Глава 1. Последний бой.
1945–2045 «Капитан ВДВ Сухов».
— Командир, он снова нарисовался — прохрипел голос сержанта в наушнике.
Среагировав, капитан Сухов откинул забрало шлема и прильнул щекой к прикладу древней пятизарядной «ПТРС-41», взятой со склада, оставшегося с тех времён, когда старые шахты только начали преобразовывать в секретный подземный комплекс. Конечно прижиматься к рассохшейся деревяшке было неудобно, но по-другому точно прицелиться из противотанкового ружья практически невозможно.
— Сержант, где эта тварь? — прохрипел смертельно уставший капитан, в повреждённый коммуникатор, последние часы работающий с перебоями.
— На один уровень выше нас. Только что обошёл две заложенных мины. Вот гад, словно знает где они. Двигается к лифтовой шахте. Если обойдёт все ловушки, то через пару минут выйдет ко входу в лабораторию.
— Принял — буркнул Сухов и сплюнул кровавую пену на потрескавшийся железобетонный пол.
Затем он глянул на часы. До конца неимоверно затянувшихся суток оставалось сорок минут, а потом, если он победит, настанет очередной «день сурка», по какой-то причине предоставляющий возможность начать всё заново в случае смерти.
Час назад, после последнего прихода «тринадцатого», Сухов вырубился минут на сорок и не успел восстановить взорванную баррикаду. Броня тяжёлого «Ратника» была окончательно измочалена, а перегруженные энерго-накопители экзоскелета едва успели подзарядиться на 18 %, боеприпасов тоже не прибавилось, а единственная надежда остановить несущуюся сюда очередную копию «тринадцатого», заключалась в противотанковом ружье 1943 года выпуска.
Столетний агрегат пока не разу не подвёл и уже пять раз остановил неугомонного модифицированного рейнджера, появляющегося каждый час.
— Ничего, ещё один разик и наступит новый день. Не подведи — пробормотал капитан ВДВ и погладил холодный ствол ружья.
Взрыв верхних уровней подземного комплекс, не помог как он надеялся избавиться от перерождающихся пронумерованных, и остаткам его роты пришлось туго. С каждой атакой, рвущихся к лаборатории модифицированных бойцов, он терял своих. И это происходило что бы он не предпринимал.
Сотни раз Сухов и сам погибал, откатываясь к началу одного из бесконечных «дней сурка». Кажется, после того как ушла Альфа их прошло три. В первый день он погиб семь раз, во второй — раз двадцать, а сегодня он так устал, что сбился и перестал считать где-то на полусотне.
Теперь он остался в строю один, и первый раз дошёл до точки возможного окончания очередного бесконечно повторяющегося цикла перерождений.
Лишь одно заставляло Сухова зло улыбаться, несмотря на всё происходящее, сутки назад остальные пронумерованные перестали приходить, и тринадцатый каждый раз возвращался только один. А значит у капитана ВДВ появился призрачный шанс его окончательно победить.
Если честно, то Сухов так устал, что уже давно бы сдался и попытался найти способ с собой навсегда покончить. Но кое-что не позволяло ему это сделать. Там за сейфовыми гермо-воротами, в лаборатории находится его Валюша с дочкой, которых кроме него никто не защитит.
Тринадцатый, появился из-за угла совершенно неожиданно. Заскочив в туннель, он сразу выпустил веер 6-мм вольфрамовых болтов из электромагнитной винтовки. Сверхскоростные стержни, заколотили по полностью выгоревшему бронекостюму «Ратник», снятому капитаном с погибшего бойца.
Пустую оболочку швырнуло на сейфовую дверь, и от неё полетели куски композитной брони.
Несмотря на снопы искр и скачущие осколки, Сухой лишь на мгновение прикрыл глаза и улыбнулся, видя стремительно приближающийся корявый силуэт врага.
Он дождался, когда на электромагнитной гаус-винтовке рейнджера загорятся оранжевые огоньки, предупреждающие о временном перегреве, и только после этого навёл ствол точно на стремительно приближавшегося врага. Палец нажал на спусковой крючок, и 14,5-мм бронебойно-зажигательная пуля БС-41 с сердечником из карбида вольфрама, ударила в композитный торс тринадцатого, остановив его на полушаге.
Затвор загнал следующий патрон в патронник и «ПТРС» снова выстрелил. Тяжёлая пуля шлёпнула о электромагнитную винтовку тринадцатого, и не позволила ему сделать следующий шаг. При этом оружие вырвало из его рук.
— Получай сука! Это тебе не 7,62 — прохрипел Сухов и всадил третью пулю в кирасу тринадцатого.
После попадания, того крутануло и бросило на бетонную стену. Ударившая следом четвёртая пуля ужалила в бок и едва не опрокинула тринадцатого, пытавшегося удержаться на ногах.
После этого он упал на одно колено и подставил под удар боковую проекцию шлема. Вот туда-то и надо было сейчас бить.
Но вместо этого капитан быстро посмотрел на заклинивший затвор, с торчавшей оттуда донцем смятой латунной гильзы.
— Да мля! — вырвалось из пересохшей глотки гвардейца десантника, и руки тут же выпустили давшее клин противотанковое ружьё.
Тело выпрямилось, и Сухов выскочил из-за груды покорёженного железа и рванул в сторону начавшего подниматься врага.
Левая рука на ходу захлопнула забрало, а правая вырвала из кобуры тяжёлый пистолет «Утёс-М50», заряженный двумя последними патронами.
Два быстрых выстрела гулко прогремели в покрытом копотью туннеле. Одна из бронебойных пуль попала в забрало рейнджера, а вторая в выставленную вперёд кисть правой руки.
— За ВДВ! — взревел Сухов, и выхватил из разгрузки виброклинок, специально предназначенный для пробивания уязвимых мест в тяжёлых композитных доспехах.
В побитую броню «Ратника» тут же заколотили пули 45 калибра, выпущенные из «Глока-88», но капитан, стиснув зубы продолжил разгоняться, даже не пытаясь уклониться.
В последний миг перед столкновением он заметил, как отлетел в сторону угловатый пистолет, а вместо него в руке тринадцатого сверкнуло раскалённое лезвие силового штык-ножа.
Две бронированные махины с лязгом врезались в друг друга. Посыпались удары тяжёлых кулаков, надсадно взвыли сервомоторы экзоскелетов, работающих в запредельных режимах.
Это была далеко не первая их рукопашная схватка, и Сухов успел хорошенько изучить повадки противника. Тринадцатый постоянно норовил атаковать силовым клинком либо в пах, либо под мышки, где композитные доспехи были наиболее тонкими. Это должно было помочь, но вместе с тем капитан чувствовал на своей шкуре что и враг с каждым разом учится.
Создавалось стойкое ощущение что он тоже помнит все их схватки. Это подтверждало то что тринадцатый начал обходить заложенные противотанковые мины, кое где установленные в туннелях и лифтовых шахтах, и начал выбирать наиболее безопасный путь, отлично ориентируясь в разветвлённых уровнях подземного комплекса.
Во все стороны полетели искры, куски разорванной амуниции и брони.
После обмена контузящими ударами, Сухов сумел пробить тринадцатому по колену, вывернув при этом сустав сервопривода. Затем он запоздало заметил, как несмотря на повреждения экзоскелета, противник сместился в сторону, и воткнул искрящийся штык-нож в его открывшийся бок.
В последний миг Сухов успел среагировать и зажал кисть с горящим клинком у себя под мышкой. При этом четырёхсоткилограммовый бронекостюм, прижался к не менее массивному экзоскелету тринадцатого.
Взаимное давление массой продолжалось считанные мгновения. Затем надсадно рычащие сервоприводы «Ратника» победили, завалив «Рейнджера» навзничь, на бетонный пол.
Оказавшись сверху капитан воткнул четырёхгранный виброклинок во вмятину, оставшуюся после удара тяжёлой пули в рифлёном забрале шлема, и надавил всем весом. Одновременно с этим тринадцатый продолжал дёргать зажатый штык-нож, пытаясь прожечь дыру в композите.
Бок Сухова обожгло, и он почувствовал едкий запах палёной кожи, но несмотря на это капитан продолжать зажимать кисть тринадцатого, не давая тому вырваться.
А виброклинок продолжал надсадно долбить словно бешеный перфоратор, очень медленно расширяя микроскопическую дырочку, образовавшуюся в смятом забрале «Рейнджера».
Тарахтение клинка сопровождалось треском раскалённого композита и надсадным визгом борющихся сервоприводов. Но Сухов этого почти не слышал, он рычал словно зверь и неотрывно смотрел на щиток шлема, где в реальном времени отображалось состояние всех систем тяжёлого экзоскелета, работающего за пределом своих возможностей.
В этот момент он осознал, что накопители стремительно теряют энергию и при работе в таком турборежиме опустеют через десяток секунд, а вместе с тем дырочка, проделываемая виброклинком расширялась слишком медленно. Если энергия кончится, то ему уже ничего не поможет, и этот невыносимо долгий «день сурка» придётся повторить снова.
— Никто кроме нас! — зло взревел капитан ВДВ, затем отпустил зажатый под мышкой штык-нож, и сместив центр тяжести, надавил обоими руками на рукоять виброклинка.
В следующий миг он почувствовал раскалённое лезвие, на пару сантиметров проникшее под частично расплавленную композитную пластину, и взревел ещё сильнее. А ещё через мгновение слитное усилие рук принесло свои плоды и надсадно тарахтящий клинок наконец пробило забрало и вошло в голову тринадцатого по самую рукоять.
Вражеский экзоскелет тут же обмяк, одновременно прервался поток ругательств, всё это время раздающихся из внешних динамиков.
— На, сука-а-а! — запоздало проорал Сухов, и вырвал из своих рёбер продолжавшее искриться силовое лезвие штык-ножа.
Затем он с трудом поднялся и уставился на застывшее тело тринадцатого. Оно почти сразу начало становиться полупрозрачным и принялось растворяться, словно было соткано из белёсых нитей паутины.
Откинув забрало, Сухов жадно втянул воздух, пахнущий жжёным порохом, и покачал головой.
— Вот гадёныш, даже трофеев не оставил — с сожалением проговорил он и подобрал свой виброклинок, оставшийся лежать на том месте где пару секунд назад лежал поверженный враг.
Пару минут постояв, пытаясь отдышаться, капитан медленно побрёл к жалким остаткам взорванной баррикады. На ходу он сбросил старый часовой таймер и активировал новый, тут же начавший отсчитывать примерно один час до следующего появления тринадцатого.
Едва добравшись до баррикады, он нетерпеливо постучал по расколотой от удара автоматической аптечке, начавшей с запозданием вводить обезболивающее и стимуляторы, немного притупившие боль в развороченном боку.
Затем Сухов поднял валяющийся на полу силовой кабель и воткнул его в разъём, открывшийся сбоку в композитной кирасе. И лишь убедившись, что энергия начала заполнять почти полностью разряженные накопители, он подобрал противотанковое ружьё и принялся осматривать зажатую гильзу, примеряясь как её лучше достать.
В этот момент в левом ухе затрещало, и он услышал голос Валюши:
— Вадим, как ты? — озабоченно спросил она.
— Бывало и лучше — пробурчал капитан и в следующий миг ему показалось что он услышал вскрик дочки. — Как там у вас?
— Лизавета Петровна сказала, что оба раненых бойца стабильные и им ничего не угрожает. А прапорщика пришлось поместить в стазис капсулу, иначе он бы не выжил.
— Как там наш Академик?
— Алфёров сидит в вычислительном симуляторе суперкомпьютера, и, если честно я не понимаю, что он делает — печально констатировала Валя.
— Надеюсь то что он делает нам поможет — сказал Сухов и одним движением сумел выдрать большую часть зажёванной гильзы.
Затем он открыл затвор и увидел, что патронник забит оставшимся куском покорёженной латуни.
Похоже придётся повозиться — подумал Сухов, а в это время в ухе продолжала лепетать Валюша, не позволяя капитану высказать в слух то что хотелось, при виде неисправного оружия.
Неожиданно начала отъезжать в сторону стальная створка, ведущая в пункт охраны, расположенный сбоку от гермо-ворот. Оттуда выполз сержант в тельняшке, которому трое суток назад ампутировали ногу до колена. Присев в проёме, он вытер пот со лба и посмотрел на командира.
— Товарищ капитан — начал говорить он и неожиданно тяжко выдохнул. — Сухой, я ничего не понял, но там похоже этот гад опять появился.
— Как появился? — недоверчиво пробормотал Сухов и уставился на только что активированный таймер, ещё не разменявший первый десяток минут.
— Не знаю как, но похоже циклы опять ускорились — вымученно пробормотал сержант и с трудом вытянул из дверного проёма древнюю противотанковую мину, с примотанными скотчем тротиловыми шашками.
При виде собранного фугаса, Сухой поморщился и спросил:
— Где он точно?
Сержант посмотрел вглубь пункта охраны где на стене висели три десятка голографических мониторов.
— Рейнджер, на два уровня выше нас. Сейчас продвигается через хим-лабораторию. Там стоит фугас, но он не сработал. Минут через семь, снова будет в туннеле. — Сержант тяжко вздохнул. — Сухой, давай я — пробормотал он и указал на мину.
— Нет уж Коля, я без тебя ослепну — решительно отказал Сухов, затем он покачал головой и поднял с пола собранный фугас.
Тяжёлые шаги тринадцатого, послышались минут через пять. Едва появившись в конце тоннеля он с ходу несколько раз выстрелил в то место откуда в прошлый раз вёл огонь капитан.
Куски разорванного металла и искры ударили шрапнелью по броне-костюму «Ратник». Сухов замер прямо за углом и ждал единственно возможного момента.
В очередной раз послышались жаргонные ругательства уличных банд, в которых лишь иногда проскальзывали знакомые слова. Тринадцатый медленно шёл по коридору и иногда расчётливо постреливал по углам, больше не перегревая электромагнитную винтовку.
Не дойдя метров пятнадцать, он замер и принялся с двойной силой поливать вдвшника, на своей смеси английского и испанского языков, явно призывая его выйти и драться как мужчина.
А самое интересное в ухе до сих пор раздавался голос Вали, продолжавшей что-то лепетать.
Сам Сухой в этот момент неотрывно смотрел на таймер. До начало нового цикла перерождений оставалось минут двадцать и дотянуть до этого момента было невозможно.
Да что же опять не так? Почему всё снова сбилось? — сотни безответных вопросов клубились в голове Сухова. А ведь десять минуть назад казалось, что он снова смог.
— Значит попробуем ещё раз — пробормотал капитан ВДВ и выскочив из-за угла, метнул в тринадцатого собранный сержантом фугас, при этом на пальце осталась предохранительная чека, а ухо уловило щелчок взводимого взрывателя.
В кирасу тут же ударили сразу несколько скоростных болтов, опрокидывая Сухова навзничь.
После того как он упал, стрельба практически сразу прекратилась. Фугас грохнулся рядом с ногами замершего тринадцатого, но взрыва не произошло.
А затем снова послышались тяжёлые шаги, сопровождающиеся торжествующим хохотом, раздающемся из внешних динамиков экзоскелета.
Удары кинетических зарядов не пробили измочаленную композитную кирасу, но хорошенько ударили по грудной клетке, выбив из лёгких капитана весь воздух.
Автоматическая аптечка, нехотя фыркнула и впрыснула в вену Сухова очередную дозу боевой химии, не давшей ему отрубиться.
Сфокусировав зрение, он увидел стоявшего в пяти метрах от него рейнджера с цифрами 13 на шлеме и утробно зарычал. На него смотрело шестимиллиметровое дуло винтовки, прикрытое кожухом с разгонными электромагнитными элементами и хладогенными системами отвода тепла. Сейчас Сухов желал только одного, получить несколько болтов в голову, чтобы активировать очередное начало этого нестерпимо долгого «дня сурка».
Неожиданно шлем бронекостюма «Рейнджер» разделился на несколько частей, спрятавшихся в футляре, расположенном за затылком. Смуглое татуированное лицо, перечеркнул оскал злой ухмылки победителя.
— Я убью тебя, а затем сожру сердца тех, кто находится там — пообещал тринадцатый на почти чистом английском и указал стволом винтовки на сейфовую дверь.
В этот момент на таймере оставалось минут десять.
Если прямо сейчас не умереть, то помешать осуществить всё это Сухов не сможет. Решив, что пора, он начал аккуратно тянуться к ножнам с виброклинком. Нет, на этот раз победить тринадцатого он даже не надеялся, но почему бы не попытаться.
И в тот момент, когда Сухов дёрнулся, победная речь тринадцатого резко прервалась, а его татуированная голова беззвучно исчезла в облаке кровавой взвеси.
Ближайшая стена и потолок туннеля покрылся розовой испариной, а совершенно целый экзоскелет остался стоять на месте, продолжая сжимать электромагнитную винтовку.
— Что за херня? — удивлённо проговорил Сухов и с трудом поднялся.
Основные сервоприводы «Ратника» перестали подавать признаки жизни и каждое движение давалось с трудом. Но несмотря на это он смог сделать два шага и открыл забрало. Затем недоверчиво потрогал совершенно пустой бронекостюм, оставшийся от исчезнувшего врага.
Через пару минут, за спиной послышался треск механизмов, и броне-створка сейфовой двери начала медленно со скрежетом отъезжать в сторону.
Измученный Сухов обернулся и увидел, как через появившуюся щель протиснулась его Валя. Подбежав, она посмотрела ему в глаза. Следом вышел Академик и с любопытством осмотрел экзоскелет тринадцатого.
— Зачем вы открыли? — спросил, наконец пришедший в себя Сухов. — Он может снова появиться в любую минуту.
— Нет капитан, судя по показаниям выловленным суперкомпьютером, у наших что-то получилось — сказал Алфёров и указал на покрытый трещинами железобетонное перекрытие у себя над головой.
— Значит это всё закончилось? — пробормотал Сухов, не веря своим ушам.
Академик Алфёров посмотрел на покрытое кровоподтёками измученное лицо капитана и отрицательно покачал головой.
— Боюсь, что для нас всё только начинается.
