Глава 12
Постановление Совета Министров СССР 567/34 от 8 октября 1957 года
На основании служебной записки за номером 1038.15 от 1 октября, открыть финансирование по теме «Шершень» ОКБ — 4 Государственного Союзного завода № 329.
Специалистам ГК НИИ ВВС, выработать список требований к ракетно-пушечному вооружению под тактико-технические характеристики объекта «Шершень».
ЦКБ-14, приступить к разработке платформы для размещения пушечного вооружения согласно приложению, а после получения данных от ГК НИИ ВВС, и к разработке законченного комплекса бортового вооружения.
Теме присвоить гриф Совершенно Секретно. Всех разработчиков и проектировщиков ознакомить с режимными требованиями под роспись.
Назначить старшего по режимным мероприятиям темы «Шершень», начальника первого отдела ГСЗ 329, Антонова Николая.
Казань
Дела по нападению на партийно-государственных служащих, сразу забирал к себе Комитет, так что не теряя времени зря, Моисей Соломонович позвонил дежурному по КГБ и уже через пять минут, трое офицеров — безопасников, работали по уликам и следам в квартире. Молодой, но весьма представительный мужчина профессорской наружности, с большим фотоаппаратом и вспышкой с аккумулятором на плечевом ремне, который представился как Виктор Павлович, аккуратно ступая, словно журавль, щёлкал кадр за кадром, наконец, свернул фототехнику по чехлам, и поправив очки, заметил.
— Исключительно аккуратная работа, товарищи. Даже пол кровью почти не запачкан. А первый вообще красавец. Чем вы его так ласково юноша? Никак карандашиком? Из-за крови не разглядеть.
— Карандашом «Конструктор», Виктор Павлович.
— Вот! — Эксперт поднял указательный палец. — Всегда говорил, таскайте с собой товарищи эксперты карандаш! Полезнейшая в хозяйстве вещь! Острие пробило мягкие ткани, и пройдя сквозь дыхательные пути, пробило артерию изнутри так, что кровь вытекла в лёгкие, и не просочилось сквозь закупоренное карандашом отверстие.
— Так может случайно так вышло? — Произнёс один из оперативников, откатывавших отпечатки пальцев у трупа.
— Ага. А потом выстрелить так, чтобы пуля прошила печень и застряла в сердце? Тоже случайно? Ну и последний, вообще царский выстрел. Вогнать пулю в голову, так, чтобы та проскочила в щель между шкафами…
— А вот это точно случайно. — Александр вздохнул. — Он пытался в меня энергией кинуть, что-то вроде «Огненного шара» вот и пришлось… актировать.
— М… знакомый лексикон. — Оживился эксперт продолжая возиться со своим чемоданчиком. — А позвольте поинтересоваться кто у вас родители?
— Там и папа с мамой, и бабушка с дедушкой и даже прабабушка с прадедушкой. — Со вздохом произнёс Моисей открывая коробку с тортом. — Ух, ты. А ведь и не помялся ничуть. — Он посмотрел на супругу которая только-только стала приходить в себя.
— Розочка, душа моя, а не приготовишь ли ты нам чаю. Уверен, что и молодые люди, и Виктор Павлович, составят нам компанию.
— Я, пожалуй, да, а вот молодые люди сейчас займутся погрузкой так сказать кадавров, и отвезут их куда надо. Так что насчёт прадедушки?
Александр покачал головой.
— Да дела давно минувших дней, преданья старины глубокой. Панкрат Григорьевич Мечников, был офицером Тайной экспедиции, и работой его был зачастую не арест, а уничтожение врагов государства. А вы, Моисей Соломонович, откуда эту историю знаете?
— Так мы с твоим папой, когда он приезжал в Казань, часто сидели. — Моисей опустил глаза, словно он был виноват в гибели родителей Сашки.
— Ну с прадедушкой разобрались, — произнёс невозмутимо Виктор Павлович. — А с прабабушкой-то что не так?
— А прабабка была тайным агентом Министерства Внутренних Дел. Крепко подставилась и её в тысяча восемьсот восьмидесятом, убрали подальше, к родственникам на Дон. Там в некоторых станицах чужих вообще не было. Так и встретилась с прадедушкой который прибыл в отпуск.
— Да, не судьба, а роман. — Эксперт проводил взглядом комитетчиков, которые начали таскать тела. — Но и вы, как я вижу времени не теряете. Сколько вам?
— Пятнадцать. — Александр усмехнулся. — Но отвечая на ваш незаданный вопрос, могу сказать, что ни в МВД, ни в Комитет, я идти не собираюсь. Полагаю, хорошие промышленные художники стране нужны не меньше чем военные. Собственно, именно это я и пришёл обсудить с Моисеем Соломоновичем. А война… война нас не минует.
— У мальчика орден Красного знамени. — Негромко произнёс Моисей, и только взявшийся за ручку, эксперт одёрнул руку словно в чашке был налит кипяток.
— Н-да. — Виктор Павлович, потер пальцы, и бросил взгляд на Александра. — А я, тут соловьём разливаюсь…
— Да нормально всё. — Сашка махнул рукой. — Вот на Моторостроительном действительно выбесили. «Да ты знаешь мальчик, что у нас тут делают, да ты представляешь какие люди к нам сюда приезжают…». Не поеду к ним больше.
Через полчаса, Виктор Павлович откланялся, а Сашка с Моисеем действительно всё подробно обсудили, сойдясь на том, что пока в первую очередь следует рассматривать Муху, а только во вторую авиационный институт. Ну и всё остальное в третью очередь.
Когда он ушёл, Моисей проводил взглядом отъезжавшую Победу, достал из верхнего ящика старую, ещё дедовскую Тору, сел в кресло и положив на книгу ладонь правой руки, откинулся на спинку.
Сказать честно, он совсем не был религиозным человеком. Ну предполагал, что есть что-то такое там, где-то в горних высях, что сильнее нас, мудрее, и очень хотелось бы чтобы терпеливее. Но когда в квартиру ворвались бандиты, то вдруг подумал не о милиции или о спецгруппе Партконтроля, а именно об Александре Мечникове. И когда раздался звонок, был абсолютно уверен, что это именно он. А когда главарь сказал своему подручному, чтобы тот разобрался с мальчишкой, ни на секунду не усомнился, что это именно Александр с ними всеми разберётся.
— И всё случилось по слову его. — Произнёс он поглаживая кончиками пальцев почерневший переплёт книги.
— Ты что-то сказал? — Жена, ещё не пришедшая в себя после нападения и всего что случилось после, разбирала беспорядок, учинённый бандитами, благо что те, ничего и не успели.
— Майн мэйдэлэ. — Моисей встал и обнял жену. — Я тебе обещаю, что найду того, кто нанял этих шмок.
Постепенно в школе привыкли к школьнику которого после учёбы забирала машина с горкомовскими номерами, и не особенно приставали, но и Александр плохо сходился с детьми. Ему были просто непонятны их проблемы, как и вообще их мир игрушек, первых отношений и узнавания мира. Но помимо своей воли Сашка стал чем-то вроде третейского судьи в спорах мальчишек между собой, и в конфликтах между школьниками и учителями. И порой именно взрослым дядям и тётям приходилось объяснять, что нельзя поступать с маленькими человеками по-скотски.
Совершенно неожиданно учеников десятого класса вывезли пострелять. Называлось это почему-то «норматив АК 1», хотя вместо трёх пробных и десяти зачётных дали по три патрона, на чём и успокоились.
Александр спокойно положил три пули в девятки, чтобы не дразнить гусей, и удостоился укоризненного взгляда от военрука Закира Шарифуллина, на что Сашка принял вид такого природного дебила, что тот только махнул рукой.
Москва, Московский Вертолётный завод
Михаил Леонтьевич Миль, глава КБ — 3 Московского вертолётного завода, где кроме него работали, Братухин и Камов, уже который раз доставал из сейфа рисунок выполненный на листе блокнота для этюдов. Вертолёт изображённый на листке был воздушным хищником, что прорывалось буквально во всём. Обводах фюзеляжа, пушкой в носу, и длинными плоскостями на которых были размещены блоки НУРС.
Только в этом эскизе было столько идей, что при взгляде на него, Михаил Леонтьевич исписывал уже второй лист, и всё равно продолжал вглядываться в рисунок.
Сотрудники первого отдела, принесли относительно подробное досье на автора — пятнадцатилетнего подростка, который правда уже успел проявить себя на зависть многим взрослым. Орден Красного Знамени, был тому весомым подтверждением. Были и другие рисунки. Портфели, детские ранцы, удивительно гармоничный мотороллер, одежда, и куча набросков, явно скопированных из рабочего блокнота. Карикатуры, шуточные плакаты, вроде «Каждому гражданину по шапке!» «Мыло три богатыря!» и эскизы… Чайники, похожие на космические аппараты, пылесосы, ручные дрели, и совсем непонятные вещи. Вроде шестиногого механического краба, но с пулемётом.
В папке, рядом с рисунками лежало заключение профессора Института Мозга, где многословно и путано пояснялось что такое бывает, что мозг человека предмет тёмный и исследованию не подлежит, и что вы вообще мол пристали к уважаемым людям со своими проблемами?!!
Но тему по новому вертолёту который назвали «Шершень», открыли моментально. ОКБ- 4 делал винто-моторную группу, Братухин из ОКБ-1 занимался фюзеляжем, а Камовское ОКБ — 2, вместе с Ижевцами управляемым вооружением. И всё потому, что военные увидев рисунок сказали, что это — решение вопроса кто-кого в смысле противоброненосных средств. Подобный вертолёт, оснащённый ракетами и пушкой, мог бы сражаться с помощью ракет с тяжёлой наземной бронетехникой, а пушкой уничтожать технику более лёгкую.
У армии уже были противобронеходные ракеты, но у них существовали проблемы при запуске с земли. А вот с воздуха, с небольшой высоты, эти ракеты летали куда более уверенно и пробивали даже метр высокопрочной стали. Но не просто повесить ракеты на обычный вертолёт. Это должна быть особая машина. И вот эскиз такой машины нарисовал казанский школьник.
Центральные органы Комитета Государственной Безопасности возбудились до крайности, и даже выслали в Казань оперативную группу, но местные товарищи охладили их пыл, объяснив, что и мальчик, и его бабушка, на особом учёте в партийных органах, и Ордене Красной Звезды. Так что несолоно хлебавши, комитетчики подались обратно в Москву, строить планы разной степени деструктивности.
Казань
Ни о чём этом Александра в известность не ставили, так как ситуация решилась в рабочем порядке. А вот нападение на Моисея Кацмана громыхнуло в городе, десятками облав на криминальных деятелей, малины, подпольные кабаки и прочие гадючники. Партийные лидеры очень не любили, когда к ним вот так вламывались в квартиру. Поэтому городских жуликов и воров давили от всей щедрой души, заодно почистив город от бомжей, цыган, и прочего антиобщественного элемента. Ну и от греха, Моисея Соломоновича переселили в тот же дом, где уже жил Александр с бабушкой, правда это они теперь жили на пятом этаже, а Кацманы на третьем.
А внизу, для порядку, посадили тихую скромную женщину с удивительно добрыми глазами, и орденом Красного Знамени на груди, за сто пятьдесят евроинтеграторов набитых из именной снайперской винтовки.
Тащить сразу пять больших дел было непросто, но Александр последовательно нагружал заводских технологов, партийные организации и профсоюзы, так что ежедневного надзора не требовалось. В основном вылезали сопутствующие проблемы, такие как например заправка мототехники, с разработкой и быстрым внедрением переходников от широких труб автозаправок на мелкие бачки, внесение изменений в конструкцию мотороллера чтобы не нужно было смешивать бензин и масло перед заливкой в бак, и прочее. Хорошо, что вопрос с колёсами решился небольшим изменением стандартных колёс для учебного Як — 12. Их сделали более узкими, и наварили протектор, в целом оставив без изменения. Но вдруг вылезла проблема шлемов, которые на детскую голову просто не выпускались.
Тут подсуетился завод Полимерфото, и наладил производство шлемов, штампованных из толстого пластика, с внутренней обивкой на основе поролона.
Заодно вдруг выяснилось, что денег у населения довольно много, а вот в магазинах пусто, и товары которые производили кооперативы и фабрики для людей просто уходили словно вода в пересушенную землю.
Как и кому пришла в голову организовать постоянно действующую Комиссию по товарам народного потребления при Обкоме, неизвестно, но идея получила солидного пинка, и птичкой запорхала над бумажными просторами.
Руководителем комиссии назначили Виктора Саркисяна — опытного аппаратного бойца, имевшего за плечами довольно разнообразный опыт, в том числе и службы во фронтовой контрразведке.
А вот заместителем Саркисяна, совершенно неожиданно для всех, поставили мальчишку известного всем, но не имеющего никакого веса в аппарате.
Всё разъяснилось, когда Обком обнародовал требование Совета Министров об увеличении выпуска товаров народного потребления, и о невозможности финансирования убыточных производств за счёт бюджета.
Директора заводов и фабрик, солидные и взрослые мужчины, порой рассматривали своё хозяйство и понимали, что кроме как госзаказ, они выпустить ничего не смогут.
Помог как ни странно тот же Мечников, который прямо на заседании комиссии предложил директорам скинуться и образовать фабрику на паях. Четыре крупных завода, пять паев по двадцать процентов, и если фабрика выйдет на плановые показатели, то это полностью закроет все требования СовМина. Заводы для эксперимента были выбраны не самые мощные, но со своими достоинствами. Производивший электронику 371 МАП, Оптико-механический завод, Восьмая фабрика киноплёнки и Завод Пишущих Машин.
Директора поименованных предприятий переглянулись, не понимая, что можно производить в такой странной кооперации, но Александр уже раздвинул шторки на большой демонстрационной доске.
— Итак, представляю вам многофункциональный комплекс «Союз». Телевизор, проигрыватель грампластинок, магнитофон, радиоприёмник, усилитель и звуковые динамики, изготовленные в едином стиле, и продающиеся раздельно. Например, кому-то нужен только радиоприёмник, и он покупает его. Но в радиоприёмнике, небольшой усилитель и очень скромный динамик. Кроме того, приёмник сможет принимать стерео программы которые пока в пробном режиме транслируются из Москвы, но не сможет их воспроизвести через внутренний динамик, и ему понадобится усилитель с колонками. Проигрыватель пластинок, также сможет работать отдельно. Для домашнего прослушивания его вполне достаточно, а вот для вечеринки уже не хватит. — Александр перелистнул большой лист показывая новое изделие.
То, что показывал Александр, был обычный для двадцатого века аудиокомплекс, только с возможностью автономной работы каждого блока. Ну и отделка матовыми алюминиевыми панелями, обилие индикаторов, кнопок и ручек, чтобы глазу было за что зацепиться.
— Самая сложная часть комплекса — магнитофон. Такие устройства американского производства работают на радио, существуют портативные диктофоны, но мне кажется наши специалисты смогут разработать и сделать магнитофон достойного качества. Последние элементы комплекта — усилитель и пара звуковых динамиков, с возможностью расширить комплекс до четырёх усилителей, и восьми динамиков.
— А это ещё зачем? — Удивился директор Казанского завода Резинотехнических изделий.
— Клубы, дворцы культуры, большие культмассовые мероприятия… В перспективе можно сделать специализированный комплект для звуковых передвижек, и открытых площадок. Но пока можно ограничится вот этим комплектом. Цена всего набора предполагается в три тысячи рублей. — Александр поднял руку останавливая шум. — Знаю, что дорого, но и техника у нас не дешёвая. Посчитайте-ка сумму таких же изделий, хорошего класса? И это с учётом того, что мы предлагаем масштабируемое решение. То есть каждый возьмёт то, что нужно ему и не будет платить за никогда не используемые функции. Например, зачем какому-нибудь пенсионеру мощный усилитель с динамиками?
Теперь по кооперации. Часть комплектующих можно делать на основных площадках акционерного завода, но не просто передавать, а как бы продавать. В итоге бухгалтерия завода сама посчитает что из чего сделано, рассчитается с поставщиками и разделит прибыли соответственно паям.
— Но заводов четыре, а паёв пять. — Поинтересовался директор 371 МАП Иван Николаевич Максимов.
— А вы хотите поставить кооперативный объект на территории города, пользоваться его ресурсами нагружая транспортную и электрическую сеть бесплатно? — Александр удивлённо посмотрел на Ивана Николаевича. — И, товарищи, я вижу по вашим лицам и слышу, что у вас создалось неправильное представление о моей задаче. Вам кажется, что я вас уговариваю, но это не так. Виктор Ависович, попросил меня, поговорить с вами, перед тем как собирать здесь кооператоров. Комиссии всё равно, возьметесь ли вы за это дело, или кооператоры. Для нас главное насытить магазины товарами. А как это случится дело десятое.
— А инженеров откуда возьмёте? — Подал голос мужчина из самого угла.
— Я сейчас могу перекупить любого из ваших инженеров за очень небольшие деньги. — Чётко произнёс Александр глядя в глаза директорам. — А скажем за двойную зарплату он будет работать по четырнадцать часов в день. За тройную, он достанет со шкафа свои старые изобретения, и уже через пять лет, будет жить в своём домике в Крыму, а я летать по делам в Москву на собственном самолёте.
— Точно! — Директор вертолётного завода присутствующий на совещании громко хлопнул ладонью по столу. — Самолёт! У нас же есть парочка! Так мы один тебе подарим!
— Это за какие-же заслуги? — Сухо поинтересовался директор Моторостроительного.
— Так за мотороллеры. — Скромно потупился Фёдор Сергеевич Аристов. — Вот на заработанные деньги собираемся строить новый детский сад. Землю уже выделили. А к лету так и вообще… — Он мечтательно посмотрел в потолок и счастливо зажмурился. Мотороллеры не разбирали, а просто сметали с полок, устраивая длинные очереди и записываясь в неё за месяц до поступления товара. — Кстати, Александр Леонидович, если для нас будут какие новые идеи, мы завсегда. Да и просто заезжайте. У нас вам все будут рады.
— Спасибо. — Александр благодарно кивнул. Он понимал, что таким образом Фёдор Сергеевич оказал ему поддержку на совещании, и это было весьма кстати.
— Товарищи. — Встал глава комиссии Виктор Ависович Саркисян. — Полагаю, для знакомства сказано достаточно. У кого к заместителю председателя есть какие-то вопросы, прошу в рабочем порядке. Часы приёма возьмёте у секретаря.
Когда директора разошлись, Виктор Ависович, с улыбкой посмотрел на Мечникова.
— Самое короткое совещание в моей жизни. — Он негромко хохотнул. — Ты их конечно озадачил. Не привыкли они к такому разговору. Все же у себя там цари и боги. А тут ты такой красивый гнёшь их через колено. — Он покачал головой. — Но ты, не бойся. Мы тебя в обиду не дадим. Пример со швейными фабриками и с вертолётным заводом ну уж очень показательный. Фёдор Сергеевич Аристов-то за это дело уже и дырочку под орденок крутит. Невелик орденок, «Знак почёта», но и не юбилейная медалька. А с Борисом Александровичем ты зря поссорился. Человек он дельный. С самых низов начинал.
— Зря? — Александр рассмеялся. — Да за те слова, что он мне там сказал, морду обычно бьют. Я и щегол недоношенный, и пионер херов, и щенок подзаборный. Знаете, Виктор Ависович, мне ведь от него особо и не нужно было ничего. Ну может чуть-чуть уважения. Да хоть просто как к человеку… Не буду я с ним больше разговаривать. Воевать не стану, но и разговаривать не буду.
— Что-ж. И такое случается. — Саркисян кивнули бросил взгляд на часы. — Тебя подвезти?
— Да, наверное. — Александр отпустивший свою машину, кивнул.
Придя домой, Саркисян кинул ключи от кабинета и квартиры на стол, и потянулся к телефону.
— Борис Александрович? Саркисян беспокоит. — Да спасибо. Я по нашему вопросу. В общем Александр Леонидович, мне рассказал, что вы ему там сказали при встрече… Да-да. Конечно салага и щегол. От меня-то вы что хотите? Чтобы я обратился к салаге и щеглу, с просьбой помочь вам? С требованием? А вы ничего не перепутали? Ну я не знаю, может время может место. Он не ваш крепостной и даже не мой. Он советский школьник и может нас всех послать куда подальше. Пока его сверстники обжимаются по углам, делают первые сигаретные затяжки, и знакомятся с отечественным винпромом, этот парень работает на всю страну. Что? По комсомольской линии? Дурак ты, Борис Александрович. С боевым магистром и орденоносцем даже обком ВЛКСМ связываться не будет. Всё. Не звони мне.
