Глава 7
У Кеннета Бейкера имелись свои доводы.
Кокаин? Черт возьми, он его нюхал каждый день. И вообще, как можно в этом безумном мире функционировать без кокса? Выдавать производительность, необходимую для современной жизни, не прибегая к энному количеству «сахарной пудры»? Да перестаньте. Так что с коксом было все в порядке.
Из той же оперы и алкоголь. Без вопросов. К тому же легален. Можно зайти в магазин, затариться вискарем и выйти — свободно, безо всяких объяснений. Или кто-то назовет лучший способ заснуть, чем стакан-другой вискарика или джина? То-то. Поэтому нынче он вообще не мог заснуть, предварительно что-нибудь не дерябнув.
Но мутить оба эти зелья?..
Надо было соображать.
И вот в тот раз его реально накрыло. Мотор колотился как бешеный. Мозг захлестнули гигантские волны эйфории. А когда сошли, он понял, что его колотит от ярости. Кто-то орал. Это был он сам.
— Так вот, значит, чем ты мне платишь? — вопил он. — После всех тех лет, что мы провели вместе? Всех денег, которые я в тебя вбухал? Я о тебе заботился! Потакал всем твоим прихотям, а теперь… что?!
По его щекам струились слезы. Как такое могло случиться? Его жизнь загублена.
Он схватил свою безответную жертву так, что пальцы побелели. Жертва безропотно молчала, но Кеннет это молчание игнорировал.
— Между нами все кончено! — рыдал он. — Станция называется «конечная», дорогуша! Всё! Поздно пытаться что-то менять. Все кончено. Кон-че-но!
Он протопал из спальни, волоча за собою жертву. На кухне приостановился, рванул на себя ящик стола и нашарил там пистолет. Раньше Кеннет пользовался им разве что в тире, но сегодня вечером он был полон решимости пустить его в ход по назначению.
Распираемый взрывной наркотической дурью, он пинком распахнул входную дверь. Пути назад не существовало.
Эти отношения должны были закончиться раз и навсегда. Летальным исходом.
* * *
Офицер Танесса Лонни открыла переднюю дверцу патрульной машины и села, протянув пластиковый стаканчик кофе своему напарнику Сержио Бертини.
— Держи, — сказала она. — Я попросила сделать особо крепкий.
— Спасибо. — Сержио с благодарностью кивнул и, отхлебнув, блаженно прикрыл глаза. — Боже, как мне этого не хватало…
— Опять не спал? — спросила Танесса, отпивая из своего стаканчика. Часы на информационной консоли показывали час ночи. Сержио и Танесса припарковались у автозаправки, заступив на свою патрульную смену всего час назад. Этот промежуток времени — с полуночи до восьми утра — назывался «кладбищенским» и длился для них на протяжении последних шести недель, начавшись сразу после того, как Танесса окончила полицейскую академию.
— Это все Габриэла, — вздохнул Сержио. — Постоянно меня будит. С ума можно сойти.
Танесса кивнула с сочувствием, которого на самом деле не испытывала. Вся эта история с Габриэлой могла и не начаться, если б не сочетание нелепой привязанности и цепи ошибок. Танесса предупреждала Сержио, что он пожалеет об этом. Но сыпать соль на раны было не в ее духе, поэтому она ничего ему не сказала, только ободряюще дотронулась до плеча.
Он повернулся к ней, и девушка машинально отметила, что его глаза были красными и опухшими. Хотя вообще-то Сержио не всегда был таким угрюмым и усталым. Он был симпатичным и обаятельным. Загорелый, широкоплечий, с «породистыми» чертами лица и белоснежными зубами — хоть сейчас отправляй его на съемки в рекламе зубной пасты. Танесса всегда считала человеческие зубы важным пунктом — плохие ее откровенно раздражали. К тому же Сержио был лыс, так как каждую неделю брил голову, и это, на ее взгляд, придавало ему сексуальности, пусть и немного специфичной.
— Орет благим матом, — пожаловался Сержио. — Днями напролет. Жуть. Аж в ушах звенит.
— Да, представляю, — вздохнула Танесса.
— Да еще и кусается! Когда пытаюсь ее успокоить, она меня цапает. Вот, посмотри! — Он показал царапину на пальце.
— Так взял бы и избавился от нее, — робко предложила Танесса.
— А как? — измученным голосом спросил Сержио. — Кто ее возьмет?
— Брать и не надо, — терпеливо пояснила Танесса. — Просто открой окно, и она улетит.
Танесса предупреждала его: покупать попугая — самая идиотская затея из всех возможных. Однажды попугая завела ее кузина. Это отвратное создание если не спало, то неустанно верещало на весь дом. Эта птица настолько всем надоела, что, избавившись от нее, хозяева едва не устроили вечеринку.
— Нет, на это я пойти не могу, — с непреклонностью мученика сказал Сержио. — В одиночестве она не выживет.
— Кто знает, — Танесса пожала плечами. — Ты вот подумай…
Но ее прервала рация:
— Всем подразделениям. Сообщение о выстрелах на углу Адамс и Сидар-роуд.
Танесса схватила свой плечевой микрофон и нажала кнопку связи:
— Четыре пятьдесят один, выезжаем. Прием.
Сержио поставил свой кофе в подстаканник и завел мотор. Они находились совсем рядом с местом происшествия, примерно в пяти минутах езды. Танесса пристегнулась и, сделав последний глоток, тоже сунула свой стакан в подстаканник.
Если и есть что-то приятное в ночной смене, так это отсутствие транспорта. Танесса и Сержио ехали по свободным от шума и суеты улицам Гленмор-Парка, а в небе висела одинокая луна. Машины встречались редко, и их водители, завидев патрульный автомобиль, поспешно проверяли — пристегнуты ли у них ремни, включены ли фары?
В какой-то момент Сержио сбавил скорость при виде бездомного, неторопливо толкающего перед собой магазинную тележку с грузом пластиковых бутылок. В остальном же поездка протекала гладко и бесшумно.
Они не особенно торопились, хорошо зная, что большинство выстрелов, как правило, — шалости детворы с петардами или хлопки неисправных глушителей. Даже в случае настоящей перестрелки те, кто ее учиняет, к прибытию патруля уже находятся далеко.
Поездка проходила в молчании, и Танесса, пользуясь ситуацией, обдумывала предстоящий день рождения матери. Надо бы подобрать хороший подарок, чтобы не вышел такой же конфуз, как в прошлом году, когда они купили сумочку, а мама так ни разу с ней и не вышла… Надо будет обсудить все это с Митчем и Ричардом завтра утром, перед тем как завалиться спать.
Они подъехали к углу Сидар и Адамс, предсказуемо безлюдному. Обычно это был тихий район, населенный в основном молодыми родителями и пожилыми пенсионерами. По правую сторону улицы тянулись двух- и трехэтажные дома разной степени обветшалости. Слева был небольшой сквер, темный и заброшенный — качели и горка, едва различимые в призрачном свете луны. Днем здесь, скорее всего, гуляли молодые мамы и няни с детишками, но сейчас единственными обитателями сквера были разве что спящие на скамейках бездомные. Дорожное полотно покрывали трещины и выбоины с порослью сорной травы.
Откуда же могли раздаваться выстрелы? Танесса огляделась, пытаясь уловить малейшие проявления жизни, но свет во всех окнах был погашен и никого не видно.
— Что ты думаешь? — спросила она у Сержио.
— Да нет здесь ничего… — Он пожал плечами. — Но давай чуток проедемся, чтобы местные успокоились.
Они вернулись в салон и медленно поехали вперед, разрывая ночную тьму синим мерцанием огоньков патрульной машины. Это был своего рода сигнал, что полиция здесь и всё в порядке.
— Погоди, — сказала Танесса, резко подаваясь вперед, когда они проезжали мимо тупикового проулка, в котором стояли мусорные баки — А это что такое?
Сержио послушно притормозил. Проулок был погружен в тень, и внутри этой тени свет от фар высветил человеческую фигуру.
Человек стоял неподвижно, глядя в другую сторону, и, кажется, вел оживленный разговор с кем-то, кого они не могли видеть. Сержио остановил машину, и Танесса медленно направилась к мужчине, держа руку на пистолете.
— Прошу прощения! — подала она голос. — Сэр?
— …так долго были вместе, — причитал мужчина плачущим голосом. — Разве так можно? Два месяца работы, и всё коту под хвост…
Пьяный. На ногах стоит нетвердо, поза неустойчивая, но что-то в нем вызывало у девушки беспокойство. Было слышно, как сзади из машины вылез Сержио.
— Ты! Это все твоя вина! — частил мужчина, повышая голос. — Я не хотел этого делать! Неужели у тебя действительно была надежда, что это останется безнаказанным?
— Сэр, — сказала Танесса, стараясь звучать как можно суровее, — это полиция. Прошу вас повернуться, медленно.
Внутренне напрягшись, она вытащила свой «Глок».
Мужчина шатко развернулся, и первое, что она увидела, — пистолет у него в руке.
Танесса автоматически — сказывались месяцы тренировок — вскинула руки, направив свой «Глок» ему в грудь, и, не слыша себя, прокричала: «Брось оружие!»
Мимолетом она удивилась, как многое ее мозг сумел зафиксировать за долю секунды.
Рассеянный полупьяный взгляд мужчины, ослепленного светом фар и синими отблесками мигалки. То, как медленно подымается его рука с пистолетом; яростно и упрямо сжавшие рукоятку пальцы… Откуда-то сзади раздался выкрик Сержио, чтобы тот бросил оружие, иначе будут стрелять…
…Но палец незнакомца не был на спусковом крючке. Он просто сжимал оружие всей пятерней, как рукоятку трости или мячик.
— Сержио, не стреляй! — крикнула Танесса. — Не стреляй, мать твою!
Мужчина замер окончательно, рука застыла на полпути вверх. Шевелились только губы, хотя нельзя было расслышать ни слова.
— Сэр, — повторила Танесса, подступая на шаг и заслоняя собой слепящие огни патрульной машины. — Опустите пистолет.
Мужчина расширенными глазами уставился на нее, после чего перевел взгляд себе на руку — изумленно, словно никак не ожидал увидеть в ней оружие. Затем медленно опустился на колени и положил пистолет на землю.
Танесса больше не медлила: она схватила его за руку и заломила ее за спину. Мужчина даже не пытался сопротивляться, только тихо и трагично повторял:
— Я должен был это сделать. Мне пришлось это сделать. Пришлось…
Наручники защелкнулись у него на запястьях. Всё. Подозреваемый обезоружен и задержан. Никто вроде бы не пострадал. Кроме…
— Мне кажется, он кого-то застрелил, — не оборачиваясь, сказала Танесса. Она отпустила задержанного и выхватила из-за пояса фонарик. Включила его и направила в проулок.
Луч холодного электрического света отразился в какой-то темной поверхности. Высветив ее, Танесса поперхнулась. На площадке возле мусорного бака стоял лэптоп с усеянным дырами экраном. Починке он однозначно не подлежал…
— У меня не было выбора, я должен был это сделать. Два месяца работы — и бумм! Всё просто на ноль. Именно так. Синий экран смерти. Никакой обратной связи, — монотонно вещал Кеннет Бейкер на заднем сиденье машины, по пути к городскому спецприемнику.
Танесса слушала вполуха, чувствуя себя измотанной. Всплеск адреналина, полыхнувшего в крови, сошел на нет. Хотелось хотя бы полчасика покоя и тишины, но их, увы, не предвиделось.
— Нет, вы представьте: было слышно, как жесткий диск крутится. Он определенно работал, но она нагло не запускалась! Вы хоть представляете, какое это предательство? Плод твоего тяжкого труда, поглощенного… машиной! Я, честно говоря, был взбешен.
Танесса в этом не сомневалась. От задержанного разило дешевым бухлом, а под носом виднелись следы какого-то белого порошка. Она была почти уверена, что это кокс. С таким лихим коктейлем в крови было неудивительно, что он решил расстрелять в проулке свой компьютер.
— Сорок лет назад такого не случилось бы. Пишущая машинка не стала бы заглатывать всю вашу книгу. Человечество порабощается машинами, а мы того даже не замечаем. Людям нужно открыть глаза, пока еще не поздно…
— Знаете что? — обернувшись, сказала Танесса. — Мы, кажется, не зачитали вам ваши права. Вы, между прочим, имеете право хранить молчание. А все, что скажете, может быть использовано против вас в суде… — Она зачитала остальную часть правила Миранды и с надеждой спросила: — Вы поняли? Будете теперь молчать?
— Как молчать, когда погиб мой роман! — со вселенской скорбью произнес Бейкер.
— Может, его еще можно было бы восстановить, если б вы не выстрелили в свой компьютер одиннадцать раз!
На мгновение воцарилась тишина.
— Сомневаюсь, — сказал наконец мужчина.
— Ну да, если вы сами себе это постоянно внушаете. Творите черт знает что, вместо того чтобы спать по ночам…
Танесса вздохнула и снова повернулась лицом вперед.
— Всем подразделениям, — снова заполнил салон машины голос диспетчера. — Убийство на Эмблсайд-драйв. Нужна «Скорая».
— Что за ночка сегодня, черт возьми… — мрачно буркнул Сержио.
— Давай направо, — сказала Танесса. — Тут недалеко.
— Да, конечно.
— Четыре пятьдесят один, выезжаем, — сказала она диспетчеру.
Сержио прибавил скорость и включил на машине мигалку.
— Восемь-ноль-один, уже в пути, — сказали в рации. Это была бригада медиков.
— Э! — завозился сзади пьяный писатель. — Мы куда?
— Об этом не беспокойся, — сказал Сержио.
— Вы не можете меня вот так с собой таскать! У меня есть права!
— Набирай материал для своего нового романа, — посоветовал Сержио. — И заткнись уже наконец!
Машина свернула на Эмблсайд-драйв, и Сержио сбавил скорость. Это был небольшой спальный район на окраине города — улицы узкие, машины припаркованы по обеим сторонам, тускловатые уличные фонари. Танесса пристально смотрела вперед, изучая глазами местность.
— Вон там! — Она указала пальцем.
Кто-то сгорбился посреди дороги. Подъехав ближе, полицейские увидели, что это мужчина, стоящий на коленях возле неподвижного тела. Сержио припарковался возле обочины, и они оба выскочили из машины. Сержио спешно принялся устанавливать барьер из дорожных конусов, а Танесса бросилась к телу. Это была молодая женщина, лежащая в луже крови. Склонившийся над ней мужчина с тихой настойчивостью повторял:
— Подожди… Потерпи немного… Сейчас подъедет «Скорая», с минуты на минуту.
Танесса присела рядом с ним.
— Я офицер Лонни, — представилась она. — Вы можете рассказать, что случилось?
Она посмотрела на лежащую — темнокожую девушку лет девятнадцати-двадцати, с копной черных дредов. Та смотрела вверх, медленно и растерянно моргая. Из уголка ее рта сочилась струйка крови, а на лбу зиял глубокий порез. Руки-ноги вразброс, тело изогнуто под неестественным углом, как на египетской фреске. Одета в черную майку и черные штаны. Губы мучительно шевелились, приоткрываясь и закрываясь.
— Я не то чтобы хорошо знаю, что случилось, — сказал мужчина. — Мой дом — вон он, через дорогу. Я услышал громкий удар и визг шин. Когда выскочил на улицу, машина уже уезжала.
— Вы можете ее описать? — спросила Танесса, склонившись над губами лежащей и внимательно прислушиваясь. Девушка тяжело дышала.
— Только и разглядел, что квадратные задние фонари. А так в темноте ничего не разглядишь… Она будет в порядке?
— Сделаем всё, что в наших силах, — ответила Танесса, стараясь казаться спокойнее, чем ощущала себя на самом деле. Оба они стояли на коленях в луже крови. Непонятно, откуда именно она текла, но ее было очень много. Танесса решила не шевелить девушку до приезда «Скорой», только нежно погладила ее по лбу.
— Привет, — сказала она полушепотом. — Держись, милая, все будет хорошо. Ты меня слышишь? С тобой все будет в полном порядке.
Девушка медленно перевела взгляд на Танессу.
— Как тебя звать, милая?
— Тамэй, — просипела потерпевшая и сразу же зажмурилась от боли.
— Ш-ш-ш… Тихо. Не разговаривай, если больно. Тамэй? Какое красивое имя. А я Танесса. «Скорая» уже едет, милая. Они рядом. Они будут очень хорошо о тебе заботиться, не волнуйся.
Пальцами она коснулась щеки девушки и поняла, что ей холодно.
— Сержио! Принеси что-нибудь для тепла! Она совсем замерзла.
Через несколько секунд напарник был уже рядом, протягивая свою форменную куртку. Танесса бережно укрыла ею девушку, не переставая шептать ободряющие вещи. Было слышно, как сзади остановилась машина «Скорой помощи», как медики внутри перекликались, проворно готовя необходимое…
— Подвиньтесь, офицер, — скомандовал один из них.
Танесса послушно встала и отошла в сторону, увлекая за собой свидетеля. Бригада «Скорой» сразу же взялась за дело: они провели беглый осмотр, вкололи анестезию, уложили пострадавшую на носилки и покатили к машине. Процедура заняла всего несколько минут, после чего «Скорая», ширкнув колесами, умчалась: нельзя было терять ни секунды.
Танесса посмотрела на свидетеля. Его ладони и одежда были выпачканы кровью. До Танессы только сейчас дошло, что и ее брюки тоже пропитались ею. Она изумленно уставилась на темную лужу, едва различимую в полутьме. Сколько же крови потеряла Тамэй?
— С ней все будет в порядке?
— Вы с ней знакомы? — вместо ответа спросила Танесса.
Мужчина был молод, лет двадцати пяти, на лице щетина, очки в тонкой оправе на носу. Вид ошеломленный и растерянный. Неудивительно.
— Вообще, да. Как ее звать, не знаю, но она была официанткой в «Диком пони».
— Это название заведения?
— Местный бар. В нескольких кварталах отсюда, — он неопределенно махнул рукой.
— Танесса, смотри, — позвал Сержио.
Она подошла. Напарник стоял возле фонарного столба, накренившегося и с помятым основанием.
— Машина врезалась сюда после того, как сбила ее, — определила Танесса.
— Да, похоже на то.
— Итак… — начала она, пробуя мысленно воссоздать картину происшествия для протокола. — Он приехал оттуда, сбил девушку вон там, а потом потерял управление и врезался в фонарный столб. Затем, вероятно, развернулся и уехал вон в том направлении. — Она указала пальцем.
— Вполне логично, — Сержио кивнул.
— Прошу прощения, — подал голос свидетель.
— Да? — обернулась Танесса.
— Он уехал не туда.
— Как так?
— А так. Усвистел вон в том направлении.
Танесса нахмурилась.
— Это как-то не вяжется.
— Может, машина сначала врезалась в столб, а уже потом в девушку и поехала дальше? — предположил Сержио.
— Не похоже. Фонарный столб кренится не в ту сторону, — сказала Танесса. — Он отклонился от того места, где лежала девушка.
— Сэр, — обратился к свидетелю Сержио. — А фонарный столб не мог быть погнут еще до аварии?
— Несколько часов назад он был в целости и сохранности.
— Вы уверены?
— Если б он был покорежен, я бы заметил, когда шел домой с работы.
Танессу пробил озноб.
— Тогда получается, — медленно произнесла она, — что водитель сбил девушку, не справился с управлением, врезался в столб, затем дал задний ход, развернул машину… и скрылся вон в ту сторону. — Она показала на лужу крови.
Они втроем уставились в узкую излучину улочки. Лужу крови окружали припаркованные машины.
— Объехать ее он никак не мог, — заключил Сержио.
— Он ее переехал, — сказала Танесса, чувствуя тошноту.
Ей вспомнилась неестественная, изломанная поза Тамэй.
— Боже правый…
— Надо проинформировать диспетчера.
Ситуация больше не являлась бегством с места случайного происшествия. Речь шла о чем-то куда более зловещем.
