Глава 61. Эволюция характеров в романе
Вообще-то в старой литературе характеры были вполне статичны: рыцарь – это рыцарь, злодей – злодей, трус – трус, хитрец – хитрец. Герой продвигался сквозь гущу жизни, переживая приключения и смену обстоятельств: он мог менять свое положение, возноситься и падать, но суть его не менялась.
В XVIII веке, предвосхищая романтизм, Даниэль Дефо превратил плутовской роман в историю метаморфоз человеческой личности: «Молль Флендерс» – изначально обделенная судьбой девочка, трудолюбивая и с добродетельными наклонностями, мечтающая о честном и заслуженном счастье – но жестокая жизнь заставляет ее становиться проституткой, воровкой, под конец жизни ей удается разбогатеть и окончить свои дни порядочной и уважаемой женщиной. Какая же она на самом деле? Всякая! Человек меняется: обстоятельства формируют характер и взгляды по-новому, а возраст вступает в свои права, диктуя перемены в характере со сменой этапов жизни.
О нет: характеры Дюма или Вальтера Скотта статичны. Но вспомним «Разбойников» Шиллера: собственно, это бродячий сюжет, вечная жизненная ситуация: человек переживает сильное потрясение, жизнь его резко меняется – и оклеветанный благородный дворянин превращается в беспощадного разбойника, а гуляка и головорез идет в монахи и становится ревностным борцом с любыми грехами.
Гениальный Толстой в величайшем из романов «Война и мир» показал естественную, органичную эволюцию Наташи из восторженной жизнелюбивой девочки – в довольную благополучной семейной жизнью «сильную плодовитую самку», всецело преданную воспитанию детей и заботе о муже. Недалекий барчук-гусар Николай из картежника, проигрывающего семейные деньги, превращается в храброго и умелого офицера, затем – в самоотверженного сына, «жертвующего собою ради матери», и в конце он – рачительный хозяин, строгий и справедливый помещик.
Русская литература отличалась пристальным вниманием к изменениям души человеческой. У Чехова юный врач-идеалист Ионыч с годами превращается в равнодушного стяжателя. Бунинская прелестная гимназистка Ольга Мещерская с ее неповторимым «Легким дыханием» становится циничной развратницей.
Но! Ах, как глубок и мощен был гений Бальзака! Это он – еще в 1830 году! – вложил в уста Гобсека эти слова: «До тридцати лет некоторым людям еще можно верить. После тридцати – верить нельзя никому». Вы поняли? Молодости свойственно благородство, честность, идеализм, бескорыстие – пусть не всем, пусть некоторым, и все же это типично. С годами психология человека меняется: он становится эгоистичнее, циничнее, гаже, если угодно – наступает время вить свое гнездо, тащить в него добра сколько можно и защищать от всех.
У гениальных русских писателей советской эпохи братьев Стругацких есть роман «Жук в муравейнике»: на далекой планете в инкубаторе неземного происхождения найдены двенадцать человеческих зародышей – из них развиваются и вырастают обычные вроде бы земные люди, но у каждого на руке родимое пятно в форме иероглифа, соответствующего такому же иероглифу в странном ящике, найденном на той же планете. И вот эти люди неземного происхождения, достигнув определенного возраста, всеми способами стремятся к хранилищу, чтобы совместиться каждый со своим иероглифом – и запустить в себе некую программу, неизвестную землянам и им самим неизвестную!
Помню, ехали мы на уикэнд из Пало Альто в Йосемити, и сорокалетняя женщина за рулем рассказывала с усталым изумлением, что встретила после долгой разлуки подругу юности, уже мать семейства – и та изменилась настолько разительно, словно из человека вынули программу и вставили новую: ее ценности и взгляды, ее реакции на события близкие и далекие – было другим все! И рассуждала: да, возраст, семья, дети – человек меняется… это естественно – и все равно странно. (А вы говорите: литература, романы, Наташа Ростова…)
Беременность меняет женщину анатомически, физиологически, гормонально – и, естественно, психологически. Тут и гормоны, и самочувствие, и самоощущение, и мысли разные о настоящем и будущем, и социальная роль меняется: ум и ценности человека подстраиваются под его новое состояние.
Людей продолжает как бы удивлять, что из ангелоподобных детишек вырастают сволочные взрослые. Хотя известно, что подростки очень жестоки, юноши идеалистичны, мужики в лучшем возрасте работящи, суровы и позитивны, а старики скуповаты и слабеют умом. Ибо подростку потребно испытать мир на прочность и завоевать свое место в стае, юноше – иметь великую мечту преобразовать мир, мужику – создать и защитить семью и свой дом, свою землю – а старик безотчетно (инстинктивно) копит деньги во-первых на то время, когда уже ничего не сможет добыть, а во-вторых – чтоб передать своим детям, потомкам. (А в юношах был щедрым транжирой: на приобретенных друзей тратил, на владение пространством жизни, знал – завтра еще денег добудет и заработает.)
Все объяснимо! Все понятно, если подумать. Социум должен быстро реагировать на все вызовы среды, должен меняться адекватно меняющимся условиям – для этого есть новаторы: молодежь. Инстинкт велит им отринуть ценности отцов и занять свое место во главе общества, утвердив новые ценности. Они кричат и требуют: долой вчерашний день, сегодня надо иначе! Но социум должен быть и устойчив, должен хранить все ценное, что испытано в веках и позволило ему выжить и подняться: для этого есть старики. Старики вцепились в ценности и взгляды своей молодости и не дают рушить их. Они – природные консерваторы. У разных поколений – своя социальная роль.
Юный щедр – старый скуп. Юный доверчив – старый подозрителен. У юного жизнь впереди – у старого позади. Каждый человек эволюционирует из ребенка во взрослого и старика – и из новатора в консерватора. Это задано природой – это необходимо.
Можно без хитростей сформулировать:
в течение жизни характер и взгляды человека меняются
в зависимости как от изменений анатомо-физиологических,
так и социально-психологических.
Меняется мышечный тонус, скорость реакции, гормональный уровень, нейронные связи в мозгу, работа мозга меняется в течение жизни.
Меняется материальная сущность человека и меняется его социальная роль. Естественно, изменяется личность и характер.
…Да, так я хотел просто сказать, что романиста обычно интересуют события, которые он выстраивает в сюжет, а герои – это творцы, участники и жертвы событий: судьба героя, сплетенная воедино с последовательностью событий, и есть основа романа.
Эволюция же характера героя несравненно реже есть цель писателя. Психология человека в своем развитии – это несравненно сложнее и тоньше, чем изложение цепи происшествий, даже увлекательное. Да и писатель-то, между нами, отнюдь не всегда умен настолько, чтобы понять и изобразить эволюцию личности. Художник ближе к животному – о, пардон, к певчей птице: вижу – пою! Почему пою? Душа песен просит, устроен я так. Вы же не требуете от соловья философии?
Прекрасен бродячий сюжет восточной сказки о джинне, заточенном в медный кувшин: первую тысячу лет он молил и клялся озолотить того, кто его освободит, вторую тысячу лет – исполнить три любые желания освободителя, третью же тысячу, измучившись и озлобившись, – убить первого, кого он увидит, освободившись.
О перерождении человека знали античные греки, подвергавшие остракизму выдающихся и заслуженных граждан, очень популярных в народе: чтоб они не стали тиранами, узурпировав власть. Знали и джентльмены вроде остроумца маркиза Галифакса, заметившего: «Нет двух людей более разных, чем соискатель должности – и он же, уже ее занявший».
…………………………
Но не менее, а куда более важна социально-психологическая и даже физическая эволюция другого рода. Эволюция поколений в государстве и цивилизации. А она происходила всегда. И людям это было всегда известно.
Очень просто. Сначала тупые, сильные, храбрые и жестокие варвары захватывают страну (остров, народ, империю). Потом они переходят к мирной жизни, делаются трудолюбивы, они суровы и честны, привычны к лишениям. Постепенно приходит в страну достаток, появляются ремесла, развлечения, а там и науки. Все больше людей цивилизованных профессий… и так далее. И давно никто не пытался завоевать эту сильную и богатую страну. И ее жители изнежились, одрябли, расслабились и утеряли боевой дух. И стали легкой добычей для новых варваров.
Поэтому – мораль раннего периода страны: суровость, честность, простота быта, готовность сражаться и умереть за свой очаг и страну. И мораль периода изобилия и упадка: после нас хоть потоп – спеши получать удовольствия, смысла все равно ни в чем нет. Только чтоб не было трудно и больно! мы за мир и комфорт против насилия.
Что мы имеем? На этапе завоевания и освоения новой земли, строительства новой страны – от человека требуются следующие качества: сила, выносливость, храбрость, мужество, неприхотливость, терпение, трудолюбие, верность своему слову и своим друзьям, вера в себя, готовность к лишениям, готовность убивать и умирать за свою семью, свою землю, свой народ и страну.
А дальше? А дальше полиция, армия, закон, достаток, разделение труда, разделение функций, появление «культурных» специальностей все в большем количестве и ассортименте: торговцы, проститутки, маляры и плотники, художники и музыканты, журналисты и певцы, писатели и композиторы, ученые и изобретатели, и несть числа.
Какие теперь качества требуются от человека? Ум и образование. Предприимчивость. Толерантность – не драться на улицах и вообще. Востребованы разнообразные таланты. А также – лояльность, конформизм, миролюбие, толерантность. Осуждается жестокость и насилие во всех формах – они мешают всем жить мирно и продуктивно, производить и потреблять в комфорте.
Слабые, трусливые и глупые не отбраковываются социумом, не становятся изгоями, им находится место и пропитание, им находят дело, они оставляют потомство и размножаются. Самые агрессивные – ценнейший авангард воинов и первопроходцев – изолируются от общества, ликвидируются, их генетическая линия пускается по затухающей. Преуспевают самые предприимчивые, умеющие приспособиться к любым обстоятельствам, сохранить себя и воспользоваться любыми возможностями к своей пользе. Они не желают рисковать жизнью и умирать!
И что мы видим? Что потомки отчаянных викингов, бесстрашных и жестоких воинов – превращаются через сорок поколений в толерантных, миролюбивых, законопослушных и тихих шведов, норвежцев и датчан. И принимают такие законы, что мигранты (!) из Африки и Исламского Востока грабят и насилуют их средь бела дня – но запрещено даже дать гаду по морде!
Британские солдаты наводили страх на туземные империи всего земного шара! Французская «Великая Армия» Наполеона победоносно шла по Европе от Рима до Москвы! И вот сейчас негры режут ножами на улицах солдат и полицейских, арабы отрезают головы священникам в церквях! И вместо ответного погрома, уничтожающего общины обнаглевших дикарей, повсеместно идут кампании осуждения… «расистов», которые не хотят мириться с волной темных варваров, переселяющихся в Европу и загаживающих ее, вытесняя и терроризируя хозяев в их собственном доме!
…Америку создали трудолюбивые богобоязненные люди, уважающие закон и умеющие постоять за себя – иные бы тут не выжили. Они рассчитывали только на свои силы. Готовы были к лишениям. Преступников жестоко карали. Люди пахали землю, пасли скот, строили дома, ковали железо, и оружие было обычной и необходимой вещью. Надейся на Бога, но защищайся сам. И хоронили своих мертвых, поколение за поколением, в этой земле, политой их потом и их кровью – в своей земле.
И поколение за поколением, исподволь, незаметно и понемногу, менялся их характер. Появился закон – и появился запрет нарушать закон. Но хитрые и подлые находили лазейки, подкупали слуг закона – и обращали закон в свою пользу или делали невозможным его применение. А честные и простые не могли уже сами наказать вора и убийцу – закон наказывал «самосуд».
Появлялось все больше толкователей закона – юристов. И все больше людей тех профессий, где не требовались сила, мужество, храбрость: торговцы и артисты, портные и инженеры, журналисты и изобретатели. А настоящими мужчинами были полицейские, солдаты и гангстеры. Но еще – простые работяги, которых все меньше оставалось в больших городах, они жили в глубинке и кормили страну: фермеры, скотоводы и все те, кто работал для них в небольших городках среди просторов. Там все знают друг друга, и плохому человеку там делать нечего.
А наука и техника все шагали вперед, и простых работяг становилось все меньше, а цивилизованных горожан с их культурными профессиями – все больше. И настал черный день.
Черные банды громили города и сносили памятники – и белое большинство не смело погнать их палками и пинками! Часть белых поддерживало погромщиков – а власти, состоявшие из «цивилизованных» горожан, бессмысленно проповедовало миролюбие.
Коммунистические заговорщики сговорились с олигархами – и жульнически подтасовали выборы президента, открыли границы для нелегальных мигрантов из нищих бандитских стран – и начали открыто разрушать страну! Затыкая рот несогласным, фактически отменив свободу слова, преследуя за инакомыслие. А большинство – большинство недовольно, ругается, остается без работы, подвергается унижениям. Но!
Вот главное:
Прошло триста лет. Каких-то паршивых триста лет. И народ пионеров и воинов, народ суровых христиан и отважных борцов за свободу – превратился в нерешительное стадо, неспособное к сопротивлению. Как овцы в загоне, этот народ, славный своей историей и своими свершениями – позволяет помыкать собой. Позволяет лгать себе в глаза, подвергать свои законные действия запретам, лишать себя права голоса, позволяет содержать за его счет десятки миллионов бездельников и чужестранцев.
Богатая комфортабельная жизнь привела к тому, что высокопоставленные лица стали почти сплошь продажны. Их можно если не купить, то запугать: им есть слишком много чего терять.
Бесконечные уточнения и совершенствования законов привели к тому, что любое дело можно утопить в судебных прениях и тянуть до бесконечности.
Борьба за гуманизм привела к тому, что честный гражданин бессилен перед преступником, а полицейский боится не преступника, а наказания властей за превышение своих полномочий.
А изобилие привело к тому, что развелась тьма-тьмущая никчемных дармоедов с университетскими дипломами, которые желают заниматься никому не нужными и вовсе вымышленными вещами вроде «Методика достижения более высокой степени свободы личности у лесбиянок исламского мира» и прочая хрень.
И уже не собирается Континентальный Конгресс, и не создает Континентальную Армию, и генерал Вашингтон не встает во главе ее, и не начинается новая Война За Независимость – независимость от олигархов, коммунистов, агентов Китая и России, Ирана и Брюсселя, от профсоюза учителей и лживых сетей Кремниевой Долины, от анархистов и социалистов, сокрушающих Америку на наших глазах ежедневно и ежечасно!
С горечью и скорбью констатируем мы: храбрый и трудолюбивый американский народ – эволюционировал в покорное дерьмо, рабов, быдло, которое не решается даже пустить в ход оружие, которым владеет, не смеет выйти на улицы и разгромить бесчинствующие банды, не смеет разогнать и сжечь продажные суды и редакции лживых телекомпаний.
Это что?! Это сильный, храбрый, романтичный подросток – превратился в слабого, трусливого, трясущегося старика, который забился в свою нору, надеясь укрыться от расправы? Так никто ни от чего не скроется!
Так проходит не слава мира. Нет. Так эволюционируют народы.
Так докажи, что ты еще не дерьмо!
Иначе твой дом займут другие.
…И вот о чем этот роман.
БЕСПЕЧНЫЙ ЕЗДОК
За окном чудесная погода, облака летят, листики, птички, а тут одни проблемы.
Кстати об облаках. Удивительно, как разные люди могут писать одно и то же, соответственно об одном и том же? Но они запитываются из одного информационного облака. Живут в одно время, в одной системе понятий и ценностей, живут сходной жизнью – это определяет сходный образ мыслей.
Фата-Моргана нашей цивилизации – одна на всех. Вот мы и пишем все одно, потому что об одном думаем. А когда все начинают думать об одном – оно сбывается. Верно?
Как только Трамп что-нибудь новое объявит или сделает – так у меня сразу начинают болеть зубы. А если Байден что-нибудь объявит или сделает, у меня начинается лихорадка. В нашем обществе анонимных грибоедов Кастанеды мне объяснили, что это у меня болит душа. Но поскольку душа не материальна, а боль может проявляться только через что-то материальное – вот зубы и болят, или лихорадка трясет. А могли бы болеть сердце или живот. Боль – это отражение. Проекция души на часть тела. Лола говорит, что после каждого твита Трампа у Сэмми два дня не стоит. А поскольку Трамп из твиттера не вылезает, вот у Сэмми и вообще не стоит. А сама Лола после выступления Байдена неделю фригидна. Им с Сэмми хорошо если раз в месяц трахнуться удается. Вот до чего политика доводит.
Дальше много вариантов. Что страдающие половой дисфункцией объединились в Ассоциацию сексуальных жертв Трампа и Байдена и обратились в Конгресс с петицией запретить одному пользоваться твиттером, а другому врать по телевизору: лишает их права на счастье. А еще лучше – все больные США объединились и обратились с такой петицией, что хватит подрывать здоровье нации: ну, потому что все американцы хоть чем-то больны, верно? Вот эта блядская власть, которая уже давно сама себя назначает, подрывает здоровье нации.
Стоматолог сказал, что лечение души обойдется мне в двадцать семь тысяч, после чего Трамп может проповедовать хоть съедение младенцев – я буду смеяться и перекусывать рельсы. Терапевт запросил одиннадцать со всеми анализами и исследованиями, после чего он гарантирует мне ледяное спокойствие удава, даже если Байдена четвертуют на лужайке перед Белым Домом.
Но я вам скажу так. Я лично либералам верю. Я сам голосовал бы за демократов, если бы вообще имело смысл голосовать, что за хуйня, все давно знают. Права личности выше прав государства. И пока я могу есть, пить, торчать и трахаться – эта жизнь меня очень даже устраивает.
