Глава 2. КОВАРСТВО МЕДИТАЦИИ
ГАУТАМА БУДДА
(около 563 г. до н. э. — около 493 г. до н. э)
Если история жизни Иисуса Христа, хотя бы в общих чертах, известна практически всем, то история жизни принца Сиддхарты (Гаутамы Будды), к великому сожалению, в России мало кому знакома. История жизни Будды хорошо изложена в книгах «У врат молчания» отца Александра Меня и «Сакия-муни» К.М. Корягина. На русский язык недавно была переведена с французского книга «Жизнь Будды», написанная А. Фердинандом Гарольдом. Автор использовал редкодоступные источники и публикации, а также консультации Сильвэна Леви, буддолога, директора Института индийской цивилизации в Париже.
В своей работе А.Ф. Гарольд обобщил огромное количество преданий, легенд и притч о Будде, а также все известные его (и приписываемые ему) изречения. К Гаутаме Будде (и соответственно к буддизму) отношение настороженное, потому считаю своим долгом вместе с читателем, заинтересованным в установлении истины, попытаться объективно разобраться в той роли, которую он сыграл в истории Эволюции сознания на нашей планете. Совершенно очевидно, что для истинного осознания роли того или иного глобального учения необходимо обратиться к его земным истокам, которые берут начало в индивидуальном сознании Великих Учителей человечества. Рассмотрим жизнь, деяния, поступки и проповеди (речения) Гаутамы Будды в сравнительном аспекте, через призму механизма и этапов Сознательной Эволюции. Надеюсь, что подобный методический подход позволит избежать домыслов, беспочвенных предположений, всякого рода фантазий и спекуляций, касающихся этой исторической личности, посвятившей всю свою долгую жизнь сознательному поиску Истины и донесению ее до сознания учеников.
Прежде чем начать изложение о пути становления сознания принца Сиддхарты, следует остановиться на описании той социально-религиозной среды, в которой он родился, вырос и провел значительную часть своей жизни.
Для индуистской религии характерно традиционное многобожие с мистическим уклоном. Оно не позволяло индусам сосредоточить все свое религиозное внимание на каком-то одном божестве, дабы уверовать в его всемогущество. Между божествами было четкое «распределение обязанностей». В пантеон индийских богов входили: Агни — бог огня; Индра — царь неба, вокруг которого группируются Маруты — грозные боги молнии и урагана, сыновья бога Рудры; Вишну, Брахмати и многие другие боги. Индусы верили в переселение душ, в закон воздаяния за совершенные поступки (закон Кармы) и всегда тяготели к идеализации потусторонней жизни, фактически отвергая реальность жизни настоящей.
Крайне пессимистические взгляды на жизнь выражались и истолковывались так называемыми брахманами. Согласно их учению, настоящее бытие возможно только в единой, всеобщей сущности — в бесконечной и неизменной Брахме, или мировой душе. Брахманы не сомневались — только в ней существует истинное бытие, все, что вне ее, — иллюзия, обман. Отсюда — основным желанием человеческой души, являющейся частицей Брахмы, должно быть желание возвратиться к своему первоначалу путем постоянного нравственного совершенствования, в противном случае душа из жизни в жизнь будет возвращаться на землю в разных телесных оболочках.
Мировая душа (Брахма) заключала в себе три начала — творящее, фиксирующее и разрушающее — Брахму, Вишну и Шиву. Эта тройственность была известна под названием Тримурти. Все в жизни свершалось по законам, установленным Тримурти.
Брахманы учили, что умерщвление плоти и разного рода физические истязания тела в сочетании с мистическим созерцанием могут привести к уничтожению собственной (индивидуальной) души и слиянию ее с мировой.
В Индии существовала кастовая система. Брахманы (избранные Брахмой) и кшатрии (воины) относились к высшим кастам, вайши (торговцы) и шудры (рабочий люд) — к низшим.
Согласно кастовым поверьям, на соединение с Брахмою могли рассчитывать только брахманы, остальные же, при условии выполнения предписаний, данных брахманами, могли надеяться только на возрождение в брахманской касте или в касте кшатриев.
Простой люд выбирал себе богов согласно своим потребностям и склонностям, которые в основном были связаны с проявлениями природных стихий, прямо влиявших на урожай на крестьянских полях.
В своем учении брахманы проповедовали идею о ничтожестве земной жизни и о необходимости соединения с мировой душой (Брахмой). Именно это создало, сначала в их среде, а затем повсеместно, массовое движение, названное отшельничеством. Люди всех каст удалялись от общества, вели суровый аскетический образ жизни, бичевали собственное тело, стремясь выторговать себе блаженство в будущей жизни. Такого рода отшельники высоко почитались народом и щедро одаривались представителями высших каст.
Однако наряду с аскетическим отшельничеством в среде искателей Истины встречались отдельные критически настроенные личности, порвавшие с брахманизмом и выработавшие свои философско-религиозные доктрины, к таковым, в частности, относятся Капила и Патанджали. Отвергнув схоластику и жесткую культовую обрядность брахманизма, они разработали философское учение Санкхьи. Согласно этому учению, душа, являясь орудием верховного существа, существует сама по себе и отлична от природы. В течение земной жизни она должна познать это отличие, оставаясь ровной и незамутненной, какие бы внешние волнения ни затрагивали ее. Постигнув эту истину, душа, освободившись от тела, заканчивает круг земных перерождений и возвращается в состояние чистого духа. Основной метод работы на пути Санкхьи — познание себя путем самосозерцания. На пути же брахманизма созерцание сочетается с активной практикой умерщвления плоти.
Следует сказать, что так называемое созерцание — это не что иное, как своеобразная практика концентрации сознания на определенной цели, в частности на стремлении освободиться от всех желаний и слиться с верховным существом. Помимо практики созерцания ищущие использовали также специальные дыхательные упражнения и определенные позы для достижения соответствующего психического состояния, знаменующего собою освобождение от земных пут. Все это завершалось окончательным бегством в состояние, характеризующееся неопределенным чувством физического удовольствия и наконец — полного бесстрастия. Это и есть акт единения с всемирным духом. Последователи доктрины Санкхьи назывались также йогами (йога есть единение).
Теперь рассмотрим практику брахманов-отшельников и последователей Санкхьи в свете механизма и этапов Сознательной Эволюции, дабы в дальнейшем определить роль и место Гаутамы Будды в эволюционном процессе на нашей планете.
Брахманы-отшельники, понимая, что телесные потребности, находящие свое выражение в разного рода желаниях, мешают на пути продвижения к единению со всемирной душой, избрали радикальным средством от беспокойства сознания, вызываемого желаниями, жестокое угнетение естественных жизненных функций, добиваясь мнимого контроля над ними. Путем длительной аскетической практики многие жизненные функции попросту истощались, а герои-аскеты, демонстрируя свою исключительность, непомерно раздували «эго». А как известно, при сохранении «эго» не может быть и речи о соединении с всемирной душой. Тупиковость пути голого аскетизма очевидна.
Некоторыми аскетами-отшельниками этот факт интуитивно осознавался, и они в свою практику добавляли элементы созерцания, которые, судя по описаниям состояния, достигаемого в процессе созерцания, и по внешнему виду самих созерцателей (закатывание глазных яблок вверх), представляют из себя «медитацию кверху» — установление энергетического тока от основания позвоночника к макушке головы. Те аскеты-созерцатели, которым с большим трудом (по причине гипертрофированного «эго») удавалось «выбить» энергетическую пробку в районе макушки головы и выйти в сферы Высшего Сознания, не имея стойкой связи с промежуточными (интеллектуальными) слоями, посредством форсированной медитации буквально «катапультировали» свое сознание в сферы безличных вибраций и подолгу оставались там, поддерживая иллюзию растворения «я» в Божественном Начале. Стоило только их сознанию снова спуститься в тело, как они испытывали сильнейший дискомфорт и спешили вернуться в привычное небытие, в иллюзию освобождения от бренного тела, гордо презираемого ими. Никаких философских идей, касающихся устройства мироздания, по причине отсутствия связи с интеллектуальными слоями сознания аскеты-созерцатели родить не могли.
В отличие от аскетов-созерцателей, последователи Санкхьи, занимавшиеся созерцанием, обладали определенными интеллектуальными познаниями, позволявшими им относительно планомерно осваивать Высшие Сферы Сознания, не теряя при этом осознания своего «я». Однако именно этот факт их здорово удручал, поскольку растворение «я» считалось непременным условием освобождения личности. Чтобы добиться этого, им приходилось «медитировать кверху» с еще большим упорством, чем аскетам-созерцателям.
Правда, со времен глубокой древности было известно священное слово «ОМ» (или «АУМ»), мантра, которая спонтанно устанавливала эволюционно необходимый (нисходящий) ток пространственной энергии в направлении от макушки головы в нижележащие отделы тела. Отказ от тела и «бегство» сознания из него означает бегство от Эволюции. Именно мантра «ОМ» должна была вернуть сознание на телесный уровень и обеспечить «медитацию книзу», открыв тем самым доступ Божественной (Эволюционной) Силы (Энергии) в тело, подготавливая его к радикальной трансформации.
Однако, как показывает практика Сознательной Эволюции, работа Эволюционной Энергии в теле неизбежно сопровождается появлением телесного дискомфорта, обострением заболеваний, возвратом разного рода желаний и прочими негативными проявлениями, от которых так усердно пытались освободиться как аскеты-созерцатели, так и приверженцы Санкхьи. При регулярной практике повторения священного слова «ОМ», устанавливающего нисходящий ток энергии, можно было со временем раскрыть психическое существо (душу) — осуществить акт просветления, что является необходимым условием для успешного продвижения по Пути Сознательной Эволюции. Без раскрытия психического существа эволюция невозможна. Однако боязнь любых контактов с телесным сознанием заставляла созерцателей всех мастей вновь и вновь устремлять свое индивидуальное сознание ввысь вплоть до растворения «я» в безличной среде, создавая тем самым иллюзию спасения и с корнем вырывая «искателей истины» из эволюционного процесса. Есть на нашей планете то, в истинности чего не приходится сомневаться, — это эволюционный процесс.
Вернемся теперь к истории жизни принца Сиддхарты. Имя Сиддхарта в переводе означает «совершенный во всех вещах». Принц Сиддхарта, имевший фамильное прозвище Гаутама, родился около 563 года до н. э. в Индии, недалеко от предгорий Гималаев, на самой границе с Непалом. Его отец был раджой (князем) свободолюбивого воинственного племени, то есть относился к касте кшатриев.
Мать Сиддхарты умерла через семь дней после его рождения. Летописи отмечают, что мальчик отличался кротким нравом и любил предаваться созерцаниям. Отец безмерно любил сына и всячески старался оградить его от внешнего мира, который был полон страданий, горя, смерти. Как гласит предание, сразу после рождения Сиддхарты отшельник по имени Асита предсказал, что юному царевичу предстоит стать либо властелином мира, если он изберет светскую жизнь, либо, в случае отречения от мира, — великим Буддою. Именно второго больше всего боялся отец Сиддхарты. Мир за стенами их дворца наполняли странствующие аскеты-отшельники, к которым в любой момент мальчик мог проявить интерес, посему выход за территорию дворца ему был запрещен. Отец не жалел средств на обучение сына искусствам и наукам, окружил его сказочной роскошью. На территории дворца было запрещено говорить о старости, смерти, болезнях и страданиях людей. Когда повзрослевший принц выезжал за его территорию, то по пути его следования прогонялись все старики, нищие, больные и увечные.
В шестнадцатилетнем возрасте царевич Сиддхарта женился на красавице Ясодхире. Впоследствии у него было еще две жены и несколько наложниц из числа дворцовых танцовщиц и музыкантш. Обитатели дворца предавались всевозможным удовольствиям и чувственным наслаждениям, совершенно не задумываясь над смыслом жизни. До двадцатидевятилетнего возраста Сиддхарта был непременным участником всех дворцовых увеселений, но в один прекрасный момент в сознании молодого кшатрия все вдруг перевернулось, и он задумался над истинным смыслом жизни. Наступил глубокий нравственный кризис.
Летопись говорит о том, что предшествовало этому событию. Гуляя как-то по городу со своим возницей Чанной, принц Сиддхарта впервые в своей жизни увидел дряхлого старика с выпавшими зубами и дрожащими конечностями. Вид старика поразил принца, а Чанна объяснил ему, что старость — удел всякого рожденного. В другой раз Сиддхарта увидел несчастного человека, больного проказой, тело которого было покрыто ужасными язвами и кровоточащими ранами, вскоре после этого он встретил похоронную процессию. Болезнь и смерть стали для молодого принца откровением. Мучительные мысли об увиденном не давали Сиддхарте покоя, и он сказал: «Пока я рассуждал об этом, исчезла вконец радость бытия во мне, свойственная живущим». Молодой человек убедился в бренности всего земного, и реальная перспектива на будущее — болезни, старческая дряхлость и смерть оттеснили далеко на второй план все мирские удовольствия и утехи.
В сознании принца Сиддхарты созрело решение покинуть дом отца, стать странником и отправиться на поиски истины. На тридцатом году жизни, вскоре после рождения сына, Сиддхарта, несмотря на уговоры близких, отказывается от престолонаследия и тайно ночью бежит из дворца. Так началась его долгая странствующая жизнь под именем аскета Гаутамы.
Ясное осознание бренности всего земного, абсурдности жизни в целом и невозможность более существовать в доселе привычных взаимоотношениях с миром — первая веха на Пути Сознательной Эволюции. Стремление избавиться от Неведения и найти причину страданий — это уже начало работы на Пути.
Поначалу Сиддхарта-Гаутама принялся усердно изнурять свое тело жестокой аскезой с целью умерщвления плоти. Однако вскоре он убедился, что подобная практика не приносит плодов, а битва со своим телом изнуряет не только тело, но и дух. Аскеты-отшельники стремились отнюдь не к высшей свободе, а к новому возрождению в будущей жизни в лучших условиях, то есть налицо были мелкие эгоистические цели, что не устраивало Сиддхарту-Гаутаму. Полное освобождение от страданий в этой жизни было целью его исканий.
Покинув общество аскетов, Гаутама обратился к созерцателям — последователям философии Санкхьи. Созерцатели, согласно разработанной ими системе, проводили долгие часы в поисках безмятежного умственного покоя, а в перерывах между «поисками» погружались в философские беседы. Надо сказать, что созерцание («медитация кверху») имеет одно убийственное свойство — при длительной практике оно вызывает своеобразное (сродни наркотическому) привыкание, то есть полную зависимость от метода. Как только сознание созерцателя возвращается из высших сфер в бренное тело, к мирским проблемам, возникает острый дискомфорт и стремление вновь воспарить вверх, дабы не снижать достигнутого уровня «совершенства».
Считается, что Гаутама покинул общество созерцателей по причине его несогласия с главным принципом учения Санкхьи, который гласит, что душа созерцателя (его «я»), восходя по ступеням созерцания, остается неизменной и существует даже в самых глубоких созерцаниях, когда прекращается всякая деятельность ума. Трудно сказать, так ли это. Есть просто факт, что Гаутама, удалившись в девственные леса близ деревни Урувелы, вновь стал отшельником и не прекратил занятий созерцанием.
Вскоре об отшельнике Гаутаме узнала вся округа. Дни и ночи он практиковал методы, унаследованные им как от аскетов, так и от созерцателей, и с нетерпением ждал часа полного просветления сознания; однако время шло, а вожделенное просветление не наступало. Как гласит предание, в результате активной подвижнической деятельности физические и духовные силы Гаутамы истощились и он был близок к сумасшествию.
Надо сказать, что все так называемые йогические методы просветления к собственно просветлению (если понимать под ним раскрытие души или психического существа) не приводят. Любое усилие — будь то усилие ума или воли, механическая или дыхательная практика воздействия на сознание — полностью блокирует канал, по которому нисходящая Эволюционная Энергия могла бы спуститься в тело и раскрыть психическое существо. То, что лжепросветленные называют просветлением, есть просто временное пребывание сознания в Высших Сферах при «медитации кверху» — при установлении постоянного восходящего тока энергии от основания позвоночного столба к макушке головы. Истинное же просветление не зависит от места нахождения активного сознания (в Высших ли оно Сферах или в теле) — сознание всегда дома, всегда в покое, всегда связано с источником Всего Сущего (с Учителем). При истинном просветлении в сознании возникает спонтанная медитация, воцаряются полная свобода от мыслей и желаний — ментальное безмолвие и эмоциональная ровность.
В один прекрасный момент интуиция свыше подсказала Гаутаме, чтобы он прекратил всякую активную деятельность, оставил все практикуемые ранее методы и полностью расслабился. Полное расслабление предполагает, в частности, и «уход» сознания из Высших Сфер, то есть прекращение «медитации кверху». Он так и сделал. В период полного расслабления — при предварительно выработанной практикой созерцания относительной свободе сознания от мыслей и эмоций — Эволюционная Энергия спустилась в тело и практически мгновенно раскрыла психическое существо. В результате просветление наступило, душа раскрылась и отшельник Гаутама наконец стал Буддою (Будда значит Просветленный). Шестилетний период поисков освобождения от страданий завершился победой. Гаутаме было 35 лет.
Состояние просветления, пережитое Гаутамой, не было временным, оно окончательно и бесповоротно освободило его сознание от Неведения. При просветлении возникает чувство единства Всего Сущего, любви и сострадания ко всем живым существам. Освобождение от Неведения сопровождается также чувством радости, легкости и свободы от всякого рода жизненных сует. Будда охарактеризовал состояние просветления как полную свободу от желаний, как окончательную победу над ними, сделав поразительный вывод, что именно желания являются корнем всех страданий человека. Именно этот тезис явился исходным во всей философской системе буддизма, сформулированной Буддой. Как свидетельствуют писания, первое время после просветления Будда, опьяненный абсолютной свободой, наслаждался его плодами. Само состояние освобождения он назвал Нирваной.
Несомненно, что привычка к созерцательным медитациям сохранилась у Будды и после просветления. Теперь созерцательные медитации в прямом смысле выводили освобожденное сознание Будды из тела в сферы, где исчезало ощущение собственной индивидуальности вплоть до полного растворения «я» в «белом безмолвии». Голос искушения манил Будду порвать всякую связь с миром и раствориться в Нирване, но он устоял от соблазна и после долгого колебания, движимый состраданием к людям, решил возвестить миру, погрязшему в Неведении, открытые им истины. Следует сказать, что сознание Будды, тренированное в созерцательных медитациях и философских спорах еще со времен его общения с последователями философии Санкхьи, после просветления быстро достигло вершин Глобального Разума, откуда черпали прямые знания все Великие Учителя человечества.
Священный буддийский текст «Ваджраччхедика Праджняпарамита Сутра», известный европейцам как «Алмазная Сутра», содержащий блестящую проповедь Будды относительно его взглядов на реальное и нереальное в этом мире, является прекрасной иллюстрацией интуитивной мудрости, почерпнутой из сфер Глобального Разума. Основная «идея» проповеди заключается в том, что кажущаяся двойственность всех вещей в мире на самом деле скрывает реальность, видеть которую способен только просветленный, полностью в ней пребывающий. Текст «Алмазной Сутры» в высшей степени медитативен, и работа с ним способствует расширению сознания. Однако вернемся к тому, на чем Будда построил свое бессмертное учение.
Он считал, что наличие страданий является визитной карточкой всего человечества. По этому поводу трудно что-либо возразить. Если мы беспристрастно вглядимся в историю жизни отдельного человека или в историю жизни человеческих сообществ, то это будет история возникновения разного рода страданий и бесплодных попыток их преодоления.
Отсутствие постоянства во всех формах и процессах, имеющих место в мире, Будда считал величайшим из зол. Это один из основных постулатов его учения.
Сложное должно рано или поздно распасться, родившееся — умереть. Явления исчезают одно за другим; прошедшее, настоящее и будущее уничтожаются, все преходяще, над всем закон разрушения. Быстрая река течет и не возвращается, солнце безостановочно совершает свой путь, человек переходит из предшествовавшей жизни в настоящую, и никакие силы не в состоянии возвратить его в прошедшую жизнь. Утром мы видим какой-нибудь предмет, к вечеру его уже не находим. Зачем гнаться за призрачным счастьем? Иной стремится изо всех сил достигнуть его в настоящей жизни, но тщетны его усилия, он бьет палкой по воде, думая, что, расступившись, вода останется в таком положении навсегда. Смерть владычествует над всем миром, и ничто — ни воздух, ни моря, ни пещеры, никакое место во Вселенной не скроет нас — ни богатства, ни почести не защитят нас от нее; все земное должно рассеяться, исчезнуть.
Пред смертью все равны — богатый и бедный, благородный и низкий; умирают и старые, и молодые, и люди средних лет, младенцы и даже зародыши в утробе матери; умирают все без разбора и срока. Мы идем к смерти прямой и верной дорогой. Тело человека, произведение четырех стихий, есть скудельный сосуд, распадающийся на части при первом сильном толчке. В течение всей жизни оно служит источником страстей, волнений и мучений. Наступает старость, а вместе с нею являются и болезни — старик мечется в предсмертных судорогах, как живая рыба на горячей золе, пока, наконец, смерть не кончит его страдания. Жизнь — то же, что созревший плод, готовый упасть при первом порыве ветра; каждое мгновенье мы должны опасаться, что течение ее прекратится, подобно тому, как прекращаются гармоничные звуки арфы, когда струны ее лопаются под рукою музыканта.
Однако и смерть не способна избавить человека от страданий. Согласно закону перевоплощения, он родится вновь и вновь, испытывая все те же страдания. Будда считал, что открытая им Нирвана и есть единственное средство, избавляющее человека от страданий.
Нирвана — это вода жизни, утоляющая жажду желаний, это лечебница, врачующая от всякого рода страданий. После беспрестанного круговорота в бесчисленных формах существования, после бесчисленных перемен состояний, после всех трудов, беспокойств, волнений, страданий, неразлучных с переселением души, мы наконец свергаем с себя узы страстей, освобождаемся от всякой формы существования, времени и пространства и погружаемся в покой и безмолвие, в убежище от всех печалей и страданий, в ничем не нарушаемое благополучие — Нирвану.
Многое видит, многое слышит здесь человек, о многом мечтает; разрушение же всех желаний и страстных влечений к вещам, дорогим человеку, вот это и есть неизменное состояние Нирваны.
Совершенно очевидно, что для описания состояния Нирваны обычный язык непригоден. Переживание запредельного не поддается сколь-нибудь точному ментальному выражению. Попытка выразить запредельное в ментальных терминах обречена на провал и способствует ложному толкованию описанного. Только переживший подобное может уловить аромат и почувствовать тождественность собственных и описанных переживаний. К великому сожалению, трактовка (особенно современными европейскими исследователями) речений Будды, касающихся описания Нирваны и пути ее достижения, носит слишком рационалистический характер, что порождает множество теоретических предположений и искус свести всю работу по достижению Нирваны к простейшей рациональной схеме: соблюдение морально-этического кодекса в сочетании с медитацией. Но вернемся к этому несколько позже.
Основы своего учения Будда сформулировал как четыре благородные истины:
— наличие страдания;
— причина страдания;
— прекращение страдания;
— путь, который ведет к прекращению страдания (к Нирване).
Вот как они изложены в древнем источнике.
Вот, о, монахи, благородная истина о страдании: рождение — страдание, старость — страдание, болезнь — страдание, пребывание с немилым — страдание. И, словом, вся пятеричная привязанность к земному есть страдание.
Вот, о, монахи, благородная истина о происхождении страдания, это Тришна (жажда жизни), ведущая от возрождения к возрождению, вместе с радостью и вместе с желанием, которое находит здесь и там свою радость: жажда бытия, жажда тленности.
Вот, о, монахи, благородная истина об уничтожении страдания: полное освобождение от этой Тришны (жажды жизни), конечная победа над страстями, их изгнание, отвержение, оставление.
Вот, о, монахи, благородная истина о пути, ведущем к угасанию всякой скорби, это поистине священный восьмеричный путь:
1. Правильное понимание (свободное от суеверий и заблуждений).
2. Правильное мышление (высокое и подобающее разумному человеку).
3. Правильная речь (добрая, открытая, правдивая).
4. Правильные действия (мирные, честные, чистые).
5. Правильный образ жизни (не приносящий ущерба или опасности живым существам).
6. Правильное усилие (в самовоспитании и в самоконтроле).
7. Правильное внимание (активный, бдительный ум).
8. Правильное сосредоточение (глубокая медитация на подлинной сущности жизни).
Для мирян же Будда рекомендует простой этический кодекс Панча Шила, включающий пять заповедей:
1. Воздержание от убийства.
2. Воздержание от воровства.
3. Воздержание от прелюбодеяния.
4. Воздержание от лжи.
5. Воздержание от возбуждающих напитков.
В другом варианте заповеди Будды сводятся к следующему:
1. Не убивай.
2. Не кради.
3. Не совершай прелюбодеяния.
4. Не лги.
5. Не злословь.
6. Не говори грубо.
7. Не занимайся праздными разговорами.
8. Не домогайся чужой собственности.
9. Не проявляй ненависти.
10. Мысли праведно.
Будда, будучи по природе человеком рационального ума, разложил свое учение буквально по полочкам, обильно снабдив комментариями каждый из пунктов восьмеричного пути, который предназначался только для монахов, удалившихся от мира.
Не стану перечислять все нюансы, касающиеся первых шести пунктов восьмеричного пути, они достаточно полно отражены в речениях Будды, в частности в «Дхаммападе», самом известном буддийском сборнике изречений, написанном на языке пали. Приведу названия глав этого сборника: Глава парных строф, Глава о серьезности, Глава о мысли, Глава о цветах, Глава о глупцах, Глава о мудрых, Глава об Архатах, Глава о тысяче, Глава о зле, Глава о наказании, Глава о старости, Глава о своем «я», Глава о мире, Глава о просветленном, Глава о счастье, Глава о приятном, Глава о гневе, Глава о скверне, Глава о соблюдающем Дхамму, Глава о Пути, Глава о разном, Глава о преисподней, Глава о слоне, Глава о желании, Глава о бхикшу, Глава о брахманах.
Теперь поговорим о наполнении двух последних пунктов восьмеричного пути, поскольку именно их внутренней конкретикой определяется как истинность, так и ошибочность позиций буддизма в попытке эволюционного преобразования человеческого сознания.
В основу повседневного поведения Будда закладывает своеобразный морально-этический кодекс, соблюдение которого возможно только при абсолютной бдительности ума. Седьмой пункт восьмеричного пути говорит о правильном внимании (или активном, бдительном уме). Этот пункт учения несет в себе самую значимую нагрузку, поскольку соблюдение всего остального невозможно при отсутствии тотальной бдительности ума. Обычный человеческий ум, постоянно возбуждаемый разного рода впечатлениями, мыслями, эмоциями и желаниями, не в состоянии отслеживать все, что входит в него и выходит в форме мыслей, речи или действий. В большинстве случаев наше восприятие окружающей реальности и отклики на него носят стереотипный (бессознательный) характер, а потому уследить за тем, что можно, а что нельзя, что полезно, а что вредно, попросту невозможно. Будда говорит:
Беспокойный переменчивый ум трудно защитить, трудно контролировать — мудрый человек приводит его в порядок, как мастер выправляет трубу.
Трудно контролировать ум, ибо он хитер, подвижен, парит везде, где пожелает, но контроль над ним является благом; контролируемый ум является проводником счастья.
Контролировать ум — дело довольно хлопотное, однако это является необходимым условием для достижения важнейших промежуточных этапов Сознательной Эволюции, а именно — для выхода сознания в Высшие Сферы и для последующего раскрытия психического существа (души). Наиболее эффективный способ контроля заключается в постоянном наблюдении возникающих в уме мыслей и эмоций. Не надо никакой борьбы с ними — просто беспристрастное (незаинтересованное) наблюдение. Только при этом условии обеспечивается тотальная бдительность ума и правильное (истинное) понимание всего происходящего как во внешнем мире, так и в собственном сознании. Такой способ работы Шри Ауробиндо, великий ученый и практик-эволюционист двадцатого столетия, называет активной медитацией.
С помощью практики активной медитации постепенно удается приучить сознание к функционированию в настоящем моменте времени, не позволяя ему «гулять» в абстрактных высях, в прошлом или в будущем. Со временем активная медитация становится единственной, абсолютно эффективной, безусильной формой контроля за деятельностью ума и отпадает всякая необходимость помнить все разрешения и запреты морально-этического толка. Более того, именно посредством активной медитации устанавливается первичный контакт с нисходящей Эволюционной Энергией, которая подготавливает и непосредственно осуществляет акт истинного просветления — раскрытия психического существа (души).
Теперь поговорим о том, что понимает под медитацией или правильным сосредоточением сам Будда. Поговорим именно с позиций знания механизма Сознательной Эволюции и ее этапов.
Ученик сказал: «Обучи меня, о, Господь, тем медитациям, которым я должен посвятить себя, чтобы позволить моему уму вступить в рай чистой земли».
Будда сказал:
«Существует пять медитаций».
Первая медитация — это медитация любви, в ней вы должны установить свое сердце в стремлении к благу всех существ, в том числе и к счастью ваших врагов.
Вторая медитация — это медитация сострадания, в ней вы размышляете обо всех существах, находящихся в беде, ясно представляя в вашем воображении их печали и тревоги, так, чтобы пробудить в вашей душе глубокое сострадание к ним.
Третья медитация — это медитация радости, в ней размышляйте о процветании других и радуйтесь их радостям.
Четвертая медитация — это медитация на нечистоту, в ней вы рассматриваете дурные последствия развращенности, воздействия грехов и болезней. Как незначительны часто минуты удовольствий и как губительны их последствия.
Пятая медитация — это медитация на безмятежность, в ней вы поднимаетесь выше любви и ненависти, жестокости и подавления, богатства и желания и смотрите на свою собственную судьбу с беспристрастным и совершенным спокойствием.
Теперь сделаем небольшое отступление и попробуем разобраться в том, что же в так называемой медитативной практике есть истинная медитация, а что является просто суррогатом или ложным действием. Теоретики-интеллектуалы от медитации и люди, одержимые ею, могут сколь угодно долго и аргументированно мне возражать и пытаться отстаивать свое видение, но опыт немногих истинных практиков-эволюционистов и мой собственный практический опыт позволяют определить истинную медитацию как состояние тотального, незаинтересованного осознания (наблюдения) всех движений ума. Это значит, что любая мысль или эмоция, возникающие в сознании, не должны ускользать от внимания наблюдателя, но и не должны получать эмоциональную или интеллектуальную оценку и подпитку. Для этого наблюдающее сознание должно постоянно находиться в настоящем моменте времени, а не «гулять» в прошлом или в будущем или абстрагироваться в пространстве. Иными словами, истинная медитация — это пребывание сознания в настоящем моменте времени. Только при этом условии возможно тотальное осознание происходящего и полное выключение работы рассудка, что является основным требованием истинной медитации. Истинная медитация может быть двух видов — активной и спонтанной.
Активная медитация практикуется (реализуется) в период, предшествующий раскрытию (рождению) психического существа (души) и требует определенной активности (или определенного внимания) от внутреннего Наблюдателя (Свидетеля) в выборке из общего потока мыслей тех мыслей, которые не наносят вред ищущему и должны быть реализованы согласно текущей ситуации. Наблюдатель (Свидетель) фактически фильтрует мысли и санкционирует их реализацию. Человек, практикующий активную медитацию, не нуждается в жесткой привязке к «необходимому перечню» морально-этических норм поведения или к каким-либо разрешающим или запрещающим догмам, за него фильтрующую работу успешно выполняет внутренний Наблюдатель (Свидетель), для чего активное (бодрствующее) сознание должно находиться в настоящем моменте времени. Несомненно, что на первых порах практиковать активную медитацию бывает затруднительно, поскольку сознание, привыкшее «гулять без привязи», постоянно стремится сбиться в привычный бессознательный ритм работы. Именно активное внимание (осознание текущего момента) призвано возвращать его в настоящее время.
Спонтанная медитация — это абсолютно безусильный вид истинной медитации, при котором рожденное психическое существо, наше сокровенное «я», спонтанно (в реальном течении времени), не допуская разгула мыслей и эмоций, выполняет роль верховного цензора, обеспечивая тем самым безошибочность поведения и действий в любых ситуациях.
Только в процессе истинной медитации происходит беспрепятственный контакт сознания ищущего с нисходящей Эволюционной Энергией, являющейся непосредственным движителем Эволюции.
Как мы видим, Будда предлагает искателям Истины пять видов медитации, первые четыре из которых ею вовсе не являются, а представляют собой концентрацию сознания на определенной идее или тематические рассуждения. Безусловно, что тематические концентрации сознания на какой-то период успокаивают рассудок и в целом дисциплинируют работу ума, однако фиксация сознания на определенной мысли или абстрактном понятии не позволяет нисходящей Эволюционной Энергии проникать в телесное сознание и проводить трансформирующую работу. Таким образом на пути Эволюции ставится непреодолимая преграда, хотя субъективно (особенно в процессе «медитации») может казаться, что в развитии достигнут определенный прогресс.
Пятый вид медитации — медитация на безмятежность с подъемом сознания в сферы, надстоящие над мыслью. Но это опять-таки не истинная медитация, а «медитация кверху», обеспечивающая энергетический ток в направлении от основания позвоночного столба к макушке головы. «Медитация кверху» может служить хорошим инструментом для выхода в Высшие Сферы Сознания и пребывания там, но никак не для раскрытия психического существа и трансформации телесного сознания. Сам Будда, не подозревая об этом, своим опытом блестяще подтвердил это положение. Достижение Нирваны произошло не в период практикования им какого-либо специального метода или определенного вида медитации, а в состоянии полного расслабления сознания, когда для Эволюционной Энергии стало возможным беспрепятственно проникнуть в тело.
Достижение Нирваны при «медитации кверху» невозможно, поскольку только нисходящая Эволюционная Энергия способна раскрыть психическое существо, а Нирвана (по тому, как ее описал Будда) — это пребывание сознания в Высших Сферах при раскрытом психическом существе. По этим причинам вожделенная Нирвана буддистов практически недостижима и подменяется ежедневной практикой «медитации кверху» с подъемом индивидуального сознания в сферы безмятежности, пребывание в которых принимается, в конце концов, за достижение Нирваны. Да простят меня рьяные приверженцы буддизма, но я бы назвал практику достижения Нирваны психологической мастурбацией.
Корневые истоки практики восходящей медитации уходят в далекое прошлое, когда земное человечество находилось на инволюционной стадии «развития», то есть в период, когда человеческое сознание погружалось в недра материи, отрываясь от Единого Источника, и становилось все более материальным. В те далекие времена духовные адепты в своей практике использовали восходящую медитацию как единственное средство искусственного поддержания связи индивидуального сознания с Высшими Сферами. Память об этом хранилась тысячелетиями и дошла до наших дней. Однако сегодня, когда нисходящая Эволюционная Энергия оказывает трансформирующее давление на Землю, практика восходящей медитации в ряде случаев может использоваться только как вспомогательное средство для поднятия энергии Кундалини с целью окончательного раскрытия энергетического центра над макушкой головы. И не более того.
Теперь об отношении Гаутамы Будды к единому Богу и к разного рода богам. Будда предлагает искателям Истины надеяться в работе только на собственные силы, не вовлекая в круг своего внимания богов. Для Индии, где многобожие, если можно так выразиться, было религиозной нормой, поклонение какому-либо божеству или божествам, имеющим, кстати, свое неповторимое предназначение, мешало бы сосредоточению внимания ищущего на контролировании процессов работы ума и его концентрации на конечной цели поиска — достижении освобождения от страданий. Атеист и в недавнем прошлом жизнелюб, Будда активно проповедовал «религию без бога», что весьма привлекательно для людей, имеющих рациональный склад ума. Именно поэтому на Западе в настоящее время необуддизм обрел благодатную почву.
Единственный Бог, которого признавал Будда, — это Нирвана, после достижения которой уже не имело смысла обращаться к чему-либо или к кому-либо. По разумению Будды, пока Нирвана не достигнута, есть только метод и собственные силы, в которые надо верить, когда же Нирвана достигнута, есть только она, а метода уже не существует. Однако в практике буддизма метод всегда существовал и съедал цель, а потому искатели Нирваны попросту топтались на месте, принимая за достижение Нирваны переживания, которые являлись всего-навсего вершиной использования метода. Именно парадокс съедания цели методом в дальнейшем спутал все карты последователям Будды, сделав их заложниками метода и направив по ложному (антиэволюционному) пути.
Чтобы иметь некоторое представление о принципиальных взглядах Будды на путь освобождения от страданий, целесообразно привести полностью его первую проповедь в Сарнатхе, в которой он раскрывает странствующим монахам, своим ближайшим сподвижникам, смысл и содержание «Срединного пути».
Обращаясь к пяти бхикшу (нищенствующим монахам), Господь (Будда) сказал:
Не зовите Тахтагату по имени, не обращайтесь к нему — «друг», потому что он — Будда. Святой Будда с равно добрым сердцем смотрит на всех живых существ, и потому они зовут его — «отец». Плохо не уважать отца, презирать его — грех.
Тахтагата не ищет спасения в аскетизме, но вы не должны думать по этой причине, что он вовлекается в мирские наслаждения, что он живет в роскоши. Тахтагата обнаружил «Срединный Путь».
Ни воздержание от рыбы и мяса, ни хождение голым, ни бритье головы, ни ношение спутанных волос, ни одеяние грубой одежды, ни покрывание себя грязью, ни жертвоприношения Агни (богу Огня) не очистят человека, который не свободен от заблуждений.
Чтение Вед (древних священных текстов), подношения жрецам и жертвоприношения богам, смирение своего тела посредством жары или холода, множество аскез, выполняемых ради бессмертия, — все это не очистит человека, несвободного от заблуждений.
Гнев, пьянство, упрямство, фанатизм, ложь, зависть, самовосхваление, пренебрежительное отношение к другим, высокомерие и злые намерения создают нечистоту, а не мясная пища.
Позвольте мне, о, бхикшу, учить вас «Срединному пути», который проходит, минуя обе крайности. Посредством страдания истощенный верующий создает в своем уме беспорядок и болезненные мысли. Самоподавление не ведет даже к мирскому знанию; насколько же менее — к победе над чувствами.
Тот, кто заполняет свой светильник водой, не может рассеять мрак, и тот, кто попытается разжечь огонь, пользуясь гнилым деревом, потерпит неудачу.
Подавление плоти болезненно, суетно и бесполезно. И как может кто бы то ни был посредством несчастной жизни стать свободным от своей самости, если он не преуспел в тушении огня вожделения?
Всякое смирение тщетно, пока сохраняется самость, пока самость продолжает испытывать влечение к земным либо к небесным наслаждениям. Но тот, в ком погасла самость, свободен от вожделения; тот не будет желать ни земных, ни небесных наслаждений, и удовлетворение своих естественных потребностей не осквернит его. Пусть он ест и пьет в соответствии с потребностями тела.
Вода окружает цветок лотоса, но не смачивает его лепестки. С другой стороны, чувственность всех видов лишает сил. Чувственный человек — это раб своих страстей, а ищущий наслаждений ничтожен и груб.
Но удовлетворение естественных потребностей жизни не является злом. Сохранять тело в здравии — это обязанность, потому что иначе мы не будем способны привести в порядок светильник мудрости, не сможем сохранять наш ум сильным и ясным.
Это «Срединный путь», бхикшу, который проходит, минуя обе крайности.
Попробуем теперь дать объективную оценку той работе, которую проделал Гаутама Будда на Пути Сознательной Эволюции, нисколько не пытаясь умалить его достоинств, равно как и замалчивать очевидных (на сегодняшний день) ошибок.
Гаутама Будда достиг наивысшего предела человеческих возможностей на Пути самостоятельного поиска Истины. Что это означает? До некоторого предела человек, отправляющийся на поиски Истины, может продвигаться самостоятельно, не обращаясь за помощью к Божественной Силе. На его пути могут встречаться учителя, которые дают наставления и советы, но в целом человек надеется только на собственные силы и верит в их безграничные возможности.
Принц Сиддхарта, будучи, в отличие от Иисуса, атеистом по натуре и личностью довольно эгоистической, полностью уверовал в собственные силы и, как подавляющее большинство индийских искателей Истины, отправился на ее поиски самостоятельно, не прибегая к помощи богов. Это было типичным для того времени. Однако, пройдя школу аскетов-отшельников и философов-созерцателей, он так и не прибился ни к тому, ни к другому стану, а пришел к целесообразности следования по «Срединному пути», что само по себе было огромным достижением, поскольку исповедание любых крайностей становится непреодолимой преградой на пути достижения цели. Чтобы придерживаться крайностей, требуется постоянно прилагать усилия, а любое усилие есть препятствие, блокирующее канал связи с Эволюционной Энергией — единственной реальной силой, способной раскрыть психическое существо (душу) и радикально трансформировать человеческое сознание.
Совсем немного времени следовал Гаутама по «Срединному пути», но этого «немного» хватило для того, чтобы Эволюционная Энергия совершила раскрытие психического существа. Сознание Гаутамы уже давно пребывало в Высших Сферах. Будда состоялся. Он объявил себя просветленным. Звенящая пустота Нирваны, иллюзорность окружающего мира, блаженная радость существования, ощущение нераздельного единства Всего Сущего полностью затопили сознание Будды. Однако с течением времени острота ощущения нового состояния стала спадать — Эволюционная Энергия начала трансформирующую работу на уровне телесного сознания. Исходя из собственного опыта, скажу, что месяца через полтора-два после так называемого просветления сознание начинают буквально затапливать всевозможные «греховные» мысли, а в теле возникают разного рода расстройства — состояния блаженства как не бывало.
Как показал опыт величайших практиков-эволюционистов нашего времени (Шри Ауробиндо, Матери и Сатпрема), это явление эволюционно закономерное и связано с работой нисходящей Энергии в телесном сознании. Несомненно, что, столкнувшись с этим феноменом, Будда растерялся — недавно открытая им Нирвана вдруг куда-то испарилась. Признаться в этом даже самому себе было страшно, но он нашел выход из положения — вернулся к медитативной практике бегства из тела. Как только в голове появлялись темные мысли, а в теле возникали расстройства, Будда прибегал к испытанному методу бегства от реальности — «медитации кверху», растворяя сознание в безличной пустоте. Нирвана возвращалась. Выход был найден, однако именно этот выход и стал тупиком на Пути эволюционного развития сознания как самого Будды, так и его последователей.
Бегство из тела и попытка растворения «я» в Нирване противна Эволюции — это прямое ее отрицание. Для того чтобы после акта просветления следовать эволюционным путем, Будде было необходимо попросту полностью довериться нисходящей Эволюционной Силе, сохранять абсолютную ровность в сознании и принимать реальность такою, какова она есть, не пытаясь искусственно ее трансформировать с помощью восходящих медитаций. Однако в силу очевидных на то причин — надежды только на собственные усилия при отрицании существования Божественной Силы, формирования принципа бесполезности тела в условиях земного существования и принятия тезиса о конечной цели человеческого существования в растворении «я» в безличной пустоте (в Нирване) — Будда, не ведая того, пытался повернуть Эволюцию вспять.
Более сорока лет Будда занимался проповедничеством, пытаясь донести до сознания слушателей и учеников сущность своего открытия — освобождения от страданий путем достижения Нирваны. Будда признавал всю трудность практической реализации проповедуемого им учения: «Немногие среди людей достигают противоположного берега. Остальные же люди только суетятся на здешнем берегу». В этих словах Будды, как и в словах Иисуса Христа: «Много званных, но мало избранных», — горькая правда.
В организованном Буддой духовном ордене (Сангхе) часто возникали внутренние дрязги и вспышки агрессии, связанные с проявлениями крайнего эгоизма у отдельных его членов. По этому поводу Будда говорил: «Кто сдерживает пробудившийся гнев, как сошедшую с пути колесницу, того я называю колесничим; остальные просто держат вожжи». Однажды Будда даже был вынужден покинуть созданный им орден, заявив, что «лучше странствовать одному, чем с дураками».
В целом учение Будды я бы назвал антиэволюционным.
Во-первых, оно сжигает мост (каковым является человеческое тело) между прошлым и будущим в цепочке эволюционных преобразований. Мысли Будды о теле: «Увы, недолго это тело проживет на земле, отверженное, бесчувственное, бесполезное, как чурбан», — яркое тому подтверждение. Бесполезность существования тела (даже при уважительном к нему отношении) — аксиома буддизма, породившая кардинальные заблуждения в стане его приверженцев.
Во-вторых, а это непосредственно следует из первого, бегство из тела с целью достижения Нирваны и растворения «я» в безличной пустоте путем созерцания («медитации кверху»), предполагает формирование восходящего тока энергии в направлении к Высшим Сферам сознания, что полностью блокирует канал, по которому нисходящая Эволюционная Энергия способна проникнуть в тело, раскрыть психическое существо и трансформировать телесное сознание.
И в-третьих, отрицание пространственной Силы (Божественной, или Эволюционной Энергии), значительно превосходящей человеческие возможности, не позволяет (даже в случае раскрытия психического существа) обрести надежного внутреннего Учителя, способного дать правильный импульс и направить эволюционное развитие сознания.
Буддисты любого толка, веками следуя основным канонам учения, сформулированного Буддой, с помощью бесчисленных методов и созерцательных (медитативных) практик пытаются достичь просветления и растворения в Нирване. С огромным трудом некоторым удается это сделать, большинство же, не достигнув просветления, просто застревает в Высших Сферах сознания в ожидании вожделенной Нирваны. Им невдомек, что по достижении просветления не надо растворяться в Нирване, а следует смело шагать в тело, чтобы поток Эволюционной Энергии на уровне клеточного сознания сумел провести необходимую работу по радикальной трансформации бренного физического тела в новое — эволюционно совершенное. Если принять за аксиому ближайшую цель эволюции, сформулированную буддистами, — полное растворение индивидуального сознания («я») в Нирване, то есть уход из физической реальности в небытие, то совершенно бессмысленным (с эволюционных позиций) оказывается существование всей цепочки земных воплощений живых существ, включая человека.
Эволюционные процессы, происходившие на нашей планете с момента появления первых живых организмов и до наших дней, свидетельствуют об обратном — постоянном совершенствовании форм и способов существования живых существ, и подозревать, что на человеке в его современном виде Природа поставит окончательную точку, значит принизить Ее поистине беспредельные возможности. Именно несовершенство нашего физического тела, подверженного физическим недугам, болезням, старению и, наконец, смерти, определяет огромные потенциальные возможности для эволюционного развития в плане появления нового вида существ, принципиально отличных (в физическом плане) от современного человека. И эта чудесная трансформация вида совершится именно в теле, которое, как показывает практический опыт Сознательной Эволюции, не такое уж «бесчувственное и бесполезное».
Все открытия величайших практиков-эволюционистов двадцатого столетия (Шри Ауробиндо, Матери и Сатпрема) были сделаны непосредственно на уровне телесного сознания, а не в бескрайних нирванических просторах. Осязательное зрение, чувствознание, супраментальные клеточные вибрации, волновой принцип телесного существования, новый принцип централизации сознания и другие открытия позволили с уверенностью сказать, что современное человечество в настоящее время выходит на качественно новый эволюционный уровень.
В самом начале нынешнего века Шри Ауробиндо возвестил миру: «Человек — переходное существо». Его верная сподвижница — Мать объявила, что «спасение может быть только физическим», то есть посредством радикальной трансформации физического тела.
Роковая ошибка Гаутамы Будды заключалась в отрицании существования в Природе единой преобразующей Силы, значительно превышающей человеческие возможности, — Эволюционной Энергии, а также в полном игнорировании человеческого тела как главного объекта и инструмента всего эволюционного процесса. Именно по этим причинам учение Будды, одного из величайших Учителей человечества, при всей его мудрости, искренней сострадательности и несомненной (для своего времени) прогрессивности, явилось лишь этапом, предварившим появление Интегрального Пути эволюционного развития, открытого, сформулированного и реализованного полтысячелетия спустя Иисусом Христом.
Гаутама Будда как-то сказал: «Один день жизни человека, видевшего бессмертную стезю, лучше столетнего существования человека, не видевшего высшей жизни». Истинность этих слов может подтвердить каждый, кто отважился стать на Путь Сознательной Эволюции.
