Кто ты, по-твоему?

Дело было в Южном Денвере, в 2014 году. Стив Талли мирно спал у себя дома, и вдруг раздался стук в дверь. Стив открыл и увидел на пороге мужчину, который извинился за то, что случайно задел его машину. Незнакомец попросил Талли взглянуть на повреждения. Талли вышел. Но когда он присел на корточки, чтобы осмотреть переднюю дверь, взорвалась светозвуковая граната. Трое невесть откуда взявшихся парней в черных жилетах и шлемах повалили его на землю. Один из них наступил ему на лицо. Другой держал его за руки, а третий принялся избивать его прикладом винтовки.

Талли получил тяжелейшие травмы. Вечер закончился для него сильнейшим нервным потрясением, гематомами и переломом полового члена. “Я и понятия не имел, что можно сломать пенис, – сказал он позднее корреспонденту интернет-издания The Intercept. – В какой-то момент я закричал, стал звать на помощь полицию. Потом понял, что копы уже здесь, они-то меня и лупят”.

Стива Талли арестовали по обвинению в ограблении двух местных банков. Во время второго ограбления пострадал полицейский – видимо, поэтому, полагает Талли, его задержание прошло так жестко. “Я сказал им, вы рехнулись! – вспоминает он, как орал на полицейских. – Вы взяли не того!”

Талли был прав. Его арест стал результатом поразительного сходства с человеком, которого искали на самом деле, – с настоящим преступником.

Сообщил полиции о Талли монтер, который увидел фотографии в местных новостях по телевизору, а потом выполнял какие-то работы в его доме, но в конечном счете с программой распознавания лиц работал специалист ФБР – это он изучил видеозапись, сделанную камерой наблюдения, и пришел к выводу, что “по-видимому, попавший в кадр подозрительный человек – Талли”.

У Талли было железное алиби, но из-за свидетельских показаний сотрудников ФБР на то, чтобы полностью восстановить его доброе имя, ушел год. При этом почти на два месяца, пока не появилось достаточно доказательств для его освобождения, его заперли в камере с самыми суровыми условиями. Он потерял трудоспособность, а к тому времени, когда его мучения закончились, – еще и работу, дом и возможность видеться с детьми. И все это – результат ошибочной идентификации личности.

Двойное видение

В наши дни работу полиции невозможно представить без алгоритмов распознавания лиц. Имея фотографии, видеосъемку и снимки, сделанные стереоскопическими камерами, эти алгоритмы найдут нужное лицо, измерят его характерные параметры, сравнят их с базами данных об уже известных лицах и таким образом определят личность человека на изображении.

В Берлине алгоритмы распознавания лиц, способные определить в толпе находящегося в розыске предполагаемого террориста, натаскивали на видеосъемке многолюдных вокзалов. В США, в одном только штате Нью-Йорк, с 2010 года при содействии таких алгоритмов лишь за мошенничество и хищение персональных данных было арестовано четыре тысячи человек. А курсирующие по английским дорогам фургоны, оснащенные камерами и похожие на модернизированные автомобили службы Google StreetView, автоматически сверяют ваше лицо с лицами из списка находящихся в розыске. В июне 2017 года, в Южном Уэльсе одна из таких машин проехала мимо человека, на арест которого у местной полиции уже был ордер, и новая технология впервые успешно показала себя в деле.

Нередко от того, сумеем ли мы идентифицировать и опознать лицо, зависит наша безопасность. Но было бы рискованно полностью доверить решение этой задачи людям. Взять, к примеру, паспортный контроль. Как показало одно недавнее исследование с имитацией работы службы безопасности в аэропорту, профессионалы вроде бы с наметанным глазом в 14 % случаев – а это очень много – пропустили людей с фальшивыми документами, зато 6 % абсолютно законных паспортов не приняли по ошибке. Не знаю, как на ваш взгляд, а по-моему, если подумать, сколько народу ежедневно пропускает аэропорт “Хитроу”, это не просто мелкое недоразумение.

Как мы еще увидим, алгоритмы распознавания лиц справляются со своей работой куда лучше людей. Но если они применяются в уголовном розыске, где ошибки могут привести к катастрофическим последствиям, перед нами встают очень серьезные вопросы. Для начала, легко ли перепутать одного человека с другим? И у многих ли где-то есть такие же опасные двойники, как у Стива Талли?

В 2015 году исследователи высказали мнение в одной работе, что вероятность существования человека, похожего на вас как две капли воды, крайне мала. Теган Лукас из Университета Аделаиды педантично сличала лица четырех тысяч человек на фотографиях по восьми параметрам и не смогла найти ни одного полного совпадения, на основании чего сделала вывод, что шансы встретить двух человек с абсолютно идентичными лицами не дотягивают до одного на триллион. Если судить по этим расчетам, не скажешь, что Талли просто “малость не повезло”. С учетом того, что его уникальный злой двойник проживал в том же районе и оказался к тому же преступником, надо думать, в следующий раз другой невезучий парень влипнет в такую же кошмарную историю лишь через десятки тысяч лет.

Но у нас есть основания полагать, что эти цифры не суммируются механически. Представить себе, что где-то есть ваша точная копия, действительно нелегко, однако кое-какие отдельные факты подтверждают, что не состоящие в родстве “близнецы” встречаются в природе, и гораздо чаще, чем это следует из работы Лукас.

Один из примеров – Нил Дуглас, который направлялся в Ирландию, но обнаружил на своем месте в самолете свой дубликат. Их совместное селфи на фоне хохочущего салона моментально облетело соцсети, и вскоре Дуглас стал получать фото рыжих бородачей со всего мира, желавших присоединиться к компании близнецов. “Кажется, нас уже набралось на небольшую армию”, – сказал Нил в интервью BBC.

У меня даже есть собственная история на ту же тему. Когда мне было двадцать два года, кто-то из моих друзей показал мне картинку со страницы местной рок-группы в соцсети MySpace. На подборке фотографий с какого-то концерта, где меня не было, вовсю отрывались веселые люди, и одно лицо показалось мне до боли знакомым. Я написала на электронную почту солисту группы – хотела удостовериться, что я не забрела как-то ночью в бессознательном состоянии на мероприятие, о котором теперь ничего не помню, – и мои опасения подтвердились: не я, а мой клон, любительница синти-попа, отправилась в тот вечер на тусовку.

Итак, у Талли, Дугласа и у меня есть по меньшей мере по одной – а может, и больше – точной копии. Из семи с половиной миллиардов человек нас уже трое – и это только навскидку, – то есть гораздо больше, чем один на триллион, мы уже превысили оценочный результат Лукас.

Такое расхождение в оценках обосновано. Вопрос в трактовке учеными термина “идентичность”. По методике Лукас требовалось полное совпадение всех “мерок” двух разных людей. При всем невероятном сходстве Нила и его двойника, если их ноздри или мочки ушей различались хотя бы на миллиметр, строго говоря, по ее критериям их нельзя было считать двойниками.

Но даже если вы начнете сравнивать две фотографии одного и того же человека, точные измерения не покажут, как мы меняемся в течение жизни с возрастом, из-за болезни или усталости, не учтут выражение лица и его искажение в зависимости от ракурса съемки. Попробуйте зафиксировать до миллиметра все основные признаки, и вы увидите, что один и тот же человек имеет совершенно разные лица, словно совершенно разные люди. Проще говоря, нельзя отличить одно лицо от другого только по меркам.

Тем не менее охотно верю, что Нила Дугласа можно перепутать с его двойником, пусть они и не абсолютно идентичные близнецы. Как и в случае с Талли – бедняга Стив даже не был в той же степени похож на настоящего грабителя, и все равно эксперты из ФБР идентифицировали фото неверно, да так, что его обвинили в преступлении, которого он не совершал, и заперли в камеру самого строгого режима.

Офицеры паспортного контроля продемонстрировали нам, как легко принять на фотографии одного человека за другого, даже если они похожи лишь в общих чертах. На деле выяснилось, что опознать незнакомца нам не под силу. Именно по этой причине моя подруга, по ее собственному признанию, с трудом смогла досмотреть великолепный фильм Кристофера Нолана “Дюнкерк”: никак не могла понять, кто кого играет. По той же причине подростки “берут напрокат” у старших товарищей удостоверения личности и беспрепятственно покупают спиртное. И по той же причине американская юридическая некоммерческая организация The Innocence Project (Проект “Невиновность”) установила, что более 70 % необоснованных обвинительных приговоров выносится из-за ошибок свидетелей при опознании.

Однако, если свидетель запросто может обознаться, увидев Нила или его попутчика, то мать Нила, безусловно, найдет сына на фотографии с первого взгляда. Мы безошибочно узнаем лица наших друзей и близких, даже при наличии настоящих двойников – вы с большой вероятностью перепутаете однояйцевых близнецов, с которыми знакомы лишь шапочно, но тех, кого знаете хорошо, различите без труда.

Так вот в чем дело: сходство в глазах смотрящего. Если нет строгого определения для сходства, различия между лицами не поддаются измерению и нет того критического состояния, когда мы можем утверждать, что эти два лица идентичны. Невозможно точно сказать, что значит “двойник” и насколько типично данное лицо, а главное – невозможно точно оценить вероятность того, что лицо на двух картинках принадлежит одному и тому же человеку.

Значит, метод идентификации личности по лицу вовсе не аналогичен анализу ДНК, который уверенно опирается на надежную статистическую базу. При анализе ДНК в криминалистике профиль составляют по фрагментам генома, заведомо отличающимся у разных людей. Ключевой момент заключается как раз в степени различий – если в добытом на месте преступления биоматериале и в образце, взятом для анализа у подозреваемого, последовательности ДНК совпадают, то можно рассчитать вероятность того, что обе пробы получены из одного источника. Кроме того, можно сказать, с какой вероятностью по чистой случайности точно такая же последовательность ДНК в этих фрагментах окажется еще у какого-нибудь бедолаги. Чем больше маркеров используется в экспертизе, тем меньше шансов ошибиться, поэтому в каждой стране судебная власть имеет полное право постановить, сколько генетических маркеров необходимо проверить, чтобы обеспечить необходимый и приемлемый для судей уровень достоверности.

Пусть даже нам кажется, что черты лица объективно связаны с личностью человека, без понимания тонких различий между людьми метод идентификации правонарушителей по лицам не имеет строгой научной основы. Что же касается опознания людей по фотографиям, то вот вам цитата из презентации, представленной криминалистами ФБР: “Из-за недостаточности статистических данных заключение носит исключительно субъективный характер”.

К сожалению, мы не можем решить эту проблему, попросив алгоритм провести опознание вместо нас, и, в частности, поэтому идентифицировать преступников с его помощью следует крайне осторожно. Как бы ни был точен алгоритм, сходство и идентичность – не полные синонимы и никогда ими не станут.

Осмотрительность в работе с алгоритмами распознавания лиц следует проявлять и по другой причине. Не так уж хорошо они различают лица, как вам, возможно, кажется.