Броненосец

Броненосцы могут быть ласковыми домашними питомцами, если вы в этом сильно нуждаетесь.

Уилл Каппи

Животное царство обширно и невероятно многообразно. Невозможно смотреть документальные фильмы о природе, не испытывая трепета и изумления от такого разнообразия видов животных, с которыми нам повезло делить планету.

Бытует распространенное убеждение, что если я ветеринарный хирург, то должен непременно знать все болезни и уметь лечить любое животное, которое окажется на смотровом столе в моем кабинете или в боксе. А потому зачастую люди испытывают шок и разочарование, когда слышат признание в том, что я не могу сразу определить, скажем, причины общего недомогания гребенчатого тритона (Triturus cristatus). Подобное предположение, безусловно, ценно, и чтобы подтвердить его, я пытаюсь сделать все возможное. Но, как ни печально признать это, существует несколько видов животных, которые не соответствуют стандартам: гривистый волк, большая панда, снежный барс и рыба-собака… И это лишь малая часть. Все знания о животных планеты невозможно уложить в пятилетний курс обучения.

Так какова же программа обучения ветеринаров? Итак, в специальной школе мы подробнейшим образом изучаем шесть главных видов, и все они млекопитающие: лошадь, корова, свинья, овца, собака и кошка. Несколько недель учебы выделяется на «мелкую живность» (кроликов, хомяков, морских свинок и прочих), пара дней посвящается рептилиям и птицам и где-то час – земноводным и рыбам. Это может показаться несправедливым, особенно если вы любитель одного из многочисленных видов, недостаточно полно представленных в учебной программе. Но давайте задумаемся на минутку и проведем некоторые математические расчеты. По информации экологов, на планете обитает 8,7 миллиона различных видов, а значит, в стандартном учебном курсе нам было бы отведено ровно 18 секунд на каждый вид, чтобы узнать его анатомию, физиологию, поведение, терапевтическую фармакологию, медицину, хирургию, стоматологию, эндокринологию, онкологию и размножение. Студенту пришлось бы заниматься двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю на протяжении пяти лет, не имея времени на подготовку к самой масштабной части работы, – к трем фундаментальным основам человеческих взаимоотношений: умению заботиться, сострадать и помогать. Я надеюсь, причины понятны, к сожалению, приходится что-то упускать.

Для кого-то получение степени MRCVS (Member of the Royal College of Veterinary Surgeons – член Королевского колледжа ветеринарных врачей) – всего лишь первый шаг в бесконечном процессе изучения более экзотических животных. А для всех остальных такие специалисты становятся настоящими гуру. Те, кто занимается общеврачебной практикой, приобретают определенные навыки, позволяющие уменьшить этот дефицит знаний. Во-первых, существует принцип сравнения животных. Так, к примеру, в большинстве случаев вы можете лечить кролика, как если бы он был миниатюрной лошадью: у обоих есть толстый кишечник и основная часть процесса пищеварения происходит у них в слепой кишке. А еще у них имеются гипсодонтные зубы (не имеющие корней и с высоким коронками, растущими в течение всей жизни). Альпаки и ламы – это жвачные животные, такие же, как крупный рогатый скот и овцы. А хорьки обладают многими свойствами собак. Существует также идея нестандартного подхода.

При лечении у собаки диареи возникает целый ряд вопросов, в частности: кто ненамеренно изменил интерьер гостиной ее хозяина? что вызвало такую реакцию? какие системы организма оказались вовлечены? каковы непосредственные и долгосрочные потребности животного? обезвожен ли его организм, требуется ли инфузионная терапия? есть ли у него бактериальная инфекция, предполагающая обязательное лечение антибиотиками? а может быть, у него паразиты, и прежде всего нужно вылечить его от глистов? или он просто переел во время воскресного семейного обеда?

Если я могу решить проблему с собакой, то почему нельзя разобраться с сурикатом, оленем или кенгуру? И, конечно, если все это мне не поможет, то у меня всегда есть под рукой «Гугл»…

Да, должен признаться, что за всю мою десятилетнюю карьеру я, быть может, обращался к «Гугл» один или два… или несколько сотен раз. Помню первый такой случай. Через пару месяцев после получения разрешения на практику мой шеф Саймон попросил меня нанести визит одному из наших клиентов, чтобы сделать укол живущим у него нескольким древесным питонам. Часть из них подхватили респираторную инфекцию, вызванную микоплазмой, и учитывая ценность такой коллекции животных, Саймон предложил полечить их всех. Меня охватила жажда деятельности. К тому же это была просьба моего начальника, и отказать ему было нельзя. Единственная проблема заключалась в том, что мне никогда прежде не доводилось слышать о древесных питонах, не говоря уже о том, чтобы что-то о них знать. И так как я был еще новичок, мне требовалось заслужить доверие своего клиента, а еще отразить шквал вопросов за тот час, что потребуется на лечение каждой из десяти змей. Перспектива показаться полным профаном меня не привлекала. И помня о том, что лучший способ защиты – это нападение, я решил заранее узнать несколько полезных фактов. Это, возможно, вызовет у клиента достаточно доверия и уважения и превратит пугающий визит в более контролируемый и интересный опыт. И я обратился к «Гугл». Я узнал, что Morelia viridis обитает в тропических лесах Новой Гвинеи, Индонезийских островов и на полуострове Кейп-Йорк в Австралии, то есть древесный питон живет в жарком и влажном климате.

Как предполагает его название, древесный питон живет преимущественно на деревьях и питается мелкими грызунами и рептилиями. Чтобы содержать этих животных в неволе, требуется определенная доля профессиональных знаний. Но если обеспечить им правильные условия, они будут прекрасно себя чувствовать. Вооружившись этими знаниями и почувствовав себя увереннее, я отправился на прием.

Хозяин встретил меня недоверчиво, явно оценивая мои способности как ветеринарного хирурга. По выражению его лица было понятно, что он сомневается в том, что я могу лечить пресмыкающихся. Пытаясь скрыть свою тревогу, я с улыбкой представился. Было ясно, что придется потрудиться, чтобы завоевать его доверие, ведь такая богатая частная коллекция змей могла стоить несколько тысяч фунтов, а значит, это было серьезное хобби. Он провел меня через дом в сад к построенному специально для рептилий дому. Зрелище впечатляло, жара и влажность мгновенно окутали меня. Возникло ощущение, что я попал прямо в джунгли Амазонки. Там стояло с полдюжины вивариев в форме буквы U у трех стен. Все было закрыто массой зеленой древесной листвы, маскирующей обитателей. Рядом с каждым стеклянным резервуаром был установлен цифровой монитор, демонстрирующий температуру и влажность. Прежде мне лишь однажды доводилось наблюдать такой профессиональный подход в одном из общественных террариумов. Стало очевидным, что этот парень и вправду знает, что делает. Я почувствовал себя немного неловко, но попытался успокоиться. В конце концов, все, что требовалось от меня, это лишь сделать им уколы. Мне приходилось и раньше заниматься подобным. Но этот человек мог многому научить меня, а потому пришлось трезво оценить ситуацию. Он должен был проникнуться доверием к моим профессиональным способностям и достаточно расслабиться, чтобы начать рассказывать о своем увлечении. Но еще и страх за своих питомцев не позволял ему это сделать. Я решил воспользоваться небольшой возможностью произвести на него впечатление.

– Действительно, чувствуется резкая влажность, когда заходишь внутрь, – начал я, – такое ощущение, что мы и вправду где-то в Новой Гвинее или в тропических лесах Индонезии.

Это было не лучшей моей остротой, но являлось всего лишь началом, и мне нужно было как-то продолжить свою речь:

– Бывает очень сложно держать в неволе этих змей, воссоздавая их естественную древесную среду обитания. Но должен сказать, что это самое впечатляющее обустройство жилья для животных, которое мне встречалось.

Комплимент сработал, я почувствовал, что хозяин начал расслабляться. Пожалуй, стоит придумать что-то еще. Приблизившись к одному из вивариев, я вгляделся внутрь. Маскировка была потрясающей, и мне понадобилось какое-то время, чтобы заметить его обитателя. На одной из веток возлежала, скрутившись в три петли и положив голову по центру, потрясающая ярко-зеленая змея с белыми крапинками по всему телу. Я видел ее на фотографиях в «Гугл», но в реальности она оказалась поистине невероятной.

– Обожаю эту их уникальную манеру укладываться на ветке дерева… Они и вправду очень красивые, – продолжил я.

Этого последнего комплимента оказалось достаточно, чтобы расположить хозяина, и его настороженность исчезла. Словно бы я знал некий тайный пароль для вступления в закрытый клуб. И вот двери его распахнулись! Когда мы перешли к решению конкретной задачи, он начал рассказывать мне о каждой змее отдельно, а я делал им уколы. Работа прошла быстро, но за это время я узнал еще много нового о пресмыкающихся. Видя столь благодарного слушателя, хозяин предложил мне чашку чая. Испытывая восхищение от новых знаний и облегчение от того, что визит прошел так хорошо, я с радостью принял предложение. Наконец, час спустя я вышел от него, и теплота в момент прощания была сравнима с сердечностью давних друзей. Идя по дороге к машине, я позволил себе удовлетворенно улыбнуться. С того дня, если он звонил в наш офис, то всегда просил «герпетолога».

В том случае «Гугл» выручил меня, потому что нашлось полчаса свободного времени в обеденный перерыв, чтобы покопаться в материале и подготовиться. В следующий раз, когда пришлось оказывать помощь, я уже был лишен подобной роскоши.

Мне часто задавали вопрос, какое самое странное животное оказывалось в моем врачебном кабинете. У меня несколько таких кандидатов – кубинская квакша, карликовая сумчатая летяга и скунс.

Эти животные, пожалуй, войдут в топ-10 моего списка. Но была еще одна консультация, которая навечно останется в моей памяти. И связана она с броненосцем.

Была обычная мартовская пятница. Мой день начался в 6 утра в центре плато Эксмур, когда я изучал туберкулиновую пробу для стада крупного рогатого скота из шестидесяти голов. Утро было холодным, и мы работали в маленьком ветхом скотном дворе, расположенном в нескольких милях от другого ближайшего жилья. Единственное сравнительное подкожное цервикальное исследование на туберкулез (SICCT) – это стандартная прививка от туберкулеза у крупного рогатого скота. Процедура насчитывает сотню лет и предполагает подкожную инъекцию в области шеи животного птичьего и бычьего туберкулина. Затем спустя 72 часа нужно вернуться, чтобы проверить место инъекции: если место введения бычьего туберкулина распухло больше птичьего, то можно сказать с высокой долей вероятности, что животное заразилось. Это был мой повторный визит, и я знал, что вторая часть исследования не будет столь простой. Она никогда и не была такой в случае с крупным рогатым скотом на плато Эксмур. Я имел дело с разнородным стадом из годовалых животных, которых купили на рынке еще телятами. Прошло время, а они еще не привыкли к общению с человеком. Все они были гибридами: преимущественно от голштино-фризской матери, скрещенной с быком мясной породы, такой как шароле, абердин-ангусская, бельгийская голубая, симментальская или лимузинская. И именно скрещения с лимузинами всегда вызывали проблемы. Животные были дикими, легко подвергались панике, один из них мог легко поднять с места всю группу. Я провел немало времени, гоняясь по полям, болотам и пустошам за пустившимся бежать стадом. А потому знаю, что именно они всегда во главе этого действа. И хотя визит во вторник прошел достаточно гладко, и мои пациенты были уже подготовленными, все же остерегались бокса-фиксатора и нас.

Когда мы выводили их из сарая в сад, молодой бычок-кастрат, идущий впереди, успел сказать мне все, что думал. Голова поднята, в глазах боевой настрой. Дикий и возбужденный, он всхрапывал, двигаясь быстрой рысцой. В этот момент я понял, что работа, которую можно было проделать за каких-то полчаса, займет полдня, и мне потребуются ленд-роверы и квадроциклы, чтобы гоняться за стадом по заболоченной местности.

И, конечно же, бык-кастрат сразу пошел в атаку, прыгая и кружась по саду и высматривая любую прореху в заборе, стене или изгороди. Несколько мгновений спустя он нашел ее и направился к калитке высотой в четыре фута, отделявшей сад от поля и вересковой пустоши. Предприняв неудачную попытку перепрыгнуть через калитку, он повис на ней нижней частью туловища, изогнувшись, но его разгона было достаточно для того, чтобы зацепить шпагат, которым она была примотана к трухлявому шесту. Он проволок за собой калитку на десять метров в поле, пока, наконец, не отцепился от нее, ринувшись на свободу. Теперь, когда ему уже ничего не мешало, а поле и свобода были так близко, все остальное стадо, не теряя времени, последовало за своим товарищем. А мы вчетвером остались стоять в саду, наблюдая, как они взметают копытами землю и исчезают вдали.

Я покинул ферму через три часа. Работа была выполнена, но теперь я опаздывал на свои очередные приемы.

Последующие визиты в тот день прошли не так активно: пневмония у теленка, кастрация нескольких бычков, нарыв на ноге у лошади и кесарево сечение у овцы. Еще со студенческой поры я любил время окота овец, мне нравилось брать на руки двух только что появившихся на свет маленьких ягнят, а потом наблюдать за тем, как они растут и сосут свою маму, крутя хвостами, как сумасшедшие. Это было настоящим счастьем. К сожалению, люди редко обращались к нам за помощью по финансовым соображениям. Но это была хорошая овцематка, и фермер был заинтересован в ней. Итак, я принял роды, сделав кесарево сечение, а два появившихся на свет здоровых ягненка служили лучшим доказательством правильности этого решения.

После завершения визитов к крупным животным я вернулся в хирургический кабинет, чтобы в 16 часов начать прием мелких пациентов. Я работал без перерыва, и только в машине успел закинуть один бутерброд, а с псом Максом пробежался по проселочной дороге всего пару минут. Когда я терпеливо уговаривал его забраться обратно в машину, он недовольно смотрел на меня, пришлось пообещать ему после работы прогулку по берегу реки.

Вернувшись в офис, я заметил, что на часах уже 15.45: времени осталось только на то, чтобы быстро привести себя в порядок, схватить чашку чая и белый халат и отправиться в приемный кабинет. Я пробежал глазами по перечню пациентов, чтобы заранее настроиться и понять, есть ли там случаи, требующие особого внимания. Мой прием был полностью расписан с 16.00 до 18.30. Каждая консультация занимала десять минут, так что всего их получалось пятнадцать. На первый взгляд список выглядел вполне типично: полдюжины вакцинаций, хромая собака, пара случаев рвоты / диареи, кошка с раздражением на коже… Я всмотрелся в список внимательнее, стараясь найти там знакомых клиентов или животных. Мое внимание привлекла запись на 17.10. Согласно данным компьютера клиента звали м-р Смит, а пациента – Броненосец.

Мне доводилось в свое время сталкиваться со странными кличками у питомцев. На последнем году обучения в ветеринарной школе мы даже играли по очереди в особую игру, пытаясь определить породу животного по той кличке, которую дал ему хозяин. Чарли, к примеру, был бы черным лабрадором и мог попасть в ортопедию. Роки мог быть боксером, отправляющимся на прием к кардиологу. А Крошка – это, очевидно, такса, направленная к неврологу. Броненосец был для меня чем-то новым. Я ввел карточку клиента, чтобы увидеть информацию.

«Кто это – кошка или собака?» – подумал я.

Просматривая данные, мне показалось, что это неизвестный клиент с новым животным. Все сводилось к тому, что мистер Смит приведет Броненосца для чипирования.

Первая половина приема прошла гладко. Когда я прощался с посетителем, назначенным на 17.00, не мог не заметить человека, который сидел, стиснув голубую кошачью переноску. Он занял угловое кресло, так что мой взгляд падал прямо на него. Ему, вероятно, было за пятьдесят, с проседью в волосах и чуть неопрятной клочковатой бородой. Мужчина сидел, сгорбившись над переноской и держа ее максимально осторожно. Я видел много разных людей, и все они по-разному вели себя в ожидании приема: кто-то был расслаблен, кто-то нервничал, шел неохотно, пытался защитить своего питомца. Но в пожилом джентльмене было что-то совсем иное, определить это было сложно.

На экране компьютера загорелась надпись «Броненосец Смит», сигнализирующая об их приходе. И, конечно же, мистер Смит оказался тем джентльменом в углу. Когда он поднялся со своим драгоценным грузом, я удивился его видимой тяжести. Логично было бы предположить, что в кошачьей переноске находится кошка, точнее, котенок для чипирования, следовательно, его вес не мог превышать одного килограмма. Однако то, с каким трудом мужчина удерживал переноску, наводило на мысль, что реальный вес раз в десять больше. Может быть, он взял кота из приюта? Но такое объяснение не подходило, потому что в данном случае животное бы уже имело чип. Я мысленно нарисовал себе возможный сценарий: чрезмерно разжиревший кот, которого вынуждены милосердным способом лишить жизни, так как его единственный друг – старый хозяин – недавно умер. Возможно, это его сын, который теперь занимается котом, и это его первая задача. Неудивительно, что он так дрожал над ним: это последнее, что связывало его с ушедшим родителем. Если мое предположение верно, то тогда все могло быть гораздо сложнее, чем просто поставить микрочип. Я перебрал в памяти все возможные болезни, которые могли появиться у животного по невнимательности: блохи, глисты, проблемы с кожей, зубами, диабет, артрит.

Я закрыл дверь за мистером Смитом и представился. Он аккуратно поставил переноску на смотровой стол, а затем пожал мне руку.

– Приятно познакомиться, – широко улыбнувшись, сказал он.

Пока он открывал крышку переноски, я повернулся к своему компьютеру.

– Могу поспорить, что вам не часто доводилось видеть подобное! – сказал он.

Смысл его слов не сразу дошел до меня. Поставить микрочип кошке – это простая работа, какими бы ни были сопутствующие заболевания. Я задумался.

Если закончу этот прием быстро, то, возможно, еще останется время, чтобы выпить чашечку чая до прихода следующего клиента. Отвернувшись, наконец, от компьютера, я приготовился заняться своим новым пациентом.

Но это не был разжиревший кот. Существо, сидевшее передо мной, имело мордочку грызуна, большие заостренные уши, бочкообразное тело и длинный сегментированный хвост. Его туловище покрывало нечто, похожее на доспехи средневекового рыцаря, а голова, казалось, была защищена идеально подогнанным по размеру шлемом. Вероятно, на моем лице отразились и шок, и удивление, судя по насмешливой улыбке мистера Смита, но я попытался взять себя в руки и сохранять профессиональное хладнокровие.

– Вы правы, мне точно не доводилось встречать здесь прежде броненосцев. Это первый, которого вижу, – ответил я небрежно.

– Это девятипоясной броненосец, – сообщил он. – Место происхождения этих животных – оба американских континента. Но я уверен, что такому умному парню, как вы, это известно.

Данная фраза меня окончательно добила. И мне пришлось признаться себе в том, что я действительно не знаю даже самых элементарных вещей о броненосцах. Не имея под рукой никакой полезной информации, у меня не было НИ малейшей возможности поддержать умную беседу о существе, находящемся прямо передо мной. Хуже того, разглядев его, до меня дошло, что тело этого млекопитающего полностью покрыто роговой броней толщиной примерно в сантиметр. И где же отыскать такую длинную иголку, с помощью которой можно вставить ему чип? Я ломал голову, думая, как бы поскорее разрешить эту ситуацию.

– А как удалось заполучить броненосца в качестве домашнего питомца жителю Северного Девона? – спросил я, пытаясь выиграть время.

– Никогда вы не найдете в наших северных лесах длиннохвостых ягуаров, броненосных черепах, – процитировал он, и заметив мое смущение, продолжил: – Но в солнечной Бразилии, Бразилии моей, такое изобилие невиданных зверей!

Выражение моего лица явно не изменилось, потому что он отвлекся от своих грез, обратившись ко мне более конкретно:

– Чему вас учили, мой дорогой мальчик? Неужели вы никогда не читали сборник сказок Редьярда Киплинга «Просто сказки»?

– Боже! Конечно! – ответил я, – но это было давно.

– А разве вы не помните историю о броненосцах? В детстве это была моя любимая сказка, и с тех самых пор мне всегда хотелось завести себе в качестве домашнего питомца броненосца. Понадобилось всего лишь сорок пять лет!

– Вижу, – кивнул я понимающе, но на самом деле был совершенно сбит с толку.

Однако мне удалось быстро вернуться к реальности, когда он начал рассказывать о том, как приобрел своего питомца.

– А вам не нужна лицензия на опасное дикое животное для… него? – спросил я, понимая, что даже не представляю, кто это – самец или самка.

– Нет, – ответил он. – Лицензия требуется лишь в том случае, если у вас гигантский броненосец, Priodontes maximus. Поясные, светлые и кричащие броненосцы, к счастью, от этого освобождены.

Никогда мне не доводилось слышать о светлых или кричащих броненосцах. Я уже так много всего узнал за это время, но сейчас с досадой осознавал, что понятия не имею о том, как чипировать это существо. Ясно, что мне нужно взять инициативу в свои руки, пока он сам не заговорит об этом.

– Итак… мы будем чипировать животное сегодня, правильно я понимаю?

– Да, будьте любезны, – ответил он. – И на самом деле это «он», и его зовут Арни.

– О, ну конечно, – согласился я, ответив ему такой же кривой ухмылкой. – Я только выскочу ненадолго, чтобы взять все необходимое, буквально на секунду.

И прежде чем он успел бы начать расспрашивать меня о дальнейшей процедуре, я покинул смотровую. Все необходимое для чипирования собаки или кошки оборудование находилось фактически позади кабинета, в нашей аптеке. Но не это было главной причиной моего поспешного ухода.

Я направился прямиком через аптеку в ассистентскую комнату и сразу кинулся к компьютеру. Щелкнул на браузер, открыл поисковое окно «Гугл» и набрал в нем: «Как чипировать броненосца?» Первые результаты оказались совершенно неподходящими: что-то о встроенном дисплейном модуле Броненосец-43/T (об этом наверняка знал мой брат, но мне модуль был не нужен). Пришлось выбрать другой путь, написав «чипирование экзотических животных», но и эта попытка оказалась безуспешной. Я чувствовал, что мне следует поторопиться, иначе мое отсутствие будет выглядеть подозрительным. «Думай, мальчик, думай!»

Сделал еще одну попытку: «места чипирования у животных». Википедия выдала: «Вживленный имплант (у животных)». Но здесь речь шла о собаках, кошках, лошадях и птицах. Я промотал страницу вниз – «Руководство по определению микрочипов Всемирной ветеринарной ассоциации мелких животных (WSAVA)». Это выглядело обнадеживающе. Щелкнув на ссылку и промотав статью вперед, нашел раздел под названием «Места для вживления микрочипа у мелких животных (компаньонов)». Неожиданно пришла мысль, что мистеру Смиту наверняка понравится воспринимать Арни как «компаньона». Хотя вряд ли WSAVA относила броненосцев к этой категории. Я стал лихорадочно читать дальше. «Рекомендуемые места для вживления чипов у других видов». Вот теперь, похоже, нашлась зацепка. Неудивительно, что там не оказалось упоминания о броненосце. Однако указанным местом вживления чипа для «других млекопитающих» была область между лопатками, в том случае, если у взрослой особи расстояние от позвоночника до плеча было меньше 17 сантиметров. Арни как раз подходил под эту категорию, но это означало, что вживлять имплант предстояло сквозь его броню!

Продолжаю читать: сельскохозяйственные животные, слоны, даманы, лори, альпаки, земноводные, пернатые, эму, пингвины, хищные птицы, рыбы, зеленые морские черепахи, крокодилы, змеи, ящерицы… и на этом список заканчивался. Пришло время нестандартного подхода. Из всех животных в списке ближе всего была, пожалуй, зеленая морская черепаха с твердым панцирем, покрывающим большую часть ее тела.

Промотав обратно к разделу с черепахами, прочитал: «В суставную сумку левой тазовой конечности подкожно мелким животным и внутримышечно крупным животным… после чего место имплантации запечатывается тканевым клеем». Эврика! Я закрыл окошечко на компьютере, схватил тканевый клей из шкафчика и теперь, полный уверенности, уже неторопливо прошел через аптеку, захватив по пути микрочип и сканер, и вернулся в кабинет.

– Отлично! Думаю, у меня есть все, что нужно. Это довольно простая процедура, – сказал я с уверенным видом профессионала, который знает, что делает. – Микрочип устанавливается в мышцу левого бедра. Надо, чтобы вы подержали Арни на столе, мне нужно протереть ему лапу и вставить чип. После этого я заклею ему кожу, чтобы микрочип не вывалился наружу. У броненосцев кожа не эластичная, – добавил я, – и если не заклеить место укола, то после иголки там останется отверстие.

– О да, это и вправду звучит довольно просто, – ответил он с некоторым облегчением в голосе. – Я не знал, понадобится ли ему в этом случае анестезия или что-то подобное.

Он извлек Арни из переноски и положил его на стол.

Поначалу Арни довольно легко шел на контакт. Но после того как двенадцатисантиметровая игла вошла ему в верхнее бедро, это явно не показалось ему приятной прогулкой. А потому, когда я попытался извлечь его конечность из-под брони, то обнаружил, как невероятно сильны его лапы, хотя мистер Смит помогал удерживать его. Мне понадобились силы и обе руки, чтобы вытянуть лапу Арни в удобное для установки микрочипа положение. Но при этом, конечно же, у меня не осталось свободных рук для того, чтобы подготовиться, ввести чип или заклеить рану. Третья пара рук здесь бы явно не помешала.

– Сильный парнишка! – прокомментировал я как можно более непринужденно. – Думаю, мне понадобится дополнительная помощь.

Выйдя из кабинета в поисках медсестры, я встретил Луизу, старшую медсестру, которая занималась одним из наших стационарных пациентов.

– Мне нужен ассистент в ручной установке микрочипа на… животном, поможешь? – я намеренно не стал называть конкретный вид, о котором говорил. Хотелось внести элемент неожиданности: выражение ее лица в этот момент будет просто бесценным.

– Конечно, – ответила она. – Буду через минуту, как только закончу с Поппи.

– Спасибо, я в дальней смотровой.

Всего пару минут спустя Луиза постучалась в дверь и вошла. Ее реакция была даже лучше, чем можно было себе представить. Когда она увидела Арни, то мгновенно всем телом в страхе отпрянула назад. На лице были одновременно шок и неверие. Думаю, Луиза собиралась выкрикнуть какое-то ругательство, но благодаря своему профессионализму ей удалось выдать более мягкую фразу:

– О боже, я совсем не это ожидала.

– Луиза, – сказал я, давая ей время вернуть все свое самообладание. – Это мистер Смит, а это Арни, девятипоясный броненосец. Микрочип встанет в его левое бедро, и нужно, чтобы ты помогла мне вытянуть лапу из-под брони. Он довольно сильный, попробуйте держать его за лапу, пока мистер Смит будет удерживать остальное тело. А я тогда смогу подготовиться и ввести микрочип, договорились?

Подойдя к столу, она нерешительно протянула руку, пробуя коснуться спины Арни. Когда ее тактильное восприятие перестроилось с шерсти на броню, успокоилась, привыкла к необычной текстуре кожаного панциря и отсутствию обычной реакции при контакте человека с животным. Она расслабилась, и ее профессионализм возобладал.

Вся процедура прошла быстро и эффективно. Убедившись, что рана заклеена, я отсканировал левое бедро, проверив надежность чипа, мистер Смит вернул Арни в переноску, сердечно поблагодарил нас обоих и вышел.

Когда дверь за ним закрылась, Луиза молча глянула на меня.

– За десять лет, что я работаю здесь, это точно самое диковинное животное, которое мне доводилось видеть, – сказала она. – Спасибо, что предупредил!

– Я тоже был немного удивлен, – признался я. – К тому же думал, что у него кошка.

– Но у меня вопрос. В Северном Девоне не наблюдается переизбытка броненосцев. Так что если он потеряется, наверно, его будет не так уж сложно найти, разве не так? Так к чему устраивать все эти сложности с чипированием?

И хотя я знал истинные причины, но вынужден был признать, что Луиза говорит дело.

– В любом случае, – продолжила она, – откуда ты узнал, что микрочип нужно вставлять в заднюю левую конечность?

– Ты называешь себя ветеринарной медсестрой и не знаешь этого? – ответил я с ухмылкой, радуясь, что успел скрыть все свои улики в Интернете, закрыв окошечко поиска в «Гугл». – А я думал, что это всем известно.

БРОНЕНОСЦЫ: КОРОТКИЕ ФАКТЫ

Dasypus novemcinctus: девятипоясный броненосец.

Ареал: Северная, Центральная и Южная Америка.

Описание: млекопитающее, ведущее ночной образ жизни. Двадцать видов.

Продолжительность жизни: до 20 лет.

Среда обитания: броненосцы живут в норах. В идеале предпочитают теплый и дождливый климат тропических лесов, но также адаптируются к жизни в кустарниковых зарослях и лугах. У них очень маленький запас жира, поэтому им тяжело выживать в холодном и засушливом климате, в котором они легко теряют тепло и влагу.

Питание: броненосцы – насекомоядные животные, питаются преимущественно муравьями, термитами и червями, которых они слизывают своим липким языком.

Период беременности: 122 дня, но имплантация зародыша происходит спустя 3–4 месяца после спаривания.

Вес: 85 г при рождении, во взрослом возрасте достигает 2,5–6,5 кг.

Развитие: в 3 месяца малышей отлучают от матери, половая зрелость наступает в 1 год, размножаются ежегодно.

Анатомия: спина, бока, голова, хвост и внешние поверхности лап покрыты бронированным панцирем, состоящим из костных пластинок, поверх которых расположены идущие не внахлест ороговевшие чешуйки, соединенные между собой гибкими полосками кожи.

Температура тела: 30–35 °С.

Интересный факт: если броненосца сильно напугать, он может прыгнуть в воздух на полтора метра. Броненосцы также способны преодолевать реки, плывя по воде за счет способности раздувать живот, или же ныряя на дно и делая короткие пробежки, так как могут задерживать дыхание до 6 минут.

Хищники: много, включая аллигаторов, хищных птиц и медведей, но пума – самый распространенный хищник.

Охрана: девятипоясный броненосец классифицируется Международным союзом охраны природы (IUCN) как вид, не требующий защиты. Однако его старший брат, гигантский броненосец, обитающий среди лугов, лесов и болотистой местности Южной Америки, считается незащищенным видом и подлежит охране. О важной роли этого прежде таинственного вида в качестве создателя экосистемы и защитника биоразнообразия благодаря его постоянной работе по строительству нор читайте материал на сайте: .