Социальная смазка

Телевизор помогает нам сбежать не только от наших собственных мыслей, но еще и от необходимости иметь дела с другими людьми, в том числе и с теми, что находятся рядом. Люди, живущие вместе с кем-то, часто смотрят телевизор вместе со своими домочадцами, однако не всегда и не для всех простая необходимость поддерживать разговор при этом отпадает. Опять же, никакого напряжения, никаких усилий. В такой ситуации абсолютно нормально подолгу молчать. Не нужно даже поддерживать визуальный контакт. Однако при этом вы все равно занимаетесь чем-то вместе и можете делиться эмоциями и мнениями о происходящем на экране.

В прошлом году, когда я, среди прочих, занималась масштабным исследованием на тему одиночества, я заметила, что некоторые люди, живущие сами по себе, отмечали, что больше всего в их образе жизни им не хватает именно совместного просмотра телевизора с кем-то. Им не хватало этого чувства расслабленной близости.

Телевизор иногда называют «электронным очагом». Подобно нашим предкам, собиравшимся у огня и рассказывавшим друг другу разные истории, мы собираемся у экрана и разделяем на всех истории, снятые другими. Обсуждаем их и спорим о них, пока смотрим, а затем вспоминаем на следующий день, случайно столкнувшись у кулера. Теперь, когда благодаря интернету мы смотрим эпизоды разных шоу вразнобой и без четкого общего времени, то постоянно слышим: «Не-не-не, только без спойлеров! Я еще не смотрел, не рассказывай!».

Исследователи из «The Lees», которые занимались подбором фокус-групп, людей из которых я цитировала выше, считают, что телевидение – это своеобразная «социальная смазка». Оно предоставляет возможность разговора без обязательств. Сейчас про удовольствие просмотра ТВ в компании стали забывать; рекламные плакаты и ролики, продающие потребителям широкие телеэкраны, уже давно ненавязчиво делают упор на индивидуализацию и персонализацию всей концепции домашнего кинотеатра как таковой. Ученые издавна полагали, что просмотр телевизора не имеет ничего общего с социализацией, несмотря на то, что еще в 1990 проводилось исследование, показавшее, что людям больше нравится смотреть телевизор именно в компании, и что, вопреки концепции совместного молчаливого просмотра телевизора, 20 % экранного времени люди разговаривали между собой.

Телепрограмма «Зомбоящик», в рамках которой люди смотрят те же самые передачи, что и мы сами, живо иллюстрирует стандартные фразы, раздающиеся по вечерам в гостиных по всему земному шару:

Это что на ней надето?!

Ну-у-у-у-у-у, блин, бедная обезьянка теперь чувствует себя обездоленной. Понимает, что остальным она не нравится.

Почему детективы в сериалах всегда спускаются в подвал, не включив перед этим свет? Да не иди ты туда! Не делай этого, СТОЙ! Как он вообще додумался до такого?!

Еще, конечно же, есть Твиттер. Когда какой-нибудь политик заявляет нечто совсем уж возмутительное на Question Time или у какого-нибудь скандинавского нуара на Нетфликсе оказывается особенно дурацкая концовка, можно, конечно, кричать на свой несчастный ящик, можно поделиться своим праведным гневом с партнером, но теперь можно еще и поведать о своих чувствах всему миру. Ну или, по крайней мере, думать, что поведал всему миру.

Телевизор может помочь отдохнуть и расслабиться даже в самые трудные и тяжелые периоды жизни. У нас был сосед и друг, Джерри, который занимал достаточно высокую должность в NHS. Он часто катался на велосипеде и играл в бадминтон. Любил литературу, в особенности поэзию, конкретно – Хини Шеймаса, и был убежденным социалистом. Обожал хорошую еду и хорошее вино. Любил свою семью, был общительным, забавным и дружелюбным, с ним всегда приятно было находиться рядом. А потом однажды, когда ему исполнилось пятьдесят пять, у него обнаружили колоректальный рак. Сначала казалось, что у него неплохие шансы выжить, но в какой-то момент он понял, что не выкарабкается, а за ним поняли это и все остальные. Он очень открыто говорил о смерти, обычно в таких тяжелых разговорах утешали не мы его, а как раз наоборот – он нас.

Последние пару месяцев его жизни к ним каждую субботу под вечер приезжал один близкий друг семьи. Они проводили время не за глубокомысленными разговорами о жизни и смерти, о нет. Вместо этого они всей семьей, включая уже взрослых детей, смотрели «Strictly». Это шоу стало для них всех своеобразной точкой фокуса, новой субботней традицией, новым поводом для того, чтобы собраться всем вместе.

На церемонии прощания с Джерри его друг вспоминал о том, что любимым его комментарием на тему появлявшихся на экране звезд в одежде с блестками было: «Дикость!», а в адрес выносящих решение судей он часто кричал: «Безобразие!». Вот вам эрудит и интеллектуал, регулярно читавший «London Review of Books» от корки до корки, и при этом находивший свой покой и свое маленькое счастье в совместном просмотре с близкими игрового телешоу со знаменитостями. На самом деле это помогало не только ему, но и всем им на время забыть о его страшном диагнозе.

Конечно, в один из последних таких субботних вечеров Джерри был уже слишком слаб, чтобы встать с постели и спуститься на первый этаж к дивану, перед которым стоял телевизор. Было ясно, что жить ему оставалось всего несколько дней. Как сказал об этом его друг на церемонии: «Это была дикость. Это было безобразие».

Телевизор нередко заполняет собой почти все дни человека ближе к концу жизни. В домах престарелых постоянно включенный телевизор на максимальной громкости – практически неотъемлемая деталь интерьера. В среднем по статистике пенсионеры всех возрастов смотрят телевизор чаще и дольше, чем молодые люди. Можно считать, что миллениалы, по сути, изобрели понятие телемарафона и были первым поколением, имевшим возможность посмотреть целиком весь сериал или даже несколько в один присест без необходимости ждать неделю следующей серии. Однако у многих пенсионеров за плечами уже десятилетия таких марафонов и целые дни, проведенные перед экраном со случайными перерывами на дневную дрему. Согласно результатам исследований, телевизор занимает в среднем половину всего свободного времени пожилых людей.

Интересно здесь то, что люди преклонного возраста, участвовавшие в «Тесте на отдых», оценивали просмотр телевизора с точки зрения «релаксационной ценности» не так высоко, как молодежь. Возможно, это связано с тем, что для них телевизор – скорее неотъемлемая часть дневной рутины, чем вечерний отдых. Это подводит нас к вопросу, к которому мы еще не раз вернемся на страницах этой книги: насколько «релаксационная ценность» какого-то занятия зависит от того, чем человек занимался до этого? Возможно, для молодежи и людей среднего возраста телевизор представляет столь высокую ценность в плане отдыха именно потому, что они смотрят его после тяжелого трудового дня? Занятость дает моральное право как следует расслабиться после работы, а что в этом отношении может быть лучше телевизора? У пожилых людей, напротив, зачастую в жизни особо не остается других радостей, кроме телевизора, и получается, что для них он теряет исключительность и, за счет этого – часть ценности.