Дважды Герою Советского Союза Николаю Скоморохову и его погибшему другу
Всю войну под завязку
я все к дому тянулся,
И хотя горячился —
воевал делово, —
Ну а он торопился,
как-то раз не пригнулся —
И в войне взад-вперед обернулся
за два года – всего ничего.
Не слыхать его пульса
С сорок третьей весны, —
Ну а я окунулся
В довоенные сны.
И гляжу я дурея,
И дышу тяжело:
Он был лучше, добрее,
Добрее, добрее, —
Ну а мне – повезло.
Я за пазухой не жил,
не пил с Господом чая,
Я ни в тыл не просился,
ни судьбе под подол, —
Но мне женщины молча
намекали, встречая:
Если б ты там навеки остался —
может, мой бы обратно пришел?!
Для меня – не загадка
Их печальный вопрос, —
Мне ведь тоже несладко,
Что у них не сбылось.
Мне ответ подвернулся:
«Извините, что цел!
Я случайно вернулся,
вернулся, вернулся, —
Ну а ваш – не сумел».
Он кричал напоследок,
в самолете сгорая:
«Ты живи! Ты дотянешь!» —
доносилось сквозь гул.
Мы летали под Богом
возле самого рая, —
Он поднялся чуть выше и сел там,
ну а я – до земли дотянул.
Встретил летчика сухо
Райский аэродром.
Он садился на брюхо,
Но не ползал на нем.
Он уснул – не проснулся,
Он запел – не допел.
Так что я вот вернулся,
Глядите – вернулся, —
Ну а он – не успел.
Я кругом и навечно
виноват перед теми,
С кем сегодня встречаться
я почел бы за честь, —
Но хотя мы живыми
до конца долетели —
Жжет нас память и мучает совесть
у кого, у кого она есть.
Кто-то скупо и четко
Отсчитал нам часы
Нашей жизни короткой,
Как бетон полосы, —
И на ней – кто разбился,
Кто взлетел навсегда…
Ну а я приземлился,
А я приземлился, —
Вот какая беда…
1975