Глава 4

«Я увидел, как ожила моя книга»

Второй шанс в Голливуде дается редко. Ты оступаешься, и на этом конец – проекту определенно, а иногда и карьере. С «Игрой престолов» произошел именно такой редкий случай, поэтому продюсеры вместе со всей командой были полны решимости сделать все идеально. Съемки, возобновившиеся в июле 2010 года, велись с удвоенным старанием. «Нам повезло получить десять миллионов на репетицию, – говорит Гарри Ллойд (Визерис Таргариен), – а на пересъемку отвалили и того больше».

Художник-постановщик Джемма Джексон создала в «Пейнт Холле» новые декорации: Красный Замок с прославленным Железным Троном в Королевской Гавани, Орлиное Гнездо со смертельной Лунной дверью в Долине Аррен. Построила она также новый Винтерфелл у исторического североирландского замка Уард (внушительней прежнего) и двор Черного Замка на базе Магераморнского карьера (там была даже действующая подъемная клеть). Художник по костюмам Мишель Клэптон придала прежней одежде более реалистичный вид. Прибывшие на место актеры были поражены всеми этими новшествами.

КРИСТИАН НЭЙРН (ХОДОР): Помню, как впервые зашел в «Пейнт Холл» и увидел замок, который они соорудили в этом большом сарае. Даже я, заядлый фанат фэнтези, обалдел: все выглядело по-настоящему.

КИТ ХАРИНГТОН (ДЖОН СНОУ): Я тогда полагал, что декорации всегда такими бывают, и только потом понял, как сильно отличалась «Игра престолов» в этом смысле от других фильмов и сериалов.

МАРК ЭДДИ (РОБЕРТ БАРАТЕОН): Декорации изумляли меня – ты словно оказывался в том мире. Костюмы и воссозданная обстановка сильно облегчали нашу работу: это вам не на зеленом фоне сниматься.

ПИТЕР ДИНКЛЭЙДЖ (ТИРИОН ЛАННИСТЕР): Радовало, что в новом костюме липучек нет.

Ричард Мэдден так описывал свой многослойный костюм на Westeros.org: «Я влезал в него минут сорок, притом с чьей-то помощью – вон сколько пряжек застегнуть требовалось, – но он мне помогал как актеру. Я ходил иначе, дышал иначе, держался по-другому. Надевать такой костюмчик в 4 утра то еще удовольствие, зато в образ Робба входишь без затруднений».

ДЖОН БРЭДЛИ (СЭМВЕЛЛ ТАРЛИ): Оказавшись в Черном Замке, я поймал себя на мысли, что все происходит в действительности. Реальным было и давление, которое я ощутил. До тех пор я просто радовался, что получил эту роль: все манчестерские друзья и родные одобрительно хлопали меня по спине. Потом попадаешь в эти декорации и осознаешь, сколько человек над ними трудилось, а вокруг тебя актеры незнакомого тебе уровня. Кит уже завоевал себе репутацию в театре и пользовался уважением моих соучеников по школе драматического искусства. Оуэн Тил (сир Аллисер Торн) и Джеймс Космо (лорд-командующий Джиор Мормонт) тоже достигли больших успехов.

Декорацию построили в масштабе 360 градусов, и ничто нас не отвлекало. Запах дымящих факелов не слишком приятен, но в атмосферу погружает лучше некуда. Ты чувствуешь и обоняешь то же самое, что и твой персонаж. Если ты способен пожертвовать комфортом, процессу это только на пользу.

В первый день мне дали меч и сказали: «Покажи, какой ты неумеха». Я и был неуклюжим, так что даже притворяться не пришлось.

КИТ ХАРИНГТОН (ДЖОН СНОУ): Алфи, Ричард и я как-то сразу сблизились. Мы только-только закончили театральную школу, и ничто не мешало нам подружиться. А Мэйси, Софи и Айзек были для нас как младшие сестры и брат. Мы их оберегали, и они, думаю, тоже смотрели на нас как на старших. Мы очень скоро почувствовали себя как одна большая семья.

Харингтон очень рано снялся в одной из главных сцен сериала, не зная тогда, насколько она важна. Джон Сноу прощается с отцом, и тот загадочно произносит: «Ты не носишь моего имени, но в тебе течет моя кровь».

КИТ ХАРИНГТОН: Эту сцену я помню лучше многих других. Это единственный кадр, где мы с Шоном остаемся вдвоем. «Значит, у Джона есть какая-то тайна», – подумал я. Старался бы еще больше, если бы знал, что это означает.

ТИМОТИ ВАН ПАТТЕН (РЕЖИССЕР): Я не хотел, чтобы сцена получилась слишком сентиментальной, и мы решили снять ее на перекрестке дорог – намекая на то, что эти двое больше никогда не встретятся.

АЙЗЕК ХЕМПСТЕД-РАЙТ (БРАН СТАРК): Кит, Ричард и Алфи были для меня как старшие братья. Я думал, что они круче некуда, и даже куртку себе купил, как у Кита. Мы сидели в гостиной для актеров и учили друг друга карточным играм.

МАРК ЭДДИ: Мальчишкам – Киту, Ричарду, Алфи – по молодости очень нравилось носить мечи и доспехи.

Уильямс в первом сезоне решила научиться фехтовать левой рукой, как книжная Арья, хотя с рождения была правшой. Со временем это обернулось для нее легким кошмаром. «Восемь лет спустя я все еще расплачиваюсь за эту ошибку, – сказала она в интервью британскому Vogue. – Сначала мне хотелось только попробовать, а теперь я все приемы выполняю не той рукой – и с чего я взяла, что это хорошая идея?»

МЭЙСИ УИЛЬЯМС (АРЬЯ СТАРК): Смотря на экране на себя двенадцатилетнюю, я сразу вижу, где я уставшая или голодная. У ребенка все на лице написано.

ДЭВИД БЕНИОФФ (АВТОР ИДЕИ): Помню, как мы обедали с Софи и ее мамой – девочка тогда впервые попробовала креветки.

СОФИ ТЕРНЕР (САНСА СТАРК): Мама читала книги, а мне не разрешала, потому что они для взрослых. Но главы от лица Сансы я для пользы дела все же прочла.

Хемпстеда-Райта тоже ознакомили со «взрослым» материалом: он должен был понять, чем занимаются Джейме и Сер-сея, когда их застает Бран. «Мне объяснили, что происходит, но маме пришлось поговорить со мной о сексе раньше намеченного плана, затронув при этом не совсем обычные для таких разговоров темы», – сказал он на передаче «Джимми Киммел в прямом эфире».

Но основным партнером Брана был Ходор, Кристиан Нэйрн.

АЙЗЕК ХЕМПСТЕД-РАЙТ: Чтобы растопить лед при первом знакомстве, Кристиан дал мне свой айфон, и я играл в заклинания Гарри Поттера. «Главное, в руках держи крепко», – сказал он, но я, разумеется, уронил и разбил телефон. После этого между нами установились теплые отношения.

КРИСТИАН НЭЙРН (ХОДОР): Приезд короля, Джоффри и Ланнистеров в Винтерфелл я всегда вспоминаю с удовольствием. Это одна из самых масштабных сцен, когда все еще живы. Там собрался весь актерский состав, кроме тех, что за Узким морем. Тогда я впервые осознал, в каком большом проекте участвую. Фантастический был день: все вместе, и для многих это больше не повторится.

МАРК ЭДДИ: Однажды Лина Хиди впала в истерику, обнаружив, что у Шона Бина в ванной имеется щеточка для ногтей. Сцена была серьезная, но между дублями мы шутили о том, что дома у него и мыло на веревочке есть.

ГЕТИН ЭНТОНИ (РЕНЛИ БАРАТЕОН): В свой первый день я снимался в сцене Малого совета и трясся от страха. Я был совсем зеленый и других «советников» почитал с детства – как бы в шею не погнали! У меня была всего одна реплика: «Если вы неспособны сохранить порядок в столице, то мы найдем другого начальника городской стражи». Но я и тут умудрился напутать. Режиссер Брайан Кирк меня спрашивает: «Ну как ты?» А я такой: «Хорошо!» Он понимал, что творится у него на площадке, поэтому сказал мне: «Ты не волнуйся, я тоже нервничаю».

Позже у меня была сцена наедине с Шоном – я полагал, что тут-то и надо показать, что ты знаешь роль. Мы репетируем, повисает пауза, Бин смотрит на меня, я на него, оба молчим. «Он вообще собирается что-нибудь говорить? – думаю. – Неловко как-то». «Ничего, – говорит ассистент режиссера, – повторим все сначала». И мы опять стоим и смотрим друг на друга целую вечность. «Что-то у вас не получается, ребята…» – говорят нам. Шон спрашивает: «Ты как, в порядке?» – «Да», – говорю, а сам думаю: «Господи боже, что ж я не так делаю? Знак ему подать, что ли?» Просто ужас. Но тут подходит кто-то из команды сценаристов и подсказывает ему: «В чем дело, вот же ваша первая реплика». – «А, так мы эту сцену снимаем?» – говорит Шон. Он думал, что следующую, где первым говорю я – у него в голове этих эпизодов с полсотни.

ЭЙДАН ГИЛЛЕН (МИЗИНЕЦ): Одна из моих первых сцен давала понять, кто такой Мизинец: «Не доверять мне – самое мудрое, что вы сделали, как только слезли с коня». Я был рад, что у меня получилось сразу, что этот фантастический мир по сути своей реален. Шоном я восхищался давно – если быть точным, с «Грозового понедельника», фильма 1988 года. И он оказался как раз таким, как я ожидал: притягательным, надежным, но в то же время ранимым и до странности молчаливым. Он не из тех, кто мелет языком между дублями, как и я. Не могу сказать, что близко узнал его, зато очень хорошо узнал Неда Старка.

ГЕТИН ЭНТОНИ: Был у меня случай на парковке. Шел дождь, и я открыл зонт, чтобы не намочить свой красивый кожаный костюм. Водитель Шона сворачивает в лужу и обрызгивает меня, а сам он вылезает из машины и посмеивается: «Ну да, так я велел!»

ЭСМЕ БЬЯНКО (РОЗ): Тогда всем было весело – никто ведь не знал, чем все это обернется. Фанатами мы пока не обзавелись, так что груз их ожиданий пока не давил на наши плечи. Это было время полной свободы, все отрывались и выпивали – вечеринка нон-стоп.

Продюсерам и режиссерам в первом сезоне было далеко не так весело. Им предстояло снять десять очень непростых серий при сравнительно ограниченном бюджете и полном отсутствии коллективного опыта по части эпического фэнтези. К тому же эпизоды в «Престолах» снимали не по порядку, что свойственно больше полнометражным картинам, нежели сериалам.

Было решено, что ирландец Брайан Кирк возьмет на себя третью, четвертую и пятую серии (они снимались в первую очередь), а затем его сменят три опытных режиссера HBO. Тимоти Ван Паттену поручили второй эпизод и пересъемку пилота, Даниэлю Минахану – серии с шестой по восьмую, Алану Тейлору – девятую и десятую. Съемочную группу разделили на две команды, чтобы снимать одновременно в разных местах. Одна называлась «Волк», другая – «Дракон».

Все с горечью признавали, что один раз уже напортачили и теперь на них возлагают большие надежды. Авторы идеи учли прежние ошибки, но планировать что-либо заранее было трудно: то погода мешала, то еще что-нибудь. Никто, например, не знал, что при съемках воронов на площадке не должно быть ничего съедобного, иначе птиц перед камерой просто не удержишь.

БРАЙАН КОГМАН (ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ СОПРОДЮСЕР): Дикий Запад, короче. Мы не знали, как правильно, поскольку раньше ничего подобного не делали. Как понять, хорошо это снято или нет? Жанр фэнтези был неизведанной территорией для HBO, телесериал – для Дэвида и Дэна. Сам я провел каких-то пять месяцев в работе над неудавшимся сценарием NBC. Даже режиссеры, дизайнеры и другие опытные специалисты раньше не имели дела с чем-то такого плана. То, что снималось прежде в Северной Ирландии, не шло с нашими масштабами ни в какое сравнение. Мы все учились с нуля, как надо снимать, и HBO не мешала нам набивать себе шишки. В то время у них помимо «Престолов» велась работа над «Подпольной империей» и «Фартом», так что до нас в Белфасте, если честно, руки не доходили.

ТИМОТИ ВАН ПАТТЕН (РЕЖИССЕР): Я, как дурак, поначалу сопротивлялся. До этого я работал в «Клане Сопрано» и «Подпольной империи», фэнтези не увлекался, а последнее шоу и радикулит сильно меня измотали. HBO прислала мне книжку, которую я просто не осилил. «Что будем с этим делать?» – спрашивают меня. «А зачем вообще это снимать?» – недоумеваю я. Они месяц меня обрабатывали, и я согласился из чистой лояльности, в благодарность за хорошее ко мне отношение. И потом, сценарий был такой классный, что я это увидел, но все-таки понятия не имел, что в итоге получится. Кроме того, они уже сняли пилот, который требовалось переделывать.

ДАНИЭЛЬ МИНАХАН (РЕЖИССЕР): Я приехал в Белфаст, и мне поручили сразу три серии. «Твою мать!» – первое, что сказал я, войдя в тронный зал. Огромный пустой залище – как тут выстраивать кадр? «Смерти моей хотят, – думаю. – Если смыться в аэропорт прямо сейчас, авось не догонят». В конце концов мы просто поставили людей и на заднем, и на переднем плане. Каждый персонаж представлял собой часть декорации.

БРАЙАН КОГМАН: Освещению тоже уделяли много внимания – нам хотелось, чтобы зритель сразу понял по свету, где Королевская Гавань, а где Винтерфелл. Мы учились на ошибках первого пилота.

Авторов помимо прочего вдохновляли работы легендарного японца Акиры Куросавы, ставшие культовыми для целого поколения кинематографистов: «7 самураев», «Телохранитель (Едзимбо)», «Трон в крови» (как раз в тему). Бениофф и Уайсс, пересмотрев их все до начала съемок, поощряли режиссеров и главного оператора Алика Сахарова перенимать стиль Куросавы. Его влияние особенно заметно, когда трое разведчиков Ночного Дозора выезжают в пилоте за Стену, но эта сцена, даже переснятая, не сказать чтобы впечатляла.

ТИМОТИ ВАН ПАТТЕН: Руководители студии приехали посмотреть на съемки этого эпизода, происходившие в карьере недалеко от Белфаста. Стена этого карьера семисотфутовой (213 м) вышины мало походила на ледяную, и день-деньской мы видели в кадре только трех этих всадников. Я чувствовал, как у мониторов зарождается сомнение: «Что мы здесь делаем? Что это такое вообще?» Понимал, что начальство волнуется, и сам нервничал, но должен был держаться уверенно – ведь твое настроение передается всем остальным.

Возникали, естественно, и новые проблемы.

ДАНИЭЛЬ МИНАХАН (РЕЖИССЕР): В «Пейнт Холле», изображавшем Королевскую Гавань с ее средиземноморским климатом, стоял зверский холод. Одна из служанок Серсеи, одетых в прозрачные туники, упала в обморок от переохлаждения. Я сначала подумал, что она шутит, потом мы дружно бросились к ней.

КРИСТИАН НЭЙРН: Травма спины, которую я заработал в этом сезоне, скорей всего, останется со мной на всю жизнь. В первом моем эпизоде, где Тирион вручает Брану чертеж инвалидного седла, я семьдесят четыре раза пронес Айзека туда-сюда по чертогу Винтерфелла. Спина отказала примерно на середине, но я боялся сказать об этом в первый же день. Сам виноват, что промолчал, нечего было строить из себя супермена.

АЙЗЕК ХЕМПСТЕД-РАЙТ: Кристиан до сих пор присылает мне счета от своего хиропрактика.

ПИТЕР ДИНКЛЭЙДЖ: Одну конную сцену снимали на утесе во время сильного ветра. Лошади нервничали. Одного парня лошадь скинула с себя буквально в двух шагах от края обрыва.

Мишель Фэйрли тоже запомнился этот случай. «Питер, чьи ноги достают чуть ниже седла, не очень хорошо ездил верхом, – рассказывала она на австралийском кинофестивале «Попкорн-Такси». – Лошадь под другим актером, одетым в полный доспех, начала метаться – мы все смотрели на это разинув рты. В конце концов он взвился в воздух, полетел, как в замедленной съемке, и хлопнулся на спину во всех своих железяках. Ну все, думаем мы, пропал человек. Он не двигается, кони тоже замерли. Полная тишина, ветер и тот улегся. Но тут наш всадник пошевелил рукой. Мы к нему, а Питер желает знать: «Эти лошади хорошо выезжены?»

ПИТЕР ДИНКЛЭЙДЖ: Да, были моменты на грани жизни и смерти.

ДАНИЭЛЬ МИНАХАН: В одной сцене (когда Старки находят лютоволков в переснятой версии пилота) мы видим мертвого оленя со вспоротым брюхом. Его взрезали по-настоящему, вонь поднялась ужасная, молодых актеров вырвало.

ТИМОТИ ВАН ПАТТЕН: Да, было и такое. Нам бы взять чучело и показать бутафорские потроха, но мы раздобыли настоящую тушу, раздутую от кишечных газов. Все шло хорошо, пока в нее не воткнули нож. Внутренности вывалились, и всех тут же начало мутить.

БРАЙАН КОГМАН: В жизни такой вони не чувствовал, а ведь я был не очень близко – в продюсерской палатке на другом конце луга. Кажется, и сейчас ее ощущаю.

ТИМОТИ ВАН ПАТТЕН: Рвотные позывы у меня чередовались со смехом.

ДЭВИД БЕНИОФФ (АВТОР ИДЕИ, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОДЮСЕР): В первом сезоне у нас даже охраны не было. В кузнице, где работает Джендри, Нед проходит мимо стоек с мечами и кинжалами. Тут появляются немецкие туристы и начинают все это хватать. Я им: «Нет-нет, положите на место!» А они смотрят в недоумении: с чего этот тупой америкос запрещает им брать мечи?

В пилоте приходилось также переснимать сцены, которые актеры считали законченными, и возникали неловкие ситуации – взять хоть секс Джейме с Серсеей.

ТИМОТИ ВАН ПАТТЕН: Нелегко это – просить актеров переделать уже снятое. Лине возвращение к этой сцене далось с невероятным трудом – я знаю, потому что мы говорили об этом, и полностью ее понимаю. В первом пилоте эта сцена никуда не годится. Не стану объяснять, почему, это скорей вопрос вкуса. В сценарии все осталось как было, но снимать следовало с другого ракурса, и Лине требовалась защита.

Финансовый вопрос тоже стоял ребром. HBO проявила щедрость, но мартиновская книга даже близко не укладывалась в бюджет.

ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН (АВТОР, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ СОПРОДЮСЕР): Нам сказали, что бюджет будет хороший, но не такой, как у «Рима»: «Мы не хотим, чтобы вы нам во столько же обошлись». Поэтому кое-что пришлось урезать, в том числе и турнир. Такое действо в Средние века, да еще устроенное королем в стольном граде, было зрелищем из ряда вон, и Брайан написал правдоподобную его версию. Десятки рыцарей, восемь конных поединков: вымпелы развеваются, кони скачут, горожане делают ставки. Не хуже, по крайней мере, чем в «Истории рыцаря», но мы и до нее не дотянули. Оставили только поединки, необходимые для сюжета, но все-таки, по-моему, вышло неплохо.

ДЭН УАЙСС (АВТОР ИДЕИ, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОДЮСЕР): В целом турнир получился отличным, разве что зрителей надо было добавить. За время съемок принимаешь тысячи решений, и не все оказываются верными – хорошо, если дотянешь до среднего уровня.

ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН: Самая малобюджетная и самая нелюбимая моя сцена из всех восьми сезонов – это охота Роберта. Четверо пеших охотников идут по лесу с копьями, и он довольно зло подшучивает над Ренли. В книге нам говорят, что на короля напал вепрь, Роберта привозят домой, где тот испускает дух. Саму охоту я не описывал, но всем понятно, как она выглядит. Сотни человек, шатры, собаки, загонщики, рога трубят – вот как монарх выезжает! Не чешет пешком через лес с тремя мужиками в надежде, что им подвернется добыча. Но в тот момент мы не могли позволить себе лошадей, собак и шатры.

Или, например, битвы. В первой книге Мартина описываются два сражения между войсками Старков и Ланнистеров. В битве на Зеленом Зубце Тириона перехитрили: он думает, что перед ним вся армия Робба, в то время как северянин посылает к нему для виду всего две тысячи человек.

ДЭВИД БЕНИОФФ: У нас были планы отправить Тириона в бой позади Горы и снимать на уровне его глаз, пока силач косит врагов направо-налево. Но потом нам пришлось принять непростое решение. Время поджимало, и мы предпочли хорошую драматическую сцену паршивой битве.

ДЭН УАЙСС: Нам не хотелось, чтобы батальные сцены выглядели, как игра на Play Station 2. Хотелось снять их так же хорошо, как и все остальное.

АЛАН ТЕЙЛОР (РЕЖИССЕР): Мы пришли к мысли вырубить Тириона. Люблю придумывать что-то, а потом выдергивать из-под этой идеи ковер. Забавно же, когда он произносит свою вдохновенную речь и все ждут, что будет кровавый бой, а его-то и не показывают. Понравилось мне и то, как Тирион в бессознательном состоянии витает над полем битвы – это я беспардонно позаимствовал из «Гладиатора».

Вторая крупная битва первой книги произошла в Шепчущем лесу, где Робб застал Джейме Ланнистера врасплох благодаря уловке на Зеленом Зубце и заключил союз с домом Фреев. Продюсеры заранее знали, что у них не хватит ресурсов на это сражение (в книге оно, кстати, тоже не описывается подробно). Вместо него сняли сцену, где Кейтилин с тревогой ждет, какая рать выйдет с победой из леса, и видит торжествующего Робба с взятым в плен Джейме.

АЛАН ТЕЙЛОР: В оригинале из леса выезжают, кажется, тысяч сорок всадников. У нас лошадей было сорок, но все получилось отлично. Главное – дать понять, что в чаще их гораздо больше. Это умилительно по сравнению с тем, как мы стали работать после, но в то время приходилось сочинять на ходу и предоставлять зрителю додумывать остальное.

Столкнулась группа и с тем, что станет ее проклятием на протяжении всего сериала: с североирландским климатом. Впоследствии они научились не выбиваться из графика даже в сильные ливни, но в первом сезоне дожди и ветра часто нарушали их планы.

БРАЙАН КОГМАН: В те первые месяцы погода стояла просто убийственная. Мы нещадно кромсали сценарий, чтобы не терять зря съемочный день. Одну сцену, занимавшую пять страниц, пришлось сократить из-за дождя и недостатка времени. Это был пир после турнира: Роберт напивается и нечаянно дает Серсее пощечину, а Пес предлагает сопроводить Сансу в Красный Замок. Поскольку проводы вырезали, мы не смогли использовать снятую ранее сцену, где Пес делится с Сансой своей историей, и рассказал ее в итоге не он, а Мизинец. Текст отдали Эйдану Гиллену в тот же день. Так обстояли дела в первом сезоне – после мы никогда не расписывали заранее, что именно будем снимать.

Это означало, что Мизинец должен начать свои сложные отношения с Сансой несколько раньше времени. Рассказывая о судьбе Пса, Гиллен искусно дает понять, что его Бейлиш питает не такой уж невинный интерес к дочери Неда Старка.

ЭЙДАН ГИЛЛЕН (МИЗИНЕЦ): Люблю, когда мне дают что-то в последний момент. Все прочие актерские тревоги сразу пропадают, ведь тебе надо выучить это что-то минут за двадцать. Именно это всегда нравилось мне в кино еще до того, как я стал в нем сниматься. И Франсуа Трюффо, и Вуди Аллен, и Федерико Феллини давали актерам диалоги в день съемок, а не раньше. Это держит в тонусе.

Новая сцена стала для Бейлиша очень выгодной: говорит он одно, думает о другом, очаровывает, обезоруживает, подбирает ключи. (Его монолог предназначен, собственно, обеим сестрам Старк, а не одной Сансе.) Намного позже Рори МакКанн, игравший Пса, сказал мне, что это был его текст. Мне стало неловко: если б я знал, не обошел бы это молчанием, но, в общем, все обернулось к лучшему. Сцена хорошо проявила характер Бейлиша и положила начало его непростому союзу с Сансой.

На съемках свадьбы Дейенерис (уже не в Марокко, а на Мальте) группе тоже не повезло с погодой.

КРИСТО ФЕРНЬЮМАН (ПРОДЮСЕР): В первый день наши декорации разрушила буря, длившаяся три часа. Мы как могли старались наверстать упущенное драгоценное временя.

Сокращение сценария из-за погоды, бюджета или сроков имело неожиданные последствия: серии продолжительностью в один час ужались до ситкомовской длины.

БРАЙАН КОГМАН: Обнаружилось, что одна страница сценария равняется одной минуте экранного времени. Сократив тридцать страниц, урежешь тридцать минут. Третья, четвертая и пятая серии получились как раз получасовыми.

ДЖИНА БАЛЬЯН (БЫВШИЙ ВИЦЕ – ПРЕЗИДЕНТ ОТДЕЛА ДРАМЫ HBO): Сроки поджимают, ты думаешь, что все уже снято, но оказывается, что серии вышли слишком короткими, что не все актеры на месте и не все площадки доступны. «Доступно то-то и то-то, – говорят продюсеры, – что будем делать?»

БРАЙАН КОГМАН: В результате были написаны новые сцены, определившие стиль всего сериала. Чудесные продолжительные разговоры между двумя персонажами хорошо заполняли время, позволяли обойтись доступными актерами и декорациями, а стоили недорого и снимались быстро. Например, диалог Роберта и Серсеи. Не будь у нас этой проблемы, сериал мог бы получиться не столь успешным.

Разговор Роберта и Серсеи в пятой серии продолжается шесть минут и демонстрирует руины королевского брака. У Мартина этой сцены нет, но каждая глава в его книгах написана с точки зрения кого-то из персонажей, и среди них поначалу нет этих героев (королева получает право на свою точку зрения только в следующих книгах).

«Знаешь, у меня ведь были чувства к тебе, – говорит Серсея. – Как ты думаешь, у нас могло что-то получиться? Были такие мгновения?»

«Нет, – отвечает Роберт. – Как тебе теперь, легче или тяжелее?»

«Я ничего не чувствую».

Эта сцена стала одним из первых доказательств того, что тонкие игровые моменты в «Игре престолов» не уступают «серьезным» драмам.

ДЭВИД БЕНИОФФ: В первом сезоне много сцен типа «а что, если». Мир, созданный Джорджем, так многогранен, что невольно задумываешься, как ведут себя его персонажи за пределами основной линии. Роберт и Серсея, конечно, ненавидят друг друга, но не могут же они совсем никогда не оставаться вдвоем – о чем же они тогда говорят?

МАРК ЭДДИ: Сцена вышла изумительная в основном благодаря Лине – я-то, помнится, пребывал в ужасе. Мне дали текст утром того же дня, когда снималась охота на вепря, и я отправился в лес, одновременно заучивая все эти семь страниц. Нам обещали разбить эпизод на маленькие кусочки, но этого не случилось – пришлось повторять все несколько раз с начала и до конца. Лина играла блестяще, а я с трудом вспоминал слова. Прекрасная сцена – жаль, что мне не дали еще немного подучить текст.

ЛИНА ХИДИ (СЕРСЕЯ ЛАННИСТЕР): Сцена получилась меланхолическая, с печальной энергетикой – оно и понятно, ведь эти двое устали жить в браке. Притом мы снимали ее в конце долгого рабочего дня, когда буквально валились с ног.

БРАЙАН КОГМАН: Лишь тогда Серсея стала живой – до тех пор это была какая-то Снежная Королева. Чувствуешь себя окрыленным, додумывая чей-то характер самостоятельно и совмещая его с персонажем, взятым из книги. В некотором смысле это нарушает все сценарные правила: нужно, чтобы каждая сцена продвигала действие вперед, а большинство наших вставок не продвигает. Ну и к черту такие правила.

АЛАН ТЕЙЛОР: Меня поражала длительность этих сцен. Я препирался с Дэйвом и Дэном насчет восьмистраничного диалога или тринадцатистраничной прогулки с разговорами. Умолял их сократить что-нибудь, они отказывали, потом мы снимали, и все получалось отлично. Бесит, только когда читаешь.

Еще одной вставкой был трехминутный разговор в тронном зале между коварным мастером над монетой Петиром Бейлишем и загадочным мастером над шептунами Варисом.

ДЭН УАЙСС: В наличии двое пройдох и два умнейших человека во всей истории, кроме разве что Тириона. Все равно что глава КГБ и глава ЦРУ решили вместе кофейку попить.

КОНЛЕТ ХИЛЛ (ВАРИС): Загадочным быть нетрудно – ты просто пользуешься моментом и подкидываешь людям информацию к размышлению. Роль эта чисто рассудочная. Я не дерусь, не занимаюсь сексом. В суде и на совете Варис говорит не так, как с доверенными людьми. Сначала его хотели сделать мастером переодеваний, но так и не сделали. Я думал, что это роль для Алека Гиннесса или Питера Селлерса.

ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН: Конлет Хилл – замечательный Варис. Увидев его впервые, ни за что не подумаешь, но он делается просто неузнаваемым. Полностью растворяется в персонаже.

ДЭН УАЙСС: Мизинец у Эйдана получился чуть ли не мистической фигурой, властолюбцем и творцом хаоса. Разгадывать его действия – все равно что луковицу чистить, до конца никогда не добраться.

Авторы вели нескончаемые дискуссии по поводу мельчайших элементов этого нового мира. Так, слепой мейстер Эйемон, беседуя с Джоном Сноу в Черном Замке, одновременно делает нечто спорное.

ДЭВИД БЕНИОФФ: Он мясо режет.

ДЭН УАЙСС: Ну и что? Почему слепой не может нарезать мясо?

ДЭВИД БЕНИОФФ: Вообще-то может, конечно, но почему бы не поручить это стюарду? Я Дэну так и сказал: «Почему этот слепой столетний старец сам режет мясо?»

ДЭН УАЙСС: Актер, Питер Вон, действительно слеп, и в этом нет никакого подвоха.

За первые пять серий действующие лица обжились в своем новом мире, а с шестой, «Золотой короны» по сценарию Джейн Эспенсон, «Игра престолов» стала набирать обороты. Все компоненты сериала заработали как единое целое, темп ускорился, и на экран стал пробиваться черный юмор.

Тирион, особенно ярко выделившись в горном замке Орлиное Гнездо, навсегда завоевал симпатии зрителей. Взятый в плен Лизой Аррен (Кейт Дики), он разражается вызывающей тирадой и платит наемнику Бронну (Джером Флинн), чтобы тот сразился на поединке вместо него. Контраст между беспринципным Бронном и его противником, «благородным» рыцарем в тяжелых доспехах, – отличный пример того, как грубый прагматизм «Престолов» рушит традиционные артуровские легенды.

ДАНИЭЛЬ МИНАХАН: Джером решил, что будет биться без шлема, и просто финтил, как боксер.

ДЭВИД БЕНИОФФ: Джемма Джексон, наш художник, проделала фантастическую работу с Гнездом за очень короткое время и небольшие деньги. Вспомните Лунную дверь. Вы видите, как два мужика открывают ее, крутя колесо, и думаете, что это фокусы монтажа, но у Джеммы дверь действительно открывалась именно так.

ДЭН УАЙСС: Дверь была настолько реальна, что Джером Флинн по правде выпал из нее и чуть не убился.

В последнем «гнездовом» эпизоде Тирион бросает злобному тюремщику Морду кошель с монетой, и зрителю впервые наглядно показывают, что «Ланнистеры всегда платят свои долги».

ПИТЕР ДИНКЛЭЙДЖ: Господи, как давно это было. Я очень люблю бой Бронна с Железным Дровосеком. А знаете, когда я по-настоящему вжился в образ? Когда швырнул деньги тюремщику. Сначала у меня было так: «Ну, богатый плейбой, со шлю-хами путается…» А вот когда он отдает Морду деньги и делает соответствующее лицо – в этом он весь, Тирион. Герой, как талантливый режиссер, держит в голове все детали и гнет свою линию до конца.

В этой серии мы находим также одну из лучших цитат сериала, подытоживающую общий мотив выживания и любви к жизни. Браавосский учитель фехтования Сирио Форель (британский актер Милтос Еролиму) спрашивает у Арьи, молится ли она богам. Та отвечает, что молится и старым, и новым. «Бог один, – отвечает на это Форель, – имя ему Смерть, и мы говорим ему только одно: ”Не сегодня”».

ДАНИЭЛЬ МИНАХАН: На пробах мне показалось, что Милтос чуть-чуть переигрывает, но потом я понял, что драматизм у него в крови. Он театрален, как настоящий шоумен. По-моему, между ним и Мэйси возникла отличная химия.

ДЭВИД БЕНИОФФ: Недавно мы с женой обедали с моими родителями, и мама, которой восемьдесят два года, спросила: «А кто сочинил это “не сегодня”?» – «Из книги, наверно, взяли, – говорю я. – Хотя погоди…»

ДЭН УАЙСС: Твой маме есть чем гордиться. В первой версии, написанной Джейн Эспенсон, этой реплики не было.

ДЭВИД БЕНИОФФ: Потом Дэн переписал все по-своему, и получилось хорошо, только концовка была другая. Тут у меня возникла одна идея, и я подумал: «Если Дэн меня раскритикует, я здорово обозлюсь». А ты мне: «По-моему, неплохо, чувак».

ДЭН УАЙСС: Больше чем неплохо.

ДЭВИД БЕНИОФФ: Не помню уже, какой религиозный или квазирелигиозный импульс натолкнул меня на эти слова. Печально, что лучшую свою реплику я выдал в первом сезоне и на этом сдулся.

В следующей серии мы познакомились с блистательным Тай-вином Ланнистером. Чарльз Дэнс свежует оленя (это, кстати, символ дома Баратеонов), одновременно поучая своего сына Джейме.

ДАНИЭЛЬ МИНАХАН: Мы не собирались повторять ошибку с разделыванием оленя в первой серии. Продюсеры привезли две уже обработанные туши, внутрь положили резиновые потроха – Чарльзу оставалось только повторить определенные движения. Я спросил его, не хочет ли он посмотреть, как это делает мясник, а он: «Не надо, я уже понял». Ну дает! Ему показали всего один раз, и он все сделал правильно.

ЛИАМ КАННИНГЭМ: У него в этой сцене две-три страницы текста, объясняющего, что он, собственно, делает в сериале. Тай-вин доводит до сведения своего самовлюбленного сына, что тот ведет себя глупо, и заодно потрошит оленя. Большинство актеров с этим не справились бы, он же проделал это с изяществом, превосходно раскрывающим характер его героя.

ДАНИЭЛЬ МИНАХАН: Роль написана так хорошо, что сразу понимаешь, кто такой Тайвин, – притом без всякой декларативности. Кроме того, Джейме сразу становится в наших глазах человечнее – ясно же, что папаша подавлял его в детстве. Сняв такой эпизод, говоришь себе: «Ну, тут мы отработали на все сто».

Руководство HBO тем временем просматривало отснятый материал.

ДЭВИД БЕНИОФФ: Работаешь и не знаешь, не канут ли в пучину твои труды.

МАЙКЛ ЛОМБАРДО (БЫВШИЙ ПРЕЗИДЕНТ ОТДЕЛА РАЗВЛЕЧЕНИЙ HBO): Путешествие в Королевскую Гавань, сцены с Сансой и Джоффри меня захватили – мне казалось, что раньше я такого не видел. Расходы оправдывались: это тянуло на проект на 100 миллионов долларов. Чувствовалось, что команда обретает уверенность, что все это может сработать.

ТИМОТИ ВАН ПАТТЕН: Для меня определяющей сценой была та, где Нед казнит дезертира, – сразу понятно, что за люди эти Старки. Он соблюдает свой кодекс чести и заставляет Брана на это смотреть. И погодка хорошая выдалась.

БРАЙАН КОГМАН: Я понял, что дело пойдет, когда мы смонтировали черновой вариант второй серии. Джон прощается с Арьей и дарит ей Иглу. Прощается с Роббом. Кейтилин смотрит на него с ненавистью. И, наконец, кульминационная сцена, где Нед говорит ему: «Поговорим о твоей матери, когда увидимся снова». После этого я прослезился и сказал: «Шоу будет успешным». Я уже тогда понимал, что сериал, в сущности, рассказывает об этой семье: судьба их разбросала, и они пытаются воссоединиться вновь. Для меня это было основным стержнем сериала. Чувствуется, что у них длинная история, хотя на экране они появляются в общей сложности на полторы серии. Перемотав вперед до шестого сезона и видя, как обнимаются при встрече Санса и Джон, ты плачешь навзрыд, хотя ни одной совместной сцены у них раньше не было! Все потому, что Старки из Винтерфелла так хорошо проявили себя в первых сериях.

Даже самый ярый критик сериала был впечатлен. Крейг Мейзин, продюсер, заявивший авторам, что у них «большая проблема», вспоминал позже в подкасте Scriptnotes: «Я сказал Бениоффу, что это самая успешная спасательная операция в истории Голливуда. Они не просто исправили свои недочеты, а сделали из дерьма конфетку. Такого еще не бывало».

ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН: В первой законченной сцене, которую я посмотрел, Нед говорит Арье: «Ты вырастешь, выйдешь за лорда, родишь ему сыновей и будешь жить в замке». А она отвечает: «Нет, это не про меня». Идеально – как будто я сам придумал. Эта сцена не из самых важных, но для меня она имела большую эмоциональную ценность. Я понял, что могу расслабиться и положиться на этих ребят. Я увидел, как ожила моя книга.