Интерлюдия 3. Выбор.

Несмотря на то что командующий обороной Московского сектора, генерал армии Андрей Фёдорович Сухов, находился глубоко под землёй, он видел лучше всех полную картину происходящего наверху.

Многоуровневый бункер командного центра, располагался на двести метров ниже, используемых военными, станций «Метро», и подконтрольного спецслужбам расконсервированного «Метро-2».

На уровень выше, в индивидуальных капсулах сидели пять сотен офицеров операторов, удалённо управляющих, всевозможной военной техникой, начиная от полуавтоматических систем ПВО, и заканчивая летающими дронами, различного предназначения, и гусеничными танкетками, помогающими отражать атаки противника на подступах к городу.

Ещё пол сотни штабных операторов разместились на уровень ниже. В их головах были установлены специальные импланты, позволяющие создавать информационное поле вокруг себя. Они собирали информацию со спутников, оперативные сводки, и доклады, сыпавшиеся от принимавших в боестолкновениях подразделений.

Ежесекундно, по линиям связи, приходили тысячи цифровых файлов, считанных с индивидуальных устройств видео и аудио фиксации, стоявших в шлемах воюющих бойцов и на бронетехнике. Вся эта информация заканчивалась в огромную базу данных, где её обрабатывали мощнейшие суперкомпьютеры. Таким образом все разрозненные крупицы связывались между собой, создавая общую картину происходящего в Московском секторе.

Все четыре железобетонные стены, вокруг командного пункта генерала Сухова, занимали огромные голографические экраны, на которых бесперебойно транслировались спроецированные компьютером схемы и карты, отображающие положение дел в режиме реального времени.

Прямо сейчас генерал мог узнать точное местоположение не только единицы техники, но и любого бойца на выбор. Координаты находящегося в зоне видимости противника, тоже отображались, это позволяло производить реальную оценку возможностей подразделений, и действовать более эффективно.

— Подполковник Строев, не увлекайся. Расширь плацдарм на два квартала, и начинай организовывать новую линию обороны — приказал Сухов, увидев, что пошедшие контратаку танкисты, продвинувшись слишком глубоко, и оторвались от зоны, прикрытой истребителями ВКС и установками ПВО.

— Товарищ генерал! Они же бегут! — эмоционально выпалил разгорячённый боем, молодой подполковник. — Ещё пару километров и я смогу выйти на границу четвёртого транспортного кольца.

— Не бегут, а перестраиваются — строго поправил генерал. — Выполняй приказ. Мне твои танки нужны в строю, а не горящими на трассе.

— Так точно. Выполняю — ответил подполковник Строев, и Сухов увидел, как танковые клинья повернули в стороны, начав расширять отбитый плацдарм.

Посмотрев на постоянно обновляющийся чат боевых потерь, генерал недовольно поморщился, и лишь второй чат с потерями противника, не дал ему пасть духом.

— Артиллерия, квадрат Б-32. Чего спите?! — раздражённо рявкнул он, мгновенно переключившись на другой канал.

— Товарищ генерал, перемещаем батареи САУ, согласно расписанному плану смены позиции — мгновенно ответил майор артиллерист.

— Давай разворачивай свои двустволки, и бей по координатам корректировщиков. Сейчас это важнее.

Отдав очередной приказ, генерал вошёл в эфир операторов генштаба, управляющих тонким механизмом боевого слаживания, между отдельными подразделениями и разными родами войск. При этом кресло начало медленно вращаться по часовой стрелке, в очередной раз показывая общую картину.

Внезапно один из экранов потух, и на месте карты Москвы, появилось озабоченное лицо президента РФ, а с ним лица двух десятков генералов и адмиралов, командующих наиболее важными секторами.

— Генерал Сухов, как у вас дела? — с ходу спросил глава государства.

Если честно, то раньше Сухов не особо верил в нового президента, занявшего это место два с половиной года назад, в результате смещения Госдумой, прошлого лидера государства, но после того как он посмотрел на действия политика в критической ситуации, его мнение начало меняться.

— Продвижение всех двенадцати бронированных клиньев противника остановлено по всем направлениям. Одно из крупных бронетанковых соединений альянса почти полностью уничтожено. Ещё пять хорошенько получили по зубам, и отступили. Оставшиеся шесть далеко не продвинулись, но занятые позиции удерживают.

— Ваши прогнозы? — поинтересовался президент.

— После уничтожения космической группировки альянса, ещё пару подобных приступов мы точно отобьём, но авиации и ПВО лишимся почти полностью. Затем остаткам подразделений придётся спускаться в метро. Там мы продержимся пару недель, но не больше. Положение можно изменить, если нам удастся отключить эти чёртовы силовые сферы, не дающие работать дальней авиации и дальнобойной артиллерии — честно ответил генерал, не собираясь выдавать радужных прогнозов.

— Ясно — раздражённо буркнул президент, и сморщился. — Значит положение дел такое: Калининград — практически пал. Питер — в кольце блокады. Мурманск — держится. В Смоленске — городские бои, гарнизон бьётся из последних сил. На юге страны дела чуть получше, но в случае падения Крыма, всё быстро изменится. На дальнем востоке происходит нечто подобное.

— А как там наши союзнички? — спросил флотский адмирал, красующийся перебинтованной головой. Именно он сейчас руководил обороной черноморского побережья.

— Нет у нас больше никаких союзников — недовольно сказал президент, констатируя факт полной отмороженности оных. — Ну сейчас речь не об этом. Надеюсь вам всем пришло оповещение по секретной линии связи, о активации системы «Мёртвая рука». Похоже, эта единственная работающая ядерная дубина, которая у нас осталась после правления моего предшественника — договоров, президент долго всматривался в экраны перед собой, видимо оценивая произведённый эффект.

Политик. Что с него взять — проговорил Сухов про себя, и покачал головой. — Да большинство присутствующих знают про «Мёртвую руку» побольше тебя, а некоторые, так и лично участвовали в сокрытии данных, дабы при приходе к власти, прежнего президента, тот ничего не узнал, о последней самоубийственной ядерной пуле, припасённой военными, на самый крайний для страны случай. Как в последствии оказалось, тогда заговорщики были правы.

Сам генерал отлично знал, что прямо сейчас четыре сотни герметичных, хорошо замаскированных контейнеров, размещены на дне мирового океана, в более тридцати точках Земли. Совсем недавно по спутниковым каналам связи прошёл сигнал, а это значит, что активация системы уже произведена, и если ничего не менять в её настройках, то через четыре часа контейнера всплывут, и выпустят четыре сотни баллистических ракет «ЯРС-В2», несущих на себе более 2 тысяч ядерных боеголовок.

— Я надеюсь вы понимаете, что произойдет потом? — скорбно проговорил глава государства.

— Весь мир в труху — констатировал адмирал, и зло исказился, тем самым непроизвольно выказав своё одобрение.

— Да это так — нехотя согласился глава государства. — Через четыре часа, те из нас кто останется жив, будут наблюдать из бункеров, за падением человеческой цивилизации.

Сухов хотел прервать пафосные слова президента, и сказать, что цивилизация сама довела себя до ручки, но промолчал, отлично понимая, что время для разговоров осталось далеко позади. Если честно, то он вообще не понимал зачем глава государства затеял это внеочередное совещание. Ведь и так всё ясно, дело сделано, и обратного пути больше нет.

— Я понимаю, что сделанного не отменить, но после ознакомления со специальным описанием, появившимся в системе после активации, я выяснил, что мы можем отложить залп, ещё на четыре часа. Всё что нужно сделать, это отправить несколько подтверждённых запросов, от членов чрезвычайного совета безопасности. Насколько я понял хватит всего четыре запроса, от присутствующих в сети.

— Зачем это всё? — неожиданно возмущённо проговорил седобородый генерал авиации, сейчас командующий ВКС Российской Федерации.

— Я всё обдумал, и решил дать вам шанс всё решить самим — тихо сказал президент, и тут генерал Сухов всё понял.

Похоже сразу после активации, президент осознал, что натворил. А потом пришла запоздалая весть о уничтожении космической группировки альянса, и он передумал.

Руки генерала непроизвольно сжались в кулаки, и он скрипнул от злости зубами. Как раз он то знал все протоколы системы наизусть. Если два раза отложить запуск ракет на четыре часа, независимая система сделает запрос на установку нового таймера, который можно будет увеличить, хоть до года.

— Давайте голосовать — тут же предложил президент. — Я и министр обороны, готовы отложить запуск на четыре часа, для переноса нам осталось получить всего два голоса.

Как только он договорил, на панели управления перед генералом, появился запрос на ввод личного крипто-ключа. Судя по озадаченному выражению лиц присутствующих, у всех остальных на консолях появилось нечто подобное.

— Я против — рявкнул адмирал, командующий обороной черноморского побережья.

— Я тоже — буркнул генерал авиации.

Следом за ним все остальные начали поочерёдно отвечать отрицательно, а некоторые так и вовсе после этого отключились от онлайн совещания, тем самым выказывая своё более чем решительное несогласие. Сбой произошёл на десятом голосующем. Начальник тылового снабжения сухопутных войск, молча ввёл свой крипто-ключ, и отвернулся от экрана.

И после этого, генерал Сухов неожиданно вспомнил странный разговор, проведённый с некой Альфой, которая смогла за пару часов сделать для обороны страны, намного больше, чем многие из проголосовавших. А ведь она намекала, на то что нужно отложить запуск Армагеддона, если это возможно, и ещё что-то говорила про исчезнувшего сына помогающего Алфёрову. А что если это не бред?

— Андрей Фёдорович, вы единственный кто не голосовал — нервно напомнил президент, выводя генерала из тяжких раздумий.

После этого Сухов старший посмотрел в сосредоточенные глаза боевых товарищей, и занёс руку над сенсорным пультом управления. Внезапно пауза затянулась, и он, наконец взяв себя в руки, всего на миг посмотрел на фотографию некогда большой семьи. Затем генерал решительно мазанул пальцем по сенсорному пульту, поднял глаза, и с расстановкой проговорил:

— Я согласен. Весь мир в труху.