10 Марта

Любые рассуждения прогнозного типа обычно вызывают у слушателей /читателей законные сомнения. Прежде всего потому, что прогнозист, будь он хоть семи пядей во лбу, не в состоянии проанализировать весь объем существующей по его вопросу информации – это просто невозможно. А ведь есть и другие прогнозисты: как честные (которые тоже анализируют, только несколько другой массив информации и, возможно, другими методиками), так и не совсем, в задачу которых входит (за деньги или их эквивалент) доказать истинность определенных позиций, целенаправленно подобрав соответствующие факты. Это задача, подчас сложная, но не невозможная; найти соответствующие факты или правильно их интерпретировать – дело, в конце концов, мастерства интерпретатора. Тех из них, которые получают деньги за пропаганду проектных ценностей «западного» глобального проекта, мы договорились называть либерастами, но есть и другие. Иногда они действуют достаточно топорно, и именно по этой причине я часто сомневаюсь в том, что люди, дающие экономические прогнозы, на самом деле являются экономистами. Поскольку профессионал с легкостью заметит, если факты подогнаны под заранее заданные параметры. Впрочем, иногда текст написан так качественно, что сразу и не разберешь, кто пишет: пиарщик, получивший контракт, или честный эксперт в рамках своего видения ситуации. А ведь большая часть читателей профессионалами не является…

В частности, серьезной проблемой является оценка состояния мировой экономики. Отметем сразу позицию политиков – эти просто обязаны говорить «все хорошо, прекрасная маркиза», в противном случае у них возникнут серьезные профессиональные проблемы, к экономике не имеющие вообще никакого отношения. Но ведь и люди, которые позиционируют себя как экономические эксперты, говорят вещи прямо противоположные: еще совсем недавно многие из них смеялись над прогнозом о предстоящем кризисе (а некоторые даже Нобелевские премии получили за «доказательство», что его быть не может!). А сегодня они же говорят о том, что кризис «уже закончился». А наша позиция, моя и моих единомышленников, состоит в том, что кризис был неизбежен, его можно было предсказать еще с конца 90-х годов, и сегодня он будет неизбежно продолжаться. Так как же быть в этой ситуации простому читателю, не обремененному знанием экономических моделей и тонкостей соответствующей терминологии?

Ответ есть, и он достаточно простой: нужно смотреть на косвенные признаки. Например, я, и у себя на сайте, и в блоге подробно объясняю тонкости позиции отдельных экспертов и пропагандистов противоположной (то есть антикризисной) точки зрения. Мы с ней не согласны, но, поскольку она широко распространена, ее необходимо тщательно анализировать. А вот с другой стороны – полная тишина. В газетах «Коммерсант» и «Ведомости», которые представляют точку зрения «антикризисного» направления в экономике, не только не обсуждается наша позиция, там даже запрещено упоминать наши имена. Причем это не случайность – главный редактор сайта slon.ru и бывший главный редактор «Ведомостей» четко и внятно объяснил эту свою позицию у меня в блоге: он и его сторонники не желают «оскорблять» своих читателей нашими теориями. Более того, после этой милой дискуссии в рейтинге блогов этого сайта мой блог появляться перестал. Выводы я делать не стану, предоставлю это читателям.

Но, скажет серьезный читатель, что вы все о каких-то там мелких «шестерках» в рамках мировой экономической общественности, кто там слышал про наши сайты и газеты! В общем, верное замечание, в связи с чем даю ссылку на более серьезное сообщение.

Сказать о том, что кризис и не думал прекращаться (поскольку не исчерпала своего ресурса главная причина его возникновения – превышение совокупным спросом реально располагаемых долгов населения), глава МВФ не может – это уже согласованная в рамках политического консенсуса позиция. Но, как мы видим, может зато сказать, что «есть вероятность» начала нового кризиса! Более того, он даже предусмотрительно переложил ответственность за это событие на те силы, которые ему не подчиняются и ответственность за деятельность которых он не несет, из чего следует, что сам-то Стросс-Кан, скорее всего, считает, что вероятность такого события достаточно велика. Результат – и волки сыты, и овцы целы: и репутация не пострадала, и «линию партии» не нарушил.

На самом деле таких историй, если покопаться в интернете, можно найти множество. Эти просто наиболее яркие (для меня лично, да и по масштабу главного героя), которые четко говорят, что люди, отстаивающие позиции прекращения кризиса и начала восстановления роста, в лучшем случае немножко обманывают сами себя, а в худшем – целенаправленно и цинично (то есть за деньги) пытаются обмануть нас всех. Я и мои единомышленники никогда не говорили о том, что мы не совершаем ошибки, и в случае их выявления внятно о них говорим и пытаемся изменить наши методики, чтобы больше таких ошибок не совершать. С противоположной стороны таких вещей никто не делает, более того, игнорируется любая критика, и свои ошибки никто публично не обсуждает. Что показательно.

16 Мая

Я довольно долго не писал ничего нового, и это было не случайно. Дело в том, что в конце 2008 – начале 2009 года в мировой экономике сложилась микромодель, характеризующаяся рядом достаточно устойчивых параметров. Само ее возникновение было связано с постоянной «поддержкой» финансовых институтов за счет эмиссионной накачки. Масштаб этой поддержки в США в 2009 году достиг 12 %, аналогичные цифры планировались на год текущий. Отметим, что цифра в 12 % не случайна – именно с такой скоростью падала экономика США во время кризиса начала 30-х годов, приведшего, как известно, к Великой депрессии; механизмы этого кризиса в части структурных искажений были достаточно похожи на современные.

В результате средства поддержки экономики (которых в 30-е годы не было вовсе) должны были где-то концентрироваться, вызывая инфляционные эффекты. Они хорошо видны на прилагаемой диаграмме, и движение этой массы денег и вызвало синхронное движение ряда экономических параметров, в частности, рост фондовых рынков, цен на ресурсы (нефть в первую очередь) и золото.

Мне казалось, что возможности этой микромодели исчерпаны, и хотелось привязать новое сообщение к такому принципиальному в процессе развития кризиса моменту, как ее смена. Действительно, постоянный вброс эмиссионных денег привел к росту мировых цен на базовые инвестиционные товары. В США рост цен на них за год составил более 35 %, что, естественно, поставило под угрозу реальный сектор, который не мог переложить их на потребителя, поскольку сталкивался со спросовыми ограничениями. Хотя массированная пропаганда «окончания кризиса» и вызвала небольшой рост потребительского спроса (за счет сокращения начавших было расти сбережений), он однако компенсировать такой масштаб издержек явно не мог. В результате к началу 2010 года денежные власти развитых экономических стран приняли решение не принимать пока новых программ поддержки (читай – не печатать больше денег), ограничившись действиями тех, которые уже были запущены, тем более что их масштаб, в общем, казался по аналогии с 30-ми годами и 2009 годом достаточным, для того чтобы приостановить спад.

Беда, однако, пришла оттуда, откуда не ждали. Дело в том, что модель постоянного рефинансирования накопленного долга и эмиссионной поддержки спроса, которая первоначально была придумана для домохозяйств, не могла не внедриться в деятельность других субъектов экономики, в том числе и государств. Отметим занятное совпадение: средний долг домохозяйства в США по отношению к его годовому доходу (130 %) удивительно совпадает с долгом Греции по отношению к ее ВВП (около 125 %). В 30-е годы таких масштабов госдолга и в помине не было, и рано или поздно эта проблема должна была «выстрелить». Она и выстрелила – в конце весны, как раз тогда, когда пришел срок заканчивать уже принятые программы эмиссионной поддержки экономики (читай – финансовых институтов).

И на этом фоне рухнула Нью-Йоркская фондовая биржа. И хотя через несколько дней ее «подняли» на прежнюю высоту, ситуация принципиально изменилась. Дело в том, что вместе с биржей 5–6 мая рухнули и цены на нефть, и евро (относительно доллара), поднялась стоимость золота. А вот подъем сопровождался совсем другими эффектами. В выходные, 7–8 мая, денежные власти ряда стран приняли принципиальные решения. Во-первых, ФРС США возобновила неограниченные выплаты банкам через «дисконтное окно». Во-вторых, европейский центробанк впервые в своей истории отказался от «монетарного первородства» и объявил о прямом выкупе государственных облигаций ряда стран еврозоны. В-третьих, в Евросоюзе был создан самый крупный в истории финансовый фонд, целью которого является спасение стран-должников.

Фактически речь идет о том, что благие пожелания начала года о прекращении эмиссионных программ были похоронены. Причем если в 2009 году эмиссия прикрывалась колоссальной пропагандой о «конце кризиса», «зеленых ростках» и так далее и тому подобное, то на прошлой неделе стало окончательно ясно, что речь идет о чистой эмиссии. Соответственно, фондовые-то рынки в начале недели взлетели, а вот нефть продолжила свое падение, золото показало исторические максимумы, а евро падает дальше. Иными словами, рост рынков был связан с чисто спекулятивными эффектами, оптимистическая микромодель, сложившаяся в 2009 году, прекратила свое действие, и уже к концу недели рынки снова стали падать.

Особо отметим золото, которое фактически продемонстрировало, что оно уже рассматривается не как сырье, а как монетарный металл, валюта-убежище. Мы много об этом писали еще в начале 2000-х годов, сегодня это предположение у нас на глазах становится фактом.

А главным вопросом для нас, граждан России, в этой ситуации является то, почему перестала расти цена на нефть. С моей точки зрения, это совершенно естественная ситуация. Дело в том, что, если эмиссия продолжается, нужно хоть как-то компенсировать для реального сектора неизбежный рост издержек. Проще всего это сделать за счет одного из самых манипулируемых рынков – нефтяных фьючерсов, и, судя по всему, именно это и происходит. Последнюю неделю цена на нефть американского сорта «Лайт» устойчиво ниже, чем на европейский «Брент», что с экономической точки зрения нонсенс, поскольку качество последнего ниже. Но такое регулярно случается, когда власти США хотят опустить мировые цены на нефть.

Масштаб этого снижения может быть достаточно велик: «равновесная» цена на спотовом рынке равна примерно 40 долларам за баррель, а значит, снизить ее с максимумов можно больше чем в два раза. А ведь теоретически на какое-то время можно опустить цены и ниже точки равновесия спроса и добычи.

В любом случае, стало понятно, что на июньских саммитах G8 и G20 придется принимать очень тяжелые решения: модель выхода из кризиса, принятая полтора года назад, оказалась неэффективной, а время уже упущено. Впрочем, не исключено, что решение опять отложат, поскольку на пару месяцев ситуация вроде бы устаканилась, а современные политики в принципе не способны принимать на себя ответственность за сколько-нибудь непопулярные решения. А других в наше время вообще быть не может. Особенно тяжело придется нам, поскольку цены на нефть – чуть ли не единственный волосок, на котором сегодня «висит» российская экономика.