Памятник

Я при жизни был рослым и стройным,
Не боялся ни слова, ни пули
И в привычные рамки не лез, —
Но с тех пор, как считаюсь покойным,
Охромили меня и согнули,
К пьедесталу прибив «Ахиллес».

Не стряхнуть мне гранитного мяса
И не вытащить из постамента
Ахиллесову эту пяту,
И железные ребра каркаса
Мертво схвачены слоем цемента, —
Только судороги по хребту.

          Я хвалился косою саженью —
                    Нате смерьте! —
          Я не знал, что подвергнусь суженью
                    После смерти, —
          Но в обычные рамки я всажен —
                    На спор вбили,
          А косую неровную сажень —
                    Распрямили.

И с меня, когда взял я да умер,
Живо маску посмертную сняли
Расторопные члены семьи, —

И не знаю, кто их надоумил, —
Только с гипса вчистую стесали
Азиатские скулы мои.

Мне такое не мнилось, не снилось,
И считал я, что мне не грозило
Оказаться всех мертвых мертвей, —
Но поверхность на слепке лоснилась,
И могильною скукой сквозило
Из беззубой улыбки моей.

          Я при жизни не клал тем, кто хищный,
                    В пасти палец,
          Подходившие с меркой обычной —
                    Опасались, —
          Но по снятии маски посмертной —
                    Тут же в ванной —
          Гробовщик подошел ко мне с меркой
                    Деревянной…

А потом, по прошествии года, —
Как венец моего исправленья —
Крепко сбитый литой монумент
При огромном скопленье народа
Открывали под бодрое пенье, —
Под мое – с намагниченных лент.

Тишина надо мной раскололась —
Из динамиков хлынули звуки,
С крыш ударил направленный свет, —
Мой отчаяньем сорванный голос
Современные средства науки
Превратили в приятный фальцет.

          Я немел, в покрывало упрятан, —
                    Все там будем! —
          Я орал в то же время кастратом
                    В уши людям.
          Саван сдернули – как я обужен, —
                    Нате смерьте! —
          Неужели такой я вам нужен
                    После смерти?!

Командора шаги злы и гулки.
Я решил: как во времени оном —
Не пройтись ли, по плитам звеня? —
И шарахнулись толпы в проулки,
Когда вырвал я ногу со стоном
И осыпались камни с меня.

Накренился я – гол, безобразен, —
Но и падая – вылез из кожи,
Дотянулся железной клюкой, —
И, когда уже грохнулся наземь,
Из разодранных рупоров все же
Прохрипел я похоже: «Живой!»

          И паденье меня и согнуло,
                    И сломало,
          Но торчат мои острые скулы
                    Из металла!
          Не сумел я, как было угодно —
                    Шито-крыто.
          Я, напротив, – ушел всенародно
                    Из гранита.

1973

Отправить

Isaacvat

hydra сайт гидра сайт