ГЛАВА 15
Старик Нехемия дело своё знал. Вместе с Избигневом пришёл он поутру в княжеские хоромы, пошептался на сенях с дворским, затем подозвал жестом застывшего в ожидании у дверей отрока, молвил дворскому:
— Вот Ивана Халдеевича сын. Ты, боярин, помоги ему. В накладе не останешься.
Нехемия быстро исчез, словно растворился в воздухе. Дворский же провёл Избигнева вверх по лестнице на третий, самый верхний ярус хором.
Так очутился Избигнев в княжеской палате.
На стене красовались раскидистые лосиные рога и майоликовый щит, рядом висела длинная алебарда с окрашенной в красный цвет рукоятью. Другую стену покрывал персидский ковёр. Лавки были обиты рытым бархатом.
На одной из них сидел княжич Ярослав.
— Садись, отроче, — указал он на лавку напротив. — Стало быть, Ивана Халдеевича ты сын младший. Ты и на Сане был, в сече рубился? И на переговоры ездил? К королю Гезе? Так в грамотице твоего отца писано.
— Всё верно, княжич. Вот, отец меня к тебе отправил.
Избигнев смущённо развёл руками.
— И правильно сделал. Преданные и умные слуги любому князю нужны. Жаль, отец мой окружил себя одними подхалимами. А тем лишь бы пиры учинять да сребро из княжьих рук получать, да гривны воеводские.
Ярослав и Избигнев смотрели друг на друга, словно примеривались. Видно, понравился княжичу отрок. Да и Ярослав, улыбчивый, спокойный, внимательный, мягкий с виду, сразу пришёлся Избигневу по душе.
Говорил он прямо, открыто:
— Не по нраву мне, что не хочет отец отдавать Изяславу городки. Как бы новой войны не вышло. Нынче послал он людей ко князю Юрию в Суздаль, а сам рати готовит на Киев. Вот так. Опередить хочет Изяслава. Может, оно бы и правильно было, да не верю я в тестя моего. Медлителен он, излиха веселью, пьянству и блуду подвержен. Так вот, Избигнев. Ты вот мне отмолви, как думаешь, прав ли мой отец?
— Если бы князь Юрий на Киев пошёл, и вборзе, тогда да, верно князь Владимирко деет. А если нет... — Избигнев развёл руками. — Для чего тогда договор учиняли?
— Вот то-то же, — вздохнул Ярослав.
В дверь палаты просунулась рыжая голова Семьюнки.
— Чего сидеть тут, киснуть, Ярославе. Лето на дворе, солнце светит. Айда на Гнилую Липу. Искупаемся, рыбки нажарим. Может, девок каких сыщем. Дело молодое. И отрока сего, — он подмигнул Избигневу, — с собой бери!
— И вправду. Подождут дела, княжич решительно поднялся с лавки. — Пойдём, Избигнев.
...На вымоле у берега Луквы они забрались в небольшую лодку. Под дружными взмахами вёсел утлое рыбачье судёнышко стремительно понеслось через быстрый Днестр. Сильное течение относило его вниз, как раз к устью Гнилой Липы.
Солнце палило нещадно, из-под войлочных шапок градом катился пот. Вода искрилась, отливала яркой голубизной. Далеко, за противоположным правым берегом серебрились свинцовые маковки галицких церквей.
Днестр бурлил, шумел на перекатах, бил волной в борта, грозился перевернуть лодку, но Семьюнко и Ярослав своё дело знали. Не один раз плавали они в здешних водах, ведали, где на Днестре опасные водовороты, где омуты топкие, а где на камни подводные можно невзначай налететь.
— Правее держи! Вот сюда! — указывал рыжеволосый молодец Избигневу. — Так! Молодцом!
— Сейчас со стреженя сойдём, там легче будет, — оборачиваясь, говорил сидевший впереди княжич. — Вон уже и Гнилая Липа.
После довольно долгого качания на волнах лодка уткнулась носом в песчаный берег.
У реки зеленели толстоствольные липы, кое-где меж ними выглядывал стройный граб. Щебетали птицы. Ощущение было такое, что они очутились в раю. Избигневу после унылых свиноградских болот всё здесь было в диковинку, он зачарованно глядел по сторонам.
Вместе с Семьюнком они принесли хворосту, развели костёр, острогою наловили немного мелкой рыбы.
— Её здесь хоть руками лови, — говорил Ярослав.
Семьюнко достал из лодки заранее припасённый котелок.
Вскоре закипела в нём наваристая ушица.
Трое молодых людей сидели допоздна у костра, хлебали ароматное варево, вели откровенные разговоры обо всём, что придёт в голову.
Три человека, три в недалёком будущем державных мужа, от которых во многом зависела судьба Червонной Руси. Пока они ничего этого не знали, им хотелось быть сейчас просто молодыми людьми, радоваться ясному солнечному дню, тихому тёплому вечеру и вкусной ухе.
Увы, немного ждёт их впереди таких спокойных вечеров.
