Глава 17
Нита отшатнулась назад – воздух был влажным. Она заморгала и неожиданно вспотела, хотя в спину дул кондиционер. Слишком увлеченная открывшимся перед ней видом, Нита едва это заметила.
Вдоль улицы тянулись ряды деревянных строений с противомоскитными сетками на окнах. Среди этих строений попадались массивные бетонные здания с… гигантскими тростниковыми крышами?
Людей на улице было немного, но Нита отчетливо слышала их непрекращающуюся болтовню. Вероятно, здание, из которого она вышла, находилось в переулке.
На одной из крыш сидела обезьяна и наблюдала за Нитой. Через несколько секунд к ней присоединилась вторая, потом третья. Сначала они просто смотрели на Ниту, а потом одна из них резво прыгнула в лес, простиравшийся за ее спиной.
Нет, в джунгли, простиравшиеся за ее спиной.
Весь рынок – или, по крайней мере, ту его часть, которую могла видеть Нита, – окружал тропический лес. Тянувшиеся в небо деревья казались высоченными. Там, где стояла Нита, земля была расчищена, и ей казалось, она смотрит на голубое небо через длинную деревянную трубку. Облаков на небе не наблюдалось.
Деревья оплетали древесные лианы… или некоторые из них вовсе не древесные? Ните казалось, что в фильмах это были крепкие зеленые растения, похожие на гигантские стебли одуванчика. Здесь же они больше походили на деревья, которые могли двигаться, переплетали и как будто душили другие деревья плотной деревянной удавкой.
Маленькие деревца с огромными листьями и колючие кусты облюбовали участок поближе к земле. Лес казался непроходимым, словно огороженный шипами замок Спящей красавицы. Только здесь было больше паутины и гигантских жуков.
Капли пота, бегущие по лбу Ниты, стекали за воротник ее рубашки. Под мышками появились пятна.
Мирелла протолкнулась мимо Ниты. Окружающий вид ее не впечатлил.
– Пирс вон там. Я запомнила место, пока мы сюда плыли, – сказала она.
Нита вышла на улицу и осознала, что она босая. Земля была усеяна камнями и корнями деревьев, а может, и осколками бутылок.
– Нам нужна обувь.
Мирелла промолчала и вдруг задрожала всем телом, будто у нее начинался какой-то приступ.
– Я туда не вернусь, – выдавила она.
Нита напряглась. Какой бы глупой ни была Мирелла, она не могла с ней не согласиться.
Девушка-дельфин повернулась к ней, ее розовые глаза были широко раскрыты.
– Наверное, там только одна пара обуви, и та на ногах Ковита.
Верно подмечено.
Мирелла пошла вперед по гравию. С каждым шагом ее крошечные ступни резало, и на камне оставались кровавые следы. Вздохнув, Нита последовала за Миреллой, наращивая новые слои кожи на ступнях – пыталась сделать кожу более грубой.
Если Мирелла действительно помнила все, наверное, она лучше знает, куда идти.
– Ты говорила о пирсе, – сказала Нита, ускоряясь, чтобы догнать хромающую Миреллу, которая передвигалась быстрее, чем Нита могла бы подумать. – Другого пути нет?
Мирелла покачала головой.
– Нет. Прокладывать длинные автомобильные дороги через джунгли слишком сложно, как и лётные полосы.
Это плохо. Хотя, возможно, лодку угнать проще, чем машину.
– Ты знаешь, как управлять лодкой? – спросила Нита.
– Нет. – Мирелла пожала плечами и поморщилась. В следующей фразе ее голос стал выше: – Разве это трудно? Нужно просто грести, да?
Нита не ответила: у нее самой было не больше знаний об управлении лодкой.
Они зашли за угол, и открывшийся вид тут же вымел из головы Ниты все мысли.
Здесь были сотни людей. До этого момента Нита особенно и не задумывалась о размере рынка. Вдоль улицы рядами тянулись небольшие хижины и двухэтажные деревянные здания, но большинство товаров было выложено на столах, стоявших прямо перед этими зданиями. Банки с глазами и языками в формальдегиде размещались рядом с кусками мяса. С тростниковых крыш импровизированных магазинов, словно кисточки с академических шапочек, свисали маленькие мешочки с порошком из костей единорога и пучки перьев феникса.
Возле других магазинов стояли клетки с живыми товарами. В одной клетке сидело большое существо, смахивающее на овцу с клыками, и грызло железные прутья. В другой съежилось маленькое пушистое животное, черная шерсть которого поднималась, когда люди подходили слишком близко. В чем-то похожем на загон извивался громадный змей с рогами, напоминающими усики. Он смотрел на проходящих мимо посетителей и высовывал язык, пробуя воздух.
Однако остановиться Ниту заставило то, что большинство людей, похоже, говорили по-английски. Она слышала как американский акцент, так и британский. Испанский тоже звучал, но среди множества лиц на рынке было больше белых, чем коричневых.
Не то чтобы в Южной Америке нет белых людей. Здесь, как и в США, проживают и белокожие (их больше всего), и темнокожие. И, как и в Штатах, большую часть сверхбогатых (тип людей, которые могут позволить себе изыски, предлагаемые торговцами рынка) составляют белые мужчины среднего возраста. Поэтому присутствие немалого количества богатых белых людей на таком рынке не удивляло.
Чего не скажешь о количестве разговаривающих на английском.
Нита думала, что, раз она находится в Перу, торговцы и покупатели будут в основном из Латинской Америки.
Она ошибалась.
Они приехали отовсюду, и всех этих людей объединяло одно – деньги. Это было заметно по их изящной одежде, каким-то выцветшим улыбкам и остроглазым телохранителям рядом с ними. Эксплуататоры, которым казалось, будто они могут приезжать в любую страну и делать там все, что им захочется. Конкистадоры в костюмах.
– Идем, – сказала Мирелла, пытаясь взять Ниту за руку и потащить за собой, но Нита лишь раз пошевелилась.
– Ага, идем, – сглотнула она. Ее взгляд был все так же прикован к рынку.
Мирелла пошла по улице, пробиваясь сквозь толпу. Нита вспотела и, проходя мимо других людей, чувствовала, как ее кожа липнет к чужой, а когда она отлипала, раздавался влажный чмокающий звук. Какая мерзость.
Воняло гниющими фруктами, хотя ощущался еще и едва уловимый запах формальдегида – как раз его Нита находила успокаивающим. Свежие фрукты, выставленные в магазинах, зачастую пахли еще хуже, чем органы, и это был плохой знак.
Нита шла, опустив голову – не слишком низко (это было бы подозрительно), но так, чтобы не встречаться взглядом с покупателями. Она надеялась избежать ненужного внимания, только вот с розовой кожей, красным колпаком и хромотой Миреллы это было затруднительно. Нита почти жалела, что не оставила ее разбираться со своими проблемами одну. Однако мысль эта беспокоила, поэтому она выбросила ее из головы.
Они прошли мимо группы туристов в больших широкополых шляпах, с камерами на шеях. Когда Нита заметила эти камеры, ей стало не по себе. Разве это место – какая-нибудь достопримечательность, которую можно снимать, а потом приехать домой и показывать своей семье, как здорово ты провел время.
По мере приближения к реке высокие деревья расступались, открывая вид на голубое небо.
Спустившись по тропинке к пирсу, Нита впервые увидела Амазонку.
Еще никогда в жизни она не испытывала такой радости при виде воды. Она обещала свободу, побег из этого рынка и возвращение в большой мир. Она представила, как садится в лодку и гребет всю дорогу до Лимы. Мысль была глупой, потому что Амазонка не проходит рядом с этим городом.
Над рекой тянулся деревянный пирс со ступенями, ведущими к лодкам. Наверное, он сделан на случай повышения уровня воды в реке во время сезона дождей. Интересно, затоплялся ли когда-нибудь рынок?
Вдоль пирса стояли охранники в камуфляжных штанах, футболках или майках. В руках они держали оружие – не маленькие револьверы, которые носила с собой мать Ниты, а длинные военные пистолеты – кажется, такими же пользовались террористические группировки. Это что, пулеметы? Или пистолеты-пулеметы? Какая между ними разница?
К пирсу были пришвартованы лодки – деревянные, из стеклопластика, металла. Материал потемнел от воды и времени. Даже отсюда Нита видела их двигатели, а к двигателю обычно прилагаются ключи. По крайней мере, Ните так казалось. Вообще она никогда не плавала на лодке, разве что (как она полагала) во время переправы на рынок. В любом случае завести двигатель без ключа она точно не смогла бы.
Ее пальцы заскользили по ноге, выводя букву Y.
Возможно, ключи и не понадобятся, ведь необязательно всегда двигатели заводятся при помощи ключей? В голове Ниты роились мысли. Можно взять одну из тех деревянных лодок с веслами. Но если плыть на ней, Нита готова поспорить, что стеклопластиковые судна догонят ее в считаные минуты. Не слишком подходящая лодка для побега.
Нита выругалась и, повернувшись к Мирелле, которая с беспокойством смотрела на охранников, поджала губы.
– Ты знаешь, как далеко отсюда до Бразилии? Мы сможем туда доплыть? – спросила она.
– Никак. – Мирелла сгорбилась, как будто такая поза каким-то образом могла облегчить раны, скрывающиеся под ее одеждой. – Туда на катере четыре часа ехать. Какое тут плыть? Это займет несколько дней. К тому же в воде змеи. Есть и пираньи, но сейчас они не слишком опасны, потому что сыты. Остерегаться следует тех рыб, которые в сухой сезон попадают на сушу.
Нита помассировала виски.
– Хорошо. А если пойти через сам лес?
– Ты что, шутишь? – Мирелла с ужасом посмотрела на Ниту. – Чтобы прорубить тропу только через подлесок, тебе нужен мачете. Там есть пауки, которые едят птиц. Мы не продержимся и дня, тем более у нас нет припасов.
Нита стиснула зубы. Из одной клетки в другую, только большую.
Самый умный ход – просто заплатить за проезд. Если ей понадобится что-то еще, она сможет подкупить охранников, чтобы те закрыли на нее глаза. Все проблемы на черном рынке решаются деньгами. Но есть одна загвоздка: денег у Ниты нет.
Она жалела, что не украла камеры у тех глупых туристов. Их можно было бы кому-нибудь продать.
Прислонившись к стене здания, она смотрела на пирс и пыталась придумать, как действовать дальше. Мирелла стояла рядом, вид у нее был отсутствующий.
Если они дождутся ночи, им удастся проскользнуть на пирс под покровом темноты. Но даже если они действительно сбегут на одной из этих хлипких гребных лодок, спуск по реке ночью нельзя назвать особенно умным планом. В реке полно кайманов, анаконд и еще бог знает каких существ, к тому же Нита сомневалась, что сможет видеть, куда она плывет. Она даже не знала, в каком направлении плыть. Может быть, Мирелла знает?
– Мы должны просто украсть лодку, – сказала Мирелла, глядя на пристань. – Другого выхода нет.
Нита облизнула губы.
– Здесь много людей.
– В ближайшее время ничего не изменится.
Медленно кивнув, Нита окинула взглядом толпу.
– Нам нужно их отвлечь.
– Есть идеи?
– Может быть. – Нита смахнула с потного лба прядь волос и снова уставилась на лотки у пирса. – Иди, найди лодку и отвяжи ее. Я позабочусь о том, чтобы тебя никто не видел.
Мирелла насмешливо отсалютовала ей рукой и заковыляла к пирсу.
Нита втиснулась в толпу и заскользила между потными людьми и лотками. Ее взгляд упал на стол, на котором стояли корзины с перьями, перевязанными бечевкой. Отлично.
Проходя мимо, она выставила ногу и сильно ударила по ножке стола, но тот даже не шелохнулся. Нита сглотнула и, надеясь, что никто не заметит, нанесла еще один удар, на этот раз сильнее.
Стол повалился на землю, перья из хвоста феникса взлетели и, падая, прилипали к случайным прохожим. Казалось, пошел дождь из экзотических цветов, а землю устелило мягчайшими листьями.
Владелец лотка вскрикнул и заметался по сторонам, пытаясь поймать перья. Некоторые из прохожих клали прилипающие к ним перья в карманы, другие отмахивались, но никто не обращал внимания на разноцветное шоу Ниты.
Нита смотрела на безразличных людей и понимала: отвлекать нужно гораздо более заметно, но как отвести взгляды людей от пирса. Разве что здание поджечь? А где взять спички?
Она огляделась в надежде увидеть кого-нибудь с сигаретой, но вместо этого ее взгляд уперся в пристань, где Мирелла уже выползла из тени и продвигалась к пирсу.
Охранники разговаривали с каким-то мужчиной, который стоял к Ните спиной. Но когда он повернулся, она мельком увидела его лицо в профиль.
Боулдер.
Мужчина, который купил и съел глаз Миреллы.
И сейчас он смотрел прямо на Миреллу.
Нита открыла рот, чтобы закричать, но поняла: ее голос никак не сможет перекрыть гул толпы и донестись до Миреллы. Она почувствовала себя Кассандрой из греческого мифа – та видела будущее, но ничего не могла с ним поделать.
Боулдер поднял пистолет.
Нита сделала шаг вперед.
Поздно.
Пуля попала Мирелле в живот, пробив в нем дыру, но она продолжала двигаться. Картина напоминала сцену из мультфильма, но с большим количеством крови – как будто Мирелла врезалась в невидимый стол, и живот ее замер, а шея, грудная клетка и ноги наклонились вперед. Все ее тело сжалось, и Мирелла повалилась в грязь.
Она зажимала рану рукой, но кровь струилась с пугающей скоростью, минуя пальцы и окрашивая землю вокруг нее в ярко-красный цвет.
Нита безошибочно определила, что Мирелле с такой раной и в таких условиях не выжить. Здесь нельзя оказать медицинскую помощь. Этот грязный пирс кишел инфекциями. А люди с оружием вполне могут всадить в нее еще пару пуль.
Нита подавила желание броситься к Мирелле. Нельзя давать волю эмоциям. Миреллы больше нет, и такие глупые чувства, как жалость или сочувствие, не заставят Ниту пойти туда и тоже попасть под пулю. Спасти Миреллу невозможно.
Тем не менее Ните пришлось вцепиться в стену здания. Она хваталась за нее, как за якорь, не позволяя глупой части своего разума победить логическую.
Мирелла открыла рот, но сумела лишь захрипеть. Все крики, должно быть, остались в мастерской, где ее мучил Ковит.
Боулдер убрал пистолет и, не обращая внимания на Миреллу, повернулся к охранникам, с которыми разговаривал до выстрела. Похоже, этот мужчина вчера вечером приходил развлечься в свободное время, а объектом его забав была Мирелла. Но сейчас, когда наступил день и началась работа, у него времени на увлечения не осталось.
Когда он это сделал, когда небрежно отвернулся от Миреллы, ее что-то покинуло. Казалось, все ее тело постепенно сжимается: обмякли плечи, опускался подбородок, расслаблялись мышцы. Нита увидела момент, когда Мирелла сдалась.
Один из охранников что-то сказал. Боулдер засмеялся и пошел к Мирелле. Он поднял пистолет, но Мирелла откатилась в сторону, цепляясь окровавленными пальцами за доски пирса. Последним рывком она перевалилась через край и упала в воды Амазонки. Послышался всплеск, затем наступила тишина. Ни хлюпанья. Ни голоса.
Рынок, окружавший Ниту, продолжал жить своей жизнью. Стол снова стоял, перья были собраны в корзины. Люди пытались разглядеть, во что стрелял Боулдер, но, когда все закончилось, отвернулись. Боулдер продолжил разговаривать с мужчинами на пристани, а потом ушел с одним из них. Он прошел прямо по залитому кровью пирсу и опустился в маленькую лодку, пришвартованную в конце пристани.
Река все так же текла, поглощая кровавое подношение. Кровь смешивалась с водой и исчезала.
Больше никто и никогда не продаст ни одной части тела Миреллы.
