Глава 4
ОЙРО
На следующий день я вновь просыпаюсь поздно. Никто не разбудил меня на завтрак, а судя по расположению солнца, близится полдень. Впервые за эти долгие годы я просыпаюсь в своей кровати. Моя комната по расстановке мебели очень похожа на спальню Айлы, разве что цвета подобраны серые, белые и золотистые. Однако, в отличие от комнат брата и сестры, мои занавески тёмно-серого оттенка, и если зашторить окна, то комната полностью погрузится во мрак даже в середине дня.
В помещении заранее прибрались, потому что перед сном, впервые зайдя сюда, я не обнаружила никакой пыли или паутины, а матрас и подушки оказались новыми и пахли свежестью. Я вспоминаю, как хрустело белоснежное одеяло, когда я с наслаждением завернулась в него поздно ночью.
Всего несколько минут я разглядываю балдахин кровати и тереблю в руках мягкий шифон, свисающий по сторонам, а потом встаю, чтобы умыться. Моя умывальная немного меньше, чем у Даяна, но стены и потолок так же выложены кафелем от белого до аквамаринового оттенков. В нише стоит мраморная ванная. Я поворачиваю торчащий из стены вентиль, как показала вчера Айла, рассказывая об изменениях во дворце, и слежу за наполняющей ванную прозрачной водой.
Водопроводную систему придумали исарийцы, основываясь на своих экспериментах и расшифрованных документах о прошлом мире ещё до падения Звезды. Эту технологию у них купили мы и каиданцы, но помню, что ранее напора хватало только до второго этажа. Теперь же, по словам сестры, систему усовершенствовали, значительно облегчив работу слугам и жизнь во дворце. Вчера я слушала Айлу, сдержанно кивая, чтобы не показывать излишнего удивления, но пока никто не видит, я с восхищением наблюдаю, как всё работает. Вода тёплая, я уже не стесняюсь и роюсь в красивых бутылочках, выбирая масла. Добавляю немного цитрусового аромата.
Айла вваливается в мою комнату, когда я натягиваю на себя штаны и свободную рубашку. Немногим ранее, открыв шкаф, я обнаружила только вчерашнее платье да несколько комплектов домашней одежды.
«С гардеробом придётся ещё поработать», – вымученно решила я, глядя на туалетный столик, где лежит шкатулка с браслетами на лодыжки, мамино Кольцо Пустыни да папин кинжал.
«И с этим тоже придётся разобраться».
В детстве у меня ещё не было собственных украшений, мне они мешали, а когда нужно было принарядиться, мама использовала свои.
Вначале я радуюсь появлению сестры, но моментально скисаю, замечая у неё в руках ворох разноцветных платьев. Сразу стоило догадаться, что на сегодняшнее заседание Совета не следует идти в домашней одежде.
– Нет, нет, нет! – строго говорит Айла, критично оглядывая мой наряд. – Вот это всё точно нет! Я принесла тебе несколько своих платьев, благо у нас даже фигуры похожи. Но нужно будет заказать тебе одежды.
Губы девушки растягиваются в довольной улыбке, и она скидывает все наряды бесформенной кучей струящейся ткани на диван. Мои брови сами собой удивлённо поднимаются вверх. Айла и вправду как два человека в одном. Она ненавидит беспорядок в своей комнате, но сама же его легко создаёт. Мои мысли сбиваются, когда я замечаю бархатную коробку у сестры в руках.
– Это твоё. – Сестра открывает шкатулку, демонстрируя сверкающую ветвистую тиару из розового золота, усыпанную сверкающими бриллиантами. – Ты ещё свою парадную не видела, – хихикает Айла, я же глупо открываю и закрываю рот, не зная, что сказать.
– Парадную?! А это что? Повседневная?
– Наши праздничные украшения не такие дорогие, как корона Даяна, но всё равно жутко тяжёлые, – игнорирует мой сарказм сестра и открывает второе отделение шкатулки, там я нахожу небольшую коллекцию колец.
– Ты отдаёшь мне своё?
– Нет. Это всё из маминого наследия, позже ты можешь забрать всё, что тебе нравится. Но сейчас я выбрала на свой вкус.
Я трепетно провожу пальцами по тиаре, боясь даже представить её стоимость. Но, узнав, что она мамина, я знаю, что не откажусь её надеть.
– Ойро.
Я вскидываю голову, удивляясь серьёзному тону сестры.
– Ты знаешь нас настоящих, но сегодня мы должны встретиться с Советом, а значит, тебе нужно выбрать свою роль, – без единого намёка на шутку начинает Айла. – Да, ты жила долгое время в другом месте. Но Илос твой, как и мой, по праву крови. Мы несём ответственность за каждого жителя и за нашу территорию. Мы не имеем права быть слабыми.
Я с трудом вспоминаю, что в Совете всего восемь человек. Шесть глав богатейших домов и два бывших генерала. В основном это учёные мужчины или женщины с богатым опытом за плечами.
– Какие отношения у нас с Советом? – спрашиваю я, понимая, что ранее не уточняла, что же в действительности происходит в самом Илосе.
– Напряжённые, – нехотя признаёт она. – После гибели папы они, как и Клетус, решили, что мы рано остались без поддержки родителей. Думали, что мы слишком молоды, не готовы и потеряны после случившегося, чтобы принимать сложные решения. А то, что Даян долгое время откладывает коронацию, лишь усугубляет ситуацию. Хотя сейчас отношения с Советом всё-таки лучше, чем в первые годы без родителей.
– Вижу, ты не сильно переживаешь из-за их мнения, – подмечаю я, когда Айла больше внимания уделяет выбору платья среди тех, что принесла.
Уголки губ сестры приподнимаются.
– Потому что Даян – вылитый отец. Ты сама увидишь.
Я оглядываю белое кружевное платье на Айле. Оно обтягивает сверху, подчёркивая хрупкость её фигуры, а снизу струится юбка из лёгких тканей. Волосы распущены, на лице мягкий румянец, а на голове золотой изящный венец. Сестра продолжает мило мне улыбаться, пока я медленно разглядываю детали. Длинные золотые серьги с бубенцами, несколько браслетов на запястьях.
– И какая у тебя роль?
– Изысканной принцессы, разумеется, – не под стать её очаровательному образу фыркает Айла. – Совет считает, что именно такой я должна быть. Сдержанной и красивой. Такой была мама. По крайней мере, ей пришлось стать, чтобы удовлетворять Совет и придуманный ими образ, что, по мнению большинства, сыграет благоприятную роль при правлении.
В памяти всплывают немногочисленные моменты с мамой. И сестра в чём-то права. Я помню на ней светлые наряды и лёгкие платья. Изысканные украшения и ласковую улыбку. Как она пыталась привить мне любовь к искусству или музыке, а я всё равно сбегала и наблюдала за тренировками брата и Назари.
– Но она не была такой всегда, – прерывает мои воспоминания Айла. – Слуги рассказали, что в молодости она, скорее, была похожа на тебя.
Слова протеста почти срываются с языка, так как именно мамина сдержанность тонкой гранью всегда стояла между нами, не позволяя сблизиться так же хорошо, как им с Айлой. Поэтому я всегда чувствовала большую близость с отцом, ведь именно он настоял на моих тренировках и убедил маму, что это пойдёт мне на пользу.
Я почти уверена, что мне есть что возразить, но память подкидывает то, как мама без единого сомнения раздавила лицо живого человека своей силой. Какой злой она была, когда нас схватили. Я не сомневаюсь, что, если бы не жгуты, она поубивала бы всех без малейшего сострадания, доказывая, что слухи о чёрном сердце Калануа не ложь.
– Для чего тебе нужно притворяться, если ты не хочешь? – серьёзно спрашиваю я Айлу.
– О нет, – тихо смеётся та. – В чём-то я люблю этот образ. Мне нравятся светлые ткани, – расслабленно пожимает она плечами. – Многое изменилось, Ойро. Многое произошло.
Она отводит взгляд, бросает его в окно. Я чувствую, что сестре ещё многое хочется рассказать, но не решаюсь давить, надеясь, что она поделится сама.
– Само наше рождение, то, что нас трое, уже изменило обычный уклад, – тихо продолжает она и вновь поворачивается в мою сторону. – Мама была единственным ребёнком в том поколении, а наши бабушка с дедушкой умерли от лихорадки, поразившей пол-Континента много лет назад.
– Ей было двадцать два, – бормочу я, хватаясь за отрывки воспоминаний. Айла кивает, довольная моим верным ответом. – У них не было Дара исцеления?
– Исцеление – это побочная способность, и проявляется она далеко не у всех. Я бы даже сказала, очень редко. Как, например, Дар перемещения, что есть у Даяна. Его у мамы не было.
– Но исцеление было у мамы, почему она им не помогла?
– Подобная способность прекрасно лечит раны и предупреждает все болезни обладателя этого Дара, – терпеливо поясняет мой близнец. – Но когда речь о другом человеке и о заболеваниях, вызванных инфекциями или разрушением организма изнутри, то Дар исцеления не всесилен. Иногда он приносит временный эффект или работает, но не моментально. Ничего страшного, Ойро. Мы ещё поговорим об этом подробнее, ответим на все твои вопросы, ведь у нас впереди так много времени.
Айла встряхивает головой, пытаясь сменить тему, пока этот разговор не испортил настроение.
– Совет смог повлиять на маму, потому что у неё не было братьев и сестёр. Назари же хоть и поддерживали её, но не имели никакого влияния на Совет. Поэтому ей пришлось поддаться и измениться. Но у нас есть мы и Даян – наш будущий король. Давить на него – то же самое, что пытаться приказывать пустынной буре.
Я невольно начинаю улыбаться этому сравнению, полностью веря ей на слово.
– Так что ты решила, Ойро? Кем ты хочешь быть? – Сестра указывает на принесённые платья.
Я вновь обвожу взглядом дорогие ткани, а потом киваю на наряд сестры.
– У тебя есть что-то похожее, но помрачнее?
Её ласковая улыбка на мгновение становится довольной, будто она ждала именно этот ответ.
* * *
Пока я переодеваюсь, Айла вкратце напоминает мне о Совете. В этот раз соберутся все, а встреча будет проходить в самом большом Зале Собраний. Этот зал находится в скрытой под песком части дворца.
Мы спускаемся ниже первого этажа и идём по сумрачным коридорам. Стены из тёмно-серого камня украшены уже привычной резьбой, но здесь она в разы проще. Несмотря на мраморные полы, наши шаги звучат приглушённо. Вначале я не могу понять, куда делась вся роскошь дворца, пока мы не выходим под окна, расположенные вместо высокого потолка. Стены преображаются, залитые золотым полуденным светом. Я с восхищением запрокидываю голову. Из-за песка, который ветер гоняет поверху, свет постоянно переливается, словно мы идём под золотистой водой. Становится ясно, что этим стенам не нужны излишние украшения или позолота, вся красота над головой, а ночью звёзды наверняка похожи на далёкие сверкающие драгоценности.
Вспоминаю, что именно этот коридор видела в одном из своих кошмаров. Как только я оказываюсь здесь вновь, память быстро подкидывает мне правдивые образы. На самом деле, в тот день ничего плохого не произошло. Мама вела меня и Айлу за руки, нам предстояло одно из самых важных событий в жизни. В конце коридора тогда меня звал Даян, мы шли, чтобы принять клятву верности Назари, поэтому на нас были праздничные платья.
Я одёргиваю себя, заставляя смотреть вперёд на приближающиеся дубовые двери. Надеюсь, мы не переборщили. Айле пришлось уговаривать меня, когда она достала платье не цельного покроя, а разделённое на чёрную юбку и укороченный топ с длинными рукавами. В первое мгновение я сопротивлялась, понимая, что часть кожи останется неприкрытой, но сестра долго умоляла меня хотя бы примерить, и я сдалась.
Плотная ткань закрывает мою грудь и немного под ней, а вся область декольте, плеч и рук покрыта тончайшей кружевной тканью. Юбка начинается от талии и доходит до пола. Она хоть и не выглядит таковой, но оказалась тяжёлой. Я смущённо бросаю последний взгляд на полоску открытой кожи между концом топа и началом юбки. Небольшое расстояние, всего в три пальца, но я всё равно чаще, чем нужно, трогаю эту часть живота.
Не слишком ли для меня? Айла даже не позволила прикрыть шею, уложив мои волосы в высокую причёску и оставив лишь несколько вьющихся прядей щекотать шею. Лоб стягивает мамина диадема, я стараюсь отвлечься от непривычного ощущения и не чесать кожу под ней.
– Ты прямой потомок Илоса, не забывай. Это платье будто создано для тебя, ты замечательно выглядишь, – напоследок шепчет мне сестра.
С трудом верится. Дарен бы хохотал, увидев меня такой.
Я не успеваю высказать ей свою невесёлую мысль, как солдаты распахивают для нас двери. Громкие голоса, успевшие просочиться наружу, сразу стихают. Теперь я могу разглядеть Зал Собраний. Стеклянный купол занимает весь потолок, ярко освещая помещение. Интерьер простой, такие же серые стены, однако в зале есть шесть мраморных колонн, увитых металлическими узорами, словно лозой, и поддерживающих каркас для потолочного стекла. В конце комнаты на небольшом возвышении стоит, казалось бы, невзрачный чёрный трон под атласным золотым балдахином. Присутствующие расположились за круглым мраморным столом прямо в центре комнаты. Все места за ним, кроме двух, уже заняты. Несколько охранников рассредоточены вдоль стен, но основная сила – Анис и Рушан – стоят немного позади Даяна. Он сидит дальше всех от нас, прямо напротив дверей, в которые мы вошли.
Я максимально выпрямляю спину, пока все, кроме брата, вскакивают со своих мест и таращатся на нас с сестрой. Даян медленно поднимается последним. Он одет в простую серую рубашку и штаны на несколько тонов темнее, но кушак украшен изысканным узором и на плечи накинута шёлковая золотая мантия с широкими рукавами, волнами переливающаяся от любого движения. Большая часть ткани покрыта объёмными узорами из золотой нити, но более тёмного оттенка. Когда он поднимает руку, указывая на меня, я вижу чёрную как тьма подкладку. Его пальцы унизаны кольцами, но моё внимание привлекает тот, что подарила ему мама. Чёрные волосы распущены, а его лоб обхватывает тонкий золотой венец.
– Прошу, дорогие друзья. Наконец мы можем полноценно представить вашу принцессу и нашу сестру. Ойро Лейла Калануа.
Глубокий голос Даяна прокатывается по залу, отскакивая от стен. Все в замешательстве смотрят то на меня, то на Айлу. Уголки губ брата дёргаются, он видит нашу разницу, как в нарядах, так и в образах. Если Айла у нас сдержанная принцесса, то я хочу стать тенью за спинами членов семьи. Тьмой, которая не потерпит никаких угроз. В глазах брата гордость и даже озорной блеск, это придаёт мне сил, пальцы перестают трястись. Анис с трудом прячет довольную улыбку, Рушан внимательно оглядывает меня с ног до головы, а Самия одобрительно кивает.
Я обвожу взглядом собравшихся. Айла пыталась заставить меня запомнить имена, но я узнаю лишь главную целительницу Бенешу. Помимо Самии, она единственная женщина за столом. Ещё я узнаю двух бывших генералов, да и то только по ленте с отличительными знаками на груди. Все члены Совета – в богатых одеждах из парчи и шёлка, на пальцах множество перстней с драгоценными камнями. Двое из них одного возраста с нашими покойными родителями. Остальные старше. Волосы у большинства тронуты сединой.
– Прошу прощения за опоздание и за то, что прервали ваш разговор, – как можно мягче произношу я.
Не зная, что делать дальше, я просто киваю им, и только после присутствующие склоняют головы и начинают бубнить что-то про «Ваше высочество», но делают это так тихо и невнятно, словно из-под палки. Никто не решается подойти ко мне или заговорить в открытую. Мне надоедает слушать этот неловкий шум и, не задерживая ни на ком взгляда, я двигаюсь к пустому месту, чтобы сесть справа от брата. Все замолкают, оторопело наблюдая за мной, словно я призрак или чужак, что посмел без спроса заявиться на важное мероприятие. В напряжённой тишине я полностью игнорирую пристальное внимание и шагаю уверенно, не стесняясь звона бубенцов на лодыжках при каждом шаге.
– Мы можем начинать? – спрашиваю я у брата, подходя ближе.
– Конечно, – улыбается он.
Мы опускаемся на свои стулья. Айла медленно садится с левой стороны от Даяна, между ним и Самией. И только после неё присаживаются остальные присутствующие.
– Сёстры пропустили первую часть нашего собрания, поэтому перескажу вкратце то, что мы уже обсудили. Коронацию решено устроить через пару недель, – начинает Даян, постукивая пальцем по столу в такт словам. – Моя свадьба с Самией будет позже, возможно, через несколько месяцев или полгода, если ситуация будет подходящая.
Я молча наблюдаю, как кивает Самия. Никто из членов Совета не перебивает, но я и не уверена, что они слушают, потому что практически все внимательно разглядывают меня. Многие хмурятся, им приходится вертеть головами, чтобы сравнивать меня и Айлу, сидящую с другой стороны. Сестра умело их игнорирует, сидя с приклеенной будничной улыбкой. Меня же взгляды начинают раздражать, каждый я ощущаю почти физически. Единственный, кто не глядит на меня, – это мужчина, сидящий рядом. Я кошусь на него, чтобы рассмотреть, но тут же прекращаю, не желая, чтобы он почувствовал моё внимание. Даян тем временем продолжает обыденным тоном:
– Также сразу после коронации объявим о существовании Ойро всем осталь…
– Прошу прощения, принц.
Палец брата замирает в воздухе, он хмуро поворачивает голову к седому мужчине с длинной бородой. Обращение к Даяну прозвучало на грани пренебрежения, но я сдерживаю своё удивление и поворачиваюсь к говорящему, нацепив маску спокойствия.
– Вы, конечно, нам рассказали, что произошло с вашей сестрой – принцессой Ойро, – продолжает тот, даже не глядя в мою сторону.
Словно меня здесь нет.
– Наш покойный король Хисара перед своей кончиной упоминал, что у принцессы Айлы был близнец. Но должен вам напомнить, что мы никогда не видели девочку, а состояние вашего отца было сложным. Мы все знаем, что его мучила не только болезнь, но также кошмары и призраки, вызванные чувством вины.
Я с трудом проглатываю множество новых вопросов об отце. Корю себя, что не решилась спросить Айлу раньше о том, что же с ним произошло. Но теперь мне даже страшнее узнать, с чем им пришлось столкнуться, пока меня не было. Ловлю немигающий взгляд сестры, без улыбки он кажется даже немного пугающим.
– Мы все поверили его словам. Что у Айлы была сестра-близнец, – с нажимом продолжает говорящий. – Но насколько вы уверены, что это и есть та девочка? Нам нужны доказательства посерьёзней.
Ещё пятеро членов Совета одобрительно кивают. Лишь целительница и мужчина, сидящий рядом со мной, не поддерживают его. Я поворачиваюсь к соседу, его лицо кажется мне знакомым, но эту мысль сбивает Даян.
– То есть мои слова не кажутся вам достаточно вескими? – Его голос сух.
– Что вы, ваше высочество, – сразу кланяется другой – моложе, с густыми усами и бородой. – Совет существует, чтобы вам помогать.
– Верно, – вновь обрывает первый, его тон и слова более резкие. – Мы здесь, чтобы оберегать вас, принц Даян, и вашу сестру, там, где вы не можете рассуждать здраво, ослеплённые эмоциями. А внезапно ожившая сестра – серьёзный повод, чтобы потерять голову.
– Просто мы хотели бы убедиться своими глазами, – дополняет коллегу усатый.
– Наше внешнее сходство – недостаточное доказательство для ваших глаз, уважаемый Шакир? – спрашивает Айла.
Голос сестры мелодичен, но я, как и все, чувствую железный стержень в её тоне.
– Ох, принцесса Айла, вы обе прекрасны, как рассвет, и нам тяжело поверить счастью, что у нас две очаровательные принцессы.
Я едва не закатываю глаза, когда Шакир начинает сыпать комплименты, переводя тему. Но я понимаю, что они уважают мою сестру, не дерзят ей, и это мне нравится.
– Можете поверить и радоваться, Шакир. Ойро – наша кровная сестра. И не стоит переживать, эмоциональная пелена на глазах мне не сильно помешала, – иронично отвечает Даян. – Раз этот вопрос тоже решён, генерал Берез, мы закроем эту тему и перейдём к другой проблеме, – с раздражённой ноткой отвечает первому Даян.
– Но всё же, ваше высочество. Мы все, – опять встревает Шакир и обводит рукой остальных членов Совета, – хотели бы увидеть Дар принцессы Ойро. Это станет полноценным доказательством.
Мужчина в упор смотрит на меня. Улыбается вроде и ласково, но такой человек, и глазом не моргнув, прикажет меня казнить, окажись я самозванкой. А смотреть на моё тело в петле будет с той же самой улыбкой.
Пока мы шли сюда, Айла предупредила, что подобная ситуация может возникнуть. Что они и слушать не станут, пока не увидят Дар. Но я никогда не призывала тьму просто по желанию. Обычно это рвалось наружу, когда я злилась или чувствовала опасность. Хотя сейчас своим пренебрежением они уже испортили мне настроение.
Все смотрят на меня, а я молчу. Генерал Берез вызывающе приподнимает бровь, почти что бросая вызов. Его губы кривятся в усмешке под бородой. Молчание затягивается, они специально хранят тишину, дожидаясь моего поражения, а родные терпеливо ждут, позволяя мне самой отстоять своё имя. Я медленно опускаю взгляд на руку генерала, лежащую на столе, и слова вырываются раньше, чем я успеваю их остановить.
– Если хотите, я могу проткнуть вам руку кинжалом, а потом показать, как я умею исцелять, – чувствую, как злятся тени под столом, и озвучиваю их шёпот бесцветным голосом.
– Да как вы смеете! – угрожающе начинает Берез, поднимая за собой хор негодующих голосов Совета.
– МОЛЧАТЬ! – рявкает Даян так, что все подскакивают на своих местах и тут же замолкают.
У меня закладывает в ушах от его гудящей в воздухе силы.
– Никто не смеет так разговаривать с моей сестрой, – уже тише, но вкрадчиво чеканит брат.
В образовавшейся тишине я вновь смотрю на генерала, его лицо идёт красными пятнами от злости, но руку со стола он предусмотрительно убирает.
– Это не я предложила, – спокойно говорю я, и все прекрасно слышат мои слова. – Это они. Вы их злите своим отношением к словам вашего короля.
Я специально подчёркиваю негласный статус Даяна. Хоть его и не короновали, но он является королём уже много лет, а своё пренебрежение им стоило бы попридержать.
Члены Совета непонимающе смотрят на меня, а я подбородком указываю за их спины, где со стен по всем углам густым туманом стекается тьма. Солдаты вдоль стен каменеют, по лицам видно, что происходящее их немного нервирует, но хорошая выучка не позволяет даже дёрнуться.
Тьма приобретает очертания жутких тварей, похожих на безумных волков. Задних лап у них почти нет, на их месте тело колышется живыми сгустками тьмы, оставляя слабый шлейф. Демонов становится больше, они припадают к полу, щетинятся и зло рычат, обступая стол. Темнота густым дымом стекает через стеклянный купол, заполняя пространство. Я до скрипа стискиваю подлокотники своего кресла, сдерживая тварей, запрещая нападать, но их злой шёпот заполняет все мои мысли. Это не та темнота, которая волной накатывала в Цере.
Это демоны из-под песка. В тот раз в оазисе они драли глотки Падшим, но сейчас я едва уговариваю их не нападать на своих же.
– Легион, – тихо бормочет сидящий справа от меня. Вряд ли это предназначалось для моих ушей, скорее, слово просто вырвалось от удивления.
Лица членов Совета бледнеют, они хватают ртом воздух, когда темнота забивается им в горло и нос. Она не препятствует дыханию, но они в панике и не понимают этого, судорожно глотая воздух, как будто задыхаются. Мои близкие остаются спокойными, только Самия дышит тяжелее остальных.
– Ойро.
Айла с волнением смотрит на меня, безмолвно спрашивая, нужна ли мне помощь. И я слегка киваю головой.
– Идите, – шепчу я. – Добычи для вас здесь нет. Не сегодня.
Тени не подходят ближе, но и не повинуются сразу, переминаясь на месте и клацая зубами. Мне приходится повторить, а от Айлы по комнате расползается покой, и только тогда демоны ворчат и нехотя уходят, уползая по стенам, через щели. В помещение постепенно возвращается солнечный свет. Пока никто не видит, я стираю капли пота со лба.
– Думаю, лучше было бы проткнуть руку, Берез, – иронично замечает Даян.
– Похоже на то, ваше высочество. – Он такой бледный, я опасаюсь, как бы он не отключился прямо здесь, но в голосе мужчины нет былого пренебрежения.
– Боюсь, в следующий раз немного крови им будет недостаточно, и они захотят сожрать вашу кисть, – учтиво говорю я Березу.
Тот едва заметно вздрагивает, сжимает губы в линию и низко кланяется, прося моего прощения. За ним повторяют остальные. Надеюсь, что теперь они будут считаться со мной. Сейчас я понимаю, что они меня скорее боятся. И я не уверена, хорошо это или плохо.
– Что ж, решено. Представим Ойро всем остальным на коронации, – отрезает брат, и теперь все кивают, соглашаясь. – И последнее, что нам предстоит решить, – что нам делать с Каиданом?
– Стоит ли ставить Континент на порог войны, если всё закончилось благополучно для нас? – подаёт голос второй генерал, запахивая свой уже немаленький живот в богато расшитый халат.
Все замолкают, обдумывая услышанное.
– Мы не можем проглотить и это оскорбление, – решает брат. – Они подогнали военные корабли к нашим берегам, согнали наших людей, как скот, и демонстративно тащили через все страны. – Под каждую причину Даян отбивает удар пальцем по мраморной столешнице, отрешённо смотря в сторону. Брат перечисляет будничным тоном, но по выразительному стуку пальца становится понятно, что он просто контролирует эмоции, которых у него полно. – Они посмели прийти на нашу территорию, прикрываясь Даром, а позже ещё и выдвинули нам же ультиматум, желая забрать Дар и мою сестру. Мне действительно нужно продолжать, Нэвид?
Глаза принца опасно блестят, голос становится ниже, а брови сходятся к переносице.
– Ах да, ещё забыл упомянуть, – наигранно вздыхает брат, – что теперь среди нас принцесса Ойро, которая была жертвой нападения каиданцев на неё и нашу любимую мать, королеву Сарир. Именно они повинны в её смерти. Если ранее вы упирались, считая, что найденных отцом доказательств недостаточно, то теперь у нас есть свидетель.
По Совету проходит шокированный гул, перерастая в негодующий. Этот мрачный момент никто в Илосе забыть не может. Впервые один потомок Первых пошёл на другого.
– Какими именно доказательствами мы располагаем, помимо слов принцессы Ойро, ваше высочество? – Мужчина по правую руку от меня спрашивает без ехидства, просто уточняет подробности.
Его осанка гордая, а спина прямая, он без страха смотрит вначале на принца, а потом на меня. И тогда я его узнаю. Узнаю веснушки на обаятельном лице и внимательные взгляд тёмных глаз. Лорд Серош, отец Аниса.
– Мы всё видели с помощью Дара Айлы. И если надо, мы можем… – Брат осекается, быстро смотря на меня, а я коротко киваю, разрешая продолжать. – Мы можем показать это на суде.
Серош поворачивается к Анису. Тот, стискивая челюсти, кивает отцу. Члены Совета снова начинают взволнованно переговариваться, не зная, что делать с многолетней правдой. Я уверена, они догадывались или у них имелись косвенные улики, но живой свидетель – это совсем другое. Их тон меняется, теперь они дают волю раздражению. Возможно, они не знали меня, но видели, как наша мама росла, как она приняла корону и выбрала короля. Не исключено, что половина или даже больше сейчас состоят в Совете только благодаря выбору нашего отца. Они были им как родные, Совет любил и уважал их.
– Хватит хвост поджимать! – вдруг зло бросает Бенеша, ударяя кулаком по столу.
Я удивлённо перевожу взгляд на целительницу. Женщина похожа на скромную старушку, и я никак не ожидала услышать подобные слова от неё. Однако мне на ум сразу приходит Мальта. Едва успеваю подавить улыбку от мысли, что исарийка высказалась бы более красноречиво.
– У вас есть идеи, ваше высочество? – продолжает целительница.
Даян расплывается в хитрой улыбке, как будто с самого начала этой встречи ждал подобного вопроса.
– Есть, дорогая Бенеша, и не одна. Война не выгодна никому. Ни нам, ни каиданцам, ни тем более другим странам, которые будут на нашем пути. Поэтому предлагаю действовать, как они. Квинтилии первые захотели грязной игры, мы ответим им тем же. Будем отщипывать от них по куску то там, то здесь, как перья с курицы. Начнём забирать у них наших людей, которых они где-то успели отловить. Сейчас у них во власти находится кахари, наполовину илосиец. У него Дар перемещения, и мы не можем оставить его им.
Я шумно втягиваю носом воздух, перед моими глазами вновь встаёт лицо Дарена, искажённые мукой черты, когда Эол ставил ему метку.
– Но, на случай полномасштабных столкновений, мы должны знать, кого поддержат Теяла и Исар. – Даян поворачивается к усатому: – Шакир, вы часто торгуете с теялийцами. Ненавязчиво прощупайте почву. Юн всегда нас поддерживал, как и мы их. Но я хочу быть уверенным, что он и его семья на нашей стороне и не зароют голову в песок.
– Конечно, ваше высочество, – тут же поддерживает идею советник.
– Берез, у нас с вами напряжённые отношения, но думаю, вы согласны, что мы оба действуем на благо Илоса. – Мужчина кивает в ответ на слова брата. – Я знаю, что вы превосходный генерал и прекрасно умеете склонять на свою сторону. Только вам я могу доверить разобраться с Исаром. По тому, что я видел в Цере, они тоже не в восторге от плана Клетуса.
Я единственная из присутствующих удивляюсь тому, что Даян даёт Березу, который ещё недавно дерзко бросал недовольство нам в лицо, такое ответственное задание и говорит, что доверяет ему. Генерал расправляет плечи и садится прямее, в его взгляде медленно разгорается удовлетворение от похвалы и гордость. Мужчина сосредоточенно внимает каждому слову Даяна. Я ошеломлённо понимаю, что имела в виду Айла. Брат и вправду очень похож на отца. Он завоёвывает их любовь и преданность своим доверием, которое сам вкладывает в их руки, словно…
«Добровольно дай им своё доверие, словно меч, сам вложи его им в руку. И внимательно следи, что они сделают дальше. Редко, но ты будешь предан своей же верой в других, но большинство сердец ты покоришь. Обладая однажды твоим расположением, они будут бояться его потерять. И до последнего вздоха будут защищать твою страну, твою спину и твоих будущих детей». Я вспоминаю, как подслушивала за колонной, когда отец говорил это, стоя на одном колене перед двенадцатилетним Даяном. До этого брат подрался с одним из знатных отпрысков за то, что тот сказал что-то нелестное о Рушане, а потом отказывался мириться с мальчишкой.
– Они нам нужны как союзники, Берез. – Даян внимательно смотрит на генерала, с нажимом уточняя свою мысль.
– Сделаю всё, что в моих силах, ваше высочество.
Он отвечает без запинки или сомнений. Я тихо выдыхаю, веря, что он постарается.
– Отлично, – едва заметно улыбается брат. – Остальные просто приготовьтесь на случай войны. Нужно пополнить запасы еды, оружия и трав для мазей. Анис и Рушан, займитесь подготовкой бойцов, чтобы каждый точно знал, как действовать в определённой ситуации. Бенеша, вновь разошлите гонцов, ещё раз призовите всех путешествующих по Континенту илосийцев обратно домой. Скажите, что им небезопасно находиться вне наших границ.
Брат уверенным голосом отдаёт приказы. Власть как осязаемый Дар исходит от него. Я ёрзаю на стуле, мне самой хочется выполнить какое-нибудь поручение.
– Самия, отправь приглашения на мою коронацию всем потомкам. Напиши, чтобы прибыли на нашу границу через две недели, когда последняя осенняя луна пойдёт на убыль. Предупреди, что своих солдат они оставят на границе. Мы пустим к себе лишь потомков, и то при учёте клятвы. Скажи, что мы тоже дадим клятву со своей стороны.
– Квинтилиям тоже отправлять?
– Да. Зови всех.
– Ты собираешься впустить в Паргаду каиданцев? – Я ошарашенно смотрю на брата. Айла и ещё половина Совета озадачены, как и я.
– Конечно. Это традиция. Если происходит чья-то коронация, то приглашены должны быть все потомки. И у нас есть причины их пригласить. – В улыбке брата хитрость, а в глазах – холодный расчёт. – Если Квинтилии откажутся, то мы будем чисты перед остальными. Если же они явятся, то я хочу бросить им в лицо новость, что ты – наша кровь. Посмотрю, как они будут выкручиваться перед остальными потомками Первых за своё поведение.
– Ты собираешься всем рассказать, что на самом деле произошло с нашими родителями? – уточняет Айла.
– Они не знают? – встреваю я, из-за чего Даян не успевает ответить.
– Нет, правители Теялы и Исара не знают правды. У нас не было достаточно доказательств, чтобы отстоять свои слова перед ними, – отвечает мне брат, а потом поворачивается к Айле: – И – нет, я не собираюсь им ничего рассказывать. Пока не собираюсь. Но хочу увидеть, что будет делать Клетус, когда я при всех свяжу ему руки. Если Ойро станет открыта для всех, Квинтилии не смогут даже заикнуться о произошедшем в Цере, не говоря уже о попытке вывернуть всё наизнанку перед семьями Эгеланн и Юн, утверждая, что это мы напали на их столицу.
– Думаешь, они попытаются?
– Скорее всего, – поддерживает Даяна Серош. – Это было бы очень удобно для них. Попытаться опозорить Калануа на его же коронации, при всех потомках разом. Уверен, что Клетус придумал бы целую речь, что принцесса Айла не умеет сдерживать свою силу и опасна для окружающих.
– Почему я? – удивляется сестра.
– Потому что принц Даян, насколько я понимаю, был в кандалах, – припоминает Серош, и Даян согласно кивает. – Это могло бы дать лишний повод убедить остальных, что ваш Дар необходимо передать более… умелому потомку.
– То есть Демьяну или самому Клетусу, – сухо замечает Самия.
– Но это был мой Дар, – напоминаю я.
– Верно. И когда мы объявим о вашем существовании, – продолжает Серош, явно прекрасно понимая весь замысел Даяна, – то они и рта не раскроют. Ведь в противовес вы можете раскрыть правду о своём исчезновении. Теяле и Исару придётся реагировать на это заявление. Они не смогут отмалчиваться, если рассказать всю правду в лицо. И они никогда не встанут на сторону Клетуса, зная, что он повинен в смерти королевы Сарир.
– Хороший план, – соглашается Бенеша. – Но тогда Квинтилиям опасно приезжать к нам, логичнее будет отказаться, чтобы не попасть в ловушку.
– Я почти уверен, что Клетус приедет, чтобы знать точно, расскажу я семьям Юн и Эгеланн о произошедшем или пока промолчу, – отвечает брат.
Несколько членов Совета вступают в обсуждение. Я тру переносицу, чувствуя накатывающую тошноту и головную боль. Нужно было позавтракать перед тем, как прийти сюда.
– Я не доверяю Квинтилиям, – зачем-то говорю я вполне очевидную вещь.
Обсуждения прекращаются, я ловлю понимающие взгляды Аниса и Рушана. Те не двигаются с места и никак не вступают в диалог, потому что их задача другая. Из всех Назари только Самия здесь высказывается, ведь она невеста будущего короля. Но я отчётливо замечаю, как Анис с трудом сдерживается, чтобы не ответить на мою фразу. Даян кладёт тёплую ладонь на мою сжатую в кулак руку.
– Никто из нас не доверяет Квинтилиям, Ойро. Но они не смогут напасть или навредить хоть кому-нибудь здесь.
– Почему ты уверен?
– Для этого есть клятва на крови, – поясняет Самия. – На границе все потомки дадут клятву Даяну на время коронации не вредить ни друг другу, ни кому-либо в Илосе. Если её нарушить, то последствия падут на всю страну нападавшего, на каждого жителя. Никто не захочет так рисковать.
Вспоминаю слова Мальты о клятве. Силе, данной кровью Калануа, которая никак не связана с Даром Первых. Теперь меня охватывает интерес, как она работает, но решаю уточнить у сестры позже, когда мы останемся одни.
– Словесные оскорбления считаются за нападение? – интересуюсь я.
Вероятно, вопрос застаёт всех врасплох, неловкая тишина затягивается, все смотрят на меня с недоумением.
– Это вряд ли, – прикинув варианты, отвечает Бенеша.
– Отлично, тогда ничто не будет угрожать Илосу, когда я каждый раз буду открывать рот при встрече с каиданцами.
Слова вырываются быстрее, чем я успеваю подумать, что не стоит так говорить принцессе при целом правящем Совете.
Прекрасно, Ойро. Просто прекрасно.
Мысль обрывает раскатистый смех Береза, его сразу же подхватывает Серош, Бенеша и остальные. Анис и Рушан пытаются держать лица, но и у них это плохо получается.
– Прошу прощения, – говорит Берез, утирая выступившую слезу от смеха. – Просто это напоминает нам о старых временах… словно с нами за столом сидит сама Сарир.
Даян и Айла не могут скрыть изумления на лицах. Хотя мои брови тоже взлетают сами собой.
– Вряд ли ваша мама вам рассказывала, – поясняет Серош, продолжая слабо посмеиваться, – но на своей коронации она при всех обругала тогда уже короля Клетуса так, что все илосийцы побледнели от произнесённых ею слов. Правящий в те времена Совет после этого высказал ей за столь бурное проявление эмоций. Но Клетус посмел отнестись к нашей прислуге как к мусору, и королева Сарир не выдержала.
– Верно! Вначале она была импульсивной, но позднее стала сдержанной и несгибаемой, как принцесса Айла сейчас. Вы обе – словно Сарир, только в разное время. – Берез смотрит то на меня, то на Айлу уже с теплом и ностальгией.
– Отлично, и с этим вопросом мы разобрались, – подводит итог Даян и сцепляет пальцы рук на столе перед собой, после того как остатки веселья исчезают и присутствующие вновь становятся серьёзными. – Осталась последняя проблема. У кого есть идеи, как разорвать контроль Дара Света, не ломая нашему дорогому принцу Эолу пальцы и не отрубая ему головы?
