Очутившись на улице, он первым делом взглянул на часы. «Встретимся у ЗАГСа, где дежурит такса…» Вот привяжется такая дрянь и весь день на языке так и вертится! Свойство дряни. Елки-палки! Опаздывает! Почти полдень! А ехать в самый центр! В центре сейчас пробки. Центр без пробок – все равно что рассол без огурцов. Таковым он бывает ближе к ночи и рано утром, к похмелью. В полдень же этих огурцов, то есть машин… Он набрал номер Барышева.

– Серега! Привет! Как дела?

– Порядок, – пробасил лучший друг. – Следователь дал добро.

– Слушай, я наверняка опоздаю.

– Наверняка.

– Ты жди меня у входа.

– Сколько ждать-то?

– Пока не приду. Пробки, Серега. Пробки.

– На метро надо ездить. Как я, – сердито сказал Барышев. – Заодно похудеешь.

– Я уже понял, ты голодный. Зайди в «Макдоналдс», съешь Биг Мак. Не скучай.

– Ты еще скажи: целую. Раз в ЗАГС зовешь.

– А ты шутник, однако…

Все. Гудки. Он едет на машине в центр. Смертельный аттракцион под названием «я молекула».

«Я молекула», – тяжело вздохнул Алексей, пытаясь занять в левом ряду позицию для атаки. Показалось, что правый движется быстрее. Извечная иллюзия: тем, кто справа, кажется, что мобильнее левые, и наоборот. Но как только ты становишься левым, правые начинают активное движение вперед, и уже хочется обратно. В итоге выигрывают те, кто придерживается позиции «не суетиться и не совершать лишних телодвижений». Леонидов совершал.

«Я молекула, – думал при этом он. – Я хаотично совершаю хаотичное движение. Я стукаюсь о стенки сосуда, в который меня заключили. Я люблю этот сосуд, то есть этот город. Безумно люблю. Потому что он полон жизни, полон таких же молекул. Пока они об меня стукаются и я стукаюсь о них, я живу. Полнокровно и полноценно. В результате выделяющегося при этом тепла. Но, Господи! Как же я порою его ненавижу! Себя в нем. Когда он наполнен выхлопными газами и температура окружающей среды выше положенной нормы. И хорошо бы мне хаотично не стукнуться о жирную задницу чьего-нибудь крутого „мерседеса“. Или о лоснящийся бок чьей-нибудь новенькой „тойоты“. Любить жизнь приходится, не рассчитывая на взаимность. Равно как и людей. Все и всё вокруг движется хаотично. Странно, что мы все куда-то приезжаем…»

Потом мысли вернулись к событиям двухнедельной давности. Когда Петр Андреевич Воловой здравствовал, дела его фирмы, а следовательно, и службы безопасности на его фирме шли успешно, и начальник ее, то есть А. А. Леонидов, собирался на майские праздники совершить туристическую загранпоездку вместе с женой и детьми. С этой целью он пришел в туристическое агентство. И надо же такому случиться!

Алексей неоднократно убеждался в том, что мир тесен, а Москва – так просто большая деревня. Эту женщину он узнал сразу, хотя несколько лет прошло. Его бывшая невеста, Ляля, не сильно изменилась. Поправилась, конечно, она всегда была склонна к полноте, но перед ним по-прежнему была яркая, цветущая женщина с огромными ногтями сиреневого цвета. По-своему привлекательная. На любителя. Он смотрел на Лялю, и как не было этих лет! Будто вчера улизнул из ее квартиры поутру, пока спала, постеснявшись сказать, что больше не вернется. Она обожала длинные ногти и яркий лак, который никогда не совпадал с тоном губной помады, это Алексей помнил прекрасно. И помнил, как его это раздражало. Вот и сейчас он уставился на ногти, а Ляля, которая его не узнала, уставилась на него. Клиент пришел! Приехал на иномарке, в окно она это видела! Лялино лицо расцвело улыбкой.

– Добрый день, присаживайтесь, пожалуйста!

Алексей глянул на бейдж, пришпиленный на ее пышной груди, шелковистую кожу которой еще прекрасно помнил на ощупь, и отметил, что Лялина фамилия изменилась. Замужем, слава тебе! Его вина заметно уменьшилась в размерах. Быть может, благодаря его бесчестному, безнравственному поступку Ляля нашла свое счастье.

– Итак, куда бы вы хотели совершить путешествие? – сладко улыбнувшись, спросила она.

– В прошлое. Здравствуй, Лена, – скромно сказал он.

Вообще-то, по паспорту она была Еленой, а Лялей только для него. Но это было давно. Сейчас Алексей счел уместным вспомнить ее паспортные данные. Ляля пригляделась и…

– Господи! Лешка! Леонидов! Ты?!!

– Именно.

– Как же ты изменился! С ума сойти! Поправился, стал таким солидным, на иномарке ездишь! В турпоездку собрался! Что, в милиции так много стали зарабатывать?

– Я давно уже там не служу.

– А где? – с любопытством спросила Ляля.

– В разных местах. Помнишь дело Серебрякова, на котором мы с тобой расстались? Несколько лет я работал коммерческим директором на его фирме, вдова пригласила. Сейчас возглавляю службу безопасности на другой фирме.

– Подумать только! Если бы я знала, что ты возьмешься за ум, – с сожалением сказала Ляля, – я бы тебя так просто не отпустила.

Алексею стало радостно. Как правильно он в свое время поступил, что не женился на этой женщине. А ведь у них могли быть дети…

– А как ты? – спросил из вежливости.

– Вот видишь, работаю. Твоя жена, небось, дома сидит.

– Замужем?

– Да.

Он не успел обрадоваться, как Ляля сказала:

– Толку-то? Денег не хватает, кручусь, как белка в колесе, муж то работает, то не работает, я отсюда в садик, ребенка забираю последним. Воспитательница все время недовольна, приходится задаривать. Жуть!

– А кому сейчас легко? – решил отделаться он дежурной фразой.

– Ну ты-то не прибедняйся! По тебе и так видно: живешь хорошо.

Он уже сидел как на иголках, у этой женщины была железная хватка.

– Ты бы меня пригласил куда-нибудь, Леша? В ресторан, например.

– А как же работа? Ребенок?

– Ничего. Ребенка муж из садика заберет. Он временно без работы. Кстати, не поможешь с трудоустройством? Как старый друг? Возьми к себе в службу безопасности.

Эх, Ляля! Куй железо, пока горячо! Леонидов заерзал в кресле.

– Ну же, Леша? Вечером заходи. Я освобожусь, и мы в ресторане посидим.

– Видишь ли, Лена, у меня двое, – мягко намекнул он. – Детей.

– Двое?! И когда только успел!

– Ты же знаешь. В этом деле я орел. – Он скромно потупился.

– Да уж! Но двое! Лешка! Ловко она тебя окрутила!

– Лена, не надо так переживать. Моя жизнь не сахар. У меня тоже бывают неприятности.

Что называется, накаркал! Быть может, это возмездие? За то, что дал ей неправильный номер телефона? Но Ляля была так настойчива! Еле отвязался. Все-таки жадная баба. А с годами сделалась еще жаднее. Правильно он тогда поступил. А Сашке ничего рассказывать не надо. Она даже не знает, что когда-то у него была невеста.

Алексей приехал к ЗАГСу с опозданием на час. Барышев стоял на ступеньках, лицо у него было откровенно злое.

– Где ты шляешься? – прошипел он, когда Алексей выскочил из машины.

– Я же тебе сказал: пробки.

– Меня уже успели два раза поздравить, один раз обругать и даже сделали предложение.

– Какое предложение?

– Брачное! Проходящая мимо дама сказала: «Если она не пришла, не могу ли я ее заменить? Очень замуж хочется». Ну и женщины пошли! Нахальные.

– Умные. И что ты?

– Издеваешься?! Я женат!

– Пойдем. Верный муж, – он кренделем подставил Сереге руку: – Прошу!

Выходящая из дверей девушка бросила на них любопытный взгляд.

– Ну, это уже слишком! Перестань! – сказал Серега.

– Не хочешь, как хочешь.

– Ты мне лучше скажи, за каким чертом…

Они очутились в холле. И вновь любопытный взгляд пробегающей по коридору с папкой в руке сотрудницы:

– Что вы хотели, молодые люди?

Леонидов, не моргнув глазом, ответил:

– Зарегистрироваться.

Барышев вдруг побагровел:

– Дурацкий юмор, Алексей. Девушка, мы из милиции.

– Из милиции? – удивилась та. – И что у нас надо милиции?

– Информацию, – серьезно сказал Леонидов. – У кого мы можем получить информацию?

– Я думаю, вам лучше пройти к заведующей. Прямо по коридору до конца. И налево.

– О’кей, – отозвался Алексей и направился прямо по коридору. С твердым намерением дойти до конца. И налево.

– Послушайте, Алексей Алексеевич, – зло сказал догнавший его Барышев, – еще одна такая шутка, и вы получите натурально в морду.

– Что случилось с твоим чувством юмора?

– С моим чувством юмора все в порядке, так же, как и с моей ориентацией.

– Я просто хотел тебя развеселить. У меня настроение хорошее.

– Зато у меня теперь плохое, – отрезал Серега.

– Ладно, не злись. По тебе же видно, что ты – мужик! Натурально.

– Удивляюсь, за что я тебя терплю?

– Со мной не соскучишься, Малыш! – Алексей хлопнул громадного Серегу по плечу: – Ну, заходи! Наличие соответствующего документа требует его предъявления. Доставай удостоверение. Иначе нам шиш.

В кабинете сидела моложавая женщина в ярком костюме, крашенная в платиновую блондинку. Почему-то Алексей был уверен, что в ЗАГСе работают люди, которые обожают жениться. Хобби у них такое, иначе чего здесь делать? Смотреть, как другие женятся? Это создает у незамужней женщины определенные комплексы. Моложавая платиновая блондинка закомплексованной не выглядела. Напротив. На безымянном пальце левой руки у нее было аж целых два обручальных кольца! И еще одно на другой руке. Алексей за нее порадовался.

– Здравствуйте! – жизнерадостно сказал он.

– Здравствуйте, – охотно откликнулась женщина, глядя на Серегу.

– Мы из милиции, – поспешно сказал тот, дабы пресечь…

– Да что вы говорите? – Она кокетничала и явно не собиралась так просто сдаваться.

– Мы хотели бы узнать…

Барышев строго посмотрел на Алексея. Мол, говори, что мы хотели узнать? Леонидов издевательски молчал. Вот ведь недотепа! Дама из кожи лезет вон, чтобы ему понравиться, хоть бы улыбнулся в ответ! Вместо этого Серега, сопя, полез во внутренний карман куртки и достал оттуда удостоверение. Дама, не отрываясь, смотрела на карман. Ждала, что далее оттуда появится пистолет. Леонидов знал на сто процентов, что пистолета в кармане нет. Но разве можно обмануть ожидание женщины?

– Суровая у нас профессия, – сказал он, присаживаясь напротив. – Драки, погони. Ночные засады. Сергей, присядь. Кстати, у тебя «макаров» на предохранителе?

«Я тебя убью», – взглядом сказал Серега. На что Алексей подумал: «Двум смертям не бывать».

– А к нам что вас привело? – спросила заведующая. – Неужели хотите сесть в засаду?

«Я не против», – сказали ее глаза, подведенные черным карандашом. Томные, сиреневые.

– Если будет на то воля начальства, сядем, – торжественно пообещал Алексей. – А пока нам всего лишь надо узнать, не подавали ли в ближайшем обозримом прошлом заявление о регистрации брака гражданка Лепаш Маргарита Генриховна и гражданин Самарин… Самарин Ролан. Отчества, увы, не знаю.

– И этого достаточно, – улыбнулась заведующая. – Какие редкие имена! Запоминающиеся.

– Проверьте, пожалуйста, подавали или нет.

– Сейчас узнаю.

Она поднялась и вышла из кабинета, плавно покачивая бедрами. Лет ей было хорошо, но выглядела она при этом замечательно! Как только дверь за женщиной закрылась, Барышев стал выговаривать:

– Что ты себе позволяешь? Какой еще «макаров»? Совсем спятил!

– Весна, Серега… – мечтательно сказал Алексей. – Неужели тебе не хочется нравиться женщинам? Вешать им лапшу на уши и глядеть, как при этом сияют их глаза? Ведь на них тоже действует весна…

– Мне хочется убийство раскрыть, – сердито сказал тот. – Я вообще не понимаю, при чем здесь заявление? И с чего ты взял, что Самарин с Лепаш решили пожениться?

– Я спросил у нее: «Самарин делал вам предложение?». «Делал», – сказала она. И тут же: «Он хороший человек». На что я разумно спросил: «Почему же вы ему отказали?». «Я не отказала», – ответила она. Тоже разумно. Слышишь, Серега? Не отказала! Но они не женаты! Что это означает?

– Что?

– Что должны пожениться!

В этот момент в кабинет вернулась моложавая платиновая блондинка. Улыбнулась и сказала:

– Заявление от гражданина Самарина и гражданки Лепаш есть. Вот, пожалуйста. Свидетельство о браке уже готово. Дело за подписью. Меньше чем через месяц они должны вступить в законный брак.

– А что я говорил? – победно взглянул на Барышева Алексей.

…Уже очутившись вновь на улице, он сочувственно покачал головой:

– Не суждено Ролану Самарину жениться. Ну не суждено! Двух невест он бросил, третья сама сбежала.

– Сбежала? Почему сбежала?

– Сбежит! Она же ясно сказала: «Все отменяется». Свадьба отменяется, Серега! Бедный, бедный Самарин!

– И что нам это дает?

– Само по себе ничего. Но в совокупности… Поехали к Рощину.

Вскоре они были в том самом дворике. И охранник был тот самый. Старый знакомый. Он сразу узнал машину и сидящих в ней мужчин и тут же кинулся поднимать шлагбаум.

– Ну что, нашли уже? – улыбаясь, спросил парень в камуфляже, когда «пассат» въехал на охраняемую им территорию.

– Кого нашли? – улыбаясь в ответ, спросил Алексей.

– Как кого? Убийцу!

– Процесс идет, – строго сказал Барышев.

– Не идет, а едет, – добавил Алексей.

– А правда, что это жена его убила? Говорят, что просто не хотят раньше времени обнародовать. Да и дамочка со средствами. Взятку, мол, дала.

– Кто сказал? – удивился Серега.

– Агентство ОБС, – пояснил Алексей. – Одна Баба Сказала. Пора знать такие вещи.

– Но его же шпагой закололи! – еще больше удивился Барышев. – При чем здесь жена?

– Нет. Он умер, будучи перепиленным бензопилой марки «Валерия Станиславовна». А шпага для декорации. Ну, вылезай из машины. Кстати, вот и агентство ОБС. В полном составе. Председательствует та, что с метлой.

У лавочки, похожей на семейный трон, сгруппировались те же и кот. Приезд сотрудников милиции внес в маленький коллектив заметное оживление. Только левретка все жалась к хозяйке. Словно была тут самая виноватая.

– Гражданки, почему распускаете неположенные слухи? – строго сказал Леонидов, подходя к группе лиц, в коей все, кроме кота, были женского полу. Но кот слухов не распускал, к нему у Алексея претензий не было.

– О, Господи! У меня же на плите бульон выкипает! – всплеснула сухонькими лапками бабулька в шали. И исчезла вместе с левреткой. Дворничиха схватила метлу и тоже попыталась скрыться. Только владелица кота осталась спокойной. Ведь ее муж был очень богатым человеком. С большими связями.

– А кто же его убил? – строго спросила она.

– Это мы выясним в ближайшем будущем, – заверил ее Алексей.

– Но ведь у них с женой были такие сложные отношения! Зайдите ко мне, я вам все расскажу. – Дама просительно глянула на Серегу – У нас тут маленькое дельце, – пробормотал тот и ринулся в подъезд.

– Извините, – сказал Алексей владелице кота. – Он нервничает, когда ведет расследование. Громкое дело, у начальства на контроле. Всю ночь в засаде, завтракали на ходу. А уж придется ли ужинать… – Он развел руками.

– Понимаю, – кивнула женщина и подхватила кота. – Какая опасная у вас работа! Васенька, пойдем. Нам надо купить тебе свежей печенки. В кулинарии сейчас привоз товара. У нас с тобой заказ. – И Алексею: – Печенку Васеньке я покупаю сама, не доверяю домработнице. Она мороженую купит, сунет в микроволновку и подменит. А разницу в деньгах себе в карман. Васенька не кушает и худеет.

– Понимаю, – покосился Алексей на кота. Хорошо устроился, ничего не скажешь!

Дама пошла по направлению к кулинарии, он направился в подъезд.

Догнав Барышева уже на третьем этаже, Алексей сказал:

– Какой ты нервный! Женщина просто скучает, нуждается в общении, а ты бог знает что подумал!

– Я не клоун, чтобы ее развлекать, – отрезал Серега.

– Вот потому, что ты презираешь бабские сплетни, многого не знаешь.

– В том числе, что нам даст это посещение? Разве что ключа от машины Самарина здесь нет. Тогда сдаюсь, мы имеем дело с загадочным убийством.

Дверь в квартиру Рощина открывал Серега. Алексей переминался с ноги на ногу в предвкушении. Вот оно! Сейчас! Открыв дверь, лучший друг напомнил:

– Только быстро. Мы тут нелегально.

– Момент, – и Алексей направился к двери-гармошке.

В квартире царил беспорядок, оставленный сотрудниками милиции. С тех пор в доме никто не бывал. Валерия Станиславовна не спешила предъявлять права на имущество Евгения Рощина. Или была уверена, что здесь и так все принадлежит ей. Ведь она умеет составлять важные документы. Такие, как брачный контракт.

Алексей тронул дверь. Меха всхлипнули, растягиваясь. Минор. Умер Евгений Рощин.

Остро пахло больницей. Специфический запах. Невольно поморщившись, Алексей уверенно направился к стене, где было сооружено подобие алтаря. На алтаре стоял знаменитый Кубок. Глаз невольно зацепился за ковер, лежащий на полу. В центре были бурые пятна. Засохшая кровь. Позавчера на дуэли убит знаменитый театральный режиссер Евгений Рощин. Как звучит!

Он подошел и внимательно глянул на Кубок. И сразу же понял: там что-то есть.

– Ну, что? – спросил из-за спины Серега.

Алексей взял Кубок и вытряхнул на ладонь круглый брелок с эмблемой «ауди». На брелке болтался ключ.

– Эх ты, сыщик! – с легким презрением сказал Серега. – Ключ-то, оказывается, на месте!

– Вот именно, на месте.

– Выходит, за рулем «форда» и в самом деле был Самарин?

– Очевидное в невероятном.

– Значит, Волового убил Самарин?

– Сегодня вечером мы идем в театр, – сказал Алексей вместо ответа на вопрос.

– Ты что, сдурел?! Сначала в ЗАГС, теперь в театр! Какая обширная культурная программа!

– И вместо того, чтобы «спасибо» мне сказать, ты возмущаешься!

– Зачем нам надо в театр?

– Поговорить со второй женой Евгения Рощина. И выяснить роковую тайну, которая объединяла его и Белкина. Отсюда недалеко до другой роковой тайны, до тайны гибели Петра Андреевича Волового. Теперь я в этом уверен.

– И что тебя в этом убедило?

– Ключ. Ключ, который лежит в Кубке, – спокойно сказал Алексей, опуская брелок с ключом обратно и водружая Кубок на место.

– Ты сомневаешься, что это ключ от машины Самарина?

– Нисколько! Мне даже экспертиза не нужна. Это ключ именно от машины Самарина. Ключ от зажигания.

– Мрак!

– Полный свет! Туше! Теперь все встало на свои места. Серега, у нас уйма времени. Чем займемся?

– Во-первых, надо дверь закрыть, – буркнул Барышев. – А во-вторых, пообедать.

– Знаешь что? Пойдем-ка мы в фехтовальный клуб «Рапира». А потом обедать.

…Увы! В это время дня никого они в клубе не нашли. За исключением сторожа, который сказал:

– Вечером приходите. Тренировка начинается в шесть.

– А чего так поздно? – удивился Алексей.

– Так работают все! Или учатся. И Александр Андреевич занят.

– Фирсов?

– Он самый, – кивнул сторож. И повторил: – Вечером приходите.

– Вечером так вечером.

Направляясь к машине, Алексей вдруг хлопнул себя по лбу:

– Я придумал, чем нам заняться! Надо съездить к Самарину!

– Ты что, сдурел? – в который раз за день сказал Серега. – В такую даль тащиться! И зачем?

– Надо. Сейчас мы зайдем в «Макдоналдс», прихватим еды, и по знакомому маршруту. То есть по Волоколамке. Деревня, в которой живет Самарин, тоже находится там. Ты сейчас позвонишь следователю, уточнишь адрес.

– Я и так знаю. У меня записано.

– Отлично! Мы едем к Самарину. Потом идем в театр. И уж потом заезжаем в фехтовальный клуб «Рапира». Думаю, что они полуночники.

– Кто?

– Фехтовальщики. Из «Рапиры».

– А как мы войдем к Самарину?

– Через дверь.

– Как-как?

– Там бабушка живет. В деревне. Постоянно. У нее ключи. Ох уж эти ключи! Эта знаменитая самаринская рассеянность! До чего она довела! В третий раз человек не женится! – Темнишь ты, Леха. Ох, темнишь! – Я просто хочу сложить мозаику до конца. Несколько кусочков – и картина ясна. А пока… Я тоже могу ошибаться. Он врал. То есть лукавил. Ошибки здесь быть не могло. Разумеется, Евгений Рощин был хорошим режиссером. И блестящим фехтовальщиком. Но одно другому помешало.