Наше первое свидетельство общения между Месопотамией и Аравией является косвенным следствием обстоятельств, связанных с основанием царства Агад (Аккад). Саргон, служитель Ур-Ильбабы, обожествленного царя Киша, поднял мятеж на севере страны, где семитов было большинство, и, таким образом, основал новое царство Агад. Это было около 2870 г. до н. э. Он был одним из самых ранних строителей империи и расширил свои владения от Элама до берегов Средиземного моря. Такая экспансия на запад, несомненно, была связана с постоянной угрозой со стороны соседней пустыни и ее кочевых обитателей, которые также принадлежали к семитской расе. Благодаря этой экспансии Саргон оказался в прямом контакте с арабами Сирийской пустыни и, безусловно, держал открытыми пути через пустыню в Сирию. Косвенно это наступление на запад способствовало возникновению конфликта с Египтом, который уже имел планы на Сирию, и, таким образом, привело к началу военных действий между Месопотамией и Египтом.

Преемником Саргона стал сын Римуш, которого, в свою очередь, сменил его сын Маништусу. Преемником последнего стал сын Нарамсин, он существенно расширил завоевания основателя династии и оставил записи, увековечившие его победу над Маниумом, царем Магана. С этого момента начинаются разногласия, сопровождающие все попытки идентифицировать страну Маган, а также Мелухху, которая стала фигурировать в записях чуть позже. Если они означают места в Аравии, мы имеем прямые свидетельства контактов между Аравией и ранними государствами Месопотамии, но следует решить, является ли такая идентификация достаточно правдоподобной. Сразу после обнаружения Ж. де Морганом статуи Нарамсина в Сусе с надписью об этой победе было выдвинуто предположение, что Маниум – это Менее, основатель Первой династии Египта. Эту теорию возродил и отстаивал доктор Олбрайт в 1920-х гг. Однако при этом возникают значительные трудности, хронологические и прочие, а главное – невозможно объяснить полное отсутствие каких-либо упоминаний о таком событии в египетских записях.

Среди южных соседей Агада одним из самых важных был город Лагаш, разумеется, шумерский. Там правили цари, одновременно бывшие patesis, или понтификами. Из них самым значительным следует назвать Гудеа, который взошел на трон около 2600 г. до н. э. и оставил много свидетельств своего благочестия и литературных способностей. Он построил храм Нингирсу в Лагаше – или перестроил его – и оставил запись о том, что для этого строительства ввозил землю из Магана и Мелуххи. С этого времени мы часто встречаем упоминание об этих местах. В низинные болотистые земли Шумера приходилось ввозить лес и камень для строительства. Из гор Магана был доставлен диорит, из которого сделали статуи, некоторые из них сохранились до сих пор.

Хаупт выдвинул гипотезу, что Маган – это Египет с Синаем, а Мелухха – Эфиопия, то есть Нубия, египетский Судан, Абиссиния и Сомалиленд. Это верно для более поздних текстов – Амарнского архива и последующих и не соответствует истине для ранних документов. Саргон Ассирийский (ок. 722–705 до н. э.) располагает Мелухху по морскому побережью в 120 беру (1 беру ок. 7 км). Тот же царь помещает Дильмун в 30 беру от головной части Персидского залива. Теперь Дильмун идентифицируется с положением Бахрейна. При таких величинах Мелухха должна располагаться на полпути к Оману вдоль берега. В силлабических документах того периода названия стран всегда указываются в одном порядке: Дильмун, Маган, Мелухха. Можно сделать вывод, что Маган, вероятнее всего, это плодородная земля в районе современной Эль-Хасы, а Мелухха начинается сразу за Бахрейном и включает Оман. Эфиопию называли Мелухха, а Западную Аравию (включая Синай) – Маган только в более поздний период.

В Амарнских документах Мусур и Мелухха упоминаются вместе и заменяют Маган и Мелухху из более ранних документов. Этот Мусур, безусловно, Египет. Это же название встречается в документах Синахериба (705 до н. э. и др.).

В силлабических документах VII в. до н. э. мы находим упоминание о разных продуктах Магана. Среди них особая древесина, аккадская musukkanu. Она идентифицируется как Acacia Seyal и растет в Аравии и Египте. Но в нововавилонских надписях эта древесина описывается как «негниющее дерево». Дерево, которое не гниет, – это, скорее всего, кедр, который действительно упоминается в ботанических списках. Другой продукт – это диорит, которого нет на Синае, но он встречается в восточной пустыне Египта и на юго-востоке Аравии. Мы также встречаем упоминание о gi-zi = аккад. kisu. Это тростник, но не папирус, как считалось раньше. Также можно упомянуть о породе свиней таккапи — свинья Магана. Но идентификация Магана с Синаем (включенным в Египет) основана, в первую очередь, на описании Магана как горы меди. Ведь известно, что Синай был одним из главных источников меди в древние времена. Сказанное встречается только в поздних силлабических надписях и также справедливо для Джебель-Ахдар в Омане. Признавая позднюю применимость названия Маган к Египту, профессор Лэнгдон приходит к выводу, что нет свидетельств его использования до 700 г. до н. э. «Они сводятся к двум записям в силлабических документах, где упоминаются камыш и свиньи Магана. Силлабические документы, написанные в VII в., являются копиями оригиналов, датированных 2300 г. до н. э. или около того. Но в поздних силлабических документах часто встречаются новые слова. Когда силлабический документ VII в. утверждает, что слова для обозначения камыша в Магане – gi-zi = kisu, египет. g’sh, писец, весьма вероятно, использует терминологию позднего периода. Таким образом, свидетельств в пользу того, что Маган = Египет, до VII в. нет, а свидетельство того, что это была провинция на Персидском заливе даже в VIII в., является точным и неопровержимым».

Мы знаем, что Маган и Мелухха были доступны по морю, поскольку суда привозили древесину из Магана, Мелуххи, Губи и Дильмуна. Мы регулярно встречаем упоминания о Дильмуне, Магане и Мелуххе вместе и в таком порядке. А Тукульти-Нинурта, сын Салманасара I, приводя список покоренных им государств, классифицирует вместе Дильмун и Мелухху. Но Маган и Мелухха были также доступны по суше: Маган предположительно в экспедиции Нарамсина, Мелухха, определенно, если верить Саргону Ассирийскому, указавшему число беру до нее. Требованию доступности по суше и морю удовлетворяет расположение на Персидском заливе.

Позже в Амарнском архиве мы находим упоминание о Мелуххе как эквиваленте египетского kosh, древнееврейского kush — Нубия. И Kashi, и Me-lukh-kha используются для обозначения наемных войск на службе Египта. Позже у Ашшурбанипала Мелухха определенно относилась к Эфиопии, которая была доступна по морю вокруг юга Аравии, то есть по пути, проходящему мимо страны, ранее известной под этим названием. Там жили salmhti — черные люди. Мы можем сделать вывод, что названия Маган и Мелухха позже были распространены на страны, куда можно было попасть на судах, по пути заходивших и торговавших в местах, к которым изначально применялись эти названия.

Среди продуктов Мелуххи был gug-gi-rin-e — блестящий камень гуг, правда, неясно, какой именно камень имеется в виду. Аккадское слово sam-tu считалось эквивалентом древнееврейского shoham (Бытие, 2: 12), но точное значение этого слова неизвестно. Предположительно это оникс или сардоникс, который встречается на Синае и в Восточной Африке, но это всего лишь гипотеза. Востоковед Тюро-Данжен идентифицирует этот камень с карнелианом на том основании, что он соответствует шумерскому и аккадскому прилагательному блестящий, красный и т. д. Лэнгдон справедливо замечает: «Единственный способ понять, что за камень gug или samtu, – узнать больше, чем нам сегодня известно о драгоценных камнях Юго-Восточной Аравии». Гудеа утверждает, что привозил золотую пыль из Мелуххи. «Золото Мелуххи трудно объяснить. На самом деле его нельзя объяснить» (Лэнгдон). Золотые рудники существовали в Вади-Улаки, но они не разрабатывались до времен фараона Сети I из Девятнадцатой династии. В ранние времена Египет посредством торговли получал золото из Нубии. Также трудно говорить о золоте Аравии, хотя Галеви и утверждает, что видел там следы золотодобычи. Мы можем только предположить, что золото в ранний период нашло окольный путь в Аравию из Африки. Когда-то существовал земляной мост между Аравией и Африканским Рогом, да и нет ничего невозможного в том, что ранний человек мог переплывать разделяющий их пролив. В грекоримские времена Аравия была известна как земля золота, и оно там, безусловно, было, хотя вряд ли добывалось, и попадало туда извне.

Пытаясь исследовать этимологию названий, как слов семитского происхождения, мы попадаем на нетвердую почву, и едва ли можно рассчитывать на получение надежного результата. В Амарнских архивах и более поздних документах аккадское название Египта – Мусур – Musur. Оно всего на одну гласную отличается от древнееврейского слова *M’surah (2-я книга Хроник, 11: 11 и 14: 5), означающего «укрепленное место, крепость». Популярная этимология может путать это слово с misru – «граница». Отсюда Misr и древнееврейское Misraim – двойное соответствие египетскому влиянию. Египтяне всегда говорили о двух царствах, Верхнем и Нижнем, объединенных под властью одной короны в начале династического периода. Доктор Олбрайт полагает, что это название возникло примерно во времена строительства «стены принцев», и более раннее название, которое использовали семиты, – Ма’ап, что Хоммель считает эквивалентом Магана. Древнееврейское название Ма’оп — Меон (Книга Иисуса Навина, 13: 17), близкое Ма’уап — «место, орошаемое источниками». Идея заключается в том, что Египет арабы считали плодородной страной, хорошо орошаемой. Профессор Сейс, находивший Маган названием Синая, связывает его с городком Макна в головной части залива Акаба. Некоторые ученые уверены, что Minaean – Ма’ап. Ни одно из предложенных вариантов словообразования не представляется убедительным.

Несмотря на наличие множества вопросов, пока не решенных, полагаю, можно утверждать, что Дильмун, Маган и Мелухха – именно в таком порядке – располагались на арабском побережье Персидского залива. Дильмун – современный Бахрейн, но позднее название Маган распространилось на Синай и побережье Красного моря, а Мелухха – на Эфиопию. Если ограничиться ранним использованием, очевидно, что вся восточная часть Аравии была известна шумерам и жителям Аккада. Для них она была доступна и по суше, и по морю еще в 3-м тысячелетии до н. э. По суше путь был почти таким же, как в наше время – по равнине между берегом и дахной. Таким образом попадали в Оман и получали доступ к более приятным и плодородным южным землям. Определенно существовало культурное сходство между Месопотамией и Южной

Аравией, подкреплявшееся языковым родством между аккадским языком и языками минейских и сабейских надписей. Все это подтверждает очень ранние контакты и общение.