Глава 42

В оперативном штабе витал пикантный аромат жареного мяса, приправленного луком и халапеньо. Нина улыбнулась сияющему Пересу и надкусила сочный буррито. Еду заказали из кафе под названием «Кулинария “У Круса”» – местечка на юге Финикса, где, по заверениям детектива, подавали лучшие в городе мексиканские блюда.

– Еще соуса? – вклинился Кент, пытаясь отвлечь Нину от красавца-напарника.

– Спасибо, не надо.

Чуть поодаль Бакстон увлеченно беседовал со Стивеном Тобиасом – начальником местной полиции. Пакеты с мексиканской едой стояли в центре прямоугольного стола для переговоров. Каждый выбирал блюдо по вкусу и уносил свою порцию на бумажной тарелке.

Бакстон зычно обратился к собравшимся, постаравшись перекричать царивший в комнате гвалт:

– Давайте обсудим положение дел! Начнем с показаний потерпевшей. Специальный агент Геррера, вы допрашивали ее в больнице. Вам слово.

Когда врачи «Скорой» отвезли Трину на каталке в приемный покой, а оттуда – в палату, потерпевшую обступили медсестры. Нина наблюдала, как девушка стоически переносит тяготы осмотра, и записывала ее показания о травмах и ссадинах. Когда специально обученная сестра обследовала Трину на предмет изнасилования, Нина как могла успокаивала девушку. Впрочем, самым сложным испытанием оказалась встреча с матерью Трины. Женщина вихрем влетела в палату и разрыдалась у изголовья, не забывая, впрочем, визгливо бранить всех присутствующих. Нине повезло: пару минут она все же провела с потерпевшей наедине и задала ей еще несколько вопросов, прежде чем передать эстафету детективу из Финикса.

Понимая, что коллеги ждут отчета, Нина быстро дожевала буррито и вытерла губы салфеткой.

– Потерпевшую зовут Трина Дэвидсон. Ей семнадцать, временно проживает в центральном приюте для женщин вместе с матерью. Прошлым вечером она встретила объекта впервые. До этого с ним ни разу не общалась, в том числе в социальных сетях.

– Она знает, почему похититель оставил ее в фургоне одну? – спросил Бакстон.

– Трина попыталась вырваться, когда Шифр ее приковывал. Хотела ему врезать, однако он блокировал удар, и девушка случайно задела веб-камеру, закрепленную на полке над кроватью. Увидев, что объектив разбит, подозреваемый пришел в ярость. По мнению Трины, он собирался транслировать ее убийство в прямом эфире.

Уэйд достал планшет и сделал пометку.

– Заковав Трину в кандалы, Шифр ушел. Вероятно, за новой камерой. Она слышала звук отъезжающего мотоцикла, однако при ней похититель не ездил на байке.

– Есть сведения о мотоцикле? – оглядел коллег Бакстон.

Все дружно помотали головами.

– В трейлер встроен небольшой гаражный отсек, – продолжила Нина. – Автомобиль, конечно, не поместится, а мотоцикл – вполне. Закуток пустовал, однако криминалисты обнаружили на полу следы масла.

– Наверняка на «харлее» гоняет. Они всегда дают течь, – пробормотал местный коп, усмехнувшись на пару с соседом.

– Когда мы с детективом Пересом зашли в фургон, похититель отсутствовал уже около получаса. Думаю, на обратном пути он услышал вой сирен и развернулся, даже близко не подъехав к стоянке.

Бакстон кивнул.

– Что еще рассказала потерпевшая?

– Говорит, похититель не снимал черных кожаных перчаток. На дворе, конечно, октябрь – но тут, в Финиксе, около восьмидесяти пяти градусов. Так что дело не в замерзших пальцах.

– Он знает, что у нас есть его ДНК, – вступила в беседу Брек. – Зачем же тогда перчатки?

– Чтобы скрыть отпечатки пальцев? – предположил Перес.

– Возможно, его отпечатки есть в базе преступников, – продолжила эту мысль Нина.

– Порой отпечатки берут при устройстве на работу, – заметил Уэйд.

– Когда я служил на флоте, так и было, – подтвердил Кент. – Может, и в армии берут.

– А еще он использовал медицинский пластырь, – вспомнила Нина. – Заклеил им порез на бедре у потерпевшей. Видимо, не хотел, чтобы жертва истекла кровью до его возвращения. Возможно, он военный врач?

– Мы поспрашиваем у знакомых военных – может, подскажут, – сказал Бакстон. – Впрочем, я особых надежд не питаю. Поговорим о личности подозреваемого. Есть что добавить к существующему профилю?

Вопрос был адресован Уэйду.

– Не думаю, что Шифр заранее выбрал в жертвы именно эту девушку, – начал тот. – Прикинувшись байкером, он первым делом арендовал на стоянке фургон. Приехал туда на мотоцикле… возможно, марки «Харли-Дэвидсон», – Уэйд саркастично улыбнулся копу-шутнику. – Подозреваемый хотел выяснить, поместится ли байк в гаражный отсек. Мотоцикл мы пока не нашли, поэтому неизвестно, откуда он, однако готов поспорить, что байк тоже арендованный. Субъект слишком хитер, чтобы связываться с угоном. Да и вряд ли прикатил сюда на мотоцикле из Вашингтона или Саванны.

– Почему вы считаете, что подозреваемый не охотился конкретно за Триной?

– Полагаю, он сперва хотел просто понаблюдать за приютом – и тут, как по волшебству, появилась Трина. Девушка подходящего возраста и явно из неблагополучной семьи предстала перед ним как на блюде. И когда ее подруга ушла за сигаретами, Шифр не упустил свой шанс.

– Как типичный нарцисс, он, должно быть, возомнил, что берет свое по праву, – добавил Кент. – Он считает себя настолько умнее и выше нас – простых смертных, – что даже мысли не допускает о каких-то помехах.

– Откуда у него такое самомнение? – спросила Нина.

– Вероятно, ему с детства внушали, что он – особенный. Лучше всех. Вот Шифр и вообразил себя избранным. Когда его планы рушатся, он ищет виновных. Ведь сам он оплошать не мог – кто-то другой все погубил и за это должен быть наказан.

– А что насчет камеры? – спросил Бакстон.

Уэйд нахмурил кустистые брови.

– По мнению Шифра, его аудитория растет, а значит, зрелища должны быть все масштабнее. Он просил тысячу лайков за вторую часть видео, однако ему помешали, поэтому теперь он планировал выложить запись убийства сразу. Только не вышло.

Нина мысленно поблагодарила Уэйда за то, что тот не стал упоминать ее имя. Все собравшиеся, несомненно, смотрели проклятое видео, и Нине совсем не хотелось обсуждать эту тему. Глотнув остывшего кофе из стаканчика, она постаралась унять подступивший к лицу жар.

– Вы согласны, что подозреваемый захочет обвинить кого-то в своей неудаче? – обратился Бакстон к Уэйду.

– Не только обвинить, но и наказать. Это лейтмотив его действий. Полагаю, в детстве его самого жестоко наказывали. Вероятно, отцовская фигура. Подозреваемый срывает злость на юных девушках – значит, нечто кардинальное случилось с ним в подростковом возрасте. Возможно, неудача с ровесницей или конфликт со взрослым, который его бил. В итоге он так и застрял на этом этапе развития, в какой-то мере на нем зациклившись.

Бакстон открыл было рот, чтобы задать очередной вопрос, и тут сидящий с ним рядом агент воскликнул:

– Сэр! Подозреваемый выложил пост в «Фейсбуке»!

– Выведи на экран! – попросил одного из компьютерных специалистов шеф полиции Тобиас.

Мужчина застучал пальцами по клавиатуре, и один из висевших на стене мониторов ожил: вместо ярко-синего фона появилась страничка Шифра.

– Прибавь громкости, – велел Тобиас.

Включилась прямая трансляция: мужчина, закутанный в плащ с капюшоном, на фоне белой стены.

– Она зовет себя Воительницей, – произнес он.

При звуке его голоса у Нины внутри все похолодело.

– Все считают ее героиней. Только я знаю правду.

В комнате повисло молчание. Все взгляды устремились на экран.

– А теперь узнает весь мир.

У Нины гулко колотилось сердце. О чем он говорит?

– Она никому не была нужна. Даже родителям. Они выбросили ее на помойку, словно мешок с мусором. – Шифр наклонился ближе к камере. – Они знали, что Нина Геррера – ничтожество.

Его басовитый смех словно ножом прошелся по натянутым нервам.

– Что скажете о вашей музе теперь? Погодите… Сперва взгляните на нее моими глазами. Лишь боль выявляет истинный характер. Сейчас вы сами убедитесь, насколько Геррера слаба и никчемна.

Несмотря на капельки пота, выступившие на лбу, Нина старалась держать лицо. Чувствуя на себе косые взгляды, она сидела прямо, не опуская глаз и расправив плечи.

– Я покажу вам оставшуюся часть записи, – произнесла бесформенная фигура в балахоне. – Вы увидите, кого ставили в пример своим дочерям. Увидите, как она молит о пощаде, скулит как собачонка, цепляясь за свою никчемную жизнь. Тоже мне, героиня! Просто испуганная девчонка! – Он перешел на шепот: – Жалкая брошенка.

Трансляцию сменил стоп-кадр с шестнадцатилетней Ниной. Видеозапись началась ровно там же, где закончился предыдущий отрывок. Ублюдок отнял сигарету от ее спины, слушая, как жертва рыдает и задыхается.

У Нины к горлу подступила тошнота. Комната исчезла, осталось лишь мерзкое зрелище на экране. Она задышала чаще, как и шестнадцатилетняя девушка на видео. Боль соединила их сквозь время.

– Это только начало, – сказал Шифр своей жертве. – Ты даже не представляешь, что тебя ждет.

Наклонившись, он прижал кончик сигареты к другой лопатке. Девушка вскрикнула и отчаянно забилась в путах, а монстр наблюдал за ней с леденящим душу спокойствием. Затем он нанес ей третий ожог – по центру поясницы. Три кружка опаленной плоти образовали треугольник. Выбросив сигарету, Шифр отошел назад и задумчиво, будто сторонний наблюдатель, поглядел на свою работу. Девушка взмолилась о пощаде. Не слушая стоны, он подошел вплотную и схватил ее за горло. Сжимая пальцы, обратился к невидимым зрителям:

– Дыхание. Основной инстинкт. – Он говорил отстраненно, словно профессор анатомии, обсуждающий функции организма. – Вот почему пытка утоплением столь эффективна. Тело лишается кислорода и всеми силами старается его восполнить. Однако воздух в легкие не поступает. Спустя какое-то время человек отключается.

Он ослабил хватку. Хрипя и содрогаясь всем телом, девушка начала жадно хватать ртом воздух.

– И тут вы позволяете своей жертве вдохнуть, – продолжил мучитель. – Ровно столько, чтобы человек не потерял сознание… и смог в полной мере насладиться следующим разом. – Он снова сжал пальцы. – Если я продолжу, начнутся неконтролируемые судороги. И в конце концов – смерть. Но этого я не хочу. – Он отпустил шею девушки и шагнул назад. – Пока что.

Словно в тумане, Нина схватилась за край стола, чтобы комната перестала кружиться. Она чувствовала, как огромные ручищи сжимают ей горло, слышала мерзкий голос, ощущала дыхание монстра.

Ей не хватало воздуха.

Нина с трудом встала и нетвердыми шагами побрела прочь. Краем глаза она уловила движение: это вскочил из-за стола Кент. Уэйд дернул его за руку, заставив сесть на место.

– Пусть идет. Ей сейчас лучше побыть одной.

Видеозапись продолжалась. Нина не смотрела на экран. Налитые свинцом ноги двинулись быстрее, унося ее дальше от безобразного зрелища.

Она толкнула дверь и вывалилась в коридор. Прислонившись спиной к стене, медленно сползла вниз. Сидя на гладком кафельном полу, спрятала лицо в ладонях, и слезы подступили к глазам будто надвигающийся дождь.

Когда-то Нина поклялась, что больше никогда из-за него не заплачет. И пусть одиннадцать лет назад она сбежала, он все-таки ее настиг, вернул на пыточный стол. Нину вновь охватила беспомощность, а следом – мучительное чувство, что она во власти монстра. Он контролировал каждый ее вдох.

Нина задрожала. А спустя какое-то время поняла, что трясет ее не от страха, а от ярости. Она не сдастся на милость ублюдку! Он взбесился, потому что жаждет вернуть утраченное. Обвинил в своих просчетах Нину и решил ее наказать.

Она стояла на перепутье. Если версия с тканью для перчаток верна, то Шифр – боец MMA. Он продолжит нападать, нанося удары со всех сторон. Как и прочие бойцы – Нина видела их по телевизору, – он будет постоянно менять подход, стараясь множеством разных способов лишить ее опоры.

В дзюдо, которым занималась Нина, борец обращал в свою пользу инерцию от атаки соперника. Возможно, подобная тактика поможет и в схватке с Шифром. Это значило открыться ему, намеренно стать уязвимой, чтобы выявить его слабые места.

Уже второй раз за день Нина вспомнила свою тайную клятву.

Чего бы это ни стоило.

Да будет так. Она одолеет ублюдка любой ценой.