Кто привел его к власти?

Если бы западноукраинские националисты в середине тридцатых годов XX века не активизировали свою враждебно-радикальную деятельность (например, убийства) на территории ССССР и Польши, то высока вероятность того, что Степан Бандера не смог бы занять пост одного из руководителей ОУН.

До начала тридцатых годов прошлого века между западноукраинскими националистами с одной стороны и Москвой и Варшавой с другой стороны шла «тихая» война. Так, функционер ОУН Ярослав Гойвас в 1930–1931 годах организовал так называемую «черную сотню» для разведывательно-диверсионной работы на территории советской Украины. Сотня была ликвидирована пограничниками. В Польше все ограничивалось деятельностью многочисленных подпольных организаций, которые занимались воспитанием украинской молодежи.

Уцелевшие в схватках с чекистами и пограничниками на территории Советского Союза рядовые члены и эмиссары ОУН попадали в ГУЛАГ лет на десять. Расстреливать их стали чуть позднее. В той же Польше с радикальными западноукраинскими националистами поступали суровее. А вот за границей официальные советские лица и лидеры ОУН чувствовали себя в относительной безопасности.

В 1933 году ситуация кардинально изменилась. Во Львове 22 октября 1933 года восемнадцатилетний боевик ОУН, студент юридического факультета Львовского университета Николай Лемик двумя выстрелами из браунинга убил администратора советского консульства Андрея Майлова. Убийца даже не пытался скрыться с места преступления. В результате украинские адвокаты получили отличную возможность поговорить на суде о Голодоморе и тотальных репрессиях на Украине. На самом деле пули предназначались не сотруднику ИНО ОГПУ, работавшему во Львове под дипломатическим прикрытием (хотя отдельные украинские историки утверждают, что человек по фамилии Майлов не значился в списке сотрудников консульства), а советскому консулу – в тот вечер его не было на приеме.

Справедливости ради отметим, что чекист из советского консульства не был единственной жертвой местных западноукраинских националистов. Было среди пострадавших и множество «икроедов». Так в городе называли тех, кто на каждом углу кричал о замечательной жизни в стране большевиков. Консул регулярно приглашал «на икру» многих представителей местной интеллектуальной элиты, симпатизирующих СССР (сейчас бы этих людей назвали «агентами влияния»), а сотрудники советской разведки на таких приемах встречались со своими осведомителями.

Обычно члены ОУН ограничивались всего лишь избиением любителей русской кухни, предварительно объясняя им причину столь сурового обхождения. Одним из первых «потерпевших» стал тогдашний глава Научного общества им. Тараса Шевченко профессор Кирилл Студинский. А вот его коллеге профессору Антону Крушельницкому повезло значительно меньше – как впоследствии признавал руководитель ОУН Степан Бандера, в свое время он распорядился убить ученого. В своей газете «Нові Шляхи» профессор доказывал, что Украина может полноценно развиваться только благодаря коммунистам. И, как показало время, он был прав. Правда, узнав о том, что профессор решил выехать в Советскую Украину, Степан Бандера отменил свое решение и, как показала жизнь, не прогадал: в СССР вся семья эмигранта была уничтожена, а фотография профессора занимает сейчас достойное место в экспозиции музея Соловецкого кремля.

Существует ошибочное утверждение, что после убийства Андрея Майлова в Москве приняли решение ликвидировать Евгена Коновальца. А в качестве исполнителя смертного приговора выбрали чекиста Павла Судоплатова. В жизни все было по-другому.

Первоначально Павлу Судоплатову отводилась другая роль. Учитывая его украинское происхождение (родился и вырос в Мелитополе), а также богатый жизненный опыт и успешное выполнение первого задания по линии нелегальной разведки (несколько месяцев прожил в Западной Европе), его было решено использовать для внедрения в ближайшее окружение проживающего на территории Западной Европы руководства ОУН. Ему отводилась роль члена подпольной организации, созданной другим чекистом, Лебедем-Хомяком. Об этом человеке следует рассказать подробнее.

Лебедь-Хомяк

Этот человек прожил три жизни. Первая – героя Гражданской войны. Вторая – советского разведчика в стане врага. Третья – полковника госбезопасности, командующего чекистским спецотрядом имени Богдана Хмельницкого, действующим под Ровно во время Великой Отечественной войны.

Василий Владимирович Хомяк, ставший позднее в СССР Лебедем, родился в 1899 году в Галиции. В годы Первой мировой войны он служил в украинских формированиях австро-венгерской армии, так называемых «украинских сечевых стрельцах», затем попал в русский плен и с 1915 по 1918 год просидел вместе с будущим вождем ОУН Евгеном Коновальцем в лагере для военнопленных под Царицыном.

В Гражданскую войну он стал заместителем Евгена Коновальца и командовал пехотной дивизией, сражавшейся против частей Красной армии на Украине.

В 1920 году после отступления отрядов УНР в Польшу Василий Владимирович Хомяк остался на Украине, где вскоре и был привлечен к сотрудничеству с органами ВЧК. Когда точно это произошло, доподлинно неизвестно. Участвовал в ликвидации многочисленных петлюровских банд. О своих боевых делах в сфере ликвидации политического бандитизма ветеран тайной войны рассказал в очерке, опубликованном в одном из сборников «Динамовцы в боях за Родину».

К началу тридцатых годов прошлого века никаких сомнений в том, что Василий Лебедь является руководителем националистического подполья на территории Советской Украины, у Евгена Коновальца и других лидеров ОУН не было. Во многом это было следствием того, что для эмигрантов Лебедь-Хомяк имел хорошо разработанную легенду, которая объясняла его широкие связи на Украине. Он якобы окончил специальные финансовые курсы в Харькове и работал там же в строительном тресте.

Когда в начале тридцатых годов прошлого века на Украине начались аресты тех, кто был связан с западноукраинскими националистами, Василий Лебедь по совету своего тестя скрылся из города, устроился с помощью знакомых моряков по фальшивым документам на советское судно, на котором и прибыл в начале августа 1933 года в Бельгию.

Здесь он встретился с Евгеном Коновальцем и другими руководителями ОУН, которые достали ему документы на фамилии Найденко и Пригода. Около года Лебедь находился за границей и сумел за это время вступить в контакты с руководителями абвера в Берлине. Именно они, помимо прочего, сообщили гостю о том, что Евгена Коновальца дважды принимал Адольф Гитлер и что во время одной из встреч фюрер предложил ему направить несколько оуновцев в нацистскую партийную школу в Лейпциге для того, чтобы они прошли там курс обучения.

В октябре 1934 года Василий Лебедь через Финляндию возвратился на Украину в Киев и доложил своему руководству, что Евген Коновалец рассматривает его как «своего человека» в СССР, способного провести подготовительную работу для захвата националистами власти в Киеве в случае войны, и что аналогичные расчеты строит в отношении него и абвер. Этим обстоятельством и решило воспользоваться руководство советской внешней разведки, чтобы внедрить в ОУН еще одного разведчика. Перед ним была поставлена задача: убедить радикально настроенных эмигрантов в том, что их террористическая деятельность на Украине не имеет никаких шансов на успех, что власти немедленно разгромят небольшие очаги сопротивления, и что надо держать все силы и подпольную сеть в резерве, пока не начнется война между Германией и Советским Союзом, и только в этом случае ее активировать.

О ходе дальнейших событий в предвоенные годы расскажем ниже. Пока завершим повествование о судьбе Василия Лебедя. Он благополучно пережил репрессии 1937 года, по крайней мере, остался жив и в годы Великой Отечественной войны командовал партизанским отрядом. После окончания войны он продолжал служить в органах госбезопасности, в т. ч. и во внешней разведке. Умер в семидесятые годы прошлого века в Киеве.

В июле 1935 года Лебедь прибыл в Финляндию вместе с двадцатипятилетним Павлом Грищенко. Он объяснил встречающим, что это бывший комсомолец, разуверившийся в идеях коммунизма и ставший фанатичным украинским националистом. Тогда же один из лидеров ОУН Дмитрий Андриевский придумал первый псевдоним юноше – «Павлусь». Чуть позже появились еще два – «Вельмуд» и «Норберт», а после убийства Евгена Коновальца – «Валюх».

Не будем рассказывать о приключениях Павла Судоплатова на финской земле, т. к. это выходит за рамки нашей книги. Отметим лишь, что после выполнения задания он вернулся в Советский Союз.