Маркус очнулся в каком-то темном тесном месте. Он еще не до конца пришел в себя и не мог понять, где находится. Ему вспомнились жуткие истории об эксгумациях, когда медицинские эксперты обнаруживали царапины на крышке гроба. Он решил, что погребен заживо. Ему стало тяжело дышать, и его накрыла волна клаустрофобии.

А потом он понял, что лежит в гробу не один. Еще одно тело делило с ним узкое пространство. В голове у него стучало. Его тошнило. Этого не может быть.

— Маркус, успокойся. Это я, Мэгги.

— Где мы? — спросил он сдавленным шепотом.

— В багажнике машины Алексея.

Он стряхнул с себя оцепенение и постарался сфокусировать сознание. Теперь он ощущал запах резины и вибрацию машины на дороге. Он попытался пошевелиться, но почувствовал, как в запястья впились наручники.

— Что такое? Что случилось? Я помню, что мы были в мотеле… А потом я очнулся здесь. Постой… Помню, как вошел Эндрю… А потом вдруг стало темно.

— Эндрю нас предал.

Эта простая констатация факта не удивила его. Он с самого начала чувствовал, что с Эндрю что-то не так.

— Значит, он все это время нас обманывал?

— Не думаю. После того как он тебя вырубил, он рассказал мне, что позвонил моему отцу и заключил с ним сделку. Очевидно, после того, как было подтверждено участие в заговоре президента, Эндрю решил, что у нас нет ни единого шанса. И тогда он продал нас.

Его глаза постепенно привыкли к темноте, и он смог различить внутренность багажника и разглядеть смутные очертания тела Мэгги.

— Что нам делать, Маркус? Мой отец убьет тебя, после того как использует, а что он сделает со мной, я представить себе не могу.

— Не бойся. Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. На тебе тоже наручники?

— Да.

— Ощупай пространство вокруг себя и постарайся найти что-нибудь, чем мы смогли бы воспользоваться.

— Я это уже сделала. С моей стороны ничего нет.

Он стал ощупывать поверхность рядом с собой руками и ногами, но безрезультатно. Должно быть, Эндрю вынул из багажника все, прежде чем кинуть нас сюда. Умно, ничего не скажешь.

— С моей стороны тоже ничего. Дай мне минуту подумать.

Он закрыл глаза. Различные идеи и сценарии пронеслись у него в голове. Он рассмотрел несколько вероятных результатов их нынешнего положения. Все они были печальны. Теснота багажника не позволяла ему проделать трюк, перенеся руки вперед. А с руками, скованными за спиной, он мало что мог противопоставить вооруженному противнику.

Ему нужно было понять, какие инструменты имелись в его распоряжении. Всегда ведь было что-то, какой-то минимальный фактор, упущенный противником и способный переломить ситуацию. Самым трудным было его найти.

В багажнике они располагали только тем, что было на них надето. С этого он и решил начать. Используя свою фотографическую память, он мысленно представил себе каждую деталь. Начал с ног. В уме разделил обувь на основные части и тщательно их проанализировал. Комбинировал их. Пытался придумать, как можно было бы использовать их против врага.

Проделав путь от ступней Мэгги до ее талии, он открыл глаза.

— Я перевернусь на бок, так чтобы мои руки оказались у тебя на поясе. — Он с трудом повернулся в тесном пространстве, но наконец оказался в нужном положении. Руками нащупал ремень ее джинсов и начал его расстегивать.

Она откашлялась и сказала:

— Не думаю, что сейчас подходящее время для этого.

— Доверься мне.