказать, потому что вряд ли вообще могли найтись слова, чтобы смягчить этот момент. Он вдруг вспомнил, как ужасно себя чувствовал в тот момент в детстве, когда понял, что его собственный отец готов позволить ему умереть.

По крайней мере, Морган может винить во всем обстоятельства. Ее отец делал это не ради собственной наживы.

– У тебя еще будет время из-за всего этого выплакаться, – сказал Морган Фредерик. – А сейчас соберись с мыслями.

– Вы, англичане, – заметил Дарио, – такие отзывчивые.

– Мы действуем из соображений практичности, – ответил Фредерик. – И вы будете держать язык за зубами, если хотите, чтобы мои практичные люди помогли вам выбраться отсюда живыми. Поняли? – Он сурово покосился на профессора Вульфа, который кивнул, никак не выдав своих эмоций.

– Да, – сказал Вульф. – Хорошо это или плохо, но сейчас все в их руках. – А потом он внезапно одарил Фредерика своей фирменной холодной улыбкой. – И не говорите больше таким тоном с моими кандидатами.

Вскоре вернулись отправленные на разведку люди – они сообщили, что дорога свободна. Фредерик сказал:

– Тогда пошли. Так, все вы, сейчас же снимайте библиотекарские накидки.

– Вы его слышали, – сказал Вульф. – Студенты. Снимайте плащи. – Он и сам скинул профессорскую мантию и остался в простом черном наряде, какие носили все солдаты, которые тем временем отрывали от своей одежды нашивки с символом Библиотеки. – Ник. Дай им оружие.

– Настоящее оружие? Ты уверен?

– Детский сад позади.

Санти дал знак одному из своих солдат – он снял свой рюкзак и подошел по очереди к каждому из студентов, забирая их оглушающее оружие и выдавая взамен тяжелое и блестящее огнестрельное.

– Не стреляйте, пока не останется другого выбора, – сказал он. – Там может случиться хаос. Вы можете случайно ранить своих друзей.

Намокшие волосы Морган растрепались и прядями липли к ее лицу и шее. Она выглядела потерянной.

– Она может идти или мне нужно рисковать жизнью одного из своих людей, чтобы тот ее тащил? – спроси у Джесса Фредерик.

– Я могу идти, – сказала Морган и повернулась к Фредерику. – И сражаться.

– Отлично, – кивнул Фредерик. – Так и делай. И если хочешь услышать мой совет, то лучше бы тебе пустить пулю в голову своего папочки, чем подпустить его близко к себе снова.

– Никто твоих советов не спрашивал, – огрызнулся Джесс. – Отстань. Мы готовы идти.

– Поверь мне, вы не готовы, дорогой мой кузен, – сказал Фредерик. – Так что не наделай в панталоны. Нас ждет далеко не самая приятная часть.

Люди Фредерика и солдаты капитана Санти не поладили. После второй ссоры Санти поставил своих бойцов охранять их группу сзади, а люди Фредерика привели всех в старый, ничем не примечательный дом со сломанной дверью. Он оказался разграблен – отсюда, как решил Джесс, утащили все, что можно было поджечь, – однако Фредерика и его товарищей не интересовал интерьер дома. Они отодвинули огромный квадратный камень, стоящий посреди комнаты, и под ним оказались ступеньки, ведущие вниз.

– Держитесь вместе, – сказал Фредерик. – Там чертов лабиринт. Потеряетесь, останетесь там навсегда, потому что мы не станем ни за кем возвращаться. И ради всего святого, уберите подальше оружие. Пули отскочат от стен и вас самих же и продырявят. Если придется сражаться, лучше используйте ножи. И ведите себя тихо. Эхо может нас выдать.

На тесной лестнице было страшно, и еще хуже стало, когда они оказались в тоннелях. Почему-то Джесс ожидал увидеть недавно вырытые тоннели… Может, какой-нибудь тайный ход контрабандистов, который изобрел Фредерик. Тоннели же оказались старинными. В некоторых местах на камнях были выдолблены символы, и Джесс с любопытством остановился на пару мгновений, чтобы их рассмотреть, пока свет не исчез. Он оказался шагающим следом за Халилой, и она шепнула ему:

– Это иудейские символы. Тоннели для побега на случай преследований. Я читала о таких.

– Умница, – отозвался Фредерик. – А теперь замолчите. Не только мы знаем об этих тоннелях.

– И уэльсцы знают? – уточнил профессор Вульф. Его голос звучал спокойно и непринужденно, однако вопрос определенно прозвучал настороженно. Фредерик улыбнулся ему, обнажив свои зубы, точно волк.

– Час назад не знали, – сказал он. – Однако все в мире меняется.

Все шагали тихо и вели себя, как просили, тоже тихо… по крайней мере какое-то время. Дальше стало сложнее передвигаться, потому что каменная кладка кое-где обвалилась, и казалось, будто они идут по бесконечному темному коридору с кучей разветвлений и бегающими под ногами крысами. Морган держалась за Джессом, и он то и дело оборачивался, чтобы убедиться, что с ней все хорошо. Она выглядела спокойной – по крайней мере настолько, насколько могли быть все они в сложившейся ситуации.

«Безопасно ли здесь?» – думал Джесс. Казалось, что не очень-то.

Разведчики, оправленные вперед, вернулись и шепнули что-то Фредерику на ухо. Он кивнул и повернулся к профессору Вульфу.

– Направо, – сказал он. – И вверх по лестнице. Не мешкайте.

– Нет уж, вы первый, – сказал ему Санти. – Я настаиваю.

– Старшим положено уступать и так далее, – покачал головой Фредерик. – Идите. Сейчас же.

Люди Фредерика схватились за оружие. У Джесса участился пульс, и он тоже положил руку на рукоятку ножа, спрятанного у него за поясом. В тоннеле было слишком тесно. Не повернуться. Если начнется драка, перебьют всех, а выйти отсюда можно было, только двинувшись вперед… И кто знает, что ждет их впереди?

Профессор Вульф сгладил напряженную ситуацию, когда обратился к Санти:

– Ник, – сказал он. – Веди всех наверх.

Это был рискованный шаг, однако оставаться на месте тоже было бы рискованно. Капитан Санти с сомнением и недовольством покосился на Вульфа, однако развернулся и приказал своим солдатам идти.

Те зашагали, не задавая никаких вопросов.

А потом пришла очередь студентов и Вульфа, и Джесс оглянулся на своего кузена, который молча наблюдал за происходящим.

– Если ты нас выдал… – начал было он, но Фредерик покачал головой, оборвав его.

– Я верен своим родным, Джесс. И всегда сдерживаю данное мной слово. Наверху вас ждет человек, который покажет вам дорогу. – Он внезапно ухмыльнулся, но его улыбка выглядела хмурой. – Однако за это тоже потом придется платить.

Фредерик жестом приказал своим людям отправиться дальше в глубь тоннеля. Куда они пошли, Джесс не знал.

Он последовал за Томасом и, вскарабкавшись вверх по лестнице, очутился в темном коридоре. Все выключили фонарики, потому что впереди виднелись запертые ворота и брезжил тусклый свет пасмурного дня.

Замок на воротах был сломан, а петли хорошо смазаны, так что ничего не скрипело, и когда они прошли за ворота, то оказались…

…на кладбище.

– Многообещающе, – пробормотал Дарио. Он убрал свой нож и вытащил оружие, которое пока держал в опущенной руке, как ему и сказали. «Когда двигаетесь, поднимайте его, только чтобы стрелять, – говорил им капитан Санти. – Лучше подстрелить свою ногу, чем голову, если оступитесь». Оказалось нужно помнить слишком уж много всего. Джесс чувствовал себя уставшим, неловким и совсем не готовым к происходящему.

С одной стороны кладбище состояло из моря бескрайней тусклой травы и покачивающихся на ветру деревьев, усыпанных крупинками града. Ледяной ветер пробирал Джесса до костей. Ворота, через которые они прошли, оказались выходом из склепа, выстроенного в форме маленького греческого храма, – они оказались в окружении покосившихся гранитных и мраморных надгробных камней, торчащих из-под земли, точно сломанные зубы из челюсти.

– У нас, кажется, проблемы, – сказал Томас. Его голос звучал мрачно и немного испуганно. – Поглядите-ка.

Они вышли близко к границе города, однако Томас был прав. Новая городская стена была выстроена как раз за этим кладбищем и тянулась высоко вверх. Перебраться через нее невозможно. «Чтоб тебя, Фредерик», – подумал Джесс. Он должен был знать, что делает, – значит, бессовестно врал Джессу.

– Но у нас есть проводник, – сказал капитан Санти и кивнул куда-то налево. С другого конца кладбища кто-то махал им рукой – худенькая, как скелет, женщина. На ней была потрепанная одежда, больше похожая на лохмотья, однако женщина выглядела крошечной даже в своем многослойном наряде. Когда библиотечная делегация подошла к ней, она шмыгнула и вытерла свой сопливый нос грязной рукой.

Боже, какая она юная. Не особо старше Джесса. Это было видно по нежной кожа и золотистым локонам, однако из-за войны она голодала и была болезненно бледна.

– Пойдемте со мной, – сказала она. – И поспешите.

– Куда вы нас собираетесь вести, мисс? – спросил профессор Вульф, но она выдернула руку из его хватки и тут же опустила голову, точно ждала, что ее за это ударят, чего, разумеется, не случилось.

– К воротам, – сказала она. – Фредерик собирается их открывать, но вам лучше поторопиться.

– Нам следовало пойти с ним, – сказал Дарио. – Я так и знал.

– Как только вас увидят, люди с ума сойдут, – сказала девушка и снова шмыгнула носом. – Красные плащи сказали, что любому, кто вас поймает, положена дополнительная провизия. Поэтому Фредерик и пошел первым. Никто не охотится на него, так что он может спокойно открыть вам ворота или что-то вроде того. Он сказал, чтобы вы поторапливались.

– Веди, – сказал ей Вульф, и она поспешила вперед, перебирая ногами быстрее, чем, как полагал Джесс, возможно, учитывая, какой голодной и тощей она выглядела. Траву устилал лед, и тот хрустел под ногами, однако Джесс старался не отставать, когда солдаты Санти начали бежать трусцой, а потом и вовсе разогнались, чтобы поспеть за девушкой. Никто не отставал. Джесс держал Морган за руку, чтобы точно знать, что она не потеряется.

Портеро плелся немного позади, и его поймали первым. Это была не его вина, Джесс тоже не замечал людей, снующих за кирпичным зданием слева от них, пока уже не оказалось слишком поздно и те воинственно не закричали. Портеро развернулся лицом к ним, вытаскивая свой пистолет, однако сразу трое накинулись на него до того, как он успел выстрелить больше одного раза, и Джесс видел, как двое оставшихся тащат его за собой.

Солдаты Санти бросились на помощь, при этом повернулись легким отточенным движением одновременно, и это выглядело почти что элегантно. Нападавших было всего шесть или семь человек, но все они были крепкими мужчинами, убийцами, и когда Джесс сумел ухватить Портеро за запястье, чтобы выволочь из завязавшейся драки, он уже понимал, что опоздал.

Кто-то ударил парня ножом.

Джесс видел, как Портеро охает, пытаясь набрать в легкие воздух, но его лицо мертвецки побледнело, и кровь заструилась из уголка его рта, такая ярко-алая, какой Джесс никогда в жизни, кажется, не видел.

А потом он перестал дышать. Его взгляд застыл, зрачки расфокусировались, и только струйка крови, которая медленно стекала по его щеке на заледеневшую траву, осталась в нем, казалось, живой.

Кто-то дернул Джесса за плечо. Томас. Томас, который кричал что-то Джессу в ухо, но Джесс не мог разобрать смысла. «Поднимайся, – подумал он, растерянно уставившись на Портеро. – Поднимайся, ленивый ты идиот». Портеро никогда не был Джессу другом, но ведь нельзя было его здесь оставить. Нет, только не так.

Томас перевернул Портеро, схватил его рюкзак и стащил. Рука Портеро безвольно повисла, когда он упал на землю. Джесс попытался поправить его руку, однако потерял баланс, потому что кто-то опять дернул его за плечо, да так сильно, что, казалось, кости скрипнули, и все вокруг вдруг стихло…

…Пока снова не послышался шум, громкий, сильный и хаотичный – и Джесс понял, что бежит, а его за плечо крепко держит рука Дарио Сантьяго. Томас несся рядом с ними, как и Халила, как и все остальные. Когда Джесс все-таки обернулся через плечо, то увидел, что солдаты Санти уже не сражаются и тоже бегут следом за ними, а толпа разъяренных людей все разрастается, они преследуют их, как стая бешеных волков.

По границе кладбища теперь тянулась низенькая каменная стена, и их проводница уже перескочила через нее, крича остальным поторапливаться. Профессор Вульф подскочил первым и перепрыгнул стену прямо на ходу, длинные ноги Глен тоже перенесли ее без труда, она буквально перелетела через стену и присела на корточки, чтобы смягчить удар. Халила запнулась было, однако Вульф и Глен подняли ее и перетащили через преграду. Каждому помогли перебраться как можно скорее. Джесс был уже у самой границы и едва осознал, что Глен вздрогнула, когда он измазал ее липкой кровью Портеро, а потом перевалился через каменную преграду и рухнул на землю. Он быстро подскочил на ноги, однако из-за тяжеленного рюкзака за спиной снова потерял равновесие, когда ступил на обледеневшие камни дорожки.

Внешние ворота, о которых говорила их проводница, оказались закрыты, заперты на замок и укреплены засовом, работающим на пару; именно с этих ворот жители Оксфорда, вероятно, планировали атаковать неприятеля, когда только строили защиту. Ворота защищала многочисленная стража в красных плащах. Тем не менее люди Фредерика уже отбились от стражи, заняли их место, сломали замки и распахнули ворота. Не без сопротивления, разумеется, и не без потерь, учитывая тела, лежащие вокруг них. Стражники в красных плащах теперь отчаянно силились вернуть себе утерянные позиции. Схватка впереди бушевала, и теперь в ней принимали участие не только отряд Фредерика и солдаты. Горожане Оксфорда поняли, что это их шанс вырваться на свободу и теперь изо всех сил пытались распахнуть ворота шире. Настоящее безумие, море тел и крики повсюду. Солдаты капитана Санти, ворвавшись в драку, выстроились в узкий коридор, чтобы наружу смогли протиснуться профессор Вульф и студенты, однако их строй едва держался и не мог защитить библиотечную делегацию надолго.

– Вперед! – крикнул Фредерик, стоящий на вершине разрушенной стены, и выстрелил прямо в лицо мужчине, пытавшемуся на него напасть. Солдаты Санти оттолкнули людей, которые пытались протиснуться первыми. – Мы их сдержим!

Впереди слева от Джесса как раз находился один из товарищей Фредерика, и рухнул на землю от удара дубинкой, а женщина с дико горящими глазами запнулась об него. У нее было красное лицо, а в руках она сжимала маленького ребенка. Она сунула ребенка Джессу.

– Забери ее! – взвизгнула женщина.

Джесс не понял как, но младенец внезапно оказался у него на руках, а мать утащила за собой очередная безумная волна нападавших мужчин и женщин, отчаянно пытавшихся прорваться. Джесс поспешил вперед. «Не следовало мне брать ребенка. Но я не могу его сейчас бросить. И не могу взять с собой. Не могу…»

Джесс развернулся, когда кто-то ткнул его в плечо, и вдруг увидел парня примерно того же возраста, что и он, с ножом в руках. Не задумываясь, Джесс ударил парня в подбородок, и тот отшатнулся. Ребенок в руках Джесса так сильно ерзал, что было сложно сохранить равновесие и не упасть, однако Джессу нужно было высвободить хотя бы одну руку, чтобы отбиваться от тех людей, что на него нападали. Отряд Фредерика быстро сдавал позиции и редел, а народ Оксфорда постепенно просачивался через ворота… Однако одна створка ворот уже опять оказалась закрыта. Стражникам удалось восстановить работу парового двигателя замка.

Необходимо было выбраться до того, как ворота снова захлопнутся. Джесс увидел, что остальные студенты были впереди него. Глен перебиралась через гору павших солдат и тащила за собой Морган.

– Беги, чтоб тебя!

Джесс развернулся, следуя на звук голоса, и увидел профессора Вульфа рядом с собой, у того в руках было оружие. Вульф выглядел сосредоточенным, стрелял уверенно и был перемазан кровью. Толпа вокруг них ревела, это был чистейший хаос, но каким-то образом Джессу удалось не упасть, когда он бросился вперед. Ворота продолжали смыкаться. Крики тех, кто был по разные стороны от ворот, теперь становились испуганными. Профессор Вульф схватил Джесса за плечо и толкнул в толпу, которая больше походила на непроходимую стену из тел. Некоторые падали, и Джесс осознал, что в них стреляют откуда-то. Уэльсцы.

Он хотел было обернуться, но Вульф безжалостно толкал его вперед, заставляя идти прямо по телам погибших. Какая-то женщина упала прямо перед ними, рухнув лицом в грязь, и Джесс перепрыгнул через нее.

За спиной крики становились все громче и яростнее, когда люди оказывались зажаты в воротах и не могли даже отступить назад, потому что стояли слишком плотно друг к другу, чтобы хотя бы двинуться с места.

Джесс наконец оказался на свободе, стоя в грязи, а ледяной ветер бил теперь ему в лицо. Профессор Вульф пробежал следом.

Они выбрались.

Солдаты капитана Санти – всего несколько, кто сумел выбраться и выжить, – собрались оборонительным кольцом вокруг них и помогали продвигаться вперед. Раздался жуткий скрип металла, когда ворота захлопнулись, настолько громкий, что он заглушил даже крики задавленных.

Джесс не стал оборачиваться. Он не мог.

Санти собрал всех вместе в оборонительный круг. Он достал библиотечный флаг и расправил его, подняв над головой. Его солдаты тоже приладили свои нашивки с библиотечными символами на свои мундиры. Здесь, в грязи за воротами, теперь не было никого и ничего, кроме них.

Вопли и крики, доносящиеся от стен Оксфорда, становились все тише.

– Что ты наделал?

Прямо перед Джессом стоял профессор Вульф. Джесс вытаращился на него, не понимая, о чем он, пока наконец не понял, что Вульф смотрит на ребенка, который до сих пор был на руках у Джесса.

«Ребенок».

Малышка была жива и ерзала. Каким-то чудесным образом она выжила. Джесс понятия не имел как. Он понятия не имел, как ему самому удалось выбраться оттуда живым. Как всем им удалось выбраться и выжить.

– Мы не можем взять ее с собой, – сказал профессор Вульф. Его голос звучал натянуто и напряженно, а выражение его лица было мрачным. – Оставь ее здесь.

– Здесь? – Грязь вокруг поднималась почти что до колен. Она просто утонет тут, и никто ее даже не найдет. – Где здесь?

Через раскисшее от грязи поле к ним приближался отряд уэльских солдат. Все были вооружены.

– Стоять! – выкрикнул один из них, и все мужчины и женщины резко замерли, и их пистолеты указали точно на библиотечную делегацию. – Отпустите всех, кто не является членом вашей делегации! У вас тридцать секунд на выполнение наших требований!

– Оставь ее здесь, – повторил профессор Вульф.

– Я не могу!

– Ты должен, Джесс. – Голос Вульфа вдруг стал мягким. Добрым. – Они убьют нас всех, если ты этого не сделаешь. Ты нарушаешь соглашение.

Джесс огляделся по сторонам, ища, куда можно было бы положить ребенка. И не нашел ничего. Ничего, что не было бы кровавой грязью.

– Я не могу, – прошептал он. Ему вдруг стало холодно, мороз пробрал его изнутри и окутал снаружи, и он не мог перестать дрожать. – Я не могу вот так просто…

– Пятнадцать секунд!

Профессор Вульф взял ребенка из рук Джесса и повернулся к уэльским солдатам, произнеся:

– Дайте мне поговорить с генералом Варлоу.

– Пять секунд, профессор! Опустите ребенка! Четыре! Три!

Вульф вскинул одну руку, призывая солдат перестать считать, и подошел к перемешанной ногами, кровавой грязи у самых ворот. Он положил ребенка на тело лежащей там мертвой женщины. Ребенок закричал и вытянул свои пухленькие ручки, отчего профессор Вульф замер в нерешительности, а потом нагнулся над малышкой. Джесс не видел его лица.

– Профессор! – выкрикнул уэльский командир. – Вернитесь к своим людям! Я хочу видеть браслеты у каждого на руке, прямо сейчас, иначе мы будем стрелять!

Один за другим студенты продемонстрировали свои запястья. Даже не думая о том, что он делает, Джесс последовал примеру остальных, однако не отвел глаз от профессора Вульфа, который до сих пор не сдвинулся с места и присел теперь рядом с ребенком.

– Профессор! – Этот голос принадлежал не уэльсцам. Этот голос раздался из-за ворот.

Вульф схватил ребенка и бросился к воротам. Между створками виднелась щель, потому что они до сих пор не могли плотно захлопнуться из-за застрявших там тел. Вопреки постоянным вздрагиваниям и свисту мотора, ворота по-прежнему оставались приоткрыты.

Места для ребенка как раз хватало.

Двоюродный брат Джесса Фредерик – окровавленный, раненый и каким-то чудом выживший – стоял на той стороне и протягивал руки.

Профессор Вульф отдал ему малышку. Она едва протиснулась в щель.

– Выбирайтесь любым способом, – сказал Фредерику профессор Вульф. – Поспешите. Я постараюсь занять их разговором сколько смогу.

Фредерик отступил, развернулся и убежал.

Послышался влажный щелчок, когда плоть и кости мертвых наконец поддались и ворота захлопнулись до конца.

Профессор Вульф повернулся лицом к уэльскому отряду и поднял руки. На запястье у него блеснул золотой браслет, и в глазах Джесса это выглядело почти как угроза, а вовсе не обещание сдаться.

– Вы обещали гарантировать нам безопасность, – сказал профессор Вульф. – Выполняйте свое обещание. Сейчас же.

Уэльский начальник не выглядел радостным, однако кивнул Вульфу, призывая его идти за ним, и повел свой отряд обратно в сторону передовой линии уэльских войск.

Раненые, окровавленные и изнеможенные, Джесс и его друзья поволокли ноги следом, запинаясь и поскальзываясь на грязи, держась друг за друга и поддерживая друг друга, чтобы не упасть. Джесс внезапно осознал, как мало солдат капитана Санти выбрались из Оксфорда живыми. А он даже не знал имена погибших. Санти тоже был ранен, однако все же помогал идти одному из солдат, пока все перебирались в безопасное место.

«Удачи тебе, Фредерик», – подумал Джесс. Он не ожидал, что его кузен окажется их неудачливым спасителем и что заберет ребенка. Альтруизм не был фамильной чертой Брайтвеллов. Джессу оставалось лишь надеяться, что этот благородный поступок не будет стоить Фредерику жизни.

Со стороны уэльского лагеря раздались крики – душераздирающие, жуткие вопли, и Томас подскочил к профессору Вульфу.

– Что там такое? – спросил Томас.

Однако профессор Вульф только продолжил шагать, опустив голову.

– Отдан приказ нападать, – ответил Дарио, тяжело дыша, когда профессор Вульф так ничего и не ответил. – Начался штурм.

Отряды уэльских войск приближались. Толпа вооруженных солдат на повозках понеслась прямо им навстречу, и в первую секунду Джесс с ужасом подумал, что их сейчас просто задавят и затопчут в грязи. Однако несущиеся им навстречу свернули и проехали мимо, а вонючая грязь от колес разлеталась в разные стороны и покрывала их всех с головы до ног. Уэльские солдаты, проезжающие мимо, ликовали.

Джесс вскинул голову и увидел контейнер, пролетевший над их головами. Что-то яркое и горящее жуткого зеленого цвета внутри.

Контейнер приземлился прямо за оксфордской стеной.

И Оксфорд загорелся.

Шагающая рядом с Джессом Халила заплакала и закрыла лицо руками. Глен в изумлении замерла, уставившись на происходящее, когда новые бутылки и банки с греческим огнем полетели к цели и начали взрываться, охваченные потусторонними языками зеленого пламени.

– Рада, что вы выигрываете? – поинтересовался у Глен Джесс. Происходящее вызывало у него тошноту и злость одновременно, и он напал на ближайшего к нему.

Взгляд Глен встретил глаза Джесса. Она ничего не ответила. Развернувшись, она поспешила вперед по месиву грязи.

Обидев ее, Джесс почувствовал себя только хуже, чем прежде.

Нахмурившись, он пошел следом, ему оставалось лишь слушать вой, раздающийся вдалеке из-за оксфордских стен и означающий продолжение бойни.