Глава 4

Она сидела на крыше склада, свесив ноги вниз. Ела сникерс. Купила его перед тем, как заняться паркуром. Вспомнилась какая-то старая реклама, в которой ребята-экстремалы после гонок на скейтах подкрепляются шоколадным батончиком. Но ей он в глотку не лез. Кто лопает сладкое после физических нагрузок? Апельсина бы сочного. А лучше просто сока. Но попить она, глупая, не купила. В ролике же рекламировали не минералку, а шоколад.

На крышу Варе удалось забраться только после того, как она догадалась подставить под ноги ящик, иначе не допрыгивала до выступа, за который можно было уцепиться. И все равно ей пришлось попотеть, поскольку подтягиваться на руках она разучилась. Когда-то с отличием сдавала нормы, а сейчас расслабилась, спорт забросила. А ведь в ее профессии без него никуда!

Пожурив себя, товарищ капитан дала себе зарок начать хотя бы бегать и отжиматься. Два раза в неделю, минимум. И каждый день качать пресс. Но самой себе не очень-то верила.

Сунув недоеденный сникерс в карман, Варвара встала и прошла на другой конец крыши, опустила голову вниз. Ага, козырек над разрушенным крыльцом. Плоский, с виду крепкий. Варя спрыгнула на него и оказалась на уровне окон Кулика. Но расстояние до них было приличным. Залезть в ближайшее, если ты не человек-паук, нет никакой возможности.

Жаль… Сорвалась версия. Варвара предполагала, что убийца проник в квартиру через окно. Да, оно было закрыто в отличие от двери, но рамы старые, щеколды разболтанные, толкнешь посильнее створку, и она впечатается в соседнюю.

– Руки вверх! – услышала Варя истошный крик. – Подымай, говорю, ниндзя, а то шмальну!

Фанатка фильмов о восточных единоборствах с первого этажа, поняла Утесова. И попыталась вспомнить ее имя:

– Без паники, Мария Петровна!

– Марина Ивановна, вообще-то.

И память ни к черту, не только мышцы.

– Извините. А я капитан Утесова. Помните меня?

– А как же, ты меня старой дурой назвала.

– Неправда.

– В глаза нет, но за спиной… Сто процентов.

– Какая же вы старая, – польстила Варя.

Бабка показалась в окне. До этого за занавеской пряталась. Она была в очках, но другие болтались на шее, подвязанные резинкой.

– Ты чего на козырьке делаешь? – спросила она.

– Проверяю, могли ли ниндзя на него забраться.

– Конечно, – фыркнула бабуля. – Они и не такое могут. Посмотри «Хон Гиль Дона».

– А вы чем ниндзе угрожали, Марина Ивановна? Шмалять из чего собирались? Неужто ствол имеется? – Варя не удивилась бы, заваляйся у боевой бабки охотничье ружье. Тоже от сына осталось.

– Да это я так, для острастки крикнула. Нет у меня ствола. Зато имеется костыль, я ногу ломала в прошлом году.

– Тут метра четыре, – прикинула Варя. – Метнув его, вы вряд ли попали бы.

– Не собиралась я этого делать. Еще не хватало, ценную вещь кидать, ищи ее потом! Выставила бы костыль, как автомат, и сделала «Тра-та-та!»

Нет, все же женщина была чуть с приветом. Но она опять подала Варе идею.

– Я сейчас к вам загляну, Марина Ивановна, не уходите никуда.

– Ладно. – И скрылась за занавеской.

Варвара стала прикидывать, как спуститься на землю. Спрыгнуть? Высоко. Обратно взбираться на крышу, испачкаешься вся. А на ней не костюм ниндзя, а синие джинсы и голубая футболка. Пришлось пожертвовать чистотой. И гладкостью рук. Пыхтела, кряхтела, взбираясь на крышу. Ящика на козырьке не было, а подтягиваться за десять минут не научилась. Хорошо, нашла выбоины в стене, куда можно носок сунуть.

Когда Варвара зашла наконец в квартиру Марии Ивановны, первое, что попросила, это попить и побольше. Потом разрешения воспользоваться ванной комнатой. Умывшись и напившись, подвела бабулю к окну.

– Ниндзю видели где?

– Там, – Марина Ивановна указала на участок крыши, из которого торчали трубы. – И еще на козырьке, где и тебя.

– Это было ночью, так?

– Ночами, – со значением проговорила бабуля. – В трубах ниндзя прятался где-то за неделю до того, как на козырьке возник.

– А возник он…

– Я же говорила, в прошлое воскресенье. Или понедельник уже был? Наверное, перевалило за полночь. Я спала, встала, чтоб окошко прикрыть, дуло, и тут смотрю – ниндзя.

– Что он делал?

– Кидал сюрикен. Вроде. Я вижу плохо. И в близь, и вдаль. Но не слепая. В очках в глаз вороне не попаду, но ее рассмотрю. Пошла искать очки, когда ниндзя еще что-то метнул. Катану как будто. Вернулась – уже нет никого.

– Спасибо вам, Марина Ивановна, за информацию.

– Полезная оказалась, да? А вы от меня отмахивались. Я как узнала, что Индюка убили, сразу поняла – ниндзя это.

– Он Кулик.

– Может, по фамилии… А так индюком был надутым.

– Я могу еще к вам зайти сегодня. Так что не прощаюсь.

С этими словами Варвара покинула квартиру, поднялась на этаж выше. Прежде чем открыть дверь квартиры Кулика, позвонила Букину. Велела ехать к ней, да не с пустыми руками.

Опять захотелось пить. Пришлось наливать воду из-под крана. Попив, зашла в комнату и сразу к окну. Рамы не двойные. Передние сняты. Стекла, наверное, разбились, а менять их никто не пожелал: ни хозяин хаты, ни жилец.

Варваре было странно, что Глеб Кулик, человек как минимум хорошо зарабатывающий, жил в таких условиях. А он же еще и считал себя лучше других! Мог бы поприличнее снять жилье. А если привык к этому, на ремонт потратиться. Но в квартире обои старые, на полу советский линолеум, канализация хоть исправная, но очень шумная. Даже кухня плохо оборудована. Из передового только индукционная плита и духовой шкаф. Вытяжки нет, холодильник древний, а вместо разделочного стола – письменный.

Букин молодец приехал через полчаса. А что еще лучше, привез минералку.

– Ты думаешь, что убийца залез в окно? – первое, что спросил он.

– Это невозможно.

– Вот и я так думаю.

– Нет, в принципе, если заморочиться, то проникнуть можно в любую квартиру, тем более в ту, что на втором этаже, но… – Она толкнула створку. Та не поддалась. – Помоги, – попросила она коллегу. Тот надавил, и окно открылось. – Видишь козырек на соседнем здании? Если с него запустить метательный снаряд, когда жилец квартиры стоит возле окна, то он точно умрет.

– Тааак, – протянул Бука и достал из сумки орудие убийства. – Хочешь сказать…

– А у нас есть другие варианты?

– Да.

– Какие?

– Не бредовые. Конкретнее, пока не скажу.

– А давай проверим?

– Что нужно делать? – с тяжким вздохом проговорил лейтенант.

– Забраться на козырек.

– Я не смогу.

– У меня получилось, значит, и ты сможешь. Вперед.

Когда Букин ушел, Варвара притащила из прихожей трехногую вешалку. На нее нахлобучила коробку из-под микроволновки (та в доме была, а печки не имелось, что удивительно), и уже сверху полуторалитровую кастрюлю дном вверх.

– Ты чего это творишь? – услышала она за спиной.

– Марина Ивановна, вам сюда нельзя! – прикрикнула на бабулю Варвара. Та бесцеремонно зашла в квартиру, воспользовавшись тем, что дверь не заперта.

– Не пахнет уже, – отметила Марина Ивановна, пропустив мимо ушей слова товарища капитана. – А как воняло! Фу… – Она подошла к сооружению. – Это что? А, поняла. Типа будущая жертва. Стоит, значит, курит.

– Много курил?

– Временами да. Когда пил, наверное. И все возле окна, и дым весь ко мне спускался.

– Он вроде поднимается вверх.

– Не весь, – не дала себя переубедить Марина Ивановна. – И пепел сосед, зараза, стряхивал на улицу. – Тут она резко схватилась за очки, висящие на резинке, и водрузила их на те, что были на носу. – Это еще кто там? А, твой напарник. – И помахала Букину. Видела бабка на самом деле более или менее нормально.

– Это еще кто? – крикнул лейтенант. Точнее, громко сказал.

– Соседка Марина Ивановна.

– Ее узнал. Здравствуйте.

– Конничива, – ответила ему по-японски бабка. – А чурбан этот заменяет Кулика. Следственный эксперимент у вас намечается.

– Вы могли бы покинуть квартиру, чтобы мы провели его спокойно?

– Конечно. Но я все равно буду за ним наблюдать из своего окна.

– Это и хорошо. Будете комментировать. Но только, когда попросим. Хорошо?

Марина Ивановна не ответила, она уже спешила к двери, торопясь занять свой пост. Развлечение намечалось увлекательнее, чем просмотр боевика по видео.

– Как забрался? – спросила Варя.

– Не без труда.

– Но сделать это, как мы уже выяснили, может каждый. И мужчина, и женщина…

– И подросток, – продолжил Букин. – Ночью он (она, они) может забраться сюда незаметно. Фонари на складах не горят. Те, что перед подъездами домов, светят скудно.

– Кидай орудие в голову.

– В твою? – хохотнул Букин, но метнул, естественно, шарообразную награду в кастрюлю. Попал с первой попытки. – Это не трудно для меня. Я все ж мент. У нас регулярные стрельбы, и я меткий.

– В школе у нас были уроки по метанию снарядов. Я уже тогда умела попадать в цель с десяти метров, а тут четыре, максимум пять.

– Принимается. Но тут нужно было угодить точно в висок, чтобы человек умер.

– Метни еще раз! – Она подобрала шар и кинула Букину. Чтобы поймать его, он сделал ладони ковшиком. Получилось не очень – едва не выронил.

Лейтенант метнул орудие еще раз. Уже сильнее. Кастрюля с грохотом рухнула на пол.

– Вот тебе и смертельный удар, – сказала Варя.

– Допустим. Но окно было закрыто.

– Его сильно толкнули, рама резко захлопнулась.

На лице Букина снова появилась скептическая гримаса.

– Чем?

Варвара пожала плечами.

– Возьми-ка, сынок, – послышалось снизу.

Капитан наклонилась и увидела в окне Марину Ивановну. Кого ж еще? Она что-то протягивала Букину.

– Это мой костыль. Попробуй дотянуться им до окна.

– Он чуть больше метра, бабуль. А тут расстояние – четыре.

– Слышала я грохот в ту ночь. После того как ниндзя катану достал.

– Чего достал? – Букин возвел глаза к небу. Ему казалось, обе его собеседницы умом тронулись.

– Что-то длинное и блестящее. Без очков не рассмотрела.

– Как вы вообще что-то увидели ночью? Тут наверняка темень.

– Хоть глаз коли. Мой муж-покойник на этих складах работал, так чего только не тащил домой. Тоже на крышу вылезал, я окно открывала, он в него закидывал трофеи свои. Ни разу не попался, хоть начальник охраны в нашем же доме жил. У меня с тех пор глаз к темноте привычный. Могу во мраке видеть. Пусть и не так хорошо, как раньше.

– А вы неоценимый свидетель, Марина Ивановна.

– Я ж тебе, дурень, говорила об этом. Да ты отмахивался. Ладно, бывайте. В магазин пойду, вареников куплю. С вами обед пропустила.

И захлопнула окно. А Бука спустился с козырька. И сделал он это не так, как Варя. Он свесился на руках, после чего прыгнул на землю.

Через пару минут он зашел в квартиру. Походил по комнате. Еще раз выглянул в окно.

– Нет, ерунда какая-то! – мотнул головой. – Что за способ убийства такой идиотский? Зачем лезть по крышам, швырять в окно чем-то? Не проще выманить жертву сюда и кокнуть спокойно? Слишком много понта!

– Просто мы привыкли к грубым, примитивным убийствам. А в этом есть фантазия, изящество.

– С фантазией и изяществом в кино убивают – не в жизни, – раздраженно возразил Букин. – Преступник фильмов пересмотрел? Как наша Марина Ивановна?

– Если бы соседи Кулика не установили камеру, мы бы до сих пор думали, что убийца проник в дом через дверь, и шли бы по ложному следу. Так что преступление не такое уж и идиотское.

– Тухло у нас с уликами. Как и с нормальными свидетелями. Поэтому буксуем. Эти наши с тобой скачки по крышам от безысходности. Не за что просто зацепиться.

– По звонкам тоже ничего? – Они получили распечатку от мобильного оператора, к которому был подключен Кулик.

– Повторяю, не за что зацепиться. Ему много звонили с номеров-однодневок. Ими пользуются мошенники.

– Которые представляются начальниками службы безопасности банка?

– Из этой серии, да. Все уже отключены, фиг проверишь.

– Будем ждать расшифровки видео с той кассеты.

– Ждем, а там порнуха, прикинь?

– Тебя это не разочарует, – подколола коллегу Варвара. – Особенно если она с толстенькими девочками.

– Не, я другую люблю.

– Только не рассказывай!

– Да почему? Знаешь, какая интересная есть…

Варвара заткнула уши и быстро зашагала к двери. Букин за ней.

* * *

Она мечтала о пиве. Темном, не фильтрованном. И о сыре косичкой, подкопчённом. Когда Варя жила с Лафой, в их холодильнике всегда было и то и другое. По бутылке каждому и одна косичка на двоих. В начале своих отношений они скрашивали этим унылые вечера. Если оба уставали, и не было сил ни на прогулку, ни на просмотр фильма, ни даже на разговоры, Леша и Варя заваливались на диван, включали музыку и попивали пивко с сырком. И кайфово, и бюджетно. Когда стали зарабатывать, появилась возможность покупать «Просеко», позже «Кристалл», и они делали это, но продолжали отдавать дань традиции. До последнего.

Со следователем Гудковым Варя пила водку. Он не признавал других напитков.

Одна капитан Утесова не употребляла вовсе. Алкоголь сгубил слишком много ее коллег, чтобы она с ним заигрывала. Поэтому не хранила дома бутылочку. Даже пива, от которого сейчас бы не отказалась.

«А не зайти ли в паб? – подумала Варя. – Пропустить кружечку, выдохнуть. Погрызть орешков…»

Но возле дома были только магазины разливного пива, а она уже припарковалась.

– Придется обойтись, – сказала себе она и принялась настраивать себя на чай с мелиссой. Тоже неплохо. Да вприкуску с бутербродом. Отец, увлекающийся рыбалкой, дал ей банку щучьей икры.

– Добрый вечер, – услышала Варя и остановилась.

К ней шел мужчина. И это был Лафа.

– Как ты меня нашел?

– Приехал к дому, в котором ты прописана, ждал. Узнать адрес не трудно, когда готов заплатить за информацию.

– А если бы я не пришла?

– Рано или поздно пришла бы. Ты та птица, что возвращается в свое гнездо.

– Вдруг не одна?

– Не показался бы. Выпьем пива? – И скинул с плеча рюкзак, в котором звякнули бутылки. – Нашего, темного? Сыр тоже есть. – Она колебалась. – Я не напрашиваюсь в гости. Давай, посидим на лавочке? Но не тут, где люди. Я присмотрел одну в отдалении. Она сломана, но я починю. Всего и нужно, что выпрямить два гвоздя и вбить их.

– Что ж ты этого не сделал?

– Боялся, что ее займут.

Варя улыбнулась.

– Пойдем, – Лафа протянул ей руку. Она сделала вид, что этого не заметила, и зашагала в нужном, как ей казалось, направлении.

Мечта о пиве вернулась. И вытеснила собой все остальное. Что здорово, потому как она могла не думать о том, к чему приведет эта встреча.

Лавочку Алексей починил быстро. Гвозди разогнул пальцами, забил их кирпичом, валяющимся поодаль. После чего достал из рюкзака скрученную в колбаску непромокаемую ветровку, распрямил, встряхнул, разложил.

Сели.

Чокнувшись бутылками, сделали по глотку.

– Хорошо, – выдохнула Варя.

– Да, – не стал с ней спорить Леша. – Теперь сырок. – И подал ей косичку.

– Зачем ты меня нашел?

– Я просто не мог сидеть и ничего не делать после того, как мы случайно встретились. Естественно, я тебя часто вспоминал, но когда не видел, ты казалась мне далекой, даже нереальной… Эдакой химерой. И вот я вижу тебя. Из плоти, крови. Ты такая же, как в моих воспоминаниях. Одета иначе, причесана, но это все не существенно. Как и вот эта морщинка, – он хотел коснуться ее лба, но остановил палец в сантиметре от него. – Твоя походка, мимика, голос, запах… Боже мой, я помню все это! И все это прежнее! Мы сидели в холле башни «Империя», но как будто снова оказались в салоне «Рено», застрявшего на проселочной дороге…

– Накрыло тебя, – безэмоционально проговорила Варя.

– А тебя нет?

– Не хочу ворошить прошлое, но, вспоминая его, могу сказать, что мы по-разному на него смотрим. На наше расставание совершенно точно.

– Ты меня отпустила, Варя.

– Да, сглупила. Нужно было наручниками к батарее пристегнуть. Мне, менту, за это ничего не было бы! – Он вывел-таки ее из спокойного состояния. – Ты чего хочешь, Леша? Вернуть все назад?

– Нет.

– Значит, стать друзьями? Пить пивко на лавочке? Или апероль в панорамном ресторане твоего ЖК?

– Я хочу начать все сначала, Варя. С чистого листа.

– Не получится. Страницы исписаны!

– Те, что исписаны, вырвем. И начнем наш роман заново.

– Даже если попытаемся… Конец его будет тем же.

– Вовсе нет. Давай сыграем в игру с реинкарнацией. Притворимся, что незнакомы. Встретимся, начнем общаться. Завяжем отношения. А если нам что-то вспомнится, сделаем вид, что это случалось с нами в прошлой жизни. Ты была, скажем, дочкой хозяина приморской гостиницы, я матросом на шхуне. Мы полюбили друг друга, но не смогли стать мужем и женой, потому что я не хотел оседать на суше, а ты – отправляться со мной в плавание.

– Я же говорю, финал предсказуем, – вздохнула Варя и сделала последний глоток пива. В бутылке оно еще оставалось, но больше пить не хотелось.

– Ты еще веришь в любовь?

– Да.

– Тогда отбрось гордыню и дай нам шанс.

Она отмахнулась. Но он перехватил ее руку и сильно сжал.

– Понимаю, ты зла на меня. Измену простить трудно. Но ты меня пойми…

– Все мужчины полигамны, и ты не исключение?

– Да при чем тут это? – в голосе промелькнуло разочарование. Варя все упростила, а он хотел усложнить:

– Я не чувствовал себя равным тебе. ТЫ возила меня на машине на шабашку, которая спасала меня от голода. ТЫ привела меня в свой дом, где твои родители выделили нам полку в холодильнике. ТЫ сразу же нашла себя, тогда как я метался. И ТЫ спланировала наше будущее.

Варя хотела возразить, но… Поняла, что… Поняла его!

– Ты не попрекала, поддерживала, вдохновляла, – продолжил Лафа. – Как будто я ребенок, встающий на ноги. Или подросток, шагающий во взрослый мир. Но я вырос и возмужал. А ты как будто этого не заметила. И мне захотелось другого к себе отношения. Не другую женщину, заметь! Она могла бы выглядеть точно, как ты. И даже работать в ментовке. Пожалуй, мне было бы легче с такой. Но на меня взглянула с восхищением, уважением и покорностью та, кого ты иначе как блогершей не называла.

– Почему вы расстались? Она бросила тебя? Нашла другой объект для восхищения? – Варя вспомнила красавца-мулата, с которым барышня фотографировалась.

– Бросила, – не стал спорить Лафа. – Потому что устала ждать, когда я стану ее до конца. Сердцем ты с ней, сказала она. С тобой, то есть. И разорвала отношения. А я решил, что мне в очередной раз не повезло с женщиной, и стал искать другую. Она вскоре появилась. Потом была еще одна. И только встретив тебя после долгой разлуки, я понял – сердцем ты была со мной всегда. Поэтому ни с кем не получалось. – И без пафоса, очень обыденно добавил: – Мне, Варя, нужна лишь ты. Я люблю тебя. И еще раз прошу прощения за то, что все испортил. А если надо, буду делать это каждый день.

Леша ждал, что она на это ответит.

– Устала я, – выдохнула Варвара. – Пойду.

– Я знал, что будет непросто. Но я все равно тебя верну. Я ж Лафа, везунчик.

– Спокойной ночи.

Леша хотел проводить ее, но Варя чуть не бегом направилась к подъезду. Он не стал догонять. За что спасибо. Капитан Утесова сдерживала слезы и разрыдалась лишь после того, как попала к себе домой.

Она тоже любила Лафу! Но очень сомневалась в том, что они могут все начать с чистого листа. «Рукописи не горят», – сказал классик. А первый том их совместной книги жизни был растиражирован и многократно прочитан…